Ejforiya (Grustnye_istorii) все записи автора Их было двое - Он и Она. Они где-то нашли друг друга и жили теперь одной жизнью, где-то смешной, где-то соленой, в общем, самой обыкновенной жизнью двух самых обыкновенных счастливых.

Они были счастливыми, потому что были вдвоем, а это гораздо лучше, чем быть по одному.

Он носил Ее на руках, зажигал на небе звезды по ночам, строил дом, чтобы Ей было, где жить. И все говорили: "Еще бы, как его не любить, ведь он идеал! С таким легко быть счастливой!" А они слушали всех и улыбались и не говорили никому, что идеалом Его сделала Она: Он не мог быть другим, ведь был рядом с Ней. Это было их маленькой тайной.

Она ждала Его, встречала и провожала, согревала их дом, чтобы Ему там было тепло и уютно. И все говорили: "Еще бы! Как ее не носить на руках, ведь она создана для семьи. Немудрено, что он такой счастливый!" А они только смеялись и не говорили никому, что Она создана для семьи только с Ним и только ему может быть хорошо в Ее доме. Это был их маленький секрет.

Он шел, спотыкался, падал, разочаровывался и уставал. И все говорили: "Зачем Он Ей, такой побитый и измученный, ведь вокруг столько сильных и уверенных". Но никто не знал, что сильнее Его нет никого на свете, ведь они были вместе, а значит, и сильнее всех. Это было Ее тайной.

И Она перевязывала Ему раны, не спала по ночам, грустила и плакала. И все говорили: "Что он в ней нашел, ведь у нее морщинки и синяки под глазами. Ведь что ему стоит выбрать молодую и красивую?" Но никто не знал, что Она была самой красивой в мире. Разве может кто-то сравниться по красоте с той, которую любят? Но это было Его тайной.

Они все жили, любили и были счастливыми. И все недоумевали: "Как можно не надоесть друг другу за такой срок? Неужели не хочется чего-нибудь нового?" А они так ничего и не сказали. Просто их было всего лишь двое, а всех было много, но все были по одному, ведь иначе ни о чем бы не спрашивали. Это не было их тайной, это было то, чего не объяснишь, да и не надо.

Ejforiya (Grustnye_istorii) все записи автора Однажды папа наказал свою трёхлетнюю дочь за то, что она потратила рулон позалоченной обёрточной бумаги. С деньгами было туго и папа был просто взбешён от того, что ребёнок пытался украсить какую-то коробочку без видимой на то причины. Несмотря на это, на следующее утро маленькая девочка принесла своему отцу подарок.

Она сказала:

- Это для тебя, Папочка.

Он был обескуражен тем, что за день до этого накричал на дочку. Но его возмущение снова вырвалось наружу, когда он обнаружил, что коробка пуста.

Он обратился к дочке:

- Разве ты не знаешь, что когда дарят подарок, то предполагается, что в коробке будет что-то лежать?! А у тебя просто пустая коробка.

Маленькая девочка взглянула на него со слезами на глазах:

- Папочка, она не пустая. Я наполнила её своими поцелуями. Они все твои, Папочка!

Отец был поражён. Он опустился на колени, нежно обнял дочку и умолял её о прощении.

С тех пор папа хранил этот бесценный подарок рядом со своей кроватью несколько лет. Если у него что-то не клеилось в жизни, он вспоминал поцелуи и любовь, которую подарила ему дочка. И это намного важнее всех неурядиц, материальных богатств и ссор из-за пустяков.

Ejforiya (Grustnye_istorii) все записи автора Он сказал: *Мне нравятся многие женщины, Я не могу быть только с одной*.
Она улыбнулась в ответ.
Он сказал: *Я сам по себе, Я свободен и никому ничего не должен*.
Она закурила и опустила глаза.
Он сказал: *Мне нравятся женщины, которые понимают меня, и ценят мою свободу*.
Она ухмыльнулась и выдохнула струйку дыма.
Он сказал: *Давай проведем хорошо время, ты мне нравишься*.
Она затушила сигарету и посмотрела ему в глаза.
Он понял, что она не возражает.
Он спросил: *У тебя, наверное, было много мужчин?*
Она обняла его и сильнее прижалась к нему.
Он спросил: *Тебе хорошо со мной?*
Она закрыла глаза и поцеловала его.
Уходя утром, он сказал: *Все было здорово, только давай это останется между нами*.
Она протянула руку и смахнула невидимую пылинку с его плеча.
Он сказал: *Я как-нибудь тебе позвоню*.
Она кивнула и захлопнула дверь.
Он позвонил вечером того же дня.
Её не было дома.
Он дозвонился ей на сотовый только поздней ночью.
Она позволила приехать только через неделю.
Он спросил: *Ну, как ты развлекалась без меня?*
Она улыбнулась и предложила ему кофе.
Он звонил ей почти каждый день.
Она иногда просто не поднимала трубку.
Он приезжал к ней, когда она разрешала.
Она не объясняла, почему приглашения были такими редкими.
Он понял, что хочет быть только с ней.
Он нервничал, когда она не отвечала на звонки.
Он выходил из себя, когда узнавал, что её видели с другим.
Он хотел, чтобы об их связи знали все.
Она была против.
Он хотел, чтобы она была только его.
Он приехал к ней с огромным букетом алых роз.
Она приняла цветы, но попросила больше не приезжать без приглашения.
Он хотел попросить её стать его женой.
Она сказала: *Я сама по себе*.
Он закурил, у него дрожали руки.
Она сказала: *Я свободна*.
Ему вдруг стало холодно.
Она сказала: *Я никому ничего не должна*.
Ему показалось, что сердце остановилось.
Она сказал: *И Я не собираюсь что-либо менять*.

Ejforiya (Grustnye_istorii) все записи автора
Ночь бросила на город свои последние слезы, зажгла фонари, оставив только один – в парке, где сейчас просиживала свою жизнь она. Жизнь, да она жила, а ее самый как оказалось дорогой человек, нет. Все началось с простой домашней ссоры, отец кричал в порыве гнева, что она со своими принципами может жить исключительно в кругах общения, среди ее таких же бестолково не обученных друзей, как и его дочь. Варя, вспылив и заступившись за соратников, наговорила много глупостей и, собрав сумку, ушла из дома. Первую ночь она провела на вокзале, вторую у подруги, где они много выпили и весло смеялись над предками, третью ночь Варя подарила своему, казалось бы, тогда любимому парню, все иллюзия - всего лишь утешение, причем исключительно любовное. Четвертая ночь - пустая трата времени, прогулка по ночному городу никуда и ни зачем.
В кармане трещал мобильник, мама – так не хотелось отвечать.… В ту ночь она сказала Варе, что отец умер, сердечный приступ…Она металась по ночным перекресткам как брошенный зверь, изголодавшийся и теперь такой одинокий.
Сегодня она сидела на скамейке в пустом парке и практически ни о чем не думала. Где-то там, на глубине подсознания вырисовывалась картина последних проведенных минут с отцом.
-Я ненавижу тебя, чертов идеалист, - кричала она в порыве ненавистного гнева.
-Варечка прекрати ты не смеешь так говорить с отцом, - пыталась уладить конфликт мать.
-Я вас всех так ненавижу, что просто жутко становится. Вы мне больше никто, - тогда и наступило начало конца. Все кануло в неизбежность. А теперь лишь слезы горести медленно стекали по щекам.
-Сидишь? – Максим бывший друг и бывший одноклассник стоял позади, - я весь город перерыл, тебя искал.
-Сижу, - у Вари не было сил даже просто поднять голову.
-твой отец он…
-Знаю.
-И что?
-Что? – ее глаза переполненные слез блеснули в темноте ночного почти уже спящего городка, -хочешь моего раскаяния? Да я раскаиваюсь.
-Мне от тебя ничего не надо.
-Тогда иди.
-Знаешь в чем твоя проблема? – он был серьезен как никогда.
-Просвети.
-Ты никогда никого не жалела и не ценила кроме себя.
-я виновата в смерти отца, - сказала она еле слышно, когда Максим уже довольно далеко отошел, - Я убила его своими словами.
-Ничего не исправить теперь так научись ценить хотя бы сейчас…


-Я брошусь в крыши, слышите, я сейчас прыгну, - кричал парень, стоя на карнизе старого дома.
-Что здесь происходит? – спросила Варя у проходящей мимо нее старушки.
-Да парнишка вон решил наказать своего отца и прыгнуть.
-Что?! – Варя кинулась в глубь толпы. Там были спасатели, родители и милиция, - Дайте мегафон, - кричала она.
-Девушка вы кто? – спросил ее старший опер группы.
-Спасать его пришла.
Лейтенант Михайлов протянул Варе мегафон, и она дрожащими руками крепко схватилась за него.
-Эй ты послушай, - крикнула она парню на карнизе, - если прыгнешь то ничего не сможешь исправить. Надо поговорить, сиди там я сейчас поднимусь, - она кинулась в подъезд, поднялась на крышу, где они еще долго разговаривали. Потом туда пришли его родители. Они благодарили Варю, обнимали сына, а она все думала - почему в тот момент, когда ей так нужен был чей-то совет, никого не было рядом. Почему никто не помог ей? Почему никто не остановил ее? И еще тысячу почему…
Она пришла домой и набрала номер своей матери.
-Мам привет это я, - голос ее дрожал как никогда, - можно мне вернуться домой.
-Конечно, дорогая я жду, - по голосу матери Варя понимала, что та плачет, и ей самой стало невыносимо больно и тяжело.
Второй звонок был Максиму.
-Привет, надо встретится.
-Хорошо.
-Прости меня.
-Хорошо…
Она бросила трубку на диван и заплакала. Неужели это есть искупление греха, столь тяжкое и такое болезненное? Почему так просто принять такое решение и так сложно осознать, что ты не права? Почему она не могла понять это тогда? Почему ценой этого стала жизнь дорого ей человека?

Ejforiya (Grustnye_istorii) все записи автора
Она сидела в дорогом полупустом ресторане - Она могла себе это позволить - и ненавидела пристальные взгляды официанток и немногих посетителей. Она специально выбирала рестораны с минимумом публики, так как знала реакцию окружающих, знала, и вжималась в кресло под тяжестью вины. Хотя какая у неё могла быть вина? Не она планировала свою внешность - это мама меня такой родила.

Но к многочисленным взглядам она так и не смогла привыкнуть, вжиматься в кресло уже стало её условным рефлексом в общественных местах.

Но господи, разве она виновата? Неужели в прошлой жизни она совершила столько страшных преступлений, что в нынешней жизни её наделили ТАКОЙ внешностью?

Она попивала кофе из маленькой чашечки драгоценного Японского фарфора, сжимая её побелевшими пальцами, словно желая отогреться.

Она хорошо зарабатывала - слава богу, что на работе требовался мой мозг, - и никто не обращал внимание на мою внешность. Слава богу за отдельный кабинет, куда редко заходили посторонние, и она могла расслабиться, не вжиматься в кресло, желая стать невидимкой.

Дома у неё не было зеркал, она старалась не смотреться в вечерние стёкла, когда они начинали отражать с пугающей ясностью моё лицо. По вечерам она закрывала шторы.

У неё не было любимого человека, только её белая кошечка любила её. Ей было всё равно как она выгляжу - кошки не разбираются в человеческой внешности - зато они чувствуют сердце.

У неё нет подруг. Она никогда не была с мужчиной. Иногда она подумывает о пластической операции, которая могла бы в корне изменить всю её жизнь. Но она не хочет идти наперекор природе. Внешность - её проклятие, её крест, и она добровольно пронесёт его через всю свою жизнь...

Она почти допила кофе, когда увидела его. Снова. Ради этой встречи она и пришла сюда. Её избранник работал в той же фирме, где и она. Ирония заключалась в том, что он был её шефом. Она даже ни разу не разговаривала с ним - на работу её принимал его помощник - подслеповатый парень в большущих очках. Наверное, он и взял её на работу из-за подслеповатости.

Её шеф не был красавчиком, но в нём было нечто большее, чем точёные черты - надёжность, нежность, доброта, хоть и скрываемая за внешней суровостью. Она чувствовала, что такой человек не оставил бы её, если бы полюбил. Даже, если бы она стала вдруг калекой или в старости. Его чуть горбоносый профиль и глубокие, бархатные карие глаза заставляли её сердце биться, так же, как и его крепкая, высокая фигура без единого грамма жира. Он - она знала это по слухам - ведёт здоровый образ жизни, холостяк с твёрдыми моральными принципами. Любитель одиночества, природы и хороших книг.

Она чувствовала, как её сердце разрывается, она не могла больше терпеть этой муки: видеть его каждый день за обедом, и быть им незамеченной.

"Нет, хватит! Лучше быть уволенной, чем оставаться для Алекса пустым местом!" - твёрдо решила она.

Расплатилась. И подошла к нему на дрожащих, подгибающихся ногах.

- Извините меня за наглость, но я вас люблю! - едва выдавила она пересохшими губами, ожидая услышать короткую насмешку, которая вбила бы её в землю, как молоток.

... Каким-то чудом она оказалась в его постели. Её натиск напоминал завоевание варварами Рима. Она была безжалостна, угрожала покончить с собой, если он ей не уступит.

Алекс оказался милосердным.

- Я тоже тебя люблю, - тихо признался он после ночи неистовой любви. - Но наши дети будут очень несчастливы, если пойдут в тебя, извини. Не уходи, оставайся со мной! - умолял он, хватая её за руку, когда я попыталась встать.

- Я не уйду, - прошептала она сквозь слёзы. - Я рожу тебе сына точь-в-точь похожего на тебя - самого совершенного человека в мире! Но мне надо в душ.

... В душе было зеркало во весь рост, и она невольно взглянула на себя голой.

Она не хотела больше убегать от реальности - она стояла и мужественно смотрела на своё лицо и тело. А по её щекам стекали слёзы. Она, опять же против своей воли, стояла как столб и не могла оторвать взгляда от своего ПРЕКРАСНОГО лица и ИДЕАЛЬНОГО тела.

Только глупцы могут считать красавиц счастливыми!

Ejforiya (Grustnye_istorii) все записи автора Эта обычная история, главными героями которой были – парень и девушка. В один майский день они всё-таки встретились… ОН был подавлен несчастливой любовью, не зная каков же смысл жизни? А ОНА... А что она, ЕЙ не для кого было жить, в её сердце было прошлое без взаимной любви, ОНА любила, а её нет. И вот эти два ангела, ангела из тёмного прошлого и без светлого будущего,встретились. В ЕЁ сердце всё перевернулось, да, она видела ЕГО раньше, ОН нравился ей, но не больше. А ОН никогда не обращал на неё внимания. Они начали встречаться,встречаться тайком, вокруг были только злые языки. Мир был против них. Ей казалось что это её любовь. Только бери её. Эти ангелы были счастливы. Они сидели, взявшись за руки, на небесах и радовались жизни. Она, как-будто была в сказке. Но... ВСЁ КОНЧИЛОСЬ. Он бросил её… Бросил из-за потерянной любви. Всё это время ОН любил бывшую, думал о ней, видел будущее с ней. И она вернулась к нему, но ненадолго… ОН не нужен был ей. Так Ангел остался один в этом жестоком мире, который полон фальша и несправидливости. А что же другой ангел(Она)? Что было с ней? Она жила, а вернее существовала. Для неё мир был тёмным, холодным, мрачным пятном. Вокруг была пустота, как в общем и в ЕЁ сердце. Но у Неё появилась мысль… ”А если я позвоню ЕМУ?” И Она позвонила, его телефон был набран по памяти… В трубке послышался до боли знакомый голос, такой нежный и родной… Да это был ОН, её АНГЕЛ. Она не знала что сказать, кроме предложения встретиться. И ОН согласился… БОЖЕ,Я СПЛЮ: ПОДУМАЛА она. Но нет. Это было действительностью. Мир перевернулся. ОНА плакала от счастья… И вот пришёл тот день. Встреча двух АНГЕЛОВ. Всё было как впервые,они танцевали, кружились в любви, взлетали до небес. Так всё и началось. Они снова вместе. Они любят. За это время между ними было ВСЁ. И слёзы, и разлука, и оскорбления, но ОНИ всё пережили. Они отпраздновали 8 месяцев их полётов в любви. И… … И опять на этом всё закончилось. ОН ударил своего ангелка, такого родного и любимого. А она… А что ОНА? Она начала сходить с ума. Ангелок поклялся что больше никогда не будет с НИМ, что больше никогда не заплачет. Её крылья опустились и стали чёрного цвета. Он каялся. Плакал, вскрывал вены. Но ничего не помогло. Ангелам было плохо, но вместе они уже не могли быть. У НИХ стонали души, сердца были переполнены болью, они видели друг друга в снах, но… всё было кончено и теперь Любовь, которая жила у них в сердцах - это их потерянное прошлое.

Ejforiya (Grustnye_istorii) все записи автора
Я познакомилась с ним в институте. Хороший, добрый парень Лёша, с грустными глазами. Мне с самого начала казалось, что в глубине его глаз спрятана какая-то тайна, недоступная остальным. Тайна, которая его тяготила...

Я не помню, как мы познакомились и почему мы стали общаться. Мы ведь были совсем разные люди с кардинально разными взглядами на жизнь, разными вкусами и интересами. Но почему-то мы дружили. Да-да, именно дружили! Ходили друг другу в гости, носили друг другу тортики, пили чай, играли в карты, делились секретами и событиями, произошедшими за день. Кто-то скажет, что не бывает дружбы между мужчиной и женщиной? Я отвечу – неправда! Бывает! И такая была у нас! Я любила другого мужчину и была с ним вместе долгое время. А у него... была эта тайна... И я узнала о ней первой... Это было однажды ночью, когда он остался у меня ночевать...

- А знаешь, Ир... Я никогда и никому этого не говорил, но... я люблю... Уже три года... Три года, вдумайся в цифру? Каждый день на протяжении трёх лет я засыпаю с мыслями о Ней.

- А кто она?
- Это не так важно....
- Это твоя тайна, да? – спросила я.
- Она – не тайна. Тайна – любовь. Ведь, наверное, половина моих друзей даже представить себе не могут, что я умею любить... а ведь я умею, Ир, умею...
- Она тебе отказала? Поэтому ты так грустишь?
- Нет... Она ничего не знает.
Я удивлённо приподняла голову от подушки:
- Как это не знает?
- Вот так. Я никогда не говорил ей ни о чём. Все 3 года мы с ней враждуем. Она – нечто высокое и недостижимое. Существо выше, чем я, с которым мне страшно заговорить, страшно даже ответить, а ведь ты знаешь, что я не дам себя в обиду, я острый на язык. А вот ей ничего не могу сказать... И она пользуется этим.
- Но ведь... это ничего не значит! Я думаю, что тебе нужно сказать ей! Ведь... ты потом будешь жалеть... Понимаешь?
- Нет, Ир... Это исключено. Я ей не нужен. И чтобы это понять не нужно быть ясновидящим. ,Ир, давай не будем об этом. Мне не нужны советы и наставления. Я открыл тебе то, что меня волнует многие годы... И это уже о чём-то говорит. Ты хороший человечек, но мою ситуацию невозможно исправить... Просто я больше не мог держать это в себе. И закончим на этом.

Он отвернулся от меня. Я ещё долго смотрела на него и думала о его рассказе. Я была иного мнения, чем он, но... Если он что-то решил, то его не переубедить. Как я заснула тогда я даже и не помню...

* * *
Её звали Рита. Мы познакомились с ней в общей компании на дне рождении общего знакомого. Она была давняя подруга хозяина дома. Лёгкая, приятная в общении, коммуникабельная, улыбчивая, при этом умеющая колко ответить, когда надо. Мы с ней быстро спелись. И хоть она была не единственная девушка на том празднике, именно она мне понравилась больше всего. И пока парни дружно жарили шашлык на улице, мы с ней пили вино, сидя на диване в гостиной. И всего через полчаса были уже пьяны. Мы что-то рассказывали друг другу, смеялись и, казалось, что знаем друг друга уже сотню лет! И поэтому я даже не удивилась, когда она вдруг сказала:

- Чёрт побери... Вот скажи мне Ир, я что страшная? Глупая? Или что со мной не так?
- Рит, да ты чего? Всё отлично! Да мечта любого!
- Вот и многие так говорят... да и пусть говорят, Ир... А мне он нужен, понимаешь! А он, чёртов сукин сын, не обращает на меня ни малейшего внимания! Сразу вспоминается песня из фильма «Большая перемена» - «мы выбираем, нас выбирают. Как это часто не совпадает...» И ведь не совпало то! Столько времени уже и ни в какую!
- Рит, ну ты б там всякие женские штучки применила, а?
- Ой, Ир... Да что только не делала... и юбки покороче, и декольте поглубже... Ни в какую! А в последнее время он так и совсем в полный игнор меня поставил. Бывает, скажу что-нибудь, а он как глянет презрительно... Аж сердце кровью обливается... Я уже и нервничаю, и злюсь, а он ноль внимания... Просто беда...

Рита была уже пьяна и говорила еле-еле... Но что-то в её рассказе мне показалось странным. Тогда я, конечно, ничего не спросила, просто пожелала ей удачи и терпения.

На следующий день всё было как в плохом кино... похмелье... Страшное, но до боли знакомое слово для молодёжи. Нет, мы вовсе не были какой-то глупой юной компанией, которая каждый раз напивается до полусмерти. Я сама до сих пор не пойму как получилось, что мы так с ней напились. Но утром мы глотали таблетки от головной боли и пили рассол, любезно предоставленный нам хозяином дома. Это было не самое приятное время, но мы и тогда нашли минутку поговорить.

- Ой, блин... Голова просто раскалывается... Что я тебе вчера несла то?
- Ты рассказывала про парня, которого не можешь соблазнить. И я помню точно, что пожелала тебе терпения.
- Ах, да... Парень... Парень… – вздохнула она. – Вов, блин, голова не проходит, дай ещё таблеток!
- А кто он? – нарушила я молчание.
- Он? Неприступный парень с грустными глазами, – усмехнулась она.

И больше мы на эту тему не говорили.

Но что-то во всей этой истории не давало мне покоя... Вчера она много что рассказывала о своей жизни, о своих друзьях и о Нём. Она не сказала ровным счётом ничего, но в то же время она рассказала о нём всё. И вот так вот я сидела, задумавшись дома в ванной, после бурной ночи... Мои размышления нарушил телефонный звонок.

- Алло?
- Ир? Привет! Ну что. Как погуляли?
- А, привет, Лёш. Да отлично погуляли! Только, представляешь, я написалась... Ужас! Так я ещё плюс ко всему напилась с первой встречной! Меня с ней Вова познакомил, она впервые пришла. Сказал, что старая знакомая...
- Ну ты даёшь, - засмеялся Лёша. – А теперь, небось, в ванной лежишь, выздоравливаешь?
- Ты что за мной следишь?? – усмехнулась я.
- Нет, просто знаю тебя уже наизусть. Ладно, выздоравливай, а мне ещё в магазин идти. Пока.
- Лёш...
- А?
- А как Её зовут?
- Какая разница. До вечера, Ир.
Пи-пи-пи-пи-пи....
- Ну и ладно, - подумала я.

На следующий день меня разбудил звонок Вовы.
- Блин, Ирка...
- Что случилось?
- Я, конечно, не уверен, что тебе это важно, но всё же... Ты с ней весь вечер просидела... вроде говорили...
- Вов, не томи... С кем просидела? Что случилось то?
- Ритка в аварию попала... придурок пьяный в неё врезался... Она в больнице, в коме... Сказали, что шансы выжить минимальные...

Я не верила своим ушам... Девушка, с которой я ещё вчера разговаривала теперь была на волосок от смерти. Может, мы с ней не были закадычными подругами, но что-то в ней было такое, что как-то... роднило нас что ли.
- Вов, адрес больницы?!

Я записала адрес, собралась и буквально через час была у неё. Родители ушли почти сразу как я пришла. Матери надо было ехать за лекарствами, а отец уехал на работу. Меня оставили посидеть с ней... Я сидела с ней больше получаса. А потом, я вспомнила. Что с утра ничего не ела и решила сходить в буфет. Не так уж он был далеко. Буквально 5 минут и я снова в форме.

Просидев в буфете конечно не 5, а почти 20 минут я вспомнила, что мне пора возвращаться. Подходя к двери, я услышала шёпот и остановилась... Около Риты кто-то сидел... Я не могла понять кто. Только чья-то тень, прильнувшая к её безжизненной руке.

«Поклонник», - пронеслось в голове. И я почти сделала шаг, чтобы войти, как вдруг тень как-то слегка откинула голову назад и почти повернулась ко мне профилем... И в человеке сидевшим над Риткиной кроватью я узнала Лёшу... Я застыла в дверях... Но Лёша, казалось, совсем меня не замечал. Он что-то шептал Рите, и я видела, как капали его слёзы ей на руки... В тот момент я поняла, кого он любил эти три года... И поняла, кого так и не смогла соблазнить Рита... Она не смогла соблазнить того, кто и так безнадёжно давно был ею соблазнён...

- Странная штука жизнь, - подумала я, выходя из больницы. – И почему люди не умеют говорить всё вовремя? Не дожидаясь таких ситуаций... И как странно, что те, кто, казалось бы, на первый взгляд нас ненавидят, на самом деле любят всем сердцем... Слова... Они порой глупы и жестоки. Не верьте словам, верьте глазам...

«- А кто он, Рит?
- Он? Неприступный парень с грустными глазами...»

Вот он, Рита... Сидит и плачет, держа тебя за руку... Только чувствуешь ли ты? А могла бы чувствовать... А он мог бы не плакать... Он мог бы улыбаться, глядя на твои смешные ямочки на щеках... Мог бы... А теперь, вместо вашей любви, лишь пропасть... пустота... в которой тонет всё живое... И лишь Богу известно есть ли у вас ещё один шанс...

Телефонный звонок и дрожащий Лёшин голос.

- Не говори мне ничего, Лёш... Всё будет хорошо. Верь мне. Я говорила с врачом, он сказал, что показатели улучшились. Кома – это очень плохо, но это ещё не смерть. Всё будет хорошо, слышишь? Да... и ещё... Говори с ней, Лёш... Говори ей всё... Она слышит тебя... И она ждёт твоих слов давно... Говори с ней... И всё будет хорошо. Верь мне.

Ejforiya (Grustnye_istorii) все записи автора Хрупкая фигурка раскачивалась в такт движению поезда, а пересохшие губы беззвучно шептали: — А можно я тебя поцелую? Или возьму тебя за руку? Ах, эти руки... ах, как они обнимают гитару... А можно я не буду держаться за поручни в метро, и ты будешь меня этими руками ловить, когда я буду падать? Я упаду в твои руки, прижмусь, как раньше, и поцелую, можно? Эти слова как заклинание шептала Аленка, прижимаясь лбом к холодному стеклу, на котором было написано: "Не прислоняться". Привычно стучало, визжало, гудело и издавало другие неприятные гулкие звуки метро, привычно толкали друг друга люди, зорко отыскивая свободные места в вагоне. Все как всегда: маршрут от дома до института и обратно Аленка могла бы пройти с закрытыми глазами. Да только сегодня непривычно уходил пол из-под ног, а голова шла кругом. "Можно, можно, можно?..." — шуршали мысли, вводя Аленку в самый настоящий транс... Но каждый раз, когда поезд выныривал на освещенный перрон, транс беспощадно разбивался красной мигающей надписью, вспыхивающей в Аленкином сознании: "НЕЛЬЗЯ!"

Мой милый гитарист

Аленка и Саша познакомились на дне рождения их общего друга. Банальное, распространенное начало, о котором и вспоми¬нать-то скучно. Народ танцевал, шутил, пел "ЧайФов" под аккомпанемент Сашкиной шестиструнки. Лишь на мгновение залюбовалась им Аленка, неравнодушная к гитаристам (она и сама владела гитарой, таскала с собой на все вечеринки папку с аккордами и любимый инструмент, да в этот раз почему-то легко уступила "место на сцене" незнакомому парню), но тут же отвлеклась, прыснув от смеха на очередную шутку Андрея — виновника торжества. И только поздним вечером Аленка, домывая посуду, задумчиво произнесла:
— Поет твой друг красиво. И гитара у него хорошая... Андрюха шутливо насупился.
— Я тоже петь умею! И играть... на ложках!
Она рассмеялась и, дружески чмокнув именинника в нос, сказала:
— Конечно! И на вилках тоже! Ладно, маэстро, я домой — спать. В институте увидимся. Чао!
О том, что ее навязчиво преследуют Сашкины глаза, в которых так красиво отражались огоньки свечи, придавая им демонический и вместе с тем мягкий блеск, Аленка благоразумно умолчала. А потом завертелась учеба, нежданно-негаданно наступила, придавив всем своим весом, сессия, за ней — безбашенные зимние каникулы... Аленка и думать забыла о глазастом гитаристе, тем более что поклонников у нее хватало. Но вот однажды, собираясь на очередную тусовку и разбирая свои "гитарные" тексты, на одном из листов она обнаружила незнакомый номер мобильного телефона. Десять цифр, написанных округлым четким почерком. Перебрав в памяти недавние события, Аленка вспомнила, что последний раз брала гитару как раз на Андрюхин день рождения. Недолго думая, она набрала номер друга: — Привет, двоечник! Слушай, те¬бе знакома эта числовая после¬довательность? — она продикто¬вала ему найденный телефон. — Чей?! Какого Сашки? А-а, того гитариста? Хм... ну ладно... Как он ко мне попал? Да так, во сне приснился. Ладно, до связи! Сашка... Глаза у него такие красивые, теплые... И голос мягкий... Что-то странно кольнуло Аленку
слева в груди, рука потянулась к сотовому. "Privetstvuju! U vas prodaetsja slavjanskii shkaf?" — эсэмэска улетела на Сашкин номер. Так начался их роман.

Странные отношения

Впрочем, романом это назвать было трудно. Веселая, кокетливая Аленка воспринимала отношения с противоположным полом как игру. Несколько робкий, хотя и остроумный Сашка, кажется, был иного мнения насчет романов. Кино, прогулки в парке, разговоры ни о чем — все это быстро стало казаться Аленке банальным и скучным. К тому же нерешительный Саша за два месяца их знакомства даже ни разу не попытался ее поцеловать. "Может, он гей?" — раздраженно думала Аленка, но отношения разрывать почему-то не спешила... Ее безотчетно тянуло к этому кареглазому юноше с мягким, чуть хрипловатым голосом, но каждая встреча наравне с этой тягой усиливала и раздражение — все было не так, как хотелось. Аленка жаждала фейерверка, карнавала и страстных поцелуев.
В город незаметно пришла весна Ее пьянящий аромат, вид обнимающихся парочек и приближающиеся экзамены подтолкнули-таки Аленку к решительным действиям. Она просто исчезла из поля зрения ничего не подозревающего Саши и переключилась на более интересные объекты. Сашка продолжал звонить, писать эсэмэски, звать на свидания, но каждый раз наталкивался на холодные односложные ответы.

Сделка

Их следующая встреча, которой Сашка безропотно ждал без малого три месяца, случилась летом, когда Андрюха позвал друзей на природу праздновать окончание сессии. Колдуя над шашлыком, он краем глаза поглядывал, как народ ставит палатки на ночевку и как старательно избегают встреч друг с другом Аленка и Сашка. Двое близких друзей сейчас явно не могли найти себе места на этом празднике жизни и бродили по поляне с целью отвлечься от мыслей друг о друге. Впрочем, в Аленкиной уставшей от весеннего бессмысленного флирта голове уже начал зарождаться любопытный план. А Сашка чувствовал, что надвигается что-то, чему он не сможет противостоять и что может кардинально изменить его жизнь, но вот боль или радость принесет это что-то, он понять не мог. Он подсознательно избегал Аленку, всем сердцем желая при этом быть рядом. Вечером, когда были спеты уже все песни, съеден шашлык, выпит сваренный на костре глинтвейн и народ стал расползаться по палаткам, Аленка подошла к Сашке. Он сидел на корточках, разгребая палкой угли, оставшиеся от яркого костра.
— Пройдемся? — вот так запросто предложила она тоном, не допускающим возражений.
Саша безропотно встал и последовал за ней. Их обволакивала загадочная темнота леса, а над головами тихонько беседовали звезды.
— Я хочу предложить тебе сделку, — начала Аленка, — посмотри, как красиво вокруг, какая бесподобная романтика! В такие моменты нельзя быть в одиночестве, в такие моменты мужское и женское начала должны соединяться, достигая полной гармонии... Я предлагаю тебе сделку. Мы будем вместе — я знаю, ты хочешь этого, — но только здесь. Когда вернемся в город, то видеться больше не будем. Ее тянуло к Сашке, она чувствовала это, тем более что "городской" роман уже порядком поднадоел ей. Что оставалвкь ошеломленному Сашке? Отступать было некуда — эта девушка обладала над ним необъясни¬мой властью.
— Можно я поцелую тебя? — наконец произнес он. Улыбнувшись, Аленка поднялась на цыпочки и закрыла глаза. Но так славно сработавший Аленкин план повлек за собой неожиданные последствия. Не сказать, чтобы она влюбилась. Нет. Но ее влекло к Сашке все сильнее, в его руках она забывала обо всем, его губы дарили ей неземное счастье, ей нравилось гладить его по волосам и все время хотелось целовать. В общем, как и следовало ожидать, "курортный роман", к великой Сашкиной радости, растянулся на несколько месяцев. Он был счастлив. Она называла это гармонией, но никак не любовью, при этом ни на кого, кроме Саши, не смотрела. Они не так часто встречались, между ними не было какой-то особенной близости, но... им было хорошо вместе. Она и не заметила, как стала все больше привязываться к нему и как в его глазах все чаще проглядывала грусть — он не искал поверхностных отношений.

Смена РОЛЕЙ

И вот однажды случилось то, что должно было случиться. Он перестал звонить и писать. Он просто исчез, как когда-то поступила она. Аленка сперва этого даже не заметила, а потом, когда ей очень захотелось его увидеть, сообщила ему об этом традиционным sms-способом. Ответ ошеломил ее: "Ja dumaju, nam bolshe ne stoit vstrechatsa". Слезы брызнули из глаз, она со всей силы бросила мобильник об стену. Безумно хотелось позвонить Сашке и закричать: "Почему?!!" — но гордость не позволила. Аленка исступленно шаталась по квартире, словно убегая от реальности, и впервые за несколько лет рыдала в голос. Они случайно встретились через пару месяцев в институте, где Сашка искал Андрюху. К тому времени она уже знала, что он встречается с другой девушкой, что их нежным отношениям завидуют друзья, и ходят разговоры о свадьбе. Все эти детали, иногда проскальзывающие в разговоре с Андреем, отзывались тупой болью в ее груди, но все та же гордость не позволяла ей афишировать свои чувства. Аленка держалась молодцом — даже подруги не заподозрили, что это Сашка ушел от нее, а не она от него, как она всем рассказала. — Пройдемся? — предложил он тоном, не допускающим возражений.
Они гуляли по весеннему парку, разговаривали ни о чем, шутили и смеялись.
— Ненавижу имя Юля, — вдруг резко сказал он. В этот момент Аленке показалось, что ее сердце остановилось: Юлей звали Сашину невесту. Казалось бы, путь к Сашкиному сердцу свободен, и можно снова все начать. Но вдруг в этот момент Аленка поняла, что вся ее боль — лишь попранная гордость. Все это время ее терзало то, что он положил конец их отношениям, а не она сама. Но ей по-прежнему до одури, до потери рассудка хотелось прижаться к Сашке и ощутить поцелуй его нежных и страстных губ. Аленке вдруг ясно представилось их прошлое и будущее, возможное будущее. Все повторилось бы снова. Это не любовь. Это желание. "Боже, какая же я дура! — совесть и страсть пожирали Аленку изнутри. — Надо было сразу все рассказать ему. Ведь он все это время мучился, надеялся". Она глубоко вдохнула и, набравшись смелости, взглянула ему в глаза. Аленке показалось, что еще мгновение, и она не совладает с собой, опять поддастся этому невероятному наваждению. "Нет!" — приказала она себе и, поспешно попрощавшись с Сашкой, спустилась в ближайшее метро. Аленка почувствовала, как он вздрогнул от ее прощального поцелуя в щеку. Сердце сжалось от боли и обиды на себя.

Мне все равно?

"А можно я тебя поцелую? Или возьму тебя за руку? А можно я не буду держаться за поручни в метро, и ты будешь меня этими руками ловить, когда я буду падать? Ну уж в глаза-то свои карие, опасные омуты, ты мне все равно не запретишь смотреть... впрочем, ты ничего мне не запретишь... но я сама никогда не разрешу себе поцеловать тебя... Ибо мне всегда хочется тебя целовать, когда ты рядом... А когда тебя нет — мне все равно. Мне все равно... Все равно! — Аленка твердила про себя это заклинание... Нет, она больше не сделает ему больно. Их дороги лежат в разном направлении. Выдавать желание за любовь — как низко! — Мне все равно, все равно, все равно!.. Я не причиню тебе зла. Я люблю тебя".

Ejforiya (Grustnye_istorii) все записи автора
Я могла гордиться собой: в свои 22 года уже окончила один престижный вуз, поступила на вечернее отделение другого и работала в крупной фирме. Правда, пока лишь помощником юриста, но планы на будущее у меня были грандиозные. Еще в школе я решила, что хочу открыть свою адвокатскую контору. Я даже завела специальную тетрадочку, в которую записала план действий на ближайшие пять лет.

Современная ЛЕДИ

Несмотря на дикую загруженность, время на личную жизнь я всегда находила. Вокруг было полно веселых ребят, уверенных в себе, обеспеченных. А ухаживали за мной исключительно тихони и хлюпики. "А по-моему, Катька, все логично, — говорила подруга. — Ты девушка волевая, на компромиссы идти не привыкла. Успешным мужикам такие не нравятся. Они в них соперниц видят. Да и тебе легче с тихоней, он все твои выкрутасы вытерпит". Я обижалась на подругу, спорила с ней, хотя в глубине души понимала, что она права. Мой бойфренд, скромняга Максим, подстраивался подмой жизненный ритм, и меня это вполне устраивало. Конечно, в глубине души я надеялась, что когда-нибудь встречу своего настоящего принца, который волшебным образом соединит в себе покладистость Макса и восхищавшую меня в друзьях целеустремленность. В любом случае по этому поводу я не загружалась. Следующим пунктом моей программы-минимум на ближайшее будущее значилась должность заведующего юридическим отделом. Замужество даже на горизонте пока не маячило. Я кипами штудировала книги и брошюры по юриспруденции, посещала разнообразные семинары и всячески старалась понравиться начальству. "Да на вас, девчонки, надежды никакой, — шутя говорил шеф. — В декрет через год-другой уйдете, новых сотрудников придется обучать". Меня ужасно возмущали такие заявления! Будто бы предел мечтаний каждой женщины — создать семью и родить ребенка.

Неприятный разговор

— Катюш, сегодня день нашего знакомства. Я приглашаю тебя в гости.
Все было так, как я и ожидала. Макс подготовился по полной программе: шикарный букет ярко-алых роз, мое любимое красное вино, забавный плюшевый заяц, тихая музыка.
— Кажется, я уже лет двести так не отдыхала. Спасибо тебе, милый, за праздник! — благодарила я Максима.
Завтра был выходной, и я могла полностью расслабиться. Еще два бокала вина, жаркие поцелуи Макса, его крепкие объятия... Это была безумная ночь, полная страсти и нежности.
Утром я по привычке вскочила чуть свет.
— Куда ты, сегодня же выходной, — всполошился Макс. — Хотя бы один день не думай о делах.
А мне и правда так хотелось полодырничать. Могу себе позволить — расслабилась я, снова юркнула под теплое одеяло и прижалась к Максу. Весь день мы провели в постели.
— Знаешь, а мне кажется, что ты будешь очень хорошей мамой, — неожиданно сказал он.
— Ты что, типун тебе на язык, какой еще мамой! — испугалась я.
— Ну когда-нибудь ты же родишь ребенка, — произнес он.
— Если это и случится, то очень не скоро.
И вообще, что это за глупости?! У меня сейчас совершенно другие планы на жизнь. Этот разговор был мне неприятен. Я знала, что Макс очень бы обрадовался, если бы я вышла за него замуж, родила малыша, но в то же время понимал, что это невозможно. Во всяком случае сейчас для меня даже мысли о том, чтобы создать семью, казались крамольными.
С некоторых пор я начала чувствовать недомогание. Я стала пачками поглощать витамины, пить соки — болеть сейчас мне было никак нельзя. В институте приближалась сессия, на работе маячили кадровые перестановки. С такой репутацией, как у меня, были все шансы подняться в должности.
Все бы ничего, но тошнота по утрам изматывала настолько, что уже к началу рабочего дня я чувствовала себя как выжатый лимон. А однажды приснилось, что я забеременела. Проснулась ночью и до утра так и не смогла уснуть. "Вдруг и правда? В принципе симптомы похожи", — терзали меня мысли. Но утром все уже не казалось таким страшным, волнения улеглись.
А слабость не проходила. Теперь я с трудом добиралась до работы: приходилось часто выходить из метро на улицу, потому что меня страшно укачивало. Маме я, естественно, ничего не говорила. Не хотела ее волновать. От нее, правда, не удалось скрыть мою бледность и сонливость, но я сказала, что очень устаю. На работе сослуживцы тоже начали замечать перемены, происходящие со мной.
— Да ты. Катя, беременна, — уверенно заявила наша бухгалтер. Меня от ее слов даже в жар бросило. Откуда ей-то это знать! Но все же после работы я зашла в аптеку и купила тест на беременность.
Как известно, чего больше всего боишься, то с тобой и происходит: тест показал, что я беременна.

Прошу тебя не делай этого

На работе я ходила как сомнамбула: натыкалась на углы, разбила стакан, а в довершение всех бед сделала в важном документе ошибку.
— Не узнаю тебя, Катерина. Тебе, наверное, надо отдохнуть. В последнее время ты сама не своя ходишь. Посиди денька три дома, отоспись, — сказал шеф. В полном оцепенении я вернулась домой, зачем-то подошла к столу и достала заветную тетрадь. Наверное, целый час я тупо смотрела в свои записи, перечитывала их, но ничего не понимала. Перед глазами был туман, в ушах шумело. Из оцепенения меня вывел звонок Макса. По моему голосу он понял, что-то случилось, и пообещал скоро приехать. Я опять села за стол, снова взяла тетрадь в руки и тут ясно осознала, что все, что написано, это мое прошлое. Будущего у меня нет. Рождение ребенка перечеркивало все планы. Надеяться на их осуществление с малышом на руках было совершенно бессмысленно. "Нет, никакого ребенка не будет!" — решила я. И вдруг от этой мысли мне стало так легко! Конечно, родить я еще успею, стоит ли сейчас думать об этом. Ну сделаю аборт, сейчас через это каждая третья женщина проходит.
Максу я все рассказала и сразу поставила его в известность о своем решении.
— Катюша, прошу тебя, не делай этого! Да ни одна работа в мире не стоит жизни нашего ребенка. Мы поженимся, и все будет хорошо. Ну хочешь, я буду сидеть с ним? Ты только роди, пожалуйста. Хоть на следующий день иди на работу, а я со всем справлюсь сам.
Он стоял передо мной на коленях, и по его щекам бежали слезы. А мне было отвратительно смотреть на него, такого жалкого, беспомощного.
— Перестань! Как я решила, так и будет. Отцом моего ребенка никогда не будет такой хлюпик! — кричала я.
Перед глазами мелькали картинки одна страшней другой. Нет, не о таком муже я мечтала. От осознания того, что мне придется выйти замуж за Макса, мурашки побежали по спине. И чем больше он меня уговаривал оставить ребенка, тем сильнее хотелось избавиться от малыша. Всю ночь я не сомкнула глаз, голова трещала от мыслей. "Нет-нет, это же убийство! — думала я, но тут же сама себя опровергала. — Да там еще и человека-то нет, только зародыш". Я то готова была оставить ребенка, то собиралась чуть ли не сейчас бежать в больницу, чтобы избавиться от него. Только я стала засыпать, как мне почудилось, что в ти¬шине раздался детский голос: "Мама, оставь меня!". Я резко села на кровати, включила свет. Казалось, что я схожу с ума. Не знаю, как я дотянула до утра. Но как только мама ушла на работу, я вскочила и поспешно стала собираться в больницу. Понимала, что если сейчас не решусь на это, то не решусь уже никогда. "Моя жизнь только начинается. Я не могу ее погубить!" — шептала я, стараясь не думать о жизни своего малыша.

У меня вырвали сердце

В ближайшей платной клинике я сказала, что мне срочно надо сегодня же все решить. — Я отблагодарю вас, только скорее, пожалуйста! — попросила я. Равнодушная тетушка в регистратуре кивнула на дверь соседнего кабинета и сказала, чтобы я заходила.
Дальше все было как во сне. Двухминутный разговор с врачом, наркоз и черная пелена перед глазами. Мерещилось, что меня засасывает в глубокую воронку, из которой выбраться невозможно. Белый потолок и сероватые стены, яркое солнце за окном — я очнулась. — Ну, милочка, давай вставай. Дома отлежишься, — словно сквозь сон слышала я голос медсестры.
Нашла в себе силы, поднялась, оделась и побрела домой. Шла не разбирая дороги, каждый шаг давался с большим трудом. Сильнее физической боли была боль душевная. Казалось, что у меня вырвали сердце. У подъезда я встретила Макса. Похоже, он давно уже был тут. Он в задумчивости сидел и смотрел себе под ноги. Завидев меня, вскочил, подбежал, видно, хотел что-то спросить. Но, остановившись в метре от меня, осекся и отступил назад. Минуты две мы смотрели друг на друга, не говоря ни слова. А потом он развернулся и ушел. Все было понятно без слов.
Еле-еле я поднялась на свой этаж, добралась до постели и, не раздеваясь, рухнула. Не знаю, сколько так я пролежала. Для меня время остановилось, а внутри образовалась странная пустота. "Все пройдет, просто я себя плохо чувствую", — говорила я себе, чтобы заглушить эту невыносимую боль в груди. То же сказала маме и знакомым, недоумевающим, куда девались мои былые энергичность и жизнерадостность. Казавшееся еще совсем недавно таким незначительным событие изменило всю мою жизнь. Внутри будто бы образовалась огромная воронка, как та, что мне мерещилась в больнице. Она высасывала все мои силы. Я продолжала ходить на работу, в институт. Только делала это уже без привычного удовольствия, скорее по необходимости. После очередной оплошности меня чуть не уволили с работы. Но меня это теперь не волновало. Свою тетрадь с грандиозными планами я разорвала на мелкие кусочки и сожгла.
Все мне сейчас кажется таким пустым и незначительным! Зато теперь я часами могу сидеть на улице на детской площадке. Смотрю, как играют ребятишки, словно ищу среди них моего нерожденного малыша. С Максом мы больше не общаемся. А спать я теперь ложусь только с тем самым плюшевым зайцем, которого он мне подарил...

Ejforiya (Grustnye_istorii) все записи автора Мы с Ликой были как небо и земля — она высокая, стройная, с шелковистыми темными волосами, красавица и хохотушка. А я маленькая, невзрачная, волосы у меня самого обычного мышиного цвета, и слишком серьезная. Наверное, встреться мы позже, ни за что не подружились бы. Но судьба свела нас еще в детском саду, и с тех самых пор мы с ней не разлей вода. Рядом на горшках сидели, потом вместе в первый класс пошли, потом в одну гимнастическую секцию, в общем, так по жизни рядом и мчались. Вокруг Лики вечно роились какие-то мальчики. То из-за нее происходила драка, то старшеклассницы были готовы ей глаза выцарапать, потому что первый красавец из 10 "А" в нее влюбился... Лика просто купалась во влюбленности, и ей это ужасно нравилось. Ну а мне оставалось исполнять роль ее фрейлины. Но, вообще-то, мы были с Ликой прямо как сестры, и я даже не завидовала ее бешеному успеху у мальчишек. У меня тоже время от времени возникали какие-то романы. Так, ничего серьезного, но все-таки...

Мурзя и Пушинка

В выпускном классе встал во¬прос: куда поступать? Лика с детства мечтала о театральном, но потом у нее случился жуткий роман с Димой, студентом юрфака, и она твердо решила идти туда, тем более родители были просто счастливы: юрист — это не какая-то актрисулька. Мне от юриспруденции было ни жарко ни холодно, и я решила попытаться в иняз.
На первом курсе времени на развлечения оставалось мало, и все-таки неугомонная Лика периодически устраивала вечеринки (ее родители часто уезжали в командировки, и квартира была в полном нашем распоряжении). И вот в один из таких вечеров в доме у Лики появился Алеша, друг Димы. Уж не помню, как это случилось, но сначала мы вместе с ним помогали накрывать на стол, потом сели рядом, потом через каждые десять минут бегали на лестницу покурить. Ну а потом уже танцевали, и почему-то все время медленные танцы (хотя, как потом сказала Лика, музыка была в основном зажигательной). У Алеши были такие густые и длинные волосы — не косичка, а просто почти до плеч, и мне все время хотелось гладить его по голове. Когда я сделала это в первый раз, он замурлыкал, как котенок.
— Будешь Мурзей, — придумала я ему кличку.
— Ну а ты тогда — Пушинкой, — засмеялся он.
Мне понравилось.

Кажется Я ВЛЮБИЛАСЬ

Теперь по вечерам я часами зависала на телефоне, болтая с Алешей. Ужасно хотелось видеть его каждый день, но, к сожалению, так не получалось. Мои самые любимые дни были, когда я после обычных занятий ходила на факультатив по испанской литературе. Вечером Алеша заходил за мной, и мы пешком шли до дома (ну и что, что полтора часа, мне они казались минутами). Он рассказывал о своей учебе, о том, как они с друзьями куролесят, расспрашивал про мою жизнь. Оказывается, он уже немного знал Лику — они где-то встречались. Да, все-таки какая моя подруга молодец, что догадалась позвать не только Димку, но и его друга в гости! Страшно подумать, ведь не случись этого, мы могли бы с Алешкой никогда и не встретиться. Он соглашался со мной и предлагал нам всем вместе почаще встречаться, хо¬дить куда-нибудь. Так мы гуляли больше месяца, прежде чем впервые поцелова¬лись. Все произошло случайно: мы шли по аллее и болтали, как обычно. Я остановилась вытряхнуть камешек, попавший в ботинок, Алеша присел помочь, и неожиданно наши лица оказались рядом. Мне почему-то стало нечем дышать, а он убрал челку с моих глаз, заглянул в них и начал меня целовать: в глаза, в нос, в щеки, куда попало. Я, когда пришла в себя, стала смеяться и кричать:
— Да ты что, Мурзя, ты что?! Это были какие-то детские, ненастоящие поцелуи. Тогда он растерялся и остановился.
— Прости, я нечаянно...
Тут я испугалась и почему-то шепотом сказала:
— Ты куда? Ты что?
Он улыбнулся, а потом взял в ладони мое лицо и поцеловал уже совсем по-другому. На следующее утро я проснулась и, еще не успев открыть глаза, почувствовала каждой клеточкой какую-то невероятную легкость, будто я и вправду пушинка и сейчас взлечу и буду невесомой порхать над всем миром. Я по уши, по самую макушку была влюблена, и мне так хотелось поделиться этим с кем-то! Звонить Мурзе? Я постеснялась. От родителей, мне показалось, лучше пока все скрыть. Я быстро умылась, оделась и понеслась к Лике. Она открыла дверь совершенно заспанная, увидев меня, начала ругаться, но я так сияла, что подруга сменила гнев на милость и потащила на кухню пить чай, а заодно выслушивать рассказы. Обычно это я была в роли слушательницы, так что Лике было ужасно любопытно выуживать из меня всякие подробности: — Ну а он? А ты? И что, вот прямо так внезапно? Я, как дурочка, счастливо кивала головой.
Потом Лика достала из дальнего ящичка сигареты, затянулась и сказала, что у них с Димой, видимо, все кончено. Какая-то его бывшая девушка, ссора, гадости, сказанные в запале... подробностей я не помню, потому что настолько отупела от своих ощущений, что мало что воспринимала. Правда, мне показалось, что Лика не очень-то переживает. Ну подумаешь, очередной роман закончился. И недели не пройдет, как следующий возникнет. Лика — она же всегда найдет, кого выбрать из толпы своих обожателей.

СТРАШНАЯ ПРАВДА

На майские у Мурзи был день рождения — ему исполнялось 20 лет. Конечно, он устроил суперпраздник. Предложила помочь, но он сказал, что я должна быть королевой вечеринки и не бегать с тарелками. А поможет ему сестра (с которой я, кстати, очень хотела познакомиться). Она была всего на год старше Алеши, и, по его рассказам, они очень дружили. Мурзя пригласил Диму и попросил меня поинтересоваться у подруги, сможет ли она прийти. Я сомневалась, ведь со своим бойфрендом Лика поссорилась совсем недавно. Но поскольку она вроде бы уже совсем успокоилась после своего неудачного романа, то с удовольствием согласилась. В общем, народу было дикое количество, я мало кого знала. Алеша старался меня со всеми познакомить, но на десятом имени у меня вылетели из головы предыдущие девять. Через пару часов за внимание
Лики уже боролись несколько мажорного вида юношей, а я болтала с Леной, Алешиной сестрой. Она оказалась отличной девчонкой — ну а как иначе могло быть? Кажется, я ей тоже понравилась.
И вдруг я почувствовала себя неважно — явно выпила лишнего. Дурацкая ситуация: королева вечеринки, которую сейчас стошнит! Пока Мурзя выслушивал очередные поздравления, я тихонько смылась в туалет и решила там немного отсидеться, авось, полегчает. Не знаю, долго ли я пребывала в совершенно непринцессной позе на унитазе, но в какой-то момент услышала за дверью разговор двух девушек, видимо, этот тихий закуток тоже использовали как курилку. Через пару минут стало понятно, что это Лена разговаривает с кем-то из подружек. И хотя я была нетрезва, смысл услышанного дошел до меня достаточно быстро. — Ну наконец-то я увидела эту знаменитую Лику, — говорила Лешина сестра. — И правда, очень интересная девица, я могу понять, почему по ней все сохнут. Правда, мне всегда казалось, что мой брат оригинальнее других, однако и он на нее запал, да так сильно, что все-таки нашел хитрую лазейку и, чтобы не обидеть друга, решил подкатить к Лике через ее ближайшую подружку Сашу. Ну вот теперь посмотрим, что из этого выйдет. Жалко только девчонку эту, Сашку, мне она в принципе понравилась...
Как раз на этих словах меня и вырвало. И я почувствовала абсолютную пустоту внутри. В дверь постучали. Я еще минуту постояла, провела пальцами по волосам — типа причесалась — и открыла дверь. Лена, увидев меня в таком состоянии, обалдела:
— Что-то случилось? Тебе по¬мочь?
Я сдавленно улыбнулась.
— Спасибо, ты мне уже помогла. А то так дурочкой бы и ходила, пока фейсом по тейблу не повозили.
Лена сразу все поняла, я же говорю: умная девушка, как и братец ее...
Я заглянула в комнату — Лика, какие-то люди, улыбающийся Алеша. Может, пойти, плюнуть ему в физиономию? Или устроить сцену прямо здесь, на "танцплощадке"? Противно все. И в голове шумит...
Я, пошатываясь, стала обуваться. Прибежал Алеша, Лена что-то быстро ему говорила, он заорал на нее, попытался схватить меня, но я оттолкнула его.
— Ну зачем? Ты же дождался своего часа — Лика свободна, только ты смотри, а то очеред¬ной дружок тебя опередит! Леша кричал:
— Ну послушай же, я все объясню.
Только зачем — мне уже было наплевать. Какие такие умные слова еще можно сказать?

От себя НЕ УБЕЖИШЬ

К телефону я не подходила, мобильный отключила, электронную почту не смотрела. Попросила маму, чтобы она отпустила меня на несколько дней к тете Гале, папиной сестре. Наплела, что хочу подготовиться к экзаменам в тишине и покое. Мама была рада. Тетя Галя у меня мировая, только ей я и смогла все рассказать. Она медик, соорудила мне справку о болезни на 10 дней, чтобы я могла пока в институт не ходить. Но через несколько дней я с тоской поняла: на всю жизнь не спрячешься, все равно рано или поздно придется выбираться из засады. Подошла к зеркалу... да, печальное зрелище. Первая настоящая любовь оказалась гнусной подставой. Самую лучшую подругу я, похоже, тоже потеряла. Если в нашей компании узнают (а я в этом почему-то была уверена), станет совсем противно. Ну и как жить дальше? Тетя Галя заглянула в комнату.
— Саш, ты выгляни в окно, похоже, по твою душу!
Я посмотрела вниз. Там стояла Лика. Увидев меня, стала что-то кричать. Я, сама не знаю почему, показала ей классически неприличный жест. Тогда она подскочила к играющим во дворе детям, отобрала у них мелок и большими буквами написала на асфальте: "Идиотка! Спустись, поговорить надо!!!". Тетя Галя схватилась за голову.
— Саш, может, лучше все-таки поговорить? А то мне потом с соседями объясняйся.
Я вышла на балкон и махнула Лике: ладно, мол, заходи. Через секунду она уже была у дверей. Залетела как вихрь и сразу стала кричать. Она вообще такая шумная, а тут разошлась не на шутку.
— Ну и что ты задумала? — вопила она. — Какая разница, что там когда-то кто-то решил! Ладно, согласна, Лешке пришла в голову идиотская идея — вот так
ко мне подкатить. Но только он меня теперь просто ненавидит! Пойми, все его бредовые намерения насчет меня улетучились очень быстро после вашего знакомства. Он в тебя влюбился, понимаешь, в тебя, и на фиг я ему уже не нужна была. И вот теперь он третий день пьет, его сестра достает меня звонками. Я даже с Димкой снова помирилась, чтобы вас, дураков, образумить. Так что спасибо тебе большое, у нас снова теперь любовь-морковь. А сейчас давай, собирай манатки и поехали!
— Куда? — я просто-таки отупела от ее напора. Но уже чувствовала: все правда. Я же знаю ее с детсадовского горшка, как облупленную, и всегда понимаю, когда Лика врет, а когда нет. Мы сбежали вниз, Лика запихнула меня в Димкину "девятку", которая ждала нас у подъезда, и через полчаса мы уже были у Алеши. Дверь открыла Лена. Увидела нашу взъерошенную троицу, засмеялась и потащила меня в комнату брата. Он спал. Лена деликатно улетучилась. Я села рядышком с Мурзей. Он был такой милый и беспомощный, такой не¬счастный. Я погладила его по длинной шевелюре — бесполезно. Потом потрясла за плечо. Ноль эмоций. Ну что еще оставалось делать, пришлось его поцеловать, хотя это был не самый приятный поцелуй: Мурзя был похож не на домашнего и пушистого, а на дворового грязного кота, к тому же потрепанного в драке. Ну тут он, конечно, сразу проснулся, притянул меня к себе и крепко поцеловал.