Kormery все записи автора Много интересных и малоизвестных фактов об Эдике, группе ХИМЕРА и клубе "TaMtaM" из уст Геннадия Бачинского - в прошлом гитариста группы ДЕПУТАТ БАЛТИКИ и Всеволода Гаккеля - директора ХИМЕРЫ и основателя клуба "TaMtaM".

Ночной эфир, в студии Геннадий Бачинский и Всеволод Гаккель. Стенограмма Ильи Москвина.

Всеволод Гаккель:
-... Это был очень красивый человек, я бы даже не побоялся бы сказать, что это был почти совершенный человек... удивительно искренний, добрый и нахождение рядом с которым, даже такому пожилому человеку как я всегда доставляло несравненное удовольствие.

Геннадий Бачинский:
-... Давай, я знаю всегда очень тяжело говорить о том, что чувствуешь, но гораздо проще говорить о вещах, которые вокруг, которые реально можно описать... там "вот это случилось тогда-то, это - тогда-то". Я знаю, что ты последние два года занимался делами Химеры... Да? Два года? Ну, в принципе ты с 91 года занимался делами Химеры...

- После того как ими перестал заниматься ты.

- Да... Ну и если б не было тебя, то ничего бы не получилось. И Химеры бы не было, потому что только через клуб TaMtAm все смогло так сделаться, как оно сделалось. Вот и я ни разу не говорил тебе спасибо за это, и вот сейчас говорю - "Спасибо!"

- Пожалуйста, Гена.

- И именно ты выпускал кассеты Химеры, последняя кассета... я открою небольшой секрет всем слушателям радио Модерн, именно Сева Гаккель пытался и... финансировал запись первого альбома 93 года, но, к сожалению, вот нам всем не очень понравилась эта запись, да?

- Нууу... Нет, она очень нравится, по-прежнему, наверное, просто еще тогда делали первый опыт выпуска и звукозаписи такого рода музыки. Наверное, получилось не совсем гладко... Но хорошо.

- Зато получилось! Я начинаю спрашивать тебя о кассете ZU-DWA, которую все уже знают, кто слушает радио Модерн ночью. Вот. И я знаю, что очень много материала не вошло в кассету. И что же с ним будет?

- Мы постараемся, по возможности выпустить весь материал, который был записан в период записи этого альбома, и так же все то, что удастся нам собрать из того, что Эдик пел раньше.

- Получается, что очень много записей, но нет возможности их...

- Ну, будем стараться...

- Да... Хорошо, давай послушаем песню в исполнении группы Химера, а потом попытаемся продолжить наш разговор...

[Счастливого пути*]

- Это была группа Химера, сейчас в Петербурге 2 часа и 16 мин. "Счастливого пути" называется песня. Сева Гаккель сегодня у нас в гостях... И, знаешь, я тебя давно хотел спросить, как-то мы не очень часто встречаемся, хотел спросить об одной штуке - вот, мне кажется, что все песни Рэда написанны о нем самом, когда пытаешься объяснить людям что же за песни он писал, ну как-то единственное, что приходит на ум, что он писал все песни о себе, в нем нет, вот этого Художника, Артиста. Практически все они создают какого-то лирического героя, который не совсем всегда соответствует с ними самими, а, вот, у Рэда было все как-то по-другому, т.е. полностью все песни были про него. Ты замечал это?

- Да, безусловно! И я. Считаю, что все песни были, просто, абсолютно настоящие, т.е. они абсолютно все действовали. На концертах я их ощущал просто физически! Т.е. песни меня доводили до состояния паралича. Что это такое было, я не знаю до сих пор. Т.е. я не мог оторваться от того чтобы слушать и наблюдать, как Эдик поет. Я не знаю, как бы я мог слушать Эдика, если б я первый раз я не увидел бы его живьем, если б я впервые услыхал бы его в записи... мне трудно теперь представить. Мне посчастливилось отслушать почти все концерты Химеры и Депутата Балтики за последние 5-6 лет.

- Т.е. вообще почти все.

- Почти! Упустил часть концертов вашего Швейцарского тура, но все-таки один успел поймать... в Германии.

- Слушай, я... Помнишь тот концерт, когда он резал себе живот на сцене?

- Резал ли?

- Ну, резал ли? Но, по крайней мере, все кто стоял в зале, были уверенны, что он режет себе живот! И все стояли, как кролики перед удавом, никто не мог сдвинуться...

- Да, при этом мне было страшно, т.е. было что-то, что было сильнее тебя, и хотя в каком-то... в любом другом случае я попытался бы как-то остановить, пресечь. Здесь я опять-таки я был парализован его гением!

- Это было впервые, по-моему, в TaMtaM'e, когда там было человек 200...

- Да, человек 200 то было...

- И при этом образовалась абсолютная тишина в зале. Впервые. Люди перестали пить пиво, перестали разговаривать, перестали шуметь. Т.е. я впервые в жизни увидел как все, абсолютно все в зале замолкли и смотрели на сцену. А как тебе кажется, Рэд изменился с того момента, как он в первый раз появился в клубе еще в Депутате Балтики и до момента последнего концерта, на котором ты был?

- Пххх... Эдик созрел, Эдик распустился и... э... к сожалению, сей час можно повторить его слова, которые он сказал в одном из последних интервью, что он достиг всего того, чего он хотел, он успел сделать все то, что хотел сделать, и, наверное, он сделал. И это было видно! Т.е. никто не мог предугадать, что конец будет таким скорым, но то, что он находился в этот момент на вершине своего творческого пути, по-моему, это факт!

- Ты принадлежишь, на самом деле, уже к другому поколению музыкантов. Ты ведь музыкант, и Эдик рос и слушал песни, в которых ты играл, точно так же как я слушал песни, в которых ты даже пел!

- Мне это лестно

- Ну, так получилось, что в этой стране большинство молодых людей выросли на песнях Аквариума и других. И ты видел многих людей в 70х и 80х, было совсем другое время... Я не видел того поколения, потому что я был слишком маленький, но мне почему-то кажется, что такого человека как Рэд тогда... не было...

- Нууу...

- Или были?

- Ну... все люди разные. Никого нельзя уравнять...

- По силе?

- По силе, пожалуй, что да! Я... мне посчастливилось повстречать многих замечательных людей... и... глупо перечислять имена, вот, но, пожалуй, что никто на меня не подействовал с такой силой как Эдик... Я не могу объяснить этот феномен. Т.е. в этом было какое-то откровение, и это было сильнее и больше меня, каждый раз... я был его... эээ... самым (хм, ну, конечно, не самым!) но абсолютно преданным фаном. Не смотря на мой преклонный возраст и седины... и я не когда не мог бы предположить, что я когда-нибудь стану слушать такую музыку и буду ее любить.

- Еще мне показалось, что в... нашей стране, не смотря на ее вот такую маргинальность страшную... вот... не было такого человека, который бы прожил... жизнь как в книжках написано... Все считают кумирами Jimmy Hendrix'a, Jаnnis Joplin, ну рок, рок-люди да? Скажем, Jimm'a Morrison'a... но как-то все в них играли... мне кажется здесь... и никто не смог почувствовать их, как мне кажется (!), со стороны...

- Я не совсем понял... Но, наверное - да.

- Ну, вот эти люди, имена которых я назвал, они жили...

- И умерли...

- И умерли, да. Но жили на сцене так, что было ясно, что скоро их не станет...

- Но видишь, это все таки, наверное,.. эээ... ооо... историки и журналисты того времени, наверное, нам помогли... создать такой образ этих людей. Они, наверное, тоже были очень живыми людьми... Нам это, конечно, не довелось узнать, и... то, что Эдик встал в один ряд с этими людьми...

- Для нас!

- для нас, то, наверное, это больше совпадение, нежели... эээ... желание быть причисленными к лику...

- У него было слишком много совпадений...

- У него было слишком много совпадений, но он был, по-моему, слишком свободен от каких бы то ни было стереотипов.

[Графин*]

- Это была группа Химера и композиция, которая называется Графин.

- Графин?

- Это же очень старая вещь, она была напи...

- Дело в том, что это еще Депутат Балтики.

- Ну, это да. Это еще вещь, написанная Эдиком в армии, он большинство песен в армии написал.

- У меня даже сохранилась тетрадка, которую мне Эдик отдал еще года полтора назад... С ... с текстами, которые он написал еще в армии... удивительно грустно читать сей час, перечитывать... Может быть, нам когда-нибудь удастся постепенно издать... сборник его песен.

- Странно, вообще, на самом деле, вот я работаю на коммерческом радио и с деньгами сталкиваюсь каждый день, и получается, что те люди, которые могли бы покупать... еще... ну, вот когда Эдик был жив, записи Химеры и тем самым помогать ему жить в этом для него, таком... довольно не доброжелательном мире как оказалось... И покупали только...

- Те, люди которые сами денег не имели!

- Как-то получается, что и Химера старалась делать записи достаточно высокого уровня, особенно последний альбом, он очень хорошо записан, очень дорого записан. Я знаю, что очень мучались, когда его писали. И кассета, безумно дорогая по себестоимости... чуть ли не дешевле, чем она обошлась. Т.е. все как-то так сделано, даже без надежды, чтобы эти деньги (т.е. с надеждой, конечно, но боюсь, что напрасной!) чтобы эти деньги вернулись. Т.е. как-то, как-то все так получается, что не помогает индустрия, даже андеграудная музыкантам... эээ... не получается у них. Как бы это сказать вернее... ну хотя бы давать хоть небольшую надежду музыкантам на то, что их музыка нужна. Сколько, если честно, было продано кассет Химеры?

- Ну, пока что примерно 1000, чуть больше... Сейчас, мы готовим вторую тысячу, второй тираж, но он только-только начинает продаваться... Ну, коль скоро не ведется никакая реклама, то продается то, что продается. Правда была замечательная статья, замечательная рецензия на альбом в...

- Rock-FUZZ'e.

- Rock-FUZZE'e... но это никаким образом не сказывается.

- Очень странно даже, что журнал, который уделяет очень большое внимание рок-культуре и альтернативной ее части, Химеру всегда так немножко как бы обходил стороной. Как-то все так сложилось, что все проходило мимо Химеры, и она играла концерты в TaMtaM'e, имея, конечно, супер вес в этом клубе и вообще, в альтернативной среде, но при этом вот все, все обошло стороной. Tequilajazzz уехала в Москву почти жить... кто-то там ездил в Германию часто, Химера далеко не первой группой уехала за границу. И как-то так получалось, что все уважали Химеру, но ничего с нею не происходило в... в бизнесе.

- Наверное, для того, чтобы это начало происходить должен был быть энергичный предприниматель - не просто мэнэджер, т.е. человек, который, может быть, не столько бы оберегал эту группу от неосторожных шагов, сколько бы был настоящим предпринимателем, бизнесменом, который бы знал, что нужно делать для того, чтобы такого продукт можно было продать. Я это не знал! Ты, по-моему, тоже.

- Ну, а ты хотел бы этот продукт продать?

- Нет, нет! Я ни в коем случае нет! Я, наверное, был даже чересчур ревнителен к творчеству Химеры и старался, как раз, всячески оберегать. И может быть в это время совершал какие-то ошибки. Сей час, конечно, трудно судить, что было ошибкой, что - не было. Могли ли мы уберечь Эдика или нет. Или все это, так или иначе...

- Но для тебя, то, что случилось, было неожиданностью полной, да?

- Безусловно, хотя, если сей час... я вот всю весну просидел за компьютером, пытаясь штудировать все тетрадки, которые остались от Эдика, и, забивая их в компьютер, чтобы они просто не пропали. И с новой стороны узнал Эдика, и, к сожалению, не прочел это раньше, т.е. во многих песнях, как мне кажется, этот конец был нарисован, даже в тех песнях, которые мы слушали, сей час, песня "Счастливого Пути", это через одну песню...

- Да,.. я тут с одним своим говорил не давно. И у меня лежала кассета Химеры, и он спрашивал, что это такое, и когда я пытался объяснять, я вдруг понял, что чем человек лучше знал Эдика лично, тем он лучше понимал его песни, потому что он хотя и пел все про себя и рассказывал свои собственные истории, все равно все это, казалось бы, лежало на поверхности, но было совершенно недоступно человеку, который... т.е. настоящий смысл некоторых его слов, некоторых его фраз и когда я слушал недавно кассету одной из записей Химеры, я вдруг поймал себя на мысли, что тогда 3 года или 2 года назад я все воспринимал совершенно по-другому, и совершенно не замечал этого глубокого смысла, который был там. Житейского.

-... Конечно.

- Давай послушаем песню... Вот оказалось, что есть альбом, который очень мало распространялся и песня из него сей час... если наш магнитофон правильно нашел ее...

- Давай.

[Мальчишь-плохишь*]

- "Мальчешь-плохишь" называлась песня, которую мы с вами послушали. Это Химера, запись 91 года, запись сделана в TaMtAm'e, да?

- Да.

- Что с дискографией Химеры? Как-то все очень запутанно, очень много записей, но такое ощущение, что все они не нравились и заново, потом записывались...

- Я не знаю. Химеру они вполне устраивали, т.е. может быть как раз они не нашли своего потребителя, ну поскольку они во-первых не были изданы, а тиражировались по 20-30 штук. Эдика, по-моему, вообще все устраивало.

- По-моему он вообще не слушал кассеты...

- Да, и он как-то очень легко освобождался и шел куда-то дальше.

- Я помню, всегда, когда я ему давал кассету очередную... на другой день, на утро кассеты уже не было, он ее кому-то отдавал. У него никогда не было своих кассет.

- По-моему Эдик вообще так относился к вещам. Не только кассетам, т.е. он не был абсолютно привязан к материальному миру. Он довольствовался тем, что есть. Меня восхитило, когда он, приехав в Германию, по-моему, он не зашел даже не в один магазин, по крайней мере - при мне. Так чтоб, по крайней мере, не то, чтоб там что-то купить, а хотя бы там... полюбопытствовать, что в этом мире, в другом мире бывает... Даже вот, в такие, музыкальные магазины, где продаются музыкальные инструменты, пластинки и все те игрушки, которые, наверное, должны были бы быть ему очень близки, коль скоро он сам был музыкантом. Мне, по крайней мере, всегда бывает интересно покопаться во всем этом... Он был абсолютно безразличен.

- И он, кажется, в один из приездов в Германию вместо того, чтобы жить в каком-то цивильном месте... эээ... расскажи... он отправился куда-то...

- Ну, жить в самый простой сквот, к дружкам, без удобств и горячей воды.

- Какие-нибудь были истории, которые тебя поразили еще с ним связанные?

- Самая гениальная история, которая меня поразила, это когда он из Германии или из Швейцарии привез велосипед, которому позавидовал бы, ну, любой парень. И когда, по-моему, он поехал в Выборг с дружком, и на станции у него случилась какая-то поломка, ну, типа цепь слетела или что-то такое, он этот велосипед выбросил. Прямо на вокзале. Сел в поезд и уехал.

- А вот я слышал другую интерпретацию, что его просто не пустили на электричку с велосипедом, и он оставил...

- Мне трудно представить, чтобы на поезд не пустили бы с велосипедом...

- Да, твоя история правдивее. Ты победил. А как-нибудь ты или другие люди связанные с Химерой отмечали день рождения - 8 июля?

- Никогда, я не знаю как... Вообще для меня группа Химера - загадка. Я наблюдал этих людей несколько лет, мне трудно, вообще было бы представить более разных людей, которые собрались в группу, мне кажется, они вообще не общались друг с другом... увы!

- Мне кажется тоже, что группа не общалась.

- Но, когда они оказывались на сцене, каждый раз это было нечто. Это окупало все мои недоумения.

- Я помню один концерт очень смешной, когда Паша-виолончелист (Павел Лабутин - виолончелист группы Химера), он пришел на концерт без виолончели... Я у него спрашиваю - "Паша, где твоя виолончель?..", а он говорит - "А я ее у пивного ларька забыл..." И весь концерт он дудел все свои партии голосом в микрофон... это было очень смешно :)

- А виолончель он так и не нашел...

- Да, да, да... Ну, забыл человек. Выпил кружечку пива и пошел дальше... Да... А что делают все участники группы Химера сейчас?

- ... К сожалению, мы видимся крайне редко... и в последний раз мы виделись после всех этих печальных событий на поминках и похоронах... Они предполагают... Может быть, тебе любопытно пригласить их самих сюда и все эти вопросы задать им? Но они собираются развиваться как музыканты, сохраниться как группа и сей час у них проект, не безызвестный тебе, "Маша и Медведь", о котором ты, наверное, знаешь даже лучше.

- Да, меня приглашали туда поиграть, но к сожалению, я совсем уже неподъемный стал... Да... давай послушаем еще какую-нибудь песню, это, наверное, будет "Сиду Вишезу".

- Замечательно...

- ... Это она?..

- ... Сей час послушаем... Да! Это она!

[Сиду Вишезу*]

- Эта вещь, которая была записана с концерта, который я уже однажды крутил в эфире радио Модерн. Песня эта, по-моему, чуть ли не на каждом концерте исполнялась... по крайней мере, первую половину существования Химеры.

- Да, да, да, да,.. да-да. Вообще, Эдик был, по-моему, (кончилась сторона кассеты) ... он был уникальным гитаристом, т.е. его звукоизвлечение просто невообразимое! Я почти не видел гитаристов, которые могли бы из гитары выжимать такой звук.

- При этом он нигде не учился же...

- Да, да... Именно звук! Т.е. я не говорю про технику игры на инструменте, просто способность этот звук из инструмента извлечь...

- Заставить кричать... На самом деле, был момент, когда мы оба работали дворниками, я работал на улице Подковырова, напротив дома Французского консульства... т.е. я жил в этом домике. А он жил в соседнем домике. И мы часто бывали друг у друга... а он, на самом деле, занимал всего одну комнату - это была коммунальная квартира. И чтобы не мешать соседям (он был очень тихий, домашний человек, вообще не шумел) он играл на акустической гитаре, обыкновенной и при этом играл как будто на электро- и она издавала почти те же самые звуки, как и электрогитара... как он это делал я до сих пор не знаю... По-моему, работать он мог очень тяжело и трудно... трудную работу выполнять, но... он так получилось, что он не смог нигде задержался, т.е. ни на какой работе. Я уже возвращаюсь к тому, что он был дворником года полтора, а потом перестал быть вообще любым работником и стал тунеядцем...
- Он был очень гордым человеком... Т.е. мы, в период TaMtaM'a, обеспечили работой многих людей в ней нуждающихся. И Эдику мы предлагали любую работу и просто от него ничего не требовали. Он мог получать какие-то малые деньги и просто что-то делать. И он предпочитал не делать ничего! Но при этом не получать денег... Его трудно было что-либо заставить делать. И никто, конечно, не пытался это.

- А за музыку денег не платили...

- За музыку денег не платили...

- Да... вот какая штука получается... Я еще хотел расспросить тебя вот о чем, ты постоянно устраивал для Химеры какие-то контакты в Москву. Я помню, Химера с твоей подачи ездила...

- Все поездки в Москву были неудачные. Т.е. все две поездки... Это были просто не правильные места, кроме, наверное, одного концерта в Сэкст'н'Фост, который я как раз и пропустил. Говорят, там было ничего,.. место, по крайней мере, соответствующее.

- Байкеры.

- Да. Во всех других местах это было либо гениальный концерт при полном отсутствии людей, либо - плохой концерт, потому что абсолютно неудобоваримая ситуация. Это по поводу клуба Пилот.

- А... это во второй поездке?

- Да, это когда нам заплатили деньги, чтобы группа прекратила свое выступление. Нас попросили сыграть 15 мин. не более.

- А я помню концерт в клубе Вояж (кажется назывался, да?), там, где люди пили водку Smirnoff, такие серьезные. Я удивился, почему они не стали бить морду после концерта никому из музыкантов...

- Но что-то они притихли...

- Они пошли играть в бильярд в соседнюю комнату. Но был что-то такой очень "мажорный" клуб, сейчас, почему-то этот термин не применяется, но по тем временам он применялся...

- Но концерт был замечательный...

- Концерт был супер. И это было еще в те времена, когда Химера питала еще какие-то надежда, была очень романтична, представляла себе в розовых тонах свое будущее. На концерт заявился... Сукачев, который первым делом бросился к Севе Гаккелю и стал брать у него интервью, а потом сразу уехал, не обратив внимания на Химеру...

- Причем, именно все интервью заключалось в том, что я пытался его убедить остаться именно на Химеру и интервьюировать их. И может быть снять для какой-то резонной программы, но он не внял.

- Да, совершенно не внял и потом еще был человек, который устраивал весь этот первый Московский тур - Александр Липницкий, бывший басист группы Звуки Му, который как мне кажется, терпел Химеру исключительно из большой любви к Севе Гаккелю.

- Ты ошибаешься.

- По крайней мере, тогда...

- Не, не, не, не... тогда он отнесся с любопытством, но сей час он является их искренним поклонником, он собирает все записи, которые я могу для него достать. И даже хотел сделать какие-то публикации и, может быть, этот альбом ZU-DWA, который мы выпустили на кассете, он искал возможность издать его в Москве на Компакт-диске.

- Я с большим удивлением вопрошаю, кто купит этот компакт-диск?

- Ну, не в этом дело, это уже другой разговор. Т.е. много музыки выпускается на компакт-дисках и это совсем не значит, что она продается. Кто знает, может быть есть категория людей, имеющих CD-проигрователи, которые может быть смогли бы купить и такой альбом.

- Липницкий сейчас занимается делами Химеры в Москве? Грубо говоря.

- Ну, в том числе.

- Когда мы были с Химерой в Москве, мне показалось, что там совсем все по другому воспринимают. И то, что мы считали чем-то необыкновенным, там просто проходило мимо ушей, люди обращали внимание на какие-то другие вещи, на то, что гитары фонят, на то, что слов не слышно...

- Вообще, я удивлен, как феномен Химеры и Эдика не был замечен при его жизни. Это для меня загадка? Т.е. для меня это было настолько очевидно, настолько... группа была такой силы, что я считал, что стоит подождать еще, может быть там, месяц-два и все увидят то, что вижу я, что видим все мы... но проходили месяцы, годы, и хоть они приобрели колоссальный авторитет, но все таки не получили материального подтверждения.

- Наверное, потому, что музыка была слишком серьезная. Я вот вчера разговаривал с одним человеком... (в разговоре, обычно, возникают какие-то такие мысли. Так сам думаешь-думаешь-думаешь и не до чего с роду не додумаешься,) а в разговоре мне вдруг показалось, что вся сила и вся пугающая странность Эдиковой музыки, которая отталкивала людей, т.е. она их притягивала и одновременно отталкивала, была в том, что он свое подсознание, которое в нем было, на концертах выплескивал на людей и этот всплеск его подсознания будил какие-то неконтролируемые силы у других людей в голове, и они пугались, боялись. И, хотя, на концерте они получали такое "животное" удовольствие в этих ощущениях... потом они боялись придти, даже, может быть, на второй концерт и тем более боялись напомнить себе о своих ощущениях, купив кассету. И я встречал многих музыкантов, которых мы знаем и уважаем, альтернативных, из молодого поколения, которые безумно уважительно отзываются о Химере и искренне любят музыку, но как-то держат себя на расстоянии. Как будто инстинкт самосохранения не пускает их близко... мне кажется это как Черная Дыра, к которой если приблизишься, то туда засосет, и именно по этому Химера осталась в стороне, что она была слишком опасна. Это мое восприятие.

- Я понимаю тебя. Наверное, я не смог бы это сказать такими же словами как ты, но мне кажется, я понимаю.

- А ты не знаешь, что делают люди... Опять возвращаюсь к концерту в клубе Вояж в Москве, не знаю, есть он или нет. Я думаю, что - нет. Наверняка это место было разгромлено в свое время кем-нибудь, или там произошли какие-нибудь стычки - оно идеально подходило для таких мероприятий... Я помню, заявился туда Артемий Троицкий, безумно уважаемый (по крайней мере, в то время) всеми нами, поскольку у него аура и авторитет такого монстра-интелектуала, который во всем разбирается и этот "интеллектуал" сидел на кресле прямо перед сценой, закинув ногу на ногу, и слушал весь концерт, и яростно хлопал в паузах (он был одним из трех человек, который хлопал на этом концерте )...

- Остальные три были мы, по-моему. Ты, я и Лена.

- Мы устали хлопать на предыдущих концертах... Вот, и после этого, он подошел и поговорил с Эдиком и предлагал ему запись и потом, после этого как-то и все, и пропал

- К сожалению, я не помню этого момента, т.е. если бы это было при мне, то наверное, я бы все-таки взял бы его...

- За грудки.

- ... за грудки, заставил бы ответить за те слова, за те обещания... Но, я и впоследствии говорил с Артемом о Химере, и он всегда давал очень высокую оценку творчества этой группы.

- Наверное, его холодность в этих действиях была связанна с тем, что он уже занимался своим бизнесом, ему было не до этого.

- Да, наверное. Я думаю, что если бы он был более подвижен, более внимателен, наверное, он должен был бы обратить внимание, выпустить эту кассету - какой-нибудь альбом из предыдущих немного раньше.

- Ну, ну, да и черт с ним...

- Да и ладно...

- Я сейчас нашел какую-то песню. Так получается, что все кассеты с записью Химеры полностью скрывают свое содержание, потому что на них не хватает необходимых данных для поиска песен... Я не знаю что это за песня, но я знаю точно, что эта песня с альбома 93 года, который писали на улице Тухачевского в Петербурге... Может быть, ее послушаем? Давай?

- Давай...

[Петр*]

- Вот так мы попали случайно на песню, которая любима была больше всех Эдиком, самим.

- Не знаю, наверное.

- Просто, он очень часто ее исполнял. И это была одна из первых песен, написанных (насколько я помню - он мне рассказывал) в армии, в сторожке там, в своей охранял, и кочегарил на аэродроме, на каком-то где-то. Как тебе нравится акустика его? У него же, в принципе, все творчество делится на две ветви - на те, которые исполняются в электричестве, бешенные, такие, песни и песни, которые он исполняет спокойно сам на гитаре.

- ... мне, вообще нравилась Химера во всех ее проявлениях и вот последний акустический концерт, как последний был в клубе XL. Знаешь такой клуб был?

- Знаю, да.

- К сожалению, который тоже прекратил свое существование.

- Это клуб имени радио Балтика был.

- Да?

- Да.

- Вот там был замечательный концерт, когда еще играл Юра-трамбонист... Замечательно.

- Да, я помню, был конфликт между тобою и... Ершовым, совладельцем или просто владельцем фирмы “Курица-Бразерс”. Когда он, кажется, хотел выпустить альбом из акустических вещей, а ты был против.

- Ммм... мне не хотелось бы это назвать конфликтом, т.е. было недоразумение, которое мы разрешили. Просто мне казалось, что сейчас имеет смысл выпускать альбом с теми песнями, которые соответствуют группе на этом этапе ее развития. Т.е. если группа имеет красивые акустические песни, но немножечко устаревшие, то их можно будет выпустить в том числе, но чуть позже. Т.е. первый альбом должен быть... Первый альбом, я имею в виду, который выпускается большим тиражом... Он должен быть более точным стилистически. И коль скоро я все-таки Химеру наблюдал в последние годы электрическую... И альбом был составлен из тех песен, которые они сами выбрали для записи этого альбома, но коль скоро никто не выступал в роли продюсера, который мог бы принимать решения, каким должен быть альбом, то мы предоставили возможность группе самой этот альбом составить.

- Но, в конце концов, группа записала очень много песен, даже на двойную пластинку...

- Да, но, наверное, не имеет смысла выпускать очень длинные альбомы, их иногда бывает просто сложно слушать. У нас остался материал, как я уже сегодня говорил, наверное, еще на один альбом, может быть это будет ZU-DWA-2, может быть что-нибудь еще. Мы постараемся по возможности выпустить...

- Что такое ZU-DWA, все таки?

- ... уффф... ZU-DWA - это... это ZU-DWA! Эдик пытался в одном из интервью последних, которые у нас остались записанные на видео, ответить на этот вопрос и у него это тоже не получилось. Но для меня это песня, которая,.. в период записи этого альбома,.. абсолютно точно определяет этот момент времени.

- Может быть, мы ее послушаем сей час?

- Ну, давай послушаем...

- ... А потом мы послушаем то, что мы послушаем.

- У меня даже... Ну, хорошо, потом я расскажу...

- Давай сей час рассказывай, а то забудешь.

- У меня была идея с этими плакатами ZU-DWA, которые мы пытались запустить по городу. У меня была бредовая идея заклеить весь город плакатами ZU-DWA, которые ничего не объясняют и ничего не говорят человеку, который на них натыкается. Мы сделали 2000 таких плакатов и половина из которых еще осталась...

- Так что городу еще предстоит быть обклеенным.

- Нет, наверное, это уже теперь потеряло всякий смысл. Т.е. может быть, их можно будет просто прелагать к выпущенному альбому на кассете.

- Давай послушаем. ZU-DWA.

[ZU-DWA*]

- Заглавная песня последнего альбома Химеры – ZU-DWA. 3 часа и 17 мин. в Петербурге, напомню, что сегодня день рождения Эдика Старкова (Рэда), лидера группы Химера.

- Ему было бы 28 лет...

- ... Я хотел сей час более общий вопрос тебе задать... В принципе, получается, что многие вопросы, которые я тебе задаю, я на них знаю ответы или предполагаю, а на некоторые не могу ответить. Я даже не знаю, захочешь ли ты отвечать или нет. Я помню, когда я стал ходить в клуб TaMtAm, кстати, туда многие знакомые стали ходить, чтобы посмотреть на живого Севу Гаккеля, который (ну Севу Гайкина, ты знаешь, ты был так назван однажды в газете) играл в группе Аквариум, тот самый! И ты страшно отбрыкивался от всех этих людей, которые на тебя пялились и пытались заговорить, потому что на тебя давил этот груз.

- Ты знаешь, я это так сильно не ощущал. Т.е. груз был, но я к этому времени был уже абсолютно от него свободным и я со всеми молодыми людьми, которые были значительно моложе меня, с которыми я вступал в общение, я не ощущал никакого перевеса, никакого подобострастного отношения к моей персоне.

- Я просто наблюдал за публикой, которая на тебя косила глаза, а ты тем немногим, которые с тобой разговаривали и иногда пытались затронуть тему Аквариума, ты так очень резко их ставил на место, так неожиданно резко, т.е. для тебя тема, как мне показалось, была...

- Она была закрыта, мне не хотелось ее муссировать. Сей час немножко приоткрылась…

- Ты великолепно смотрелся на последнем концерте!

- Это я могу. Еще если б было слышно, то, что я играл, ты было б совсем хорошо…

- Некоторым было слышно. Вопрос то не в Аквариуме заключался, а в том, что ты стал личностью легендарной, т.е. с начала ты был легендарной личностью, потому что ты был частью того легендарного Аквариума, а потом вдруг эта история про "легендарную личность" из "легендарного Аквариума" она совсем потускнела и стала совсем ничтожна по сравнению с о Севе Гаккеле, прародителе альтернативного движения в Санкт-Петербурга, т.е. ты стал таким "монстром", покруче "Александрийского столпа", действительно. Человеком с мощнейшим авторитетом...

- Я сей час зальюсь краской и ничего не смогу ответить.

- ... В принципе ты сделал TaMtAm, и вот TaMtAm'a не стало. И сей час в твоей жизни второй этап творчества прелюдного отошел. Как тебя сей час люди воспринимают как директора клуба TaMtAm?

- Никак. Нет, все очень быстро проходит, забывается, стирается. Наверное, так должно быть, т.е. был TaMtAm, нет TaMtAm'a и я даже, наверное, теперь и не вспоминаю. Еще при жизни Химеры, при жизни Эдика это могло еще иметь какое-то значение, но после кончины Эдика я распрощался с этим периодом жизни, этим периодом независимости, который я так долго отстаивал...

- Болезненно, даже, отстаивал.

- Ну, отстоял!

- Т.е. ты можешь сказать, что сделал то, что хотел? Реализовал?

- Ой, я не знаю чего я хотел. Я делал, понимаешь? Для меня был важен процесс делания, самого действия. Т.е. я не ставил перед собой никакой конечной цели, т.е. я знал, что что-то идет не так, что именно...

- Сейчас ты можешь это сказать?

- Нууу... мне кажется, что в конце 80х гг, начале 90х гг... рок-музыка того периода времени, ну... зашла в некоторые тупики. И мне хотелось немножечко раздвинуть пространство и позволить молодым музыкантам поколения 90х реализовать себя, свой потенциал и при этом сделать что-то абсолютно свое, не опирающееся на традиции музыки моего поколения. Что бы молодые люди играли современную им музыку. Я, на самом деле, могу очень долго распространяться на этот счет, может быть не в контексте этой передачи... У меня глубокое убеждение, что авторитеты должны быть, безусловно, но каждое новое поколение оно должно отрицать авторитет предыдущего поколения, т.е. что-то можно брать, что-то можно впитывать, чему-то можно учиться, перешагивать через это и идти своим собственным путем. Вот что мы и позволили музыкантам, которые начали свой творческий путь в TaMtAm'e.

- А ты не жалеешь сей час, что придерживался очень строгой политики... в независимости от средств массовой информации, от эстеблишманта, т.е. ты не позволял клубу даже малейшей рекламы где бы то ни было.

- Это то, что я называю словом UNDERGROUND, которым многие любят пользоваться, но не всегда правильно. UNDERGROUND - это как раз то, что НЕ пользуется поддержкой средств массовой информации, а развивается по своим Underground'ным законам. Если бы это начали тогда муссировать, и все это скатилось бы под марку того же самого Аквариума. Быстренько повесили бы ярлыки того-сего и в скорости стало бы ясно, что все авторитеты моего поколения стояли у истоков музыки нового поколения.

- Но, с другой, может быть, эта отчужденность и погубила клуб, потому что в...

- Она не погубила клуб! Клуб просуществовал 5 лет, в то время как многие не выдержали и полугода.

- Но он, может быть, мог существовать и дальше. Я не говорю о внутренних причинах, там были, видимо, свои внутренние причины, какое-то развитие, какие-то интриги, как в семье. Но несколько лет, по-моему, 2 или 3 года TaMtAm был монополистом в этой области. Это был единственный музыкальный клуб в городе. И туда люди ходили, потому что там было интересно, здорово и свободно, но еще и потому что больше не куда было пойти. Появились новые клубы, открывались "десятки", "горы" и т.д. И публика стала оттягиваться и в какой-то момент мне показалось, что клуб почувствовал, что он был не прав...

- Нет, нет, нет. Он просто почувствовал, что он выполнил свою функцию. И эти процессы - они совершенно объективные, т.е. мест должно быть много, клубов должно быть много, люди должны рассредоточиваться, ходить в те места, где им больше нравиться по тем или иным причинам. Просто TaMtAm'у было сложнее, что он в сложное время зародился и принял на себя все "удары" этого переходного периода, но все эти удары с достоинством вынес и славно почил!

- Как-то, такое ощущение, что кончилось какое-то время...

- Кончилось это время! И я это ощущаю. Я не знаю как это ощущают молодые люди, которые прошли через TaMtAm и которым сей час по 25 лет. Мне все-таки уже на 20 лет больше и я чувствую, что у меня уже просто не хватит сил в этой сфере сделать еще что-то непременно новое, т.е. теперь я могу довольствоваться тем старым.

- Но у тебя было, по крайней мере, два совершенно разных периода.

- Да, да, да. У меня был затяжной период обучения, т.е. я очень долго учился.

- Но радио разрушило музыку, и мы сей час живем во время, когда нет ничего святого... согласен?

- Я, вообще, радио не далюблеваю, да. Я его почти не слушаю и согласен с тобой, что оно очень сильно подразрушило и этот независимый слой, который мы так тщательно пытались оберегать и вырастить.

- Я видел какую-то газету. Может быть, это была газета “На Дне” или какой-то журнальчик, в котором ты рассказывал историю клуба, уже после его кончины. И там был такой эпилог. Прошло какое-то время с момента написания той статьи... Ты, конечно, поступил оригинально - не давал никогда интервью журналистам, а просто взял, в конце концов, и сам все написал.

- Кстати, я эту статью написал еще в период TaMtAm'а, то есть то, что ее опубликовали после...
Все! Кассета кончилась”.

C сайта www.deputatbaltiki.narod.ru.