Girlycard все записи автора Автор: Lestat de Lionkourt.
Бета: Несвятой Отец.
Фендом: Hellsing.
Рейтинг: NC-17 (без этого текст кажется неполным).
Жанр: стеб, юмор (а у меня он странный), бред и немного PWP.
Категория: яой (ради него я и пишу).
Пtйринг: Алукард/Андерсон и сопутствующее.
Предупреждения: яой; жуткое OOC персонажей (но оно мне необходимо!); немного ПВП (поэтому не ищите смысла во всех смертях, просто автор – кровожадная тварь); AU; СТЁБ над любовью (так как не понимаю я этого чувства); немного нытья (сопли в сахаре); принуждение (которое я не считаю за насилие - слишком мягко); смерть некоторых персонажей.
Саммари: интересно, Алукард будет такой же, если станет человеком на один день? Я так не думаю.
От автора: ничего из того, что написано в фике не воспринимайте всерьёз, это всего лишь моя бредовая фантазия и невоплощённые желания.
Дисклаймер: ничего, что создал Кото Хирано, мне не принадлежит; какой-либо материальной выгоды не преследую.
Статус: закончен.

Не многие по-настоящему знали Алукарда. Точнее сказать, никто не знал. Ведь носферату никогда не жаловался на жизнь, свою службу в «Хеллсинге» или на недостаток чего-либо. Да и кому это будет интересно? Он же всего лишь вампир, чудовище, машина для убийств. Некоторые думают, что он давно сошёл с ума, некоторые, что он бесчувственный кровосос. И никто не знал, какой он есть на самом деле. Даже Интегра никогда не интересовалась прошлой жизнью вампира. Да и зачем? Ведь жизнь Алукарда насчитывает пять столетий, если не больше.

На самом деле в душе вампира нередко металось великое множество хаотичных, а подчас и бессмысленных чувств, которые он не желал проявлять на публике в лице своих врагов и хозяйки; а так же – желаний. Целый спектр человеческих и нечеловеческих желаний, часть которых он просто не успевал, несмотря на вечность, или не имел права удовлетворить. Но не сегодня… Сегодня был особенный день. День, когда лимит размывается, даруя неминуемую и сладкую свободу. Хозяйка не знает о таком дне. Интегра никогда не узнает и не передаст это знание своим потомкам. Этот день… «День жизни» - так называет его Алукард. День, когда смерть и холод отступают, впуская в его душу теплоту солнечного дневного света и горячее дыханье любви. Этот день бывает лишь раз в сотню лет, и неизвестно что произойдёт, пока Алукард будет… человеком. Да, да! Именно человеком! Алукард не мог умереть, но он мог умереть в этот особенный, полный света и живого счастья день.
Когда Алукард - вампир, он не боится, что враги измельчат его на кусочки, ведь он снова сольётся воедино. Он снова найдёт свой путь. В обычные дни он не подвластен смерти, так как он и есть сама смерть во плоти.

Сегодня Алукард скинет с плеч свой алый форменный плащ, сложит на него такую же алую шляпу и круглые жёлтые очки, оставит на бархатной подушке гроба свои верные блестящие «Шакал» с «Кассулом» и, выбрав рубашку белого, незапятнанного цвета, выйдет в свет. Вслед ему снова начнут оборачиваться мужчины и женщины, поражаясь его природной, девичьей красоте молодого юноши. А Алукард будет наслаждаться яркими красками мира, не приправленными дефектами вампирского зрения, и выберет взглядом красивых золотистых глаз из толпы того единственного человека, который доставит ему сегодня не омраченное кровью удовольствие. Это может оказаться красивая пышная блондинка или длинноногий стройный брюнет. Никогда не знаешь, что взбредёт в голову в очередной раз, так как вампирский разум полностью становился человеческим.

***

Алукард с грацией кошки шёл по солнечному Гайд-парку – центральному лондонскому парку с обширными лужайками и тенистыми рощами. Неподалёку было несколько прудов, соединённых вместе. На одной из лужаек, как всегда, вещали о чём-то люди, стараясь убедить своих слушателей. Алукард не боялся, что в нём могут заподозрить вампира, так как его внешность в человеческом облике несколько отличалась от вампирской: среднестатический рост городского обывателя, прямые тёмные волосы по лопатки, собранные в невысокий хвост, кожа приобрела здоровый загар, а глаза - лучистую ореховую глубину. Тем более, что в его одежде совершенно отсутствовали алые или чёрные тона: голубые обтягивающие джинсы, белая, расстегнутая на три пуговицы рубашка, открывающая тонкие ключицы и изящную шею. Он шёл по аллее к остановке и думал о том, как же хорошо быть человеком. Сейчас «человек» звучало гордо, красиво. Алукард дождался «даблдеккера» и, сев в двухэтажный автобус, поехал искать подходящий бар.

***
В баре было довольно дымно и шумно. Алу прошёл к барной стойке и заказал себе кружку пива. Дождавшись своего заказа, он с наслаждением сделал три медленных глоточка, стараясь тщательнее прочувствовать вкус хмеля. Не каждый день он мог вот так позволить себе чувствовать без вечного металлического привкуса во рту. Да, только раз в сотню лет…

Алукард полностью погрузился в неровный поток своих мыслей, то и дело, прикладываясь к кружке с пивом. И поэтому не мог уследить за всеми посетителями, что появлялись в дверях бара. Он с сожалением отодвинул от себя полупустую кружку. Алу не собирался напиваться в столь долгожданный им день, а на него алкоголь с непривычки действовал довольно быстро. Брюнет сладко потянулся и, чуть пошатываясь от вдруг нахлынувшего головокружения, встал с высокого стульчика. В планах Алукарда первым делом было найти какую-нибудь симпатичную цыпу и желательно до полуночи поразвлечься с ней… ну или с ним. В полночь Алу снова должен был стать повелителем ночи… прямо как Золушка. Это малость угнетало, так как человеком и впрямь быть было здорово, но и задержать процесс трансформации он не был в состоянии. Впрочем, это сожаление сиюминутно, поскольку в вампирском обличие жалость, ровно как и другие чувства, почти не ощущалась.

Мельком оглядевшись по сторонам, Алу хотел было уже направиться к одной из симпатичных дамочек, что обосновались неподалёку от барной стойки, но, случайно скользнув взглядом по столикам, он остановился и замер. За одним из дальних столов восседала подозрительно знакомая гигантская фигура в серой сутане. Алукард чертыхнулся, лелея надежду о том, что в нём не узнать того самого вампира и, стараясь не нервничать, зашагал к дверям. Вампир прекрасно понимал, что Андерсон в случае чего не упустит шанса поквитаться с ним. Позади раздался оглушительный стук поставленной на стол рюмки и скрип отодвигающегося стула. Алукарда обуял липкий ужас, он делал просто неимоверные усилия, чтобы тот же час не сорваться на бег. Носферату глубоко вздохнул, стараясь успокоить дыхание. Руки уже начали мелко подрагивать от переизбытка адреналина.

«Чёртов католик!.. Спокойно, Алу… Ты ему сейчас не нужен, ведь тебя не узнать! Чёрт! Чёрт! Он идёт за мной! И как он здесь вообще оказался?!», - внутри Алукарда назревала невиданная им ранее паника. Будь он на данный момент вампиром, Алу бы посмеялся над таким проявлением чувств, обозвав их отвратительной человеческой слабостью. Но не сейчас - он был человеком…
Может, позже он и посмеётся… если выживет.

Алукард быстро вышел на улицу и направился в один из знакомых пустынных переулков. Но священник не отставал. Он уже открыто преследовал… юношу. Брюнет не выдержал психологического напряжения и, резко остановившись, обернулся вокруг своей оси. Он недоумённо огляделся по сторонам в поиске высокого мужчины, но улица была пуста, как в старых фильмах ужасов. Под рубашку забрались противные мурашки холода, ветер порывисто затрепал волосы.

- Вот ты где, - раздалось у самого уха. Алукард позорно подскочил от испуга, но обернуться на голос так и не успел. Его сознание поглотила чёрная непроглядная тьма.

***

***

Голова нещадно трещала, веки словно налились свинцом. Алукард с трудом открыл глаза - он находился в камере средних размеров. Вампир осторожно встал с жёсткой кровати и внимательнее огляделся по сторонам: в правом углу комнаты, над железной дверью была расположена камера наблюдений, значит, за ним скоро придут.

Алукард недоумевал: «как они сумели прознать о тайне? Я ведь никогда никому ничего не говорил… Только если… Нет, этого просто не может быть».

По молодости, будучи ещё очень глупым вампиром, Алукард вёл дневники на протяжении ста двадцати трёх лет. Но как его записи могли попасть в руки «Искариота»?

Дверь натужно заскрипела, за ней послышались голоса. Алукард посмотрел на наручные часы и попробовал «испариться», но как он ни старался, ничего не получалось.

«Что за Дьявол?! Уже давно за полночь», - вампир напрягся всем телом, он не понимал, почему его силы так и не вернулись к нему обратно. Алукард прислушался:

- Да, это точно он. Мы уверены… - говорил знакомый мужской голос.

- Ну, не похож он… - этот голос принадлежал уже незнакомому человеку.

- Не похож?! – вклинился третий голос, безусловно принадлежащий Андерсону.

Алукарда прошиб пот. Проклиная чёртов человеческий страх, он постарался успокоить уже какой раз участившееся дыхание.

- Да я за милю чую это бесовское отродье!

- К тому же, - продолжил первый, более спокойный и терпеливый голос, - у нас есть… дневники, - доверительно понизил он тональность.

- Да, да, да, - залепетал возразивший ранее мужчина. – Но я с вами не пойду. Дела, сами понимаете, не ждут.

- Безусловно.

Последовала непродолжительная пауза, после которой дверь окончательно отворилась.

- Ну что, кровопивец, - многообещающе произнёс Андерсон и направился в сторону парализованного от ужаса Алукарда.

- К-какой кровопивеее, - решил скосить под дурачка Алукард, но договорить ему так и не дали. Рука Андерсона с неимоверной для человеческого тела силой сжала горло беспомощного вампира.

- Андерсон, держи себя в руках. Не забывай кем он сейчас является, ты убьёшь его! – взревел первый, обманчиво спокойный голос, который оказался голосом Максвелла.

- Я так давно об этом мечтал, - с невменяемой улыбкой прошипел паладин прямо на ухо хрипящего вампира. Алукард отчаянно и беспомощно брыкался, пытаясь вырваться из железных тисков священника. Так же безуспешно он мог царапать и колошматить гранит.

- Он нам нужен, Александр!

Александр раздражённо фыркнул и швырнул почти задохнувшегося брюнета на пол.

- Тебе повезло, тварь, - он зло усмехнулся, смотря сверху вниз на судорожно глотающего воздух юношу.

- Александр – холодно обратился к искариоту блондин. – Ты чересчур вспыльчив.

- Ничего страшного, Энрико. Нервы шалят, - мрачно ответил Андерсон и отвернулся к стене, о чём-то задумавшись.

- Мы позже с тобой поговорим, - пообещал Максвелл.

- Итак, - обратился он к оправившемуся от шока вампиру, - как ты понял, мы знаем о твоей тайне, демон. И можешь не отрицать, что ты не являешься Алукардом, при тебе обнаружили перчатки с пентаграммой.

- Вижу, что бесполезно, - слабо прохрипел Алу, тяжело усаживаясь на край кровати.

- Что, тяжело быть человеком? – ехидно пробормотал Андерсон из своего угла.

- Очень, - огрызнулся Алукард.

- Хватит! – рявкнул Энрико, но продолжил уже уравновешенным голосом. – Мы не убили тебя только по одной причине, вампир; ты нам понадобишься для… иных целей.

- И для каких же это … целей я вам нужен, римлянин? – с ненавистью выдохнул Алукард.

Максвелл надменно улыбнулся.

- А это… уже наше дело, демон. Теперь о мелочах житейских, - Максвелл чуть слышно причмокнул губами и продолжил вещать безразличным голосом.

- Вопреки твоим заверениям, вампир… мы не звери. Тебе будут предоставлены все необходимые удобства для приемлемой жизни вне воли, считай, что ты временно лежишь в клинике… За этой дверью ванна, - махнул епископ правой рукой в сторону серой двери в стене. – А кровать и такая сойдёт. Всё-таки ты пленник, - издевательски протянул священник. Стоящий рядом Андерсон гнусно ухмыльнулся. – Как ты уже заметил, обратная трансформация в вампира так и не произошла. Причины тебе останутся неизвестны. Тебе всё ясно… свинья? – на секунду зажмурившись, с особым смаком закончил предложение мужчина. – Проследит за тобой Александр.

С этими словами Максвелл резко развернулся и вышел за дверь. За ним тот же час последовал Андерсон. И Алукарду совсем не понравился последний взгляд, которым наградил его паладин.

***
Дни тянулись подобно сытому питону, утром и вечером в камеру приносили пищу и воду. Алукард откровенно наслаждался своим времяпрепровождением в плену, что просто не могло не выводить из себя Андерсона. Паладин часто порывался ухудшить условия содержания Алукарда, но недремлющее око Максвелла так и не предоставляло возможности превратить жизнь вампира в Ад. Человеческая еда, горячий душ и отдых – всё это способствовало хорошему настроению, и было не в тягость. Только вот… солнца не видно… да и тени по ночам беспокоили.

***
Через неделю Алукарду начало всё надоедать. Дни были похожи, словно эскизы одной и той же детали. Комната казалась мрачной, а звук капающей воды в ванной сводил с ума. Вампир проклинал дешёвые инквизиторские фокусы, кран не закрывался, через дверь всё было слышно, а полотенце выдавалось только одно, чтобы зря мочить его, подкладывая под звонкие капли. Одиночество ужасно угнетало, а эйфория лёгкого страха не давала спокойно жить. Носферату не понимал почему его так раздражает и беспокоит темнота и тишина в камере. Ранее, будучи «собою», он мог подолгу оставаться в одиночестве, и единственным, вечно сопровождающим чувством являлась банальная скука. Ночная жизнь приносила истинное наслаждение и безграничное ощущение власти.
Сейчас же незнакомое чувство паники беспокоило и наводило на некоторые неуместные мысли. А жизнь без солнечного света, общения и свежего воздуха казалась вдвойне ужасной …

***
С каждым новым днём Алукарду становилось всё хуже и хуже. Часы отобрали, и определять время стало невозможным. Брюнет заметил, что кормить его так же стали реже, оставляя в каком-то неприятном полуголодном состоянии. Стены «склепа» давили, нагоняя страх быть забытым в нём и заточённым навечно. Вампир понимал, что его страхи иррациональны и навеяны каким-то неизвестным ему безумием, но не мог не бояться странных теней, ползущих по стенам и тянущим к нему свои длинные щупальца, чёрных сгустков тьмы, клубящейся в углах комнаты по ночам…

Дверь натужно заскрипела. Алукард резко вскинул голову, от чего его немного замутило. В проёме двери стояла знакомая гигантская фигура в сутане. Священник лёгким, даже немного крадущимся шагом направился в сторону лежащего навзничь брюнета. На Алукарда накатила волна необъяснимого страха, он чувствовал, как колышется вокруг воздух от каждого движения инквизитора. Инквизитор…. тело Алукарда абсолютно онемело от ужаса.

Тем временем, Александр склонился над вампиром и, бегло бросив взгляд на дверь, прошептал:

- Скучал по мне, Демон?

Он широко улыбнулся, заметив мелкую дрожь, сотрясшую тело врага, когда его низкий голос и горячее дыхание коснулись кожи лица.

Его губы искривились в издевательской усмешке, а палец невесомо скользнул по щеке брюнета. Алукард ощутимо напрягся и поднял взгляд на внушительную фигуру. Зелёные, полные издёвки глаза встретились с золотистыми, полными непонимания.

Андерсон с хищной молчаливой улыбкой грубо обхватил Алукарда за бёдра и резко стащил с кровати наполовину, чтобы верхняя часть тела осталась лежать на возвышении. Вампир вздрогнул, почувствовав, как с него поочерёдно сдернули всю одежду, оставляя совершено обнажённым. Его охватило парализующее ощущение шока и невиданное ранее чувство беззащитности. Он совершенно не понимал, чего добивается своими действиями Андерсон, а возможные догадки были нереальные и пугающие.

- Что ты… - хрипло пробормотал Алукард, дёрнувшись из сильной хватки паладина, но мужчина, видимо, решил совершенно не обращать внимания на жалкие потуги ослабевшего вампира, предпочитая почти любовно поглаживать юное тело, лежащее перед ним. Его руки медленно скользили по гладким загорелым мышцам, беззастенчиво двигаясь к бёдрам и сжимая пылающую от стыда кожу. Алукард отчаянно изогнулся, пытаясь извернуться или хотя бы отодвинуться, но Андерсон лишь громко рассмеялся, хозяйски похлопывая жертву чуть ниже ягодиц. Алукард уже понял, что его невероятная догадка оказалась вполне правдивой, и ему это совершенно не понравилось.

- Ватиканский ублюдок…

Паладин лишь иронично усмехнулся на подобное высказывание.

- Ты мне уже когда-то об этом говорил, вампир.

Мужчина сел на колени рядом с Алукардом и, наклонившись вперед, дотронулся языком до плеча юноши, вкушая незнакомый ранее этому вампиру страх. Алукард ещё резче дёрнулся, словно его неожиданно прошибло током, зрачки расширились, дыхание участилось, а внутри поднялся неопределимый гнев и отвращение к своему мучителю, изрядно приправленные долей паники. Но священник легко удержал того на месте, споро расстёгивая застёжки на своей сутане и ремень брюк.

- А знаешь, зачем я на самом деле здесь? - полный ненависти взгляд дал понять, что некоторое представление у Алукарда имеется. – Я здесь, чтобы насладиться, - прошептал паладин, зарываясь пальцами в волосы вампира и оттягивая его голову назад. – Насладиться твоей беспомощностью и безысходностью… - продолжил он хрипло, перемещаясь за спину брюнета и накрывая его своим крепким, длинным телом. – Может, тебе даже понравится. Я буду по мере возможности аккуратен.

Алукард снова вздрогнул, но Александр только тихо рассмеялся, с силой раздвигая стройные ноги врага, явно наслаждаясь его отчаянным желанием вырваться. Инквизитор на несколько минут оторвался от своей жертвы, чтобы извлечь из кармана маленький тюбик заранее припасённого любриканта, так как не был уверен, что человеческое тело носферату сможет выдержать… такое. Александр выдавил немного на ладонь и аккуратно начал подготавливать своего пленника, ломая сопротивление сжавшегося прохода и нащупывая в нутре чувствительную точку. С дрожащих губ Алукарда сорвался невольный вскрик, из зажмуренных глаз брызнули злые слёзы. Боже, каким же это было унижением для могущественного вампира – вот так стоять на четвереньках, подобно дешёвой шлюхе и стонать под ненавистными прикосновениями инквизитора.

Еще один беглый взгляд на дверь, и Андерсон взобрался на Алукарда, начав неторопливо входить. Алукард мучительно застонал, почувствовав, как член болезненно проникает вовнутрь его тела, не оставляя места для протестов. По бёдрам поползла алая змейка крови, Александр с досадой чертыхнулся. Тяжело дыша и прижавшись губами к уху жертвы, он полностью вошёл, вызвав ещё один возглас.

- Ты тугой, как девственник, - пробормотал Андерсон. – Расслабься.

После чего начал медленно двигаться под тихие постанывания вампира. Александр обхватил его немного приподнявшийся член и, зажав в кулак, начал ласкательными движениями поднимать и опускать руку, одновременно двигая бёдрами по круговой назад и вперёд. Боль осталась, но, к стыду Алукарда, удовольствие тоже возрастало. Андерсон довольно улыбнулся и увеличил темп своих движений: ещё один сильный удар в эту восхитительную тесноту и ещё… Алукард взвизгнул, выгнул спину, стараясь оторвать от себя цепкие пальцы паладина. Александр рассмеялся, видя попытки сопротивляться ему – бесполезно! Смех превратился в сумасшедший хохот. Инквизитор покрылся капельками пота, продолжая всаживаться в Алукарда, не сдерживаясь, выкрикивая грязные ругательства в адрес униженного вампира. Последний, жесткий удар до самого основания и, наконец, он сам кричит… кричит триумфально, захваченный волной своего и чужого оргазма.

Алукард тихо застонал, когда падре медленно из него вышел, падая рядом на пол. В глазах всё померкло.

***

***

Всё слилось воедино… Серые, монотонные дни и полные тьмы ночи.
Изнасилованное тело и разум никак не давали покоя. В камере начали появляться люди, как вспышки молний среди пасмурного зимнего неба. Или это были всего лишь видения?.. Сознание ускользало, Алукард совершенно потерял счёт времени. Он плохо понимал, что происходит вокруг, атрофировано обдумывая одни и те же вопросы, как те, почему он начал бояться темноты, и почему с ним ничего не делают остальные искариоты… или делают? Но больше всего его волновала гордость. Гордость померкшая, но пока не угасшая совсем. Алукард чувствовал себя грязным. Впервые он ощущал себя оскверненным. Это новое чувство сжигало его изнутри, как и бушующая в нём ненависть. Он не имел опыта в чувствах, несмотря на свой великий возраст, и не знал, как побороть в себе это и забыть… забыть… но он никогда ничего не забывал. Его драла на части хлынувшая волнами злость. Словно адский огонь, она выжигала его душу. Да, у вампиров тоже есть душа. О ней как-то говорила Хелена. И эта душа особенно ранима и беззащитна в человеческом обличии.

***

Дверь натужно заскрипела, в комнату вошли трое людей. Совершенно апатичного ко всему вампира подняли с жёсткой кровати и потащили куда-то из камеры, предварительно надев на руки и шею странные тонкие браслеты, исписанные неизвестными символами.
Из своего наблюдательного пункта по экрану за этими манипуляциями внимательно следили светлые зелёные глаза. Когда носферату увели, за дверью по коридору эхом раздался далёкий почти нечеловеческий рёв. Андерсон устало вздохнул и судорожно сжал кулаки. То, что происходило, ему совсем не нравилось, несмотря на всю ненависть к этому существу. А план Энрико вызывал сомнения… большие сомнения.

***

Черноволосый юноша медленно и нехотя раскрыл ореховые лучистые глаза. Жутко ломило всё тело, и болела голова. Он аккуратно встал с кровати и огляделся по сторонам: просторная светлая спальня в кремовых тонах.

- Что со мной, где я? – простонал молодой человек.

- Андрей, славу Богу, с тобою всё в порядке. Мы уж думали, что ты не очнешься. Но Бог был милостив.

Юноша, которого назвали Андреем, резко повернул голову на звук, за что тот же час поплатился острой болью в голове.

- К-кто вы? – обратился он к незнакомому молодому холёному блондину в сутане, автоматически про себя отмечая, что тот довольно мил: платиновые длинные волосы, собранные в тугой хвост, аристократически бледная кожа и глаза, чья зелень подобна тёмной лесной хвое. Молодой мужчина доброжелательно улыбался ничего не понимающему парню, но что-то лукавое было в его тёмных глазах. Словно какая-то хитрая, но хладнокровная искринка подобно Черту бесновалась в глубине этих омутов. Андрей сразу дал кличку этому человеку, священнику, если судить по его одеянию. И кличка была ему – Змей. Скользкий и хитрый, как Змей. Тут Андрей понял, что совершенно ничего не помнит о себе, что мгновенно насторожило. Ему не нравилась эта безызвестность. Словно ты затерялся во тьме. Он снова перевёл напряжённый взгляд на священника. На лице блондина немедленно проступило удивлённо обеспокоенное выражение.

- Андрей, что с тобой? Почему ты так смотришь на меня? И что за вопрос ты задал?

- Я… я не знаю, точнее… не помню или не понимаю… Где я? Кто я? И кто вы? Я требую. Ответов. На свои. Вопросы, - чётко закончил Андрей. Священник уловил в его голосе угрожающие нотки и обречённо покачал головой, словно говоря: «опять ты за своё».

- Андрей, неужели ты меня не помнишь? Я Энрико! Энрико Максвелл – глава тринадцатого отдела Искариот! А ты святой отец Андрей Роальдус. Тебя что, в бою контузило?

- Но я действительно ничего не помню! – растерялся юноша.

Человек по имени Энрико медленно сел на кровать рядом с Андреем и успокаивающе взял того за руки.

- Тогда я тебе расскажу.

***

Андрей недоверчиво глядел вслед уходящему священнику. У него просто не укладывалось в голове: как он мог оказаться паладином тринадцатого отдела и сражаться с вампирами? Да и вообще, разве вампиры могли существовать? Что вообще происходит?

В дверь раздался глухой стук.

- Войдите, - слабо кинул Андрей.

Дверь медленно распахнулась, и в комнату вошёл высокий человек в серой сутане. Андрей поражённо смотрел, как человек низко нагибается и полу боком входит внутрь, так как дверь для него была слишком мала. Это был широкоплечий яркий блондин под два метра ростом. Одного взгляда на мужчину хватило Андрею, чтобы определить: перед ним очень сильный, целеустремлённый и опасный человек.

- Доброе утро, Андрей, - мужчина мягко и немного застенчиво улыбнулся.

- А кто вы?!

Лицо незнакомца сразу как-то осунулось, а в чистых изумрудных глазах поселилось любопытство.

Этот человек совсем не был похож на Энрико. Его глаза были другими. В Энрико чувствовался холод и какая-то отчуждённость, но в этом священнике присутствовала частичка тепла. И Андрей был просто уверен, что она может превращаться в бушующее, негасимое пламя.

- Послушай, я знаю, что ты потерял память. Я… мне очень жаль…

Андрей чувствовал, что священник не лжёт. Он заворожено глядел в прозрачные изумруды, ища ответы на свои вопросы.

- Александр?

- Ты… ты помнишь меня?

Почему Андрею показалось, что священник насторожился? Андрей сдвинул брови и отвернулся, прерывая зрительный контакт. У него было такое ощущение, будто всё происходит не с ним… чувство нереальности…

- Нет, это было только имя. Оно словно всплыло у меня в голове.

- Ал… Андрей, я понимаю как тебе сейчас тяжело, - Александр взял Андрея за руки. Ладони священника были большие, шершавые и тёплые. – Андрей, посмотри на меня.

Юноша поднял глаза. Что-то явно было не так. Что-то не так во взгляде Александра, и это что-то Андрей вдруг почувствовал на своих губах. Светлая щетина колола нежную кожу лица, горячие и на удивление мягкие губы терзали розовый чувственный рот, чужой язык решительно проник во внутрь, исследуя вверенное ему пространство. Раздался тихий грудной стон…

- Андерсон!

Александр резко отпрянул от Андрея.

- Что это значит? – холодный прямо-таки источающий презрение и отвращение голос окончательно выбил Андрея из колеи.

- Это не то, что ты думаешь!

Андрей схватился за голову: он вдруг всё вспомнил. Сознание погрузилось во тьму.

***

***
Алукард резко вскочил с твёрдой промозглой земли… Осень… Дурман. Вампир сильно закашлялся. Невозможно, но похоже, он сумел простудиться. Память медленно, но услужливо возвращалась к своему исконному владельцу. Алукард огляделся по сторонам, чтобы определить, где он находится. Хм, Англия… Ему показалось это занятным. Искариоты мало того, что бросили его по неизвестным причинам, но и ещё там, откуда он мог запросто добраться до особняка Хеллсингов. Но... что-то всё ещё было неправильным, что-то очень важное. Алукард хотел было уже подняться с земли, но поражённо замер: зрение! Он всё ещё видит окружающий мир как человек! И боль во всём теле так же даёт о себе знать. Но как? Как они сумели?

Он судорожно что-то просчитал в уме и, быстро закатав рукава, проверил свои запястья: на них ничего не было. Но, как он догадывался, в его изменениях были виноваты те самые странные браслеты, которые он ещё помнил со времени своего плена. Алукард так же ощупал свою шею на наличие ошейника, но тот отсутствовал. Почему же тогда он до сих пор является человеком? Вопросы, вопросы… столько вопросов и ни одного стоящего ответа.

Алукард решительно встал на ноги и, немного покачнувшись от накатившей боли, отправился прямиком в сторону еле виднеющихся башенок особняка. Он шёл, и отмечал, что в его голову лезут странные и совершенно неуместные мысли: не избавятся ли от него сразу, поняв всю теперешнюю непригодность слуги, и можно ли считать домом место, в которое он идёт? Дом… такой тёплый и далёкий. Его подвал, в котором он прожил несколько веков. Одиночество… Вечное одиночество… Алукард поёжился. Мысли отнюдь не согревали вампира.

«Неужели я такой трус?», - он сердито фыркнул и, злобно прижав к своей груди исцарапанные руки, зашагал быстрее. Алукард чувствовал себя жалким. Его страхи, сомнения и опасения казались отвратительными до нелепости, но такими реальными...

Он подошёл к воротам и окинул мрачным взглядом странную человеческую штуку наподобие телефона, коей вампир ранее никогда не интересовался. Нажав призывно яркую алую кнопку, он стал ждать. Штука странно пикнула и раздался грубоватый молодой голос:

- Это частная территория..., - но Алукард перебил смотрителя, не желая выслушивать его до конца:

- Мне нужна леди Интеграл Уингейтс ван Хеллсинг…

***
Интегра невидяще смотрела перед собой, не в силах переварить только что полученное известие: её вампир отныне был бесполезен, её вампир не далее, чем три месяца назад стал человеком. И, судя по всему, человеком не лучшего качества. Это было воистину катастрофично для её организации. Сейчас она была вынуждена признать, что большую часть заданий всегда выполнял Алукард. С того времени, как пропал козырной туз Хеллсингов, работать стало намного труднее. На некоторые вызовы просто не успевали отвечать, а людей не хватало.

- Я не знаю, - робко продолжил Алукард. – Я не понимаю как они этого достигли, но предполагаю, что всё дело в странных браслетах, покрытыми неизвестными мне иероглифами и…

Но Интегра не стала слушать бессвязный лепет юноши и, резко встав, закричала:

- Почему ты мне не сказал?!!! – она перевела дыхание и медленно досчитала про себя до пяти. – Почему. Ты. Мне. Не. Сказал? – членораздельно повторила глава Хеллсингов и пристально посмотрела в глаза молодого человека.

«Серые», - подумал Алукард. «Серые, как пасмурное небо в грозу. Красиво. И почему я раньше этого не замечал?» - Алукард уже и думать позабыл о том, что когда-то видел по-другому.

- Вы могли отобрать у меня счастье, - просто ответил вампир.

Интегра удивлённо заломила бровь и медленно уселась обратно в кресло.

- Отобрать счастье? О каком счастье ты говоришь, вампир?

- Быть человеком. Обычным человеком, не скованным вашими ограничениями, леди Хеллсинг, - интересно, и с чего он так разоткровенничался?

Раньше Интеграл никогда ничего подобного не слышала из уст Алукарда. Она заинтересованно вглядывалась в глубину его искрящихся омутов, ища ответы на свои вопросы. Это должно было быть интересным.

- И каким, по-твоему, должен быть человек?

Алукард растерялся, не ожидая подобного вопроса. И неуверенно произнёс:

- Человечным?

По кабинету разнёсся мелодичный женский смех. Алукард замер, боясь спугнуть момент.
Вдруг Хеллсинг снова резко встала:

- Хорошо. Я предполагаю, что тебе следует вернуть свои силы… Уолтер!

В кабинет вошёл чопорный дворецкий. Он поклонился, и с лёгкой любезной улыбкой спросил:

- Какие поручения, леди Интеграл?

- Отведи Алукарда в самую дальнюю комнату на третьем этаже восточного крыла, – и с иронией закончила, – не думаю, что отныне ему будет уютно в подвале.

- Слушаюсь, леди Интеграл.

***
Алукард лежал на зелёных шёлковых простынях и обдумывал свои дальнейшие шаги.
Он вспоминал прошлое, то далёкое прошлое, когда он умер для мира живых и переродился для царства тьмы. Это было давно. Да, тогда он выменял свою бессмертную душу на возможность жить вечно. И Алукарду безумно хотелось вернуть своё бессмертие. Но как? Снова обратиться к Дьяволу и терпеть его глумливые насмешки? Но разве есть иной выход? Чёрт, одни вопросы и ни одного ответа на них.

В дверь постучали.

- Войдите, - безразлично откликнулся вампир, только потом вспомнив, что он не одет. Ещё раз шёпотом чертыхнувшись, носферату натянул на себя прохладное скользящее одеяло. Увидев кто пришёл, он немного расслабился, тем не менее, не убавив бдительности ни на йоту.


- Чего ты хотел, Шиннигами? – резко спросил Алукард. Признаться, он немного нервничал, так как Уолтер не вызывал у него особого доверия со своей стороны. Будучи вампиром, он мог бы понять старого дворецкого, но в человечьем обличии ему следовало опасаться самого приближённого человека леди Интеграл Ван Хеллсинг.

Тонкие, чётко очерченные губы исказило издевательское подобие улыбки.

- До меня тут дошла молва, что вы утеряли свои сил, граф.

- Не думаю, что это тебя касается, - перебил Уолтера Алукард.

- О нет, для меня это очень даже важно, - растягивая гласные, произнёс дворецкий. Он медленно прошагал к кровати Алукарда, внимательно окинув того липким, сканирующим взглядом. – Ты мне задолжал, - с еле различимой хрипотцой выдал Уолтер, - или лучше сказать… задолжа-ла. Помнишь?

Затянувшаяся пауза…

- Не приближайся, - напряжённо выговорил вампир, снова напрягшись всем телом. Он хорошо помнил то, о чём говорил Уолтер, но возвращать ничего не собирался.

Бывший Ангел Смерти только раскрыл рот, чтобы ответить на угрозу, но тут раздался окрик главы Хеллсингов:

- УОЛТЕР!!!

Шиннигами скривился, словно от зубной боли.

- Тебя хозяйка зовёт, - ехидно заметил Алукард, еле сдерживаясь, чтобы не добавить в адрес старого маразматика «Иуда».

Уолтер криво улыбнулся и, обещающе посмотрев в глаза юноше, тихо удалился, прикрыв за собою дверь комнаты. Алукард, облегчённо выдохнул и снова откинулся на подушки, решив, что визит Дьявола всё же будет, кстати, и чем быстрее – тем лучше.

***

***
- Вла-а-ад, какими судьбами?

Перед бывшим вампиром сидел довольно крепкий мужчина лет сорока, в светлом костюме, с тёмной короткой стрижкой и аккуратной козлиной бородкой. Он фривольно развалился в тёмно-зелёном, бархатном кресле, насмешливо глядя своими чёрными, словно угли глазами.

Алукарда передёрнуло. Он ненавидел манеру Люцифера так отвратительно растягивать слова или издевательски сюсюкать, но другого выхода не было.

- Ты прекрасно знаешь, зачем я воззвал к тебе, властитель Ада, - не остался в долгу Алукард.

Люцифер поморщился, но ничего не возразил.

- Да, знаю. И всё же, ты мог найти и другие способы вернуть себе своё бессмертие. И их не мало, поверь.

- Верить Дьяволу? – усмехнулся Алукард.

Чёрные глаза полыхнули алым, и прошёл всего лишь миг перед тем, как граф почувствовал на своём горле твёрдые пальцы.

- Ложь – это удел глупых земных существ, таких как ты, ничтожество. А я всего лишь недоговариваю всей правды. Но… сейчас мне незачем её недоговаривать. Твоё положение почти безнадёжно. Но я сказал… почти.

Алукард начал уже задыхаться, и Люцифер немного ослабил хватку. Прижав того к стене, он приблизил своё лицо к лицу вампира и горячо зашептал, касаясь дыханием его губ:

- Скольким ты готов заплатить за то, чтобы я снова дал тебе ту самую власть? – рука Дьявола грубо скользнула вниз по телу Влада, царапая сквозь одежду кожу и до синяков сжимая внутреннюю сторону бедра. – Готов ли ты стать моей шлюхой или совершить убийство в своём теперешнем беспомощном состоянии? – Люцифер скользнул длинным гибким языком по щеке юноши, слизывая солоноватый пот страха. – Влад, ведь ты довольно гнилой и трусливый человечишка, ты знаешь об этом? – властитель Ада улыбнулся, - да, знаешь.

Он брезгливо отшвырнул свою жертву и лениво вернулся в облюбованное кресло.

- Впрочем, другим ты мне нравишься больше, в тебе хотя бы просыпается чувство достоинства, - Дьявол замолчал, и Алукард неуверенно поднял на него взгляд. – Я верну тебе силы, – в глазах вампира зажглась надежда. – Но тебе придётся отработать. Видишь ли, душу я у тебя ещё одну не могу забрать, так как второй ни у одного существа в принципе не имеется. И убивать какими-либо изощрёнными способами я тебя просить тоже не буду. Но вот профессию шлюхи, думаю, тебе придётся освоить, - Люцифер замолчал и довольно расплылся в похабной улыбке.

- И когда же я должен приступить к… выполнению условий? – прошипел разъярённый вампир.

- Твоё рвение конечно похвально, но не торопись.

- Дааа? – ехидно чуть ли не пропел Алукард.

- Как ты думаешь, чего именно я от тебя потребую, смертный? – невозмутимо продолжил Сатана.

- Стать твоей шлюхой?! – раздражённо выплюнул Влад.

Люцифер устало прикрыл глаза и облокотился на спинку кресла, тихо посмеиваясь, его улыбка из похабной превратилась в лукавую. Алукард подозрительно прищурился и сделал шаг назад.

- Не думаю, я слишком хорош для тебя. И к тому же, я ещё успею трахнуть твою душонку после смерти. Ты… нееет, ты станешь игрушкой одного знакомого тебе священника, - Дьявол заливисто рассмеялся. – Взамен я получу для себя ещё одну бессмертную душу и море удовольствия в придачу, наблюдая, как ты корчишься в облике гордого Носферату под, - ирония в голосе, - святым отцом.

Алукард побледнел.

- Ты… он… он заложил тебе душу?

На лице Люцифера расцвела хищная ухмылка.

- Да, Влад. Ты как всегда догадлив.

Вдруг Алукарда скрутила страшная боль, будто миллионы раскалённых булавок впивалось в его кожу, медленно прожаривая изнутри. Сознание поглотила темнота.

***
Леди Интеграл сидела в своём рабочем кресле, задумчиво перебирая бумаги.

- Алукард? – в который раз за всё это время слабо позвала она, сама не зная, почему. Может, привычка? Она ведь прекрасно знала, что Алукард больше не сможет придти по её первому зову.

- Интегра?

Хеллсинг вздрогнула и резко вскинула голову, чуть не вывихнув себе шею: в полутьме комнаты стояла гигантская фигура в знакомом красном плаще.

- Алукард? Разве ты…

Алукард молчал, с интересом ожидая продолжения, но его не последовало. Интегра внимательно всматривалась во тьму, скрывающую лицо вампира. Она медленно встала со своего места и уверенно шагнула в сторону своего слуги. В ответ фигура колыхнулась, делая шаг назад.

- Алукард? – ещё раз позвала она, подойдя вплотную. – Что с тобой? – она медленно потянулась ладонью к его лицу, тут же ощутив под пальцами нетипично тёплую для обычных вампиров кожу и, обжигающую влагу…

«Что, слёзы?..»

- Почему… - но она прервала себя сама, поднося свои влажные пальцы к свету. На них была кровь.

«Кровавые слёзы…»

Интегра резко развернулась и направилась обратно к своему креслу.

- Завтра можешь приступать к работе.

- Леди Хеллсинг? – ответа не последовало, Интегра напряглась. – Я свободен, - Алукард вышел на свет и тогда, Интегра смогла разглядеть лицо своего вампира, щёки которого расчертили две кровавые дорожки слёз, а губы растянула безумная улыбка совершенно сумасшедшего существа. Носферату медленно поднял свои руки, на которых отсутствовали перчатки. Хеллсинг отстранённо глядела на его изящные бледные ладони с длинными музыкальными пальцами – никакие печати больше не сдерживали вампира.

- Интегра, - голос вампира странно дрожал. Одно мгновение, и вот он уже оказался позади кресла главы Хеллсингов. Интеграл с трудом заставила себя не вздрогнуть, в душу пробралось липкое щупальце страха. Она почувствовала горячее дыхание у своего уха, - хочешь? Перед тем, как я уйду? – дыхание плавно переместилась к шее. Руки Интегры странно ослабели, но она нашла в себе силы выхватить свой револьвер.

- Уйди, - но Алукарда уже не было. Только неожиданно злобный горький смех всё ещё звучал пронзительным эхом в помещении.

***
Алукард резко встал с кресла, отняв от лица руки, перепачканные кровавыми слезами, неловко задел стол, на котором стояла бутыль с бокалом красного вина… Вина красного, терпкого, совсем не похожего на кровь, с приятным благородным запахом, оно залило стол и крупными, тяжёлыми каплями стало стекать на пол.

Но, честно говоря, он не понимал, почему у него в глазах стояли слёзы… они просто были. Да и не хотелось рассуждать о причинах столь странного поведения. Хотя, может он просто рад, что его сила вновь вернулась? А та сцена с бывшей хозяйкой была всего лишь сиюминутным помутнением рассудка? Как говорят: «потерял от счастья голову». И всё же было интересно, почему она отказалась от последнего предложения дара. Но это уже её проблема. Конечно же, жаль не сохранить красоту столь прекрасного цветка, к тому же, человек она достойный.

Все эти мысли неизменно привели вампира к более неприятным:

«Как же я унизился! Ненавижу своё человеческое Я», - Алукард досадливо поморщился и ещё раз поблагодарил Хеллсинг за то, что в её замке множество неиспользованных, заброшенных и тайных помещений. Здесь можно прекрасно коротать время, будучи незамеченным. К тому же, его замок в Трансильвании давно не его. А Андерсон вряд ли согласится держать его в приюте или при церкви.

Снова эти неприятные мысли.

Андерсон… Нужно было ещё навестить Андерсона, иначе контракт станет недействителен. Но неужели этот священник и впрямь обратился к самому Люциферу, чтобы всего лишь заполучить его в постель? Что-то здесь не так. Алукард знал патера, и тот скорее бы начал пожирать сам себя, чем обратился бы к вечному злу. Особенно, чтобы в итоге согрешить.

- Фанатики, - зло выплюнул вампир.

Алукард тяжело вздохнул; было уже поздно что-либо менять. Контракт – есть контракт, и разбить его может только Дьявол, причём, с соглашения обоих сторон. А здесь всё намного хитрее – стороны три, и все они связаны между собой… И всё же… Дьявол не упоминал, что носферату обязан быть снизу. Алукард расплылся в хищной улыбке.

В дубовую дверь постучали.

«Хм, она уже здесь», - одобрил король немёртвых.

- Войди.

Давно не смазывающиеся петли тяжело скрипнули, и из-за двери показалось миловидное, любопытное личико с большими алыми глазами.

- Проходи, Виктория.

Серас удивлённо посмотрела на своего хозяина: хозяин слишком редко называл её по имени, предпочитая бросать насмешливо-пренебрежительное «полицейская».

- Хозяин?

- Тебя никто не видел?

- Нет, хозяин. Но почему…

Алукард не дал договорить своей подопечной, резко направившись в её сторону. Носферату необходимо было решить ещё один не менее важный вопрос.

- Хочешь моей крови?

Виктория отшатнулась, но Алукард ловко притянул её за талию, прижал к своему телу, и напряжённо продолжил:

- Подумай хорошенько. Мне некогда с тобой нянчиться.

Серас подняла взгляд, полный прозрачных слёз.

- Хозяин…

Алукард раздражённо фыркнул.

- Чего ты заладила: «хозяин, хозяин…». Я тебя спрашиваю, - носферату наклонился и подхватил указательным пальцем её подбородок, - хочешь стать настоящим вампиром? Хочешь ли ты нежить?

Виктория решительно посмотрела в глаза Алукарду.

- Нет, хозяин. Я не брошу вас!

Алукард прикрыл веки и ласково улыбнулся, обнимая её.

- Глупая девочка, - вдруг Серас почувствовала острую режущую боль в шее. Она счастливо выдохнула, выгнулась всем телом и затихла. Безжизненная оболочка тяжёлым грузом повалилось на каменный пол. Хотя, какая же она и раньше была живая?

Алукард равнодушно посмотрел на мёртвую девушку.

- Мне не нужны сейчас рабы, моя полицейская.


***

«Лучшая защита – это нападение», - думал Алукард, прижимая всем своим телом беспомощного Андерсона к узкой и жёсткой кровати в его же небольшой келье.

- Отпусти меня, тварь! – выкрикнул священник, но вампир лишь злобно усмехнулся.

- Что же ты, неужели не рад меня видеть, сладкий?

Александр сжал челюсти в бессильной ярости, по виску скатилась прозрачная капелька пота. Он смотрел в эти адские издевательски горящие глаза, отчаянно пытаясь вывернуть руки из железной хватки немёртвого. По телу паладина прошла приятная тёплая дрожь, когда вампир медленно наклонился к его лицу и горячо зашептал, чуть не касаясь его губ своими:

- Разве ты не этого хотел, божий пёс? – язык Алукарда мягко прошёлся по его шраму на щеке, губам, спустился по подбородку к смуглой шее, прочерчивая влажную дорожку вдоль панически пульсирующей голубой вены.

- Что, нежить, одного раза тебе оказалось недостаточно? Понравилось?

Алукард хмыкнул и втиснул своё колено между ног падре. Священник с отвращением наблюдал, как из-под алой одежды Алукарда появляется чёрное гладкое щупальце и крепко захватывает его запястья вместе, чтобы чёртово чудовище могло освободить руки.

- Последний раз предупреждаю, - голос Андерсона дрожал от еле сдерживаемого гнева и странного, постыдного чувства, которое он сумел честно в душе окрестить, как возбуждение, - отпусти меня, и тогда я упокою тебя быстро.

На секунду в келье всё словно застыло в ожидании, но через мгновение раздался оглушающий мужской смех, будто его обладатель был не в себе.

- Ты за кого меня принимаешь, католик? – сильная рука вампира с треском разорвала одним лёгким движением рубашку и застёжку брюк паладина. Крест с цепочкой перекосились, неровно падая рядом с головой мужчины. Александр снова начал вырываться, с губ невольно сорвалось нервное «нет».

- Нет? – голос носферату неожиданно стал хриплым, а руки ещё более быстро, сладко и беспрепятственно запорхали по крепкому мужскому телу. Он чувственно и эротично провёл языком по загорелой груди священника, захватывая в горячий плен рта коричневую горошинку затвердевшего соска. Раздался сдавленный, еле слышный грудной стон, но чуткий слух вампира просто не мог его не заметить.

- От тебя несёт развратом, - довольно промурлыкал демон, вслушиваясь в тяжёлое и частое дыхание врага. Он аккуратно, словно наслаждаясь самим процессом, стянул с падре строгие брюки вместе с бельём и любовно провёл кончиками пальцев по крепкому торсу, бесстыдно спускаясь к внутренней стороне бёдер и сжимая пылающую кожу, как когда-то это с ним делал Андерсон.

- У священников нынче прекрасное телосложение, не правда ли?

И тогда Александр почувствовал его язык там. В глазах всё помутилось, реальность потеряла свои до этого момента слишком чёткие очертания. Тело само выгнулось дугой, бёдра толкнулись навстречу длинному и гибкому языку искусителя, полностью обвивающему то самое сокровенное место, что есть у мужчины.

«Боже… искуситель… Господи… прости…», - мысли никак не хотели приходить в порядок, разбредаясь где-то по закоулкам разума, и не находя обратного пути, формировались в несвязные обрывки несуществующих молитв.

- Что же ты со мной делаешь… - тихое, горячее бормотание. – Оох, Дьявол… Алукааард…

Щупальце осторожно отпустило запястья больше не сопротивляющегося мужчины и скрылось под алым старомодным плащом. Андерсон тут же зарылся пальцами в каскад чёрных шелковистых волос, нежно направляя голову вампира в нужном ритме, но бестия остановилась, прекращая свои сладостные движения губами и языком. Алукард снова потянулся к лицу падре и неожиданно страстно впился в его губы глубоким поцелуем. Голодные алые глаза полыхнули, поймав такое же пожирающее безумие, полное ничем не прикрытой похоти в потемневших изумрудах глаз.

- Хочешь меня? – прошипел носферату, крепко обхватывая твёрдой узкой ладонью твёрдый член паладина. В ответ Андерсон цепко обвил ногами бёдра Алукарда, ближе притягивая того к своему телу. Второй раз короля немёртвых приглашать было не надо. Его губы неестественно растянулись в пугающей, безобразно довольной зубастой улыбке, руки потянулись к пряжке ремня, звонко вжикнула молния, открывая жадному взгляду мужчины непристойное достоинство демона. Александр нетерпеливо притянул брюнета в поцелуй, приподнимая широко раздвинутые бёдра.

- Предлагаешь мне тебя трахнуть? – выдохнул вампир в губы священника.

- Предлагаю…

Резкий рывок…

- Чёрт! – сдавленно ругнулся священник.

- Приятно встретиться… святоша, - и это началось: движения такие тяжёлые и ровные, такие горячие... В глазах неистово полыхал голод, насытить который они были не в состоянии, а потому только разжигали его еще больше...

- О, Боже...

На Алукарда еще никогда не молились.

- Боже... сильнее… - он уже непонятно кому и чему молится.

Губы судорожно блуждали по разгорячённой коже, собирая прозрачные капельки страсти, зубы вампира опасно царапнули по шее патера. Сердце Алукарда дрогнуло, и он решительно впился в так притягательно маячившую перед взглядом венку. Размеренные движения бёдер превратились в рванные, торопливые. Чужая кровь ещё сильнее разгорячила желание.

Последние сильные движения, рука, сжимающая пульсирующий, истекающий смазкой член и оргазм… такой яркий и сокрушительный, что Андерсон почти потерял сознание, чувствуя горячее семя Алукарда внутри.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Алукард устало выдохнул и ленивым движением зализал две маленькие ранки на шее своего любовника, которые скоро должны были затянуться. Андерсон приоткрыл потяжелевшие веки, наблюдая за действиями вампира из-под светлых ресниц.

- И зачем же ты принял такие радикальные меры? – неожиданно раздался спокойный голос вампира. Андерсон лишь недоумённо заломил бровь.

- Какие такие меры?

- Хм, - Алукард мрачно хмыкнул и поднялся на ноги, оправляя помятую одежду. Александр приподнялся на локтях и напрягся в ожидании чего-либо неприятного. Только после этого Алукард заинтересованно нагнулся над паладином и внимательно заглянул в омут полной зелени глаз. Взгляды встретились… Через мучительно продолжительную минуту патер мог с удивлением рассмотреть недоверие в алых всполохах зрачков…

- Не может быть.


***

Алукард много думал о сложившейся ситуации. Проверить, кто на самом деле решился продать душу Дьяволу, не составляло особого труда. Кандидатов на звание Иуды было не так уж и много, как могло показаться в начале. К тому же, он обладал телепатическими способностями, что существенно упрощало данную задачу. Но что делать с Андерсоном и с его глупым, человеческим чувством? Ясности пока как не бывало.

«Ну что ж, пора действовать».

***

«Хм, и почему я удивлён?» - меланхолично думал Алукард, глядя в тёмные зелёные глаза полные самодовольства и предвкушения.

- Итак, ты пришёл, - Энрико сморщился, словно перед ним стояло что-то крайне омерзительное.

Алукард лишь ехидно ухмыльнулся, на что Максвелл зашёлся бешенством. Он яростно сжал кулаки и прищурился.

- Раздевайся.

Вампир расплылся в ещё более ехидной улыбке и принялся расстёгивать плащ.

- Сразу к делу, да?

Алое одеяние упало к его ногам яркой кровавой лужицей. Вслед за накидкой последовали шляпа и строгий чёрный сюртук.

- А ты раздеваться не собираешься, сладкий? – зрачки носферату вспыхнули алыми лукавыми огоньками.

Энрико застыл в замешательстве. Но через пару секунд прошипел:

- Видимо, Андерсон хорошо тебя выдрессировал, свинья?

Алукард рассмеялся.

- А ты ревнуешь?

Блондин побагровел.

- Да ты… - но закончить оскорбление так и не сумел, поскольку оказался крепко прижат к стене телом вампира. Алукарду ситуация казалась… забавной. Он с порочной улыбкой наклонился к резко побледневшему лицу священника и медленно провёл языком по своим губам, преднамеренно позволив показаться белоснежным клыкам наружу. Епископ судорожно сглотнул.

- Так что там ты хотел мне сказать? - елейным голосом спросил Алукард, явно издеваясь над своей жертвой.

- Отцепись, - прохрипел искариот, безрезультатно стараясь оттолкнуть демона.

- Ну разве ты хотел не этого, - проворковал уже изрядно развеселившийся вампир, одновременно протискивая своё колено между ног молодого мужчины и запуская правую руку под сутану.

- Что за… - зрачки удивлённо расширились, а тело инстинктивно начало ещё активней вырываться из захвата.

- Ох, не извивайся ты так. Иначе я не стерплю и трахну тебя прямо сейчас.

Инквизитор застыл, зло сверля врага взглядом.

- Ты должен мне подчиняться.

- Правда? Чего-то не припомню такого в контракте, - мурлыкнул Алу, ещё теснее прижимаясь обнажённой грудью к груди священника. – Я выполню свою часть, римлянин. Так чего ты волнуешься?

- Чёрт, отвяжись! – почти завопил Максвелл, заехав левым коленом вампиру в пах. Алукард охнул, но удержался от соблазна выпустить дёргающегося священника и пожалеть себя любимого.

А ты нетерпеливый, - с нехорошей улыбкой осведомил вампир, отмечая его новую попытку вырваться. – Сейчас я тебя оттрахаю, - похабная улыбочка монстра превратилась в кровожадную, а злой взгляд Энрико в отчаянный.

Вдруг раздался громкий стук в дверь. В тишине тесной кельи звук показался оглушающим.

- Энрико? – позвал знакомый голос.

На лице блондина отразилась паника, но епископ сразу же взял себя в руки.

- Сгинь! – злобно зашипел он на наглую клыкастую тварь, самозабвенно лапающую его там, где не подобает приличиями.

- Хм, - Алукард лишь хмыкнул.

Стук повторился.
От всё возрастающего волнения лицо Максвелла покрылось бисеринками пота.

- Я вхожу!

Дверь натужно заскрипела, как в замедленной съёмке, являя взгляду гигантскую серую фигуру.

- Энрико, я… - Андерсон наклонился, чтобы войти в помещение, и шокировано замер, заметив полуголого вампира. – Что здесь происходит?

- А ты не знаешь? – наигранно удивился Алукард, отлепив от стены свою резко побледневшую жертву, и развернулся на голос. Взгляд Александра скользнул по рукам вампира, беспрепятственно поглаживающим тело главы «Искариота». – Наш епископ продал душу Дьяволу, не правда ли… Энрико? – выдохнул искуситель в аккуратное ухо мужчины. Максвелл молчал. Глаза Андерсона медленно, но верно наполнялись яростью.


***
«Нет ничего проще, чем избавиться от договора с Дьяволом», - самодовольно думал Алу, фривольно развалившись в обитом шёлком и бархатом гробу. Закинув ногу на ногу, он сыто зажмурился, вспоминая вкус максвелловской крови, брызнувшей фонтаном из-под клинка старшего инквизитора. Да, ревнивцы были поистине опасные существа. Вот и нашлось применение большому и светлому чувству Андерсона. Всё оказалось так легко и забавно, что одна мысль об этом неизменно веселила. Конечно же Александр пытался убить и вампира, но Алукарду его штыки были как зубочистки.

Но какого было настоящее удивление носферату, когда тот понял, что Энрико всё затеял ради мести вампиру за посягательство на самого Андерсона. Хм, что-то явно прогнило в дат… искариотском королевстве.

- Прямо любовный треугольник, - с улыбкой пробормотал Алукард.

«Только вот я никого из них не любил», - Алукард решительно не понимал за что можно кого-то любить. Хотеть – это да, но любить…
Люди – странные существа. И чем больше проходило времени с момента его собственного очеловечивания, тем больше носферату находил всё это забавным и отвратительным одновременно.

Ну что ж, он подождёт ещё один век.

Конец.