Юкио Мисима - Золотой храм (1956) |
Видимо, это неизбежно: человек, думающий только о Прекрасном, не может не погрузиться в бездну горчайших раздумий. Так уж, очевидно, устроен человек.
***
Это лицо никак нельзя было назвать красивым - слишком уж чувствовалась в нем внутренняя сила, она так и вылезала наружу, нарушая гармонию черт.
***
Когда идет снег, мы снова чувствуем себя детьми.
***
Надо иметь мужество трезво оценивать вещи, но не менее важно иметь мужество бороться с этой
оценкой.
***
Я вообще думаю, что беспокойство по поводу смысла жизни - это роскошь, позволительная тем, кто не в полной, мере ощущает себя живущим на белом свете.
***
Калеки, по-моему, чем-то похожи на красивых женщин. И те и другие устали от вечно обращенных на них взглядов, они пресыщены постоянным вниманием, они затравлены этим вниманием и открыто отвечают взглядом на взгляд
***
О, как отчетливо я сознавал: душа может сколько угодно стремиться к возвышенному, но эти тупые и скучные органы, которыми набито мое тело, будут стоять на своем и мечтать о пошлом и обыденном. О чем мечтает мой желудок, я знал. О сладкой булочке и вафле. Душа могла грезить о неземной красоте алмазов, но брюхо упрямо требовало теста...
***
И вот что больше всего покорило меня в преподобном Дзэнкае: глядя на что-нибудь или на кого-нибудь, он не стремился увидеть нечто, доступное одному ему, а смотрел как бы глазами всех людей сразу
***
В любом рассудочном построении, сколь бы мрачным и зловещим оно ни было, обязательно есть элемент опьянения - хотя бы собственной рассудочностью. А хмель всегда один и тот же, от чего бы ни пьянел человек...
***
Но штука в том, что не существует личного, индивидуального сознания. Это - море, поле, одним словом, общее условие существования человечества.
***
Красота, с которой ты так носишься, - это химера, мираж, создаваемый той избыточной частью нашей души, которая отведена сознанию. Тем самым призрачным "способом облегчить бремя жизни", о котором ты говорил.
***
Можно, пожалуй, сказать, что никакой красоты не существует. Сказать-то можно, но наше собственное сознание придает этой химере силу и реальность. Красота не дает сознанию утешения. Она служит ему любовницей, женой, но только не утешительницей. Однако этот брачный союз приносит свое дитя. Плод брака эфемерен, словно мыльный пузырь, и так же бессмыслен. Его принято называть искусством.
***
Как это странно, что внешняя форма одним своим видом может оказывать на других столь сильное влияние, думал я. Душе стоит многому поучиться у тела, чтобы обрести такую простую и действенную силу очевидности.
***
Меня учили, что суть дзэн-буддизма - в мире чистой духовности, в отсутствии всякой формы. Истинное умение видеть заключено в знании, что твоя душа не имеет ни очертаний, ни границ. Но для того, чтобы разглядеть нечто, лишенное формы, надо, наверное, обладать сверхтонкой восприимчивостью к очарованию, таящемуся в зримом образе. Разве смог бы человек, неспособный
с самозабвенной остротой чувствовать прелесть формы, увидеть и познать отсутствие формы и всяческих границ?
***
Касиваги с одинаковым презрением относился и к инстинктам, и к интеллекту. Все его существо, словно некий диковинный мяч, катилось вперед с единственной целью - пробить стену реальности. Никаких конкретных действий не подразумевалось.
Жизнь, которую предлагал мне Касиваги, представляла собой рискованный фарс: разбить вдребезги реальность, дурачащую нас множеством неведомых обличий, и, пока с реальности сорвана маска, а новая, неизвестная, еще не надета, вычистить весь мир добела
***
Невыразимая нежность охватила меня, когда я стал думать об отце, Уико и Цурукава. Неужели я способен испытывать любовь только к мертвым? - подумалось мне. О, насколько проще любить мертвых, чем живых!
Рубрики: | Романы |
Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |