Тут_все_заброшено все записи автора Он говорил что-то ещё. Слова, подобно острым осколкам битого стекла, вонзались в её душу, оставляя кровоточащие раны. Но они были уже не нужны. Она поняла и так, по одному его равнодушно-насмешливому взгляду, что любовь, та любовь, для которой был каждый её вздох, каждое мгновение её жизни, которой она отдавала всю себя без остатка, оказалась лишь игрой, глупой шуткой, пустым развлечением, придуманным им и его друзьями. Сколько боли принесла эта правда! Она не желала слышать больше ни слова, и бежала, не разбирая дороги, лишь бы забыть всё ещё звучащие внутри неё ироничные, злые фразы. Все было как в тумане. Пелена слез застилала глаза. Она не могла думать ни о чем, кроме чудовищной пустоты, стремительно разраставшейся на том месте, где когда-то билось её сердце. Весь мир остался вдруг далеко-далеко за чертой боли, которую она преступила, не заметив…
А потом она осознала себя стоящей на мосту, намертво вцепившись руками в ржавые перила. Мутная, холодная вода внизу казалась почти неподвижной, лишь кое–где морщилась серебристой рябью. Она отшатнулась от края, осознавая в себе что-то темное, нашептывавшее ей: «Убей себя. И пусть он пожалеет»…Случайные прохожие с удивлением оглядывались на хрупкую, беззащитную фигурку, застывшую на мосту. Ей вдруг захотелось курить. Сигарету попросила у старичка в черном пальто – скользнул по ней безразличным взглядом, но достал из кармана смятую пачку. Это оказалась какая-то дешевая гадость, но выбирать не приходилось. Она жадно затянулась. Курение никогда не входило в число её привычек, но сейчас нельзя было придумать ничего лучше. Так и шла домой, в одной руке держа дымящуюся сигарету, а другой вытирая катившиеся по щекам слезы.
Первые дни она не выходила из дома, еще раз пыталась убить себя – слава Богу, неудачно. Лишь алая царапина перечеркнула запястье – она так и не решилась идти до конца. Плакала, не говорила ни с кем, не отвечала на звонки встревоженных друзей. Через четыре дня пришлось выйти на улицу. Солнце показалось ей обычной тусклой лампочкой, зажженной непонятно кем и для кого, а небо – красочной оберткой, скрывающей облупившуюся краску Вечности. Воздух пах не цветущей сиренью, а пылью вперемешку с отчаянием. Она вернулась домой. Заперла дверь и занавесила окна. Квартира погрузилась в полумрак и тишину.
Прошла неделя. Затем еще одна. Надо было начинать жить заново. Она постепенно возвращалась в свой привычный мир, общалась с друзьями, больше не бежала от людей. Она даже пыталась улыбаться, и никто не замечал за этим тщательно скрываемую, но от этого еще более мучительную боль. Сколько швов было наложено на израненную душу, зашитую, забинтованную, и каждое «движение», каждое чувство, мысль, тревожащие её память, причиняли ей страдание!
А затем ушла и боль, не дававшая уснуть ей по ночам, ставшим вдруг такими пустыми и одинокими. Боль ушла, но ничто не спешило ей на смену. А она и не хотела того. Жить без лишних чувств и эмоций оказалось проще, лучше…И она жила.
Время же летело вперед. Прошла весна, за ней жаркое, утомительное лето, осень, принесшая дожди и холод, и, наконец, наступила зима…
За окном кружился белый снег. Она вышла на улицу, ёжась от пронизывающего холода. Ветер развевал черные волосы. Взгляд её был спокоен и холоден, взгляд человека, не склонного к проявлению чувств и эмоций. Она не улыбалась пришедшей зиме, и губы сливались на лице в одну резкую прямую линию. Она не будет больше верить людям. Она не будет верить в любовь и светлые чувства. Она не будет искать счастья. И в сердце её будет царить обжигающий, мертвящий холод, надолго, быть может, навсегда…