Дождливая_улыбка все записи автора
Ники Уайр до сих пор любит Ричи Эдвардса

Прошло уже почти четыре года с тех пор, как пропал Ричи Эдвардс из Manic Street Preachers. Но когда автор текстов Ники Уайр снова побывал в том доме, где они вместе жили, было такое чувство, словно время не вылечило ран.

Ники Уайр стоит у дома и смотрит на него. Он плачет. В свете яркого послеполуденного солнца слезы катятся вниз, пока не появится вкус соли на губах. Ему хотелось плакать целый день. И теперь не остановиться. Это дом по Кинг-Эдвардс-роуд, где Ники жил с Ричи Эдвардсом. Чуть больше десяти лет назад два лучших друга, которые выросли вместе среди уэльсских долин в шахтерском городке Блэквуд, поступили в университет Суонси. Они сидели в своих комнатах и писали тексты песен, сочиняли "Motorcycle Emptiness". Вместе они мечтали о том, чтобы стать величайшей группой в мире. Или о том, чтобы продать 20 миллионов копий своего первого альбома и затем распасться.

Сегодня 20 сентября 1998 года и "This is my Truth Tell Me Yours", пятый альбом Manic Street Preachers, только что стал номером один в чартах. Группа отправилась в мини-турне по Британии и сегодня они играют в Порт-Талботе, в 15 минутах езды по побережью от Суонси.

Джеймс Дин Брэдфилд, вокалист, гитарист и автор музыки, уже в зале; после каждой проверки звука в каждом новом городе он обедает с командой техников. Его двоюродный брат Шон Мор, барабанщик и соавтор музыки, сейчас в отеле, смотрит матч, в котором Arsenal выиграл у Manchester United 3:0. Ники Уайр, бас-гитарист и автор текстов, обещал дать это интервью. Его нигде нет. Мартин Холл, мэнеджер группы, пытается дозвониться до него, но на том конце плохо положена трубка. Может быть, он в душе, замечает Мартин. Поскольку Ники соглашается останавливаться только в тех отелях, где есть Sky Sports, я предполагаю, что он сейчас мирно смотрит игру. Через час или два Мартин начинает нервничать.

- Ник никогда так не делает; он всегда приходит во время... правда он вел себя немного странно во время проверки звука.

Наконец Мартин скрывается наверху. По возвращении он выглядит расстроенным.

- Извините, но Ник немного не в подобающем виде. Он пошел один прогуляться, а сейчас сидит в своей комнате в компании бутылки красного вина. Я пытался усадить его и заставить говорить, но он не хочет. Я не знаю, что случилось. Может быть, дело в том, что они играют этот концерт в Уэльсе.

В 20.00 я спускаюсь из своей комнаты на лифте в вестибюль. Двери открываются, и передо мной - Ники Уайр, удивленный и испуганный. Его волосы мокрые, в руке он сжимает плавки, с которых капает вода.

- Привет. Я думаю, мне лучше пойти и наложить немного макияжа.

Опустив голову, он со всей силой нажимает кнопку лифта.

Я ненавижу себя и хочу умереть

1 февраля 1995 года Ричи Эдвардс пропал. Как один из его кумиров, Иэн Кертис из Joy Division, он выбрал для этого преддверие американского турне; в отличие от Кертиса, который упростил дело, повесившись, тело Ричи Эдвардса так никогда и не было найдено. Известно лишь, что Ричи покинул лондонский отель, оставил паспорт и кредитные карты и поехал в своем серебряном "vauxhall cavalier" к автостоянке рядом с мостом через реку Северн. Хотя мост печально известен как популярное место самоубийств, тело Ричи до сих пор не найдено.

Что оставляет семье Ричи и мэникам немного, совсем немного надежды.

Его другой кумир, Курт Кобейн, страдал от хронических болей в желудке и воспринимал самоубийство как верный способ остановить агонию. Ричи тоже имел дело с болью, больше моральной, чем физической. Чрезмерное употребление алкоголя стало обычным; зачастую он гасил сигатеры о свою руку; в ответ критически настроенному журналисту он однажды даже вырезал лезвием 4REAL на своей руке. Когда порезы уже не давали облегчения, он начал морить себя голодом.


Те полтора года, которые предшествовали его исчезновению, Ричи находился в глубочайшей депрессии. Друг группы и их первый менеджер Филип Холл умер совсем молодым от рака. На Ричи это плохо подействовало. Некоторое время он провел в лечебнице для душевнобольных, накаченный наркотиками, в оцепенении. До этого он писал тексты с Ники Уайром; во время записи альбома 1994 года его настроение было таким мрачным, что он часто писал один. Достаточно послушать "4st 7lb", чтобы увидеть, как мрачен был его мир: "Вижу, как выступает третье ребро/Через неделю не осталось плоти... Я хочу идти по снегу/И не оставлять следов".

Pretty vacant

Во время концерта в Порт-Талботе Ники Уайр прыгает, играет на басу лежа на полу, выходит в красной шапке времен Испанской гражданской войны, надевает очки, снимает. Он хватает микрофон и начинает кричать в него. Понять, что он говорит, невозможно; единственное различимое слово - "Ричи".

Мэники много турили по Европе, и по-прежнему они играют так, словно их четвертый член просто временно выбыл из строя. На левой стороне сцены, где обычно стоял Ричи, по-прежнему свободное место.

После концерта мы ждем перед дверью гримерки. Крис, гастрольный менеджер, заходит внутрь и тут же выбегает обратно. Его рубашка промокла.

- Вы не поверите, что там происходит! Шампанское!

В гримерке Ники Уайр грызет кубики льда, загребая их из ведерка для шампанского, и пьет Jacob's Creek прямо из горла. На глазах - пятна теней для век. Он насквозь промок: волосы, майка, белые джинсы. Он вылил себе на голову целую бутылку шампанского. И он говорит - безостановочно - о том, как беспомощен нынешний тренер футбольной команды Уэльса Бобби Гаулд, о концерте, ни о чем - он раскусывает кубики льда и бросает их в свою наполовину пустую бутылку вина.

Плотно вокруг шеи - шнурок со словом "SEXY", сложенным из маленьких бриллиантиков.

- Кто-нибудь, дайте мне пощечину,- заявляет он.

По дороге он захватывает тост и сэндвич с помидорами; прежде чем дверь туалета закрывается за ним, он высовывается из-за нее, открывает рот, и полупрожеванная пища выпадает на пол.

Мартин Холл снова выглядит обеспокоенным.

- Я никогда его таким не видел.

- А я никогда таким и не был,- говорит в ответ Ники из туалета.

Ники плюхается в кожаное кресло и накрывается пушистыми белыми полотенцами. Он выглядит довольным собой.

- Со мной такое случается раз в год,- говорит он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Он снова встает, снимает свою нейлоновую промокшую куртку и натягивает через голову майку цвета хаки. На груди написано слово "TOLERATE"; это одна из маек этого тура. На Джеймсе майка со словом "TRUTH".

Шон Мор первым залезает в гастрольный автобус. Джеймс Дин Брэдфилд пьет Jameson с кокой и шутит с Мартином. Ники разговаривает.

- Когда мы с Ричи жили в Суонси, я играл в гольф и в азартные игры. Ричи никогда в гольф не играл...- Он хихикает.- Он играл в него так плохо, что мог, замахнувшись, ударить себя самого по голове клюшкой.

Подходят еще люди. Ники представляют валлийскому политику Питеру Хейну, государственному зам. министра. Пока Хейн что-то говорит, Ники делает большой глоток из бутылки, и Jacob's Creek начинает стекать из уголоков его рта. Зам. министра делает вид, что не видит; Джеймс смотрит на него с ужасом.

- Все в порядке,- истерично говорит Ники.- Для этого у меня есть причины.

В автобусе, по дороге в отель, Шон пытается заинтересовать его Riben'ой. Он никогда не пьет пива, но просит дать ему бутылку Miller'а. Наверху он неуклюже валится на диван, волосы убраны с глаз двумя бриллиантовыми заколками, и начинает надувать мыльные пузыри из детской игрушки.

- Вот бы мне это на сцену,- говорит он, словно маленький мальчик.- Моя жена, Рэйчел, пошла на игру Cardiff Devils. Ей интересней смотреть хоккей, чем на нас. Ну-ну.

Мы приезжаем в отель, и в вестибюле Ники пристает к Мартину Холлу.

- Я промок. Можно я пойду поплаваю? Ты откроешь бассейн, Мартин? А я поиграю в Брайана Джонса... Ха-ха!

Куда это ты пошел с пистолетом в руке?

Уже поздно - 1.30 ночи - но Ники хочется поговорить. Мы сидим в ресторане отеля, потому что здесь тише, чем в баре. По другую сторону сетчатого занавеса - бассейн.

- Я сегодня здесь два раза классно поплавал,- тихо говорит Ники.

Теперь, когда из всех слушателей остался только один, он ведет себя немного спокойней. И такое поведение, похоже, гораздо привычней, чем анархичные выходки в гримерке; возможно, они и лучшая рок-группа в Британии, но Manics больше известны тем, что ложатся в постель до полуночи, вместо того чтобы курить spliff и болтать ни о чем до рассвета. Более того, в недавнем интервью, предшествующем выходу нового альбома, Ники говорил о том, как много пылесосов у него в доме (один для первого этажа, другой для второго, а третий - запасной).

Заказывая бокал белого вина, Ники пытается объяснить свое странное поведение.

- Мне не то чтобы хреново, честно. Ну, выпил немного. Мне просто скучно. Сегодня мне в первый раз стало скучно. Должен признать, я никогда не думал, что успех скатится к рутине, но так в какой-то мере и случилось. Сначала сингл "Tolerate" становится номером один, теперь вот альбом; продать 140 000 альбомов в первую неделю, когда предыдущие самые высокие цифры были 50 000. Мне хотелось этого. Но такое чувство, что это антикульминация.

Приносят напитки.

- Чудный дамский напиток,- улыбается он.- Я мечтал о таком успехе с 16 лет, с тех пор, как я распрощался с футболом. Только это помогало мне не сдаваться. Постараться стать лучше, чем остальные. А теперь это случилось, и я немного разочарован. Люди считают, что у нас счастливые жизни. Хотелось бы.

В ходе разговора становится заметным, что Ники испытывает легкую неприязнь к прессе. Он чувствует себя задетым; тексты "This Is My Truth..." впервые полностью написаны им одним. Даже на предпоследнем альбоме "Everything Must Go" были тексты Ричи. Несколько жестких критиков обвинили Ники в том, что он лишь тень Ричи, что он пишет банальные политические песни (в частности, "SYMM", что значит "South Yourkshire Mass Murderer"; вероятно, для некоторых журналистов Хиллсборо - дело прошлое. По иронии, Ники догадывался, что песню именно так и воспримут, и в начале поется: "Это действительно не то, что люди хотят от нас услышать... По-прежнему немодно верить в принципы").

А ведь что забывается: за исключением наиболее жестоких песен на "The Holy Bible" Ники и Ричи писали тексты вместе. Ники без Ричи - это просто Manics без самой саднящей и нестабильной из эмоций. Возможно, недоброжелатели также упустили то, что Ники написал "A Design for Life" через три месяца после исчезновения Ричи. Песнь о политическом и эмоциональном отчуждении, она составляет конкуренцию "Smells Like Teen Spirit" Nirvan'ы и "Everybody Hurts" R.E.M. за звание лучший гимн отчуждения девяностых. На пике оазисмании Ноэл Галлахер сказал, что он хотел бы сам написать эту песню.

- Один журналист в одной из воскресных газет назвал нас "маленькие тролли", потому что мы валлийцы. Ну, во мне 190,5 см и я самая сексуальная рок-звезда в мире! Я никогда не старался копировать тексты Ричи. Я всегда старался писать яснее и проще. Потому что я не так начитан, как Ричи, я не пропускаю через себя столько же информации. Люди просто не понимают, что он был нашим лучшим другом. Я так давно его знаю... Мы звали его Тедди Эдвардс, потому что он был похож на плюшевого медвежонка.

Он выуживает лед из бокала и грызет его, пока он не растает.

- Сегодня я ходил туда, где мы с Ричи жили, когда учились в университете, и это было просто fucking... опустошающе. Я не хочу звучать претенциозно, но сам он придумал блюдо, которое назвал "Белый шум". Это было его блюдо: рис, картошка в мундирах и кукуруза в початках.- Смеется, вспоминая.- Мы вместе слушали пластинки. В том доме мы написали "Motorcycle Emptiness"... Один болван написал рецензии, что группа воспользовалась исчезновением Ричи, но они не понимают, насколько моя личная жизнь совершенно и полностью обрушилась. Они не понимают, что каждый раз, когда кто-нибудь звонит и вешает молча трубку, я набираю 14-71, надеясь, что это Ричи.

О смерти сложно говорить, но это еще хуже; определенности так и нет.

- Именно. Единственное что меня успокаивает, это то, что Ричи, должно быть, хотел, чтобы все так и осталось. Огромный вопросительный знак. Не думаю, что он находил это забавным - наверное, он думал, что это умно... в его искаженном мозгу. Это рок-н-ролльная тайна. Он искренне делал то, что должен был.

Ники и Ричи были лучшими друзьями, но в их отношениях всегда была соревновательная сторона. В школе все ожидали, что Ники сдаст экзамены на три "D". Он занимался в Блэквудской библиотеке, читал книги, которые ему давала его мать (Малькольм Лоури и Филип Ларкин) и получил два "А" и одно "В". Он перевелся из Портсмутского политеха в Университет Суонси.

- А Ричи получил три "А". Сволочь. Вот в чем разница между нами.

Когда Ники и Ричи учились в университете, оба на факультете политической и современной истории, Ричи, на удивление, из двоих был более нормальным.

- Он был классическим студентом, а я - нет. Я был слабее и я лишь с тоской слонялся вокруг. Ричи написал за меня несколько рефератов; он закончил на год раньше меня, потому что был на год старше.Я получил 2:2, чему немало удивился. Ричи расстоился, что он не получил первый; ему не хватило двух процентов. Он часто ходил обедать со своими преподавателями. У него была кожаная куртка и странный свитер. Люди не понимают; у нас столько нежных воспоминаний о Ричи...

Ники закрывает ладонями лицо.

- Это бессмыслица. У меня это не укладывается в fucking голове. Я помню Ричи перед тем, как он ушел от нас; был понедельник и он купил мне "The Daily Telegraph". Он был доволен, потому что он знал, как я люблю раздел спорта... А Бой Джордж, рекламируя наш новый сингл, говорит: "О, да, Ричи, это прямо детектив Агаты Кристи!" Да fucking нет же! Жизнь его семьи и группы полностью обвалилась.

Он злится на Ричи за то, что тот ушел?

- М-м... Не знаю. Я думаю, он самый классный человек, который когда-либо жил. Злость, смешанная с уважением. Если бы он завтра появился у моего дома... мысль о том, чтобы снова написать с ним текст песни, - самое радостное. Люди не могут понять. Это было невероятное ощущение.

Должно быть, он полностью доверял Ричи.

- Да. Когда мы жили здесь в Суонси, это было для меня бурное время, в смысле женщин, и мы бывало сидели, слушали разные записи и писали вместе песни. Тексты. Мы не умели играть на гитаре. Когда Филип был нашим менеджером, я спал с Ричи в одной постели шесть месяцев в доме Филипа. Я просыпался от того, что из кожи Ричи сочилась водка. Бедная старушка Терри [Холл,жена ФИлипа и нынешний пресс-секретарь Manics] кричала Филипу: "Почему бы тебе не пойти с пать с твоими любимыми мэниками!" Однажды он пришел домой в плохом настроении с сказал: "Ну почему вы не звучите, как The Faces?"

Ники смеется и приветствует отсутствующих друзей поднятым бокалом.

Мартин околачивается рядом.

- Он не ложится спать, потому что думает, что у меня крыша поехала,- говорит Ники, хихкая.- Я немного пьян, но... У меня столько эмоций. Даже грустно. Я не хотел, чтобы все так обернулось. Представьте, каково сейчас Дэйву Гролу и Керку [Кристу] Новоселику, или как его там. Дэйв Грол талантливый. Он не спекулирует на популярности Nirvana. The Foo Fighters добились бы успеха, даже если бы Nirvana никогда не существовала. Бедный старина Курт. Я лишь надеюсь, что он там наверху сидит сейчас с Ричи и они вместе бацают что-нибудь из Fall. Какую-нибудь прикольную драйвовую fucking песню. Я лишь надеюсь, что они играют самый дерьмовый панк в мире. Дерут глотку.

Он заказывает еще один напиток.

- Последний тур с Ричи, тур со Suede, мы смотрели видео Nirvan'ы каждый вечер. На Курте было платье и он подходил к камере и разевал пасть. Постоянно, на каждой песне. Я знаю, это банально... Самая классная строчка, которую Курт написал была: "Мне не хватает уюта грусти/I miss the comfort of being sad". То же с Ричи: люди думают, что добившись определенных вещей, грустить уже не хочется. Ричи более проницателен, чем кто-либо...

Ники спутал настоящее и прошедшее время.

- Он fucking поехал в своем "cavalier" к автозаправке Auste. Ты не шутки fucking шутишь, когда делаешь такое, ты fucking сходишь с ума.

У стола возникает Мартин.

- Ты в порядке?

Ники пользуется случаем сходить в туалет.

- Он сильно перебрал сегодня. Он обычно вообще не пьет,- говорит Мартин.

- Чего ты так беспокоишься из-за меня?- Ники вернулся.- Честно. Я в порядке.

Мартин говорит, что он пошел спать.

- Позвони мне в 8.15,- кричит Ники.- Я пойду поплаваю.- Мне он шепчет: - Он думает, что я в стельку пьян. У меня же язык не заплетается?

Он вылавливает лед из напитка.

- Я три бокала выпил! Знаешь что? Я ни разу в жизни не сделал ни одной сигаретной затяжки. А жаль. Должен был бы, потому что мой отец выкуривал 60 сигарет в день. Люди представить себе не могут. Я спал с Ричи. Я писАл с Ричи. Я играл с Ричи. В футбол и музыку тоже. Люди никогда не поймут, через что мы прошли. Черт возьми, я должно быть сейчас уже пьян. Все эти е**ные звезды сидят в Met Bar, а я в отеле Marriott пью е**ное белое вино!

Долгая пауза. Ники снова закрывает глаза. Когда он открывает их, они странно блестят.

- Он оставил 50 или 60 песен. За три-пять недель до того, как пропал. Ричи отдал нам эти песни. Их тяжело читать. Но я думаю, вместе со следующим альбомом мы должны будем выпустить книгу стихов Ричи или сделать половину песен на его тексты, половину - на мои. Некоторые из них fucking поразительные. Если мы их используем, они в миллион раз затмят мои, с чем я могу смириться... Там есть одна, "Doors Close In Slowly" или, может, "Doors Slowly Closing", которая совершенно восхитительная. Сплошной Иэн Кертис... Fuck, мы все были влюблены в Иэна Кертиса. Joy Division были фантастические. Мы были влюблены в любого страдающего идола. Когда тебе 19 и ты живешь в дерьмовой дыре в Уэльсе, ты искренне проникаешься подобными вещами. Я был таким. Будь то "Betty Blue", или "Бойцовые рыбки", или Иэн Кертис, мы все от этого тащились.

Он мелодраматично шепчет:

- До сих пор. Пока нас не рассортировали, пока мы не стали превосходными взрослыми людьми.

Уборщица начинает пылесосить дальний угол ресторана.

- Кажется, что мы пришли на завтрак.

Он старается получше ее рассмотреть.

- Это не fucking "Dyson"! Я люблю смотреть, как мой "Dyson" всасывает черную шерсть моей собаки, Молли. Я всю свою жизнь страдал от Obsessive Compulsive Disorder. Когда мне было лет 16, я мог раз 50 за ночь включить и выключить свет. Сейчас даже смешно вспомнить. Я приехал на одну ночь домой в Блэквуд и, это, конечно, дебилизм, но первым делом я все пропылесосил. Чистота. Я люблю это.


Уже четвертый час. Ники решает идти спать.

На следующий день Ники заболел. Его безостановочно рвет. Около полудня поднимается волна паники, когда Мартин задумывается, не придется ли отменять концерт в Сток-он-Трент. Вопреки плохому самочувствию, Ники все же выбирается из ванной и залезает в автобус.

В тот вечер Ники едва стоит на ногах. На сцену он заползает на четвереньках и после 90 минут уползает обратно.

Планы на жизнь

Следующий день после концерта в Стоке, зал Margate. Зимний сад. Я не видел Ники с выступления в Суонси. Интересно, будет ли он стесняться своих эмоциональных излияний, честности, с которой он говорил о своей любви к Ричи. Но он, как выясняется, больше озабочен своим здоровьем. В крошечной гримерке он укрывается за восьмистраничным письмом от фана.

- О нет! Меня тошнило шесть раз! Сегодня у меня впервые за долгое время пустой желудок. Два года теперь пить не буду.

Барабанщик Шон Мор не любит интервью - ему интересней посидеть и поговорить о том, почему он купил новенький блестящий мобильный телефон Nokia и три компьютерных приставки - но он соглашается поговорить в автобусе. Шон отлично понимает свою роль в группе: он помогает с написанием музыки и играет на ударных. Вечером он рок-звезда, а днем обычный парень. Он всегда понимал, что рассудок можно сберечь, лишь разделяя общественное и личное. Самая рок-н-ролльная штука, которую он когда-либо выкинул, была когда он явился на радио-интервью в свой день рожденья пьяным.

- Я уже видел одного человека, которого пережевал рок-н-ролл, и я бы не сказал, что это опыт, который мне снова хочется пережить. Милый, приятный, тонкий человек превратился в... остов своего бывшего "я".

Шона не волнует, если ему больше никогда не придется позировать для фотографий, отвечать на вопросы о группе. У него и так, говорит он, интересная жизнь.

- Когда я дома в Бристоле, я выезжаю на своей "vespa". Еду до Уэстона, пью чай на берегу и возвращаюсь домой. Я одиночка. Мне не скучно в компании самого себя. Когда Джеймс переехал в Лондон, он не вылезал с вечеринок. А я предпочитаю сидеть дома, смотреть Sky Sports или фильмы.

Когда он был еще маленьким, родители Шона развелись и он переехал жить в семью Джеймса. Он считает, что в этом, должно быть, причина того, что он любит одиночество; не то чтобы он чувствовал себя нелюбимым, просто у него была другая фамилия, чем у Джеймса. Я спрашиваю, чтО он стал бы делать, если бы Manics распались.

- Я бы никогда не огранизовал и не присоединился бы к другой группе. Определенно. Когда мы с Джеймсом писали пару песенок для Кайли Миног, это были четыре тоскливых дня. Все это казалось совершенно бессмысленным. Если бы Manics прекратили свое существование, я бы больше никогда не играл. Я не думаю, что мог бы быть преданным кому-нибудь, кроме Джеймса и Ники. Manic Street Preachers - это коллектив. Если изъять хоть один элемент, он теряет стабильность. Чего бы нам хотелось меньше всего, так это Джеймс, поющий во главе Manic Street Preachers из сессионных музыкантов, как это произошло с воссоединением Clash.

Входит Джеймс и садится с нами, а Шон откланивается. Я говорю ему, что очень тронута, впечатлена солидарностью и близостью внутри группы. Четыре парня, которые познакомились, играя в футбол в местном парке, и представить себе не могли, куда их дружба их заведет. Исчезновение Ричи могло бы сломать мэников, но вместо этого узы между оставшимися тремя только укрепились.

Джеймс самый мужественный из всех трех, не в смысле грубости, а в смысле крепкого рукопожатия. Ники любит обниматься, и с мужчинами, и с женщинами в равной мере; Джеймс предпочитает держать дистанцию. В начале интервью он начинает нервничать и готорит, что жестокая правда о Manics такова: если бы Ричи остался, члены группы отдалились бы друг от друга и они бы перестали быть друзьями.

- Если бы Ричи продолжал бы работать с нами после "The Holy Bible", я думаю, вместо "Everything Must Go" мы бы сделали "The Holy Bible-2". Тексты Ричи и Ники такие разные. Петь песни на стихи Ники - это для меня очищение, в них я заимствую смирение и духовность. Тексты Ричи были вызовом и они всегда противоречили моей природе. Мне приходилось нырять в них головой вперед. Я сказал, я не думаю, что группа продолжала бы свое существование... да, возможно, я бы погрузился снова в тексты Ричи, позволил бы ему идти дальше и дальше, и это могло бы разорвать группу. Я не думаю, что на такой диете мы бы долго продержались.

И тем не менее группа по-прежнему выступает на концертах так, словно они ждут возвращения Ричи.

- Да, я знаю,- вздыхает он. Проводит пятерней по волосам.- Это не просто символика. На сцене мне просто не нравится стоять далеко от Ника - он мой ориентир во всем. Если мы с ним не вместе, я говорю с ним по телефону раза два в день. Это звучит странно - нет, сентиментально - но мне всегда нравилось чувствовать Ника, Ричи и Шона рядом с собой на сцене... Теперь я хотел бы постараться и убрать часть близости из уравнения. Мы стали так близки, что даже страшно.- Он улыбается.- После всех этих лет, проведенных в такой тесной близости, приходится сохранять, если можно так сказать, творческую отстраненность.

Джеймс, как и Ники, неудовлетворен статусом, которого Manics достигли в этом году.

- Я думал, мы будем знаменитее,- говорит он совершенно серьезно.- Ничто никогда не будет соответствовать тому, что мы с Ником представляли себе в 15 лет, когда мы написали нашу первую песню. У нас в головах был заранее готовый миф. Не думаю, что что-либо, что мы сделаем, когда-нибудь достигнет тех высот.

В гримерке, за десять минут до выхода на сцену, мэники пьют кофе, Rurdeys Gold и Ribena. Ники рассматривает сегодняшние подарки от фанов. Черно-коричневое платье от Oasis. Ники приложил его к телу и прикидывает - да или нет. Он уже некоторое время не надевал платьев на сцену, но времени на передевание уже мало. Он наклоняется к зеркалу, наносит тени, которые создадут эффект глаз панды в первой половине концерта. Фаны присылают так много косметики, что ему самому никогда не приходится ее покупать.

Шон и Джеймс сменяют рубашки и военные штаны на рубашки и военные штаны поприличней. Ники чистит зубы.

Взгляните на нас,- говорит Ники, когда они выстраиваются, чтобы идти на сцену.- Ну разве мы не чистенькие и хорошенькие?