verbava все записи автора Майкл Шейбон – Окончательное решение

– И сколько же лет нашему молодому мистеру Штейнману? – спросил Шейн, настраивая блестящий гелиограф своей улыбки на глядящие куда-то вдаль глаза маленького еврея. – Девять, правда? Тебе девять лет, мальчик?
Однако, как всегда, наблюдательные вышки в голове Лайнуса Штейнмана, оказались без дозорных. Улыбка прошла незамеченной.

***

Победа возраста над разумом состояла не просто в отупении или замедлении мыслительных процессов, а в их стирании – так столицу пустыни заметают тысячелетние пески. Изощренные узоры его интеллекта были выбелены временем, остался лишь пустой белый клочок.

***

Мне восемьдесят девять лет. И то недолгое время, что мне отведено, я бы предпочел провести в обществе существ гораздо более разумных и загадочных, чем вы.

***

Ночью перед тем днем, на который было запланировано его откачивать, старик до четырех читал Дж. Г. Диггса, затем урывками поспал не больше часа, пока наконец не решил, что пора. Он никогда не полагался на будильник. Всю жизнь он спал неглубоко, а одряхлев, и вовсе начал страдать бессонницей. Когда же ему все-таки удавалось уснуть, он видел во сне загадки и алгебраические задачки, из-за чего толком отдохнуть не получалось. В общем, он предпочитал бодрствовать.

***

Нельзя сказать, чтобы старик боялся смерти, но он столько лет избегал ее, что она стала внушать страх просто по причине столь затянувшегося бегства.

***

Он знал о существовании специальных слов для утешения расстроенных детей, но как раз их-то ему все было недосуг выучить.

***

Малюсенькое ветровое стекло и разбитая левая фара придавали автомобилю вид двигающегося ощупью кривого, этакого тонущего грешника, ищущего аллегорический спасательный канат. Механизм рулевого управления, что, возможно, было не так уж некстати, в большей степени зависел от постоянного применения силы молитвы. Тормоза же, хоть говорить так значило бы богохульствовать, находились за гранью даже этого святого посредничества.

***

Миссис Пэникер минуту смотрела на этих двоих, вновь обретших друг друга, и улыбалась задумчиво и иронично – так рассматривают солонку и перечницу или пару любимых носков, которые только и уцелели в сгоревшем дотла доме.

***

Заставить работать свой творческий мозг, чтобы решить задачу, найти разгадку – несомненную, элегантную и вместе с тем невероятную – всегда представлялось ему важнейшим человеческим занятием: обнаружение смысла и причинности среди ложных подсказок, шума и колючих кустарников жизни, в которых не остается следов. Но его всегда преследовала мысль – разве не так? – что на свете есть люди, сумасшедшие шифровальщики, безумцы-сыщики, безрассудно тратящие свой блестящий ум и здравомыслие на расшифровку и интерпретацию посланий, заключенных в форме облаков, в переставленных буквах библейских текстов, в пятнышках на крыльях бабочки. Благодаря существованию таких людей, пожалуй, можно было бы прийти к мысли, что значение существует исключительно в сознании аналитика. Что именно неразрешимые задачи – ложные подсказки и голые факты – отражают истинную природу вещей. Что вся очевидная значимость и системность имеют, по сути дела, не больше смысла, чем болтовня африканского серого попугая.

free_readings