Midwinter (Ephemeral) все записи автора Он стоял и смотрел вниз. Под его ногами там, далеко внизу, неслись куда-то машины, шли люди. Жизнь кипела, жизнь, не останавливаясь, неслась веред, навстречу… чему? Что ждало там?
Он смотрел вниз уже несколько часов. Наверное, со стороны он представлял собой довольно необычное зрелище – молодой, симпатичный парень стоит у раскрытого окна и смотрит вниз. Очень спокойный, неподвижный…
Он смотрел вниз и просто вспоминал свою жизнь. Всю – день за днем, год за годом…

***
Он появился на свет ровно 19 лет назад. Его мама была известной певицей, а отец – ее продюсером, так что родителей он видел нечасто. С раннего детства он привык быть один, и собственное общество вполне его устраивало. Очень рано он научился читать, писать, и с тех пор ему никогда не бывало скучно. Он очень любил читать, и к своим 19 годам он успел перечитать уйму книг, от древнерусской литературы до Хармса, от Шекспира до Голдинга, от Гете до Ницше…
На самом деле ему мало что было вспомнить. Основу его жизни составляли книги, и большую часть из своих прожитых 19 лет он провел за чтением.
Когда ему было 17, погибли его родители. Они возвращались из тура по России и попали в аварию… Нельзя сказать, что это сильно его подкосило. Он слишком редко видел родителей, и они не успели оставить след в его сердце.
И тут в его памяти всплыла Она – его первая, последняя и единственная любовь. Они познакомились в библиотеке полтора года назад и с тех пор не расставались. До этой встречи он даже не представлял, что способен на такое сильное чувство. Но все произошло мгновенно: их взгляды случайно встретились, и они оба забыли обо все на свете. В тот же день Она собрала вещи и переехала к нему.
Они жили душа в душу и никогда не ссорились. С Ней он узнал столько всего нового, сколько никогда не узнал бы, читая книги.
Эта девушка всегда поражала его своим легким, веселым характером. Она была светлая, солнечная, неизменно пребывала в хорошем настроении и дарила это настроение ему.

***

Но ничто не вечно на этой земле, а тем более счастье. Неделю назад Ее не стало. Только тогда он понял, как на самом деле плохо он Ее знал. Оказывается, у Нее был рак. Рак… Как Она умудрялась скрывать это от родных, он так и не понял. Но, найдя и прочитав Ее дневник, он осознал, как Ей было тяжело. И теперь у него постоянно всплывают в памяти написанные Ею строки:

«…Вчера мы ездили в лес на пикник. Чем больше я его узнаю, тем больше поражаюсь, насколько он удивительный, добрый, мягкий, отзывчивый, понимающий… Список можно продолжать до бесконечности. Иногда мне кажется, что ему можно рассказать абсолютно все… Нет, нет! Не смей даже думать об этом! Я же обещала! Обещала себе, что об этом не узнает никто…»

Он стоял и вспоминал каждое мгновение, проведенное рядом с Ней. Прочитав Ее дневник, он многое понял. Он понял, почему у Нее всегда было такое странное выражение лица, когда они вместе слушали одну из его любимых песен: Sadness in the night проекта Beto Vazquez Infinity. Она неплохо играла на гитаре, и он уговорил Ее выучить эту песню. Только сейчас он понял, что Она чувствовала, вновь и вновь исполняя для него эту песню. А у него в голове вновь и вновь возникает видение Ее, поющей…

In the night I feel the cold of my loneliness
Cold that embraces my heart
Draining my strength to fight
Only to breathe this suffering

Tell me why?
Why must I bear this cross
So heavy for my soul?
Please hold me in your love

I am the keeper of his heart
I was sent to take care of his sweetness
Never I'll forget his love
Never I'll forget the light
That shone in his eyes

Let me fly, let me be free
To stay with him beyond this life
Run across the sky
Let me see the sun again

Let me die
Give me the light
I'm waiting for death to knock on my door, to release my pain
My sadness in the night, forevermore

Every day I dream of sunlight in my dark room
I want to find a reason why
Justify my reason to stay alive
Within this pain

Tell me why?
Why must I bear this cross
So heavy for my soul?
Please hold me in your love

Let me die
Give me the light
I'm waiting for death to knock on my door, to release my pain
My sadness in the night

Let me die
Give me the light
I'm waiting for death to knock on my door, to release my pain
My sadness in the night

Эта песня была про Нее. Про них. Он прикрыл глаза, и в его памяти вновь всплыли строки из Ее дневника:

«…Это все-таки случилось. Я влюбилась. Влюбилась так, как не влюблялась никогда. Зачем? Что это изменит? Я только причиню ему боль… Не хочу! Надо уйти, надо! Но знаю ведь, что не уйду, не смогу… Это сильнее меня, гораздо сильнее… Но выдержит ли он? Я не знаю… Так нельзя… Надо взять себя в руки… Не могу…»

Выдержит ли он? Он и сам не знал ответ на этот вопрос. Всю последнюю неделю он по многу раз прокручивал песню группы Ария «Беги за солнцем»… И думал…

У него было свое солнце, за которым следовало бежать, за которое стоило умереть. Он любил свое солнце больше всего на свете. Оно было для него всем. Этим солнцем была Она. И вот его солнце погасло…
Хотя нет, нет! Оно не погасло! Оно продолжает светить ему, хотя оно больше не с ним.

«Беги, беги за солнцем,
Сбивая ноги в кровь…
Беги, беги, не бойся…»

И он хотел бежать за этим солнцем. И это было несложно – надо было сделать всего один маленький шаг. Маленький шаг вниз, навстречу земле, под ногами. Навстречу мечте. Навстречу тому самому ветру в волосах, о котором пела группа Ария. На встречу со своим солнцем.
Он стоял уже очень давно. Но смотрел уже не вниз, а наверх, в небо. В небо, где светило солнце. Где была Она. Где не было ни боли, ни горя, ни ненависти… Там было счастье, там была любовь. Там была свобода. Там была Она.
Ему больше не о чем было жалеть на этом свете, нечего терять. Он чувствовал, что его место – не здесь, оно там. Только там он теперь может быть счастлив. Там его дом. Там его семья.

Внезапно он встрепенулся и прошел в комнату. Из-под подушки он достал толстую тетрадь, раскрыл на середине. Стал пробегать глазами строки, написанные милой рукой.

«… Нет, я не боюсь. Я знаю – там все будет иначе, там все будет хорошо. И когда-нибудь он придет ко мне, и мы снова будем вместе. Навсегда…»

Он закрыл глаза и представил себе Ее лицо. Он любил в этом лице все, каждую черточку. Но особенно глаза. Он никогда раньше не видел таких красивых глаз. Они были необычного цвета, прозрачно-зеленые, обрамленные темными ресницами.
Он раскрыл Ее дневник на последней странице. Помедлил секунду и написал:

«Ты была и остаешься для меня всем. До тебя я никого не любил, и больше я никогда никого не полюблю. Знай: где бы ты не была, все равно ты рядом со мной.»

Он закрыл дневник, подошел к камину и бросил его в огонь. Яркое пламя тут же охватило бумагу. Затем он вновь подошел к окну.

В воздухе пахнет бедой
Целых две тысячи лет,
Жизнь так жестока
Ha этой проклятой земле...
Ветер в твоих волосах
Тот же, что вечность нaзaд,
Вpемя зaстыло,
Лyнa и солнце стaли в pяд...

Улететь бы птицей, пpочь от пpоклятой земли,
С небом чистым слиться - вот о чем мечтaешь ты...

Беги, беги зa солнцем,
Сбивaя ноги в кpовь
Беги, беги, не бойся
Игpaть сyдьбою вновь и вновь.
Лети, лети зa солнцем
K безyмствy высоты.
Лети, лети, не бойся,
Тaк можешь сделaть только ты...

Мyжество есть лишь y тех,
Kто ощyтил сеpдцем стpaх
Kто смотpит в пpопaсть,
Hо смотpит с гоpдостью в глaзaх
С белым пеpом в волосaх,
Словно языческий бог,
Ты пpыгнyл в небо,
В гpемящий гpозaми поток.

Ты yпaл со стоном, опaленный высотой,
Ha земле pожденный, сновa должен стaть землей...

Midwinter (Ephemeral) все записи автора В колонках играет - Draconian - A scenery of loss

Разбирала старый хлам в комнате и что нашла, что нашла! Нам классе в 7 дали задание по русскому языку – написать сочинение на любую тему, но так, чтобы там встречалось как можно больше причастных и деепричастных оборотов. Вот его-то я и нашла.
Собсно, вот оно:

«Сочинение с элементами садизма (то есть грамматического задания, но это одно и то же) на тему «Как я навожу порядок в своей комнате»

Героический подвиг Горшениной Даши

Влезая с свою комнату сквозь груды хлама, я включаю «Наше радио», с нетерпением ожидаю свои любимые песни. Потом, переложив на кровать одежду, валяющуюся на столе, стуле, на полу и везде, где можно и где нельзя, сажусь за стол. Даже и не думая начинать делать уроки, я достаю самый вонючий лак и начинаю красить ногти. И только когда мама в четвертый раз придет в мою комнату и закричит диким голосом: «Выключи свое идиотское радио и займись, наконец, делом!», приходится сделать музыку немного тише и сгребать хлам под стол. Подняв кассеты, валяющиеся на полу, запихиваю их на полку, но при этом случайно спихиваю со стола лежащую на нем шаткую стопку учебников. Запихав их в портфель, я сгребаю со стола огрызки от яблока двухнедельной давности и по меньшей мере три грязные чашки и сваливаю все это в раковину на кухне. Затем я кидаю в грязное белье одежду, валяющуюся у меня в комнате. Когда мне уже кажется, что я все убрала, из тумбочки под столом вываливаются запиханные туда как попало тетради, учебники, книжки.
Подняв их и засунув обратно, я с облегчением думаю, что это, наконец, все, и сажусь докрашивать ногти. Но мама, зайдя в мою комнату и увидев, сколько там пыли, заставляет меня пропылесосить. Чтобы не мучиться с пылесосом, я беру веник и сметаю всю пыль под ковер.
Теперь я абсолютно уверена: на этот раз точно все!
Но тут из тумбочки опять вываливаются учебники, увлекая за собой рисунки, тетради, ручки и уж совсем непонятно, как там оказавшийся свитер…»

Midwinter (Ephemeral) все записи автора В колонках играет - Pale forest - Taller, yet smaller

Зоомагазин
Было пасмурное осеннее утро. По улице шла девушка. Девушка была очень красива: темные волнистые волосы и ярко-синие глаза. Подойдя к зоомагазину, она достала ключи, открыла дверь и зашла внутрь.
Этот магазин она открыла 5 лет назад, когда умерла ее мать и ей стало не на что жить. Тогда она проплакала несколько дней кряду, а потом достала накопленную матерью за долгие годы сумму, арендовала помещение, купила несколько зверюшек. К ее удивлению, торговля пошла бойко, и вот у нее уже самым большой зоомагазин в этом городе, где продается все: от маленьких ручных крыс до экзотических змей.
Подумав мимоходом, что в такую погоду покупателей ожидать не приходится, она села на стул, достала книгу и погрузилась в чтение.
Внезапно она услышала, как хлопнула входная дверь. «Интересно, - подумалось ей. – Кто это решил обзавестись животным в такую рань?». Она подняла глаза на посетителя... и обомлела.
Это был мужчина средних лет в очень дешевом костюме. Он явно очень давно не стригся, был обросший, но тщательно причесанный. Ввалившиеся глаза, резкий взгляд...
Она не могла не узнать его. Это лицо, эти глаза она бы не пропустила среди миллиона. Господи, сколько времени эти глаза преследовали ее, снились ей во сне... Она думала, что смогла убежать... Но оказалось, что это не так.
Она смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.
- Ну, здравствуй, - сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Давненько не виделись. Скверная сегодня погодка, да?
- Ты... Как ты здесь оказался? – наконец смогла выговорить она.
- Меня выпустили. Досрочно. За примерное поведение, - усмехнулся он. – Что, неужели ты не рада меня видеть?
Она промолчала. Затем, сверкнув глазами, сказала:
- Нет. Я не рада тебя видеть. Совершенно не рада. Между нами все кончено. Окончательно и бесповоротно. Уходи, пожалуйста. Исчезни из моей жизни.
Он подошел к ней вплотную и заглянул в глаза:
- Я изменился. Очень. Ты и представить себе не можешь, насколько. Пожалуйста, не отталкивай меня. Ты нужна мне.
- Нет! – закричала она. – Я тебя ненавижу! Убирайся отсюда!
- Послушай... – начал было он.
- Убирайся!!!
В его глазах мелькнула боль. Он опустил голову и, не оглядываясь, быстрым шагом вышел из магазина, так аккуратно притворив за собой дверь, что ей показалось, будто он хлопнул ею изо всех сил.
Она бессильно опустилась на стул. Господи, неужели этот кошмар вернулся... Дрожащими руками она достала сигарету и закурила. Курила она вообще-то редко. Только если ей было очень хорошо. Или очень плохо.

Внезапно она резко встала со стула. Вышла из магазина, закрыла дверь и быстро пошла по улице. Она шла туда, куда шла всегда, когда была в смятении или же ей нужен был совет. Она шла к человеку, который понимал ее лучше всех на свете.
Начался дождь. Но она шла под дождем, не замечая его. По ее лицу текли капли – дождь? Или слезы? Улица была пустынна, редкие прохожие прятались от дождя, и только она все также шла по улице.
Ну вот она и пришла. Она опустилась на колени и сказала:
- Здравствуй, мама.
Она положила на могилу купленные по дороге мамины любимые белые розы, поднялась и села на низкую скамеечку. Сказала:
- Он вернулся, мама. Подскажи мне, что делать.
Она закрыла глаза и погрузилась в воспоминания...

***

... Они познакомились 4 года назад. Тогда он показал себя настоящим суперменом. Когда ее, отчаянно и неумело отбивающуюся, тащили к скамейке трое здоровенных ублюдков...
- А ты умеешь драться, - сказала она тогда, силясь улыбнуться.
Он только хмыкнул. Супермен-любитель, нетвердо стоящий над тремя поверженными врагами рядом со спасенной девушкой. «И красивой девушкой», - подумалось тогда ему.
- Ты далеко отсюда живешь? – внезапно спросил он. – Поздно уже. Я тебя провожу.
Так началось их знакомство. Они понравились друг другу сразу же, с первого же взгляда. В ту ночь он остался у нее. И последующие – тоже.
Долгое время она не могла понять, чем он занимается. Он вроде бы нигде не работал, но у него всегда были деньги. Однажды он посыпал весь ее путь от магазина до дома лепестками роз. Стоило ей хоть мельком взглянуть в магазине на какую-нибудь вещь – он тут же держал ее в руке, завернутую в подарочную упаковку.
Они жили душа в душу. Единственное, чего она не могла понять – это его частые отлучки. Он никогда не говорил ей, куда, зачем и с кем он едет. Он просто ненадолго исчезал. Но она не беспокоилась. Господи, как же она была слепа…
Но с ним она действительно была счастлива. Однажды, после одной из своих периодических отлучек, он вбежал в квартиру, подхватил ее на руки и показал ей 2 билета на самолет:
- Мы едем отдыхать! В Финляндию!
Тогда она просто визжала от радости. Еще бы: ведь они едут в Финляндию, в страну ее мечты!
Целых 3 недели они прожили на почти необитаемом острове со смешным названием Онкисало. Удили рыбу, собирали грибы, изучали местных птиц. Ее любимый рассказал ей, что каждую весну здесь организуется поход с целью переписки птиц, прилетевших на лето. И делают это вовсе не профессиональные орнитологи, а простые дачники. Если прилетело больше птиц, чем обычно, то все радуются от души, а если меньше – то очень огорчаются.
- Неужели правда? – удивлялась она.
- Да, милая. Здесь к природе относятся трепетно, даже леса выглядят так, словно в них никогда не ступала нога человека.
- Как здорово! Спасибо, что привез меня сюда!
- Не за что, любимая. Я люблю тебя…
Это путешествие было одним из самых незабываемых в ее жизни, и она долго потом его вспоминала. Но счастье оборвалось в один миг. Тогда она вернулась домой раньше обычного. Войдя в прихожую, она сразу поняла, что у них гости: на вешалке висели чужие пальто, стояло несколько пар мужских ботинок. Из кабинета доносились приглушенные голоса. Она хотела зайти поздороваться, но, услышав несколько фраз, остановилась.
- Значит, завтра.
- Да, завтра, - послышался голос ее любимого, непривычно холодный и жесткий. – банк закрывается в 8 вечера. Так что в 7.35 мы встречаемся на месте. Ты с оружием разобрался?
- Само собой, не волнуйся.
- Отлично. Итак, вы все поняли? Повторяю – по возможности старайтесь обойтись без лишней крови. И все надо сделать очень быстро.

И тут она все поняла. Наконец она связала воедино его периодические отлучки, появление у него денег, регулярно появляющиеся в прессе и новостях сообщения об очередном дерзкой ограблении какого-нибудь банка…
- О, Господи… - прошептала она. – О, Господи…
Не помня себя, она выскочила на улицу и бросилась куда глаза глядят. До позднего вечера она бродила по улицам, пытаясь найти решение. Она почти физически ощущала, как рушится ее жизнь, рушатся ее мечты. Она увидела, что есть ее любовь на самом деле.
Она бродила весь день, и к вечеру у нее внезапно созрело решение. Быстро, боясь передумать, она зашла в телефонную будку и позвонила в милицию.
Через день во всех газетах написали, что дерзкая банда, грабящая банки, наконец поймана…
Она же пыталась жить так, как жила до знакомства с ним. С головой ушла в работу, расширяла в магазин, по вечерам смотрела любимые фильмы и читала книги. И заставляла себя не думать. Не думать… это было мучительнее всего. Но она упорно изгоняла его образ из его сердца. Упрямо заставляла себя не вспоминать о том, каким он был с ней – добрый, нежный, ласковый, готовый сам упасть к ее ногам и бросить туда весь мир…
Она каждый день, каждый час убивала в себе этот образ, и порой ей казалось, что вместе с ним безвозвратно уходит частичка ее души…
Но не зря она всегда гордилась тем, что, несмотря ни на что, была хозяйкой своих чувств. И она смогла убедить себя в том, что он – это худшее, что было в ее жизни…

***

Она встала, бросила последний взгляд на могилу матери и пошла домой. Вечерело. Настроение у нее немного приподнялось. Теперь она знала, что делать.
Она шла по ярко освещенной улице. Из магазинчика неподалеку доносились слова песни: «… А ты улыбнешься и скажешь мне: «Я так ждала тебя, Вова…»
Она поморщилась и достала плеер. Как обычно, поставила на случайный выбор, и у нее в наушниках зазвучал мелодичный женский голос:

“If I tell you will you listen?Will you stay?
Will you be here forever?
Never go away?
Never thought things would change
Hold me tight
Please don't say again
That you have to go…

All my thoughts are with you forever
Until the day we'll be back together
I will be waiting for you…”


***

На следующее утро она пришла в магазин как обычно. Как обычно, села в уголке с книжкой, поджидая посетителей. Как она и ожидала, довольно скоро отворилась дверь и вошел он. Только он раскрыл рот, она сразу же его перебила.
- Я прекрасно знаю все, что ты мне скажешь. Тебе очень жаль, ты так больше не будешь, прости и все такое. Так вот: я не желаю этого слышать. Убирайся.
Он отвернулся от нее и подошел к окну. Повисла напряженная тишина. Затем он сказал:
- Прошу тебя, выслушай меня. Да, я был неправ, я был нечестен с тобой. Я это признаю. Но пожалуйста, дай мне шанс. На этой планете у меня нет никого, кроме тебя.
Что-то дрогнуло у нее на лице, но она собрала всю волю в кулак и сказала:
- Нет. Меня у тебя тоже нет. Уходи.
Когда за ним закрылась дверь, она опять, как и в прошлый раз, упала на стул и закрыла лицо руками. Но затем она сжала пальцы в кулак, сделала несколько глубоких вздохов и поднялась.
«Я справлюсь, - сказала она себе. – Я справлюсь, чего бы это мне не стоило».
Едва дождавшись вечера, она схватила сумку и почти выбежала из магазина. Придя домой, она наскоро поужинала и поставила в магнитофон один из любимых дисков – “Once” финской группы Nightwish. И выбросила из головы все, кроме музыки.
Внезапно прозвенел дверной звонок. Она открыла дверь, уже зная, что открывать не стоит. На пороге ее квартиры лежал конверт. Она взяла его, закрыла дверь и вскрыла. Ей на руки выпал белый листок. На нем было написано всего 4 строки:

My fall will be for you
My love will be in you
If you are the one to cut me
I’ll bleed forever… *

***
Он приходил к ней в магазин много дней подряд, и каждый раз получал все тот же решительный отпор. С каждым разом он становился все худее, его глаза все больше вваливались. Она знала, что при аресте у него забрали все имущество, все деньги. Ему негде было жить, не на что питаться, и не у кого было просить помощи.


-------------------------------------------
* Nightwish “Ghost Love Score”
***
Но однажды он, зайдя к ней, и словом не обмолвился о том, что он ее любит, хочет быть с ней и всю ту, по ее мнению, чушь, что он обычно нес. Его взгляд привлекла клетка, в которой сидела пара белоснежных голубей.
- Какие милые, - сказал он тогда и поспешно вышел.
Потом он не приходил к ней долгое время. Она вздохнула с облегчением, но в глубине души боялась, что однажды, открыв газету, она прочитает, что недавно отпущенный на свободу лидер грабительской группировки покончил с собой.
Однако он пришел снова. Он сразу же подошел к клетке с голубями и спросил ее:
- Могу я их купить? Сколько они стоят?
Приподняв брови, она все же ответила:
- Тысяча сто.
Он достал из кармана деньги и, поймав ее взгляд, сказал:
- Не смотри так на меня. Я их заработал. Первые в моей жизни честные деньги.
Усмехнувшись, он добавил:
- Знаешь, никогда не думал, что зарабатывать деньги так сложно.
Пересчитав их, он понял, что у него всего тысяча рублей. Это было абсолютно все. Больше у него не было ни копейки. Он бросил на нее умоляющий взгляд.
- Ладно. Если уж эти голуби так запали тебе в душу, так и быть, бери их за тысячу.
Он торопливо отдал ей деньги, сказал «спасибо». Взял клетку и, бросив на нее прощальный взгляд, вышел. Она подошла к окну и выглянула на улицу.
Он стоял на улице с клеткой в руке. Затем он открыл дверцу и осторожно достал одного голубя. Погладил его и отпустил в небо. Затем второго. И долго еще стоял, устремив взгляд наверх, туда, куда улетели голуби.

Midwinter (Ephemeral) все записи автора В колонках играет - After Forever - Boundaries are open

Надоело.

Надоело. Надоело посвящать стихи одному человеку, который никогда о них не узнает и не прочитает их. Надоело пытаться стать лучше ради одного только него. Надоело мысленно разговаривать с ним, рассказывая очередную глупую историю своей жизни. Надоело представлять его образ, быть готовой увидеть его в каждой тени, в каждой прохожей, в каждой улыбке видеть его улыбку. Надоело вздрагивать, слыша название станции, на которой он живет, плакать, поставив песню, которую поет он. Надоело постоянно придумывать какой-нибудь пустячный повод, чтобы ему позвонить, мечтать о любви, представляя себе его образ.

Я люблю тебя – как все просто и банально, правда? Я уже почти перестала верить, что со временем это пройдет, что я затопчу это чувство. Что ты сам его затопчешь. Да, ты делаешь это все время, каждую нашу встречу, каждый разговор по телефону, но вновь и вновь оно расцветает во мне – и вот я опять не могу уснуть ночью, думая о тебе и о том, как бы нам было хорошо вместе… но ведь это не так. Мы совершенно не подходим друг другу – и даже я это понимаю. Но вот я опять не сплю, я думаю о тебе и о том, почему же ты выбрал другую – не меня. Я верю, что я лучше, что мое место рядом с тобой – но почему же ты так не считаешь?

Ты даже не знаешь, как много ты для меня значишь и скольким переменам в жизни я обязана тебе, сколько слез в подушку я пролила из-за тебя и сколького добилась благодаря лишь вере в то, что то, что я делаю, поможет мне быть с тобой. Но знал бы ты, как мне все это надоело!

Ты не знаешь, сколько стихов и песен я написала, думая лишь о тебе, сколько раз я пыталась стереть память о тебе в чужих объятьях, сколько сигарет выкурила и посуды перебила. Ты не знаешь, сколько раз я вертела в руках лезвие, размышляя о том, не положить ли гарантированный конец этим чувствам, этой жизни – словом, всему, что связывает меня с тобой.

Но ты даже не догадываешься об этом. Ты живешь в своем мире – таком близком и таком далеком.

Ты не догадываешься о том, какие чувства ты у меня вызываешь – иначе я давно бы была не здесь…

Midwinter (Ephemeral) все записи автора В колонках играет - After Forever - Living Shields

Реквием по Гоголю, или Наш дом - дурдом!
Глава 4.

И вот голоса металлистов и примкнувших к ним нескольких панков, подобно флейтам и лютням, арфам и гуслям, гитарам «Фендер» и синтезаторам «Ямаха», подобно бесчисленным хорам имени Пятницкого, начали петь. Давненько не было такого сейшна, хотя говорили, что еще круче можно будет оторваться на фестивале «Монстры рока» в будущем году, и тогда точно настанет конец света.
Пока же Даша Д сидела и радовалась, долгое время не находя к чему придраться, как ей этого ни хотелось, но вот Химера с Ширякой начали вплетать в музыку свои образы. Пока металлисты вдохновенно, пустив слезу, пели о парне, который был из тех, кто просто любит жизнь, Химера и Ширяка с воодушевлением орали : «Mutter!!!». А так как им были даны самые мощные усилитель и колонки, то те, кто плавал в пространстве рядом, невольно тоже подхватили вопли «Ohh…gib mir Kraft…». Уловив лажу, Даша Д поднялась и завела новую песню, и в ней была великая сила и великая красота. Но прекрасные звуки «Я свободен…» вновь были заглушены криками «Mutter», и, хотя матерей среди них не было, панки вновь начали побеждать.
- Нет, ну сил моих больше нет!!! – возопила Даша Д, вырубив электричество. – Уроды проклятые! Хватит! Опохмеляться пошли!
- Ладно-ладно! – примирительно сказали Химера с Ширякой. – Только дайте нам песню одну спеть!
- Ну, одну ладно, а мы послушаем, - милостиво разрешила Даша Д.
- Кх-кх, - откашлялась Химера, - слова народные, ну, то есть наши, музыка Валерия Кипелова. «Я свободен». Remix.
- Надо мною тишина, небо, полное дерьма…
В это время Даша Д решила налить всем «Отвертки», но, только услышав первые слова этого творения, перекинула только что налитый стакан прямо на свои новые кожаные штаны.
- Вашу мать! – коротко, но увесисто выругалась она. А панки продолжали петь:
- Я свободен, словно скин без парика…
Увидев, что Даша Д пролила на себя еще один стакан «Отвертки» и услышав продолжение песни, Волосатый не справился с приступом ржача и, бешено хохоча, пополз по полу и волосатой своею башкой со всей дури врезался в стойку с дисками, которая тут же опрокинулась и упала на него, присыпав его сверху своим содержимым.
Химера, которая в это время еще ухитрялась петь и играть на синтезаторе, увидев, что натворил Волосатый, не смогла продолжить песню. Она сама дико захохотала и бессильно повалилась на пол вместе со своей «Ямахой». Ширяка, добрая душа, решила помочь подруге встать, но, споткнувшись об все еще валявшегося на полу Волосатого, грохнулась рядом. Последовал новый взрыв смеха, в результате которого Даша Д, умудрившаяся к этому времени без потерь наполнить 6 стаканов и поставить их на поднос, опрокинула все это на в истерике катающуюся по полу Машку.
В этот самый момент дверь базы отворилась и на пороге возник Сашка Догадин. Он был Машкин бывший, но она давно на него дулась и грозилась оторвать ему все. Что отрывается.
- А что это вы тут делаете? – спросил он, но его никто даже не заметил. Он облокотился на стоящую у двери лестницу, которая, естественно, тут же упала и сбила цветочный горшок, стоящий на полке. Горшок упал прямиком на голову сидящего на полу Сифона…

Midwinter (Ephemeral) все записи автора В колонках играет - After Forever - Only everything

Реквием по Гоголю, или Наш дом - дурдом!
Глава 3.

…Волосатый с трудом разлепил глаза. Казалось, что голова у него сейчас треснет и разлетится на тысячу кусочков. Хотя он и на такое согласился бы, если бы это избавило его от дикой головной боли. Пожалуй, за всю его многолетнюю практику запойного алкоголизма, так отвратительно он себя еще ни разу не чувствовал. Волосатый с усилием вылез из-под кровати, где он почему-то очутился, и кое-как поднялся на непослушные подкашивающиеся ноги. Оглядывая все ту же комнату замутненным взглядом, он засомневался в том, что уже проснулся, ибо то, что он видел, абсолютно не вписывалось в его воспоминания. «Хотя нет, если я сплю, то почему же мне так плохо?» - не без усилия размышлял он. Пришлось поверить в то, что он видел, хотя его помутившееся бодунное сознание совершенно не хотело это воспринимать. А видел он поломанную раскиданную мебель, отломанный гриф «Гэлэксиса» (сама гитара куда-то запропастилась, и Волосатый сильно подозревал, что на костре именно из нее они вчера спалили плакат Бритни Спирс, а также справку об освобождении, принадлежавшую Патлатому, и его паспорт), разбитые бутылки и стаканы, ровным слоем валяющиеся на полу, Сифоновы гигантские черные сатиновые трусы, висящие на микрофонной стойке... И еще в комнате наблюдалась целая куча всякого другого хлама, который перед глазами Волосатого сливался во что-то однородное. Довершала и без того крайне живописную картину пара волосатых ног, торчащих из дымоходной трубы в камине. Волосатый с трудом добрался до перевернутого дивана, плюхнулся на него…и взвыл: он сел прямо на циркуль, невесть каким образом туда попавший. Потирая задницу и обхватив голову руками, он стал тяжело вспоминать, что же тут произошло. Он смог вспомнить, как Сифон кричал, что такой гадости, как Волосатовы коктейли, он еще никогда не пробовал и что они представляют собой текучую угрозу здравоохранению, а через несколько минут уже пытался уговорить снова находящегося в отключке Лохматого налить ему еще. Так и не упросив друга, Сифон со злости поджег его стакан. Точнее, его содержимое. Дым от подожженной жидкости оказался таким едким, что Даша Д не выдержала и пошла «подышать свежим воздухом». Через дымоход. Через окно уже активно «дышала» Машка. Даша Д застряла в трубе да так там и осталась. Сифон, совершенно потерявший над собой контроль, залез на стол и начал танцевать стриптиз… А что было дальше, Волосатый абсолютно не помнил. Да к тому же от такой непривычно напряженной работы мозга ему стало совсем худо. Он еле успел добежать до туалета, но там мирно похрапывал Сифон. Волосатого стошнило прямо на своего близкого друга, и он поспешил удалиться. Тут в двери, а, точнее, там, где эта дверь некогда находилась, возникли Химера и Ширяка.
- С добрым утречком! – сказали они, мерзко хихикая…
Волосатый посмотрел на ни мутным взглядом и промолчал. А тем временем из дымохода, кряхтя и страшно матерясь, вылезала очнувшаяся Даша Д. Это было страшное зрелище. Когда она наконец явилась на свет божий, Химера ухмыльнулась и продекламировала:
- Моем, моем трубочиста, чисто-чисто, конкретно-конкретно…
Даша Д, как и Волосатый, посмотрела на Химеру мутным взглядом, не обещавшим ничего хорошего, и простонала:
- Ой, ******, башка болит…
Она привалилась к стене, перевела дух, набрала побольше воздуха и сказала:
- Ладно, все на репу! – и отправилась, шатаясь и борясь с приступами тошноты, будить еще спящих.

Midwinter (Ephemeral) все записи автора В колонках играет - After Forever - Only everything

Реквием по Гоголю, или Наш дом - дурдом!
Глава 2.
- Итак, господа металлисты, сволочи, уроды, говнюки, бандиты, матершинники, потенциальные ПТУ’шники, у нас сейчас крайне важный сейшн. – говорила Даша Д. – Поэтому я бы попросила Машку вырубить плеер, Патлатого - проснуться, а Сифона - постараться изобразить на роже осмысленное выражение, как это ни сложно, и послушать меня. Всем нам давно надоело жрать консервы. Всех местных жителей, которым не хватило ума убраться отсюда, мы умяли. Ну так вот, мы с Волосатым посоветовались, и я решила, что пришло время приняться за одного из нас.
- Хм…Интересное предложение. И кто же это, можно узнать? – удивленно поинтересовался Патлатый.
- Я надеюсь, те, кто страдают мышечной дистрофией, в расчет не берутся? – спросила Машка.
- Ой, Маш, заткнись, ради бога, – поморщилась Даша Д. – В расчет они не берутся, само собой. Они просто пускаются в расход! Слушай, помолчи, умоляю. Вспомни счастливые для нас времена, когда ты голос потеряла. Вот это был рай на земле! Может, повторишь свой подвиг? Тебе, когда ты молчишь, цены нет!
- Да пошла ты на ***, твою ***** на все три ***** через все ***!
- Вот-вот, а я о чем? Говоришь много, язык без костей. С мылом мыть заставлю. Так что ты хотела сказать?
Машка задумалась, мучительно пытаясь подобрать приличные слова. Наконец она сказала:
- Ну…короче, я заткнусь только когда сдохну!
- А вот это легко устроить, - ухмыльнулась Даша Д. – Я, кажется, говорила, что мы хотели кого-то съесть?
- Не смейте!
- Да ладно тебе, мы тебя не больно зарежем! – влез Лохматый.
- Я невкусная!
- Это точно, - признала Даша Д. – Невкусная. Костистая, жилистая. Ну все у нее не как у людей! Биробиджан ходячий!
- Сама еврейка! – надулась Машка.
- Ой, ну все, сейчас она лопнет от злости. Обидели мышку, написали в норку…На сердитых, вообще говоря, воду возят!
Внезапно раздался истерический хохот, с иканием и даже хрюканьем. Кому-то было ну ооочень смешно. И все тут же подумали, что так смеяться может лишь один человек на этой планете. Естественно, это объявилась Химера, как всегда вовремя. Как говорится, вы нас не ждали, а мы приперлись...
- Ну, всем хой, - Химера кивнула присутствующим и плюхнусь на первый попавшийся стул. То, что на нем уже сидел Лохматый, ее как будто не беспокоило. Внезапно в дверях с воплем «Химера, блин! А меня подождать?!» возникло чье-то тело. Где-то мы это существо уже видели. Такое тощее, рыжее и с носом. Химера, не оборачиваясь, бросила:
- Заходи, Ширяка.
Тут Даша Д предложила:
-Знаете что? Давайте пока отложим продуктовый вопрос и пойдем выпьем за встречу.
Волосатый, как всегда, ее поддержал:
- Точняк! Пошли бухать! Ручаюсь, на всю жизнь запомните мои коктейли!
Вскоре принесли спиртное…

Midwinter (Ephemeral) все записи автора В колонках играет - Epica - The Last Crusade

Реквием по Гоголю, или Наш дом - дурдом! История одной группы придурков.

Часть I.
Глава 1.

Летели годы. Наши металлисты продолжали жить в Агате, даже, как ни странно, за это время они умудрились не дать дуба от такого безумного количества употребляемых ими алкогольных напитков в таких чумовых сочетаниях. Съев всех местных жителей из соседнего села «Жиливо», они неожиданно обнаружили там премиленькое кладбище, которое оказалось просто неоценимым поставщиком консервов (еще бы, продуктов завались, да еще и безвозмездно, то есть даром). Как любил поговаривать в те времена Волосатый, умри вовремя!, и постоянные обитатели этого кладбища были тому живым, ой, то есть мертвым, примером. Они ведь все-таки были мертвы, и их можно было слопать без угрызений совести, чему наши металлисты были безмерно благодарны.
Но все даже самое хорошее рано или поздно надоедает (вот еще один пример несовершенства человека!), и им опять нестерпимо захотелось живого мяса (ну сами посудите, не вегетарианцами же становиться, в конце-то концов!).
- Что же делать? – размышляла Даша Д (хотя состояние это было для нее, честно сказать, нетипичным, и впору было испугаться такого неожиданного поворота событий). – Надоело. На-до-е-ло! Я хочу есть вкусную и здоровую пищу!
- Может, в Москву съездить? – предложил Волосатый. – Продуктиков там прикупить, то – се…
- Ну да, как всегда умен. – не удержалась от колкости Даша Д. – А на какие шиши, позволь узнать, ты собрался «продуктиков прикупить»? Что, натурой отдавать будешь? Думаешь, кто-нибудь позарится?
Волосатый предпочел заткнуться. Лучше не возникать – себе дороже.
– Выбора нет – надо съесть кого-нибудь из нас. А ты как думаешь? – неожиданно спросила она Волосатого. Тот камикадзе не был и спорить с ней не стал, тем более что он действительно был с ней согласен (если только она не собралась сожрать его. Да и то он мало что мог с этим поделать, появись у нее такое желание).
- Да, действительно, - ответил он. - Но кого?
- Ну…Так, кто у нас есть? Машка, Патлатый, Сифон, Лохматый…Кого же выбрать?
- Может, Патлатого? Он же недавно за неимением сигарет курить бросил, да и разжирел, – невероятно возрадовавшись в душе, что его самого Даша Д в этот список не включила, он даже попытался подумать и высказать типа умную мысль. Конечно, существовала вероятность, что она попросту про него забыла, что бывало довольно часто, но в данном контексте это его определенно радовало.
- Патлатого? Хм… Нет, пожалуй, он еще пригодится.
- Может, Лохматого? Он мне недавно, козел этакий, струну на гитаре расстроил. И не говорит, гад, какую!
- Ну ты прям как дитя малое! А что, у тебя руки отсохли? Или еще что-нибудь? Ты не в состоянии вздрючить его так, чтобы он все тебе рассказал?
- Ну… Он сильнее…- сказал Волосатый, опустив глаза.
- Все с тобой ясно. Слабак. Допрыгаешься у меня – уйду! К тому же Лохматому… Да ладно, не выпучивай глаза, шучу я. Ну что делать-то будем? Кто у нас самый ненужный? Ну, не считая тебя, разумеется… Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка. Лохматый так Лохматый. Осталось только придумать, как бы это поаккуратнее устроить…

Midwinter (Ephemeral) все записи автора В колонках играет - Epica - Feint

Роман этот писался мною 3 года... ну, с перерывами, конечно, и большими, но все же... Разместить этот бред все равно, где-то надо, так что пусть полем боя будет мой дневник...
Да, кстати, примечание: АБСОЛЮТНО ВСЕ персонажи этого несравненного творения реально существуют! и если они, не дай Один, это прочитают... ой, что-то будет....

Итак.

"Реквием по Гоголю, или Наш дом - дурдом! История одной группы придурков."

Пролог.

- Все консервы, да консервы, сколько можно? Хочется мяса нормального, свеженького, - сказал Он, отбрасывая в сторону гроб. – Я, кстати, слышал, что если часто есть генетически модифицированные продукты, то будут проблемы с кожей.
- Да уж, - вторила ему Она, доедая труп какой-то старушки. – Хотя с твоей-то кожей…Было бы что терять.
Она (не старушка) была металлисткой, и это, словно проклятие, наложило на нее свой неизгладимый отпечаток. Когда-то Она была высокой и стройной, но после того как Она перешла на столь необычный стиль питания, Она стала похожа на неприступную гору после землетрясения. (Наверное, это все генетически модифицированные продукты были виноваты). Надо было быть настоящим камикадзе, чтобы осмелиться пойти ей наперекор. Такой сволочи как она свет не видывал. Про нее говорили, что она настоящая чума, воплощение Антихриста. Длинные волосы, не стриженные еще с ясельных времен, придавали ей вид то ли бабы Яги, то ли Квазимодо, вставшего не с той ноги, прокуренные зубы выпирали изо рта, делая ее похожей на жену графа Дракулы, а замогильный смех заставлял бежать от нее незнакомцев, роняя на ходу тапки. Поговаривали даже, что как-то она выиграла конкурс «Мисс Атомная война», и поверить в это было нетрудно. Звали её Даша Д.
Он перед ней благоговел и порядком ее побаивался. Он тоже всю жизнь был убежденным металлистом, и исправить его не представлялось никакой возможности. Портрет его самый что ни на есть типичный: длинные волосы, кожа, цепи… Звали его Волосатый. Просто Волосатый.
Они были вместе с незапамятных времен и, хотя Даша Д изменяла ему направо и налево (в основном, конечно, налево), расставаться они пока вроде не собирались. Они вместе орали свой долбаный heavy metal, вместе бухали и вместе опохмелялись с отчаянно болевшей башкой; в общем, было у них в семье счастье и взаимопонимание.
Однажды они вместе со своими друзьями-металлистами устроили пьяную оргию в день рождения Валерия Кипелова, экс-вокалиста группы «Ария», а ныне создавшего свой собственный коллектив «Кипелов», и их хотели посадить за хулиганство, но они вовремя свалили из города и переехали в небольшой поселок под названием «Агат», что находится неподалеку от города Коломна. А жаль. В их лице Правоохранительные органы потеряли отличных заключенных, которым можно было бы неограниченно продлевать срок в связи с неподобающим поведением, и одновременно козлов отпущения. Ну да ладно. А в Агате наши герои неплохо освоились, да так, что всем местным жителям пришлось свалить из поселка подобру-поздорову, и чем скорее, тем лучше.
Единственный человек, которого они не испугали своим неожиданным вторжением, был местный панк. А точнее, панкушка. Это создание в каком-то смысле являлась лучшей подружкой нашей Даши Д, и, хотя металлистов не любила и справедливо считала их тупыми ограниченными козлами, ничего против их присутствия в поселке не имела. Она не сомневалась, что при необходимости без особого труда вышвырнет их из Агата. Она никогда не деликатничала и всегда действовала напролом и с пинками и, наверное, именно поэтому всегда добивалась своего. Звали её Химера…