До_Вандейкер все записи автора * * * * *

…Они обедали втроём в громадной пустой столовой. Все молчали, настроение подавленное последними событиями. Поглощали еду, не замечая вкуса.
Родригесс, без слов понимавший командира, беспокойно спросил.
- Командир. Терехов успеет за шесть часов? Ещё по соседним станциям.
- От нас уже ничего не зависит, Сэм. Мы можем только надеяться, что успеет…- Майкл пожал плечами. – Не трать зря нервы, и так состояние поганое… Должен сказать вам, господа, что террорист, который вёл с нами переговоры, совершенно неординарный человек. Не заметили?
В разговор робко вступил Дюжев, всё ещё путавшийся во всех этих формальных правилах обращения к старшим офицерам.
- Господин Ань Тонг… — Умолк, соображая, правильно ли выразился. Майкл кивнул ему одобряюще. — Я заметил неправильности в его поведении с самого первого разговора. Где истеричный голос? Где воззвания к Богу? Где прославление Владыки? Хвала вечному Дариллю? Мне показалось, что этот террорист не совсем психически нормален…...
- Скажите, лейтенант… – заинтересовался Ань Тонг. — Я не специалист, потому многого не знаю. Предполагается какое-то однообразие психологии террористов? Что там пишут в учебниках?
Саймон помолчал, обдумывая ответ, даже вилка остановилась на середине пути.
- Нет, психология разная. Зависит от выполняемого задания. Но в рамках одинаковых заданий, действительно, похоже. Террористы пошли на захват заложников с выдвижением политических требований… — Дюжев с удивлением обнаружил занесенную вилку и аккуратным движением отложил ее. — С таких терактов вероятность возвращения живыми практически равна нулю. И их руководители, и сами террористы понимают это. Следовательно, нужна достаточно сильная мотивировка для человека. И конечно система ценностей, соответствующее воспитание, работа хорошего специалиста-психолога над личностью.
Рыцари удивленно воззрились на патрульного, его рассказ открывал глаза на неизведанные дали. Родригесс робко спросил.
- Какого психолога? Над ними еще и врачи работают?
- Нет, конечно. Не в буквальном смысле, хотя может быть и в буквальном. Психологом может быть кто угодно. Например, лидер организации. Священник. Может быть даже группа людей, какой-либо коллектив, допустим семья. Но вмешательство в психику должно обязательно.
- Понимаю, что вы хотите сказать, Дюжев… — задумчиво пожевал Майк. – Некоторые моменты знакомы. Чтобы человек пошел на заранее уготованную смерть, ему надо внушить, что или смерти не будет, или награда после смерти будет огромна, что-то такое… Моральные ценности, внушения, должны пересилить инстинкт самосохранения. Я правильно понял?
- В принципе правильно. Не совсем глубоко, но правильно. Так вот, это вмешательство в психику должно выражаться и в речи. Должны проскакивать отрывки фраз, характерных выражений… Ну и подобное. – Патрульный пожал плечами.
- И какой вывод вы делаете из нестандартной для такого случая речи главного террориста?
- Он не боится смерти. И не боится её, не вследствие вмешательства в психику. Значит или рассчитывает уйти отсюда живым, или психически ненормален с рождения. Может, не с рождения… Во всяком случае, до момента подготовки теракта он уже был ненормален.
- Значит, я был прав… — С каждым словом патрульного Ань Тонг мрачнел все больше. Кусок не лез в горло. — Будем действовать, как я задумал.
Поднявшись из-за стола, Ань Тонг начал расхаживать по проходу между столиками.
- Лейтенант, вы кое-что прояснили в моей голове. Уверенности у меня не было, теперь же она появилась, и в качестве благодарности, я хотел бы попытаться прояснить и в вашей голове кое-что. Хотите?
- Да, господин капитан второго ранга…
- Называйте меня Майкл. Когда я заставил вас обращаться ко мне по званию, это была месть. Вам лично, заслуженная месть. Тем не менее, вы, как специалист в своем деле, вызвали во мне уважение. Поэтому пока забудем…
Рыцарь задумчиво разгладил усы, погрузившись куда-то глубоко в себя. Пытался подобрать правильные слова, которые убедят закостеневшего в своем мнении человека. Резко развернулся и, глядя прямо в лицо патрульного, заявил.
- Во-первых. Вы должны благодарить меня за то, что я только «избил», как вы выразились, вашего посыльного… – Дюжев окаменел. Никак не ожидал, что речь пойдет об этом вопросе, думал, что пилот не вернется к нему. — Будь на моем месте, контр-адмирал Джонсон, он бы его убил. И он уже намеревался это сделать, а я его остановил. Физически задержал… Подозреваю, что на самом деле, его остановила мысль, о том, что патрульный — всего-навсего простой посыльный, а не человек, пославший его. И кто же послал курьера?
В словах рыцаря прозвучало столько ярости, что в глазах Саймона появился ужас, и он немного отстранился на стуле, собираясь вставать. Остановил его лишь холодный и спокойный взгляд Родригесса.
- Ведь это вы, Дюжев! Если бы вы явились в форт Чигин лично, вас бы ничто не спасло от смерти. Считайте, что вам повезло… По-поводу патрульного… Я обещал комфлота разобраться с ним. Разобрался и наказал. Оказалось, ваш курьер придерживается таких же гадских взглядов, как и вы. И смеет говорить оскорбления нам в лицо. Улавливаете мысль?
Майкл, требовательно смотрел на Дюжева. Отвечать тому совершенно не хотелось. Адмирал флота изъявил желание убить его, его патрульный отделался малой кровью. Что тут ответишь? Надо со всем соглашаться. Но врать, глядя в глаза рыцарю, Саймон не решился.
- Не совсем…
- В устном послании вы назвали рыцарей «бандитами и убийцами». Пусть так, допустим все либертанцы бандиты и убийцы. Так, где же потерялось ваше самоуважение? Почему вы обратились к рыцарскому комфлота за помощью? К бандиту и убийце? И сейчас сидите за одним столом с бандитами и убийцами? Отвечайте.
- Но… Вы же искупаете свою вину службой во флотах Тольски… Тольски простила вас. И я, как тольский офицер, полностью согласен с этим.
- Отлично. Ха-ха! – Майкл немного истерично рассмеялся. — Вы знаете, лейтенант, только что вы мне прочитали лекцию о психологическом внушении. Вам не кажется, что вы сами подверглись ему? Как вы говорите под воздействием коллектива.
- Нет, не кажется…
- Хорошо, хорошо. Объясните мне, почему либертанцы и все «вольные» — воры, бандиты и убийцы.
Поняв, что разговор не грозит ему лично ничем особенно страшным, Дюжев успокоился, немного пришел в себя и стал рассуждать уверенно и осмысленно
- Бандиты и убийцы — только либертанцы. Остальные «вольные», в своем большинстве, просто мелкие воры и мошенники по законам Оссеи и Тольски.
- Почему?
- «Вольные» — население Вольных Пространств, в основном, рабочие и предприниматели, бежавшие из этих двух стран. В нарушение рабочих контрактов и договоров, зачастую прихватив с собой имущество работодателей и партнеров. Количество беглецов таково, что юриспруденция Тольски не может их преследовать законными методами. Они сумели избежать наказания, но остались преступниками. Потому, тольсцы и называют их ворами и бандитами.
- Продолжайте, продолжайте! О рыцарях поподробнее, пожалуйста.
- Что о либертанцах? Пилоты порта Либертан не стесняются убивать граждан Дарилля и грабить дарилльские фабрики. Да, я признаю, они не грабят не Оссею, ни Тольски. Но спокойно берут контракты на убийства граждан этих стран и уничтожения кораблей и судов. Такие люди во всех странах называются бандитами и убийцами. Вот…
Патрульный смутился, слишком смело он тут начал выражаться в присутствии рыцарей. Как бы самого не прибили, прямо не выходя из столовой.
- Понятно, ничего нового. – Лишь отмахнулся от его аргументов Майкл. — Это я слышал тысячи раз за долгие годы. Вы не правы в сути вопроса. В причине, а не в следствии. Задумайтесь, от хорошей ли жизни люди убежали с фабрик? В Вольные Пространства? Может, надо было создавать лучшие условия труда и платить больше? А?
- Тогда были тяжелые времена…
- Да? Сейчас, что ли, не бегут в Вольные? Сотнями, вот только недавно, три месяца назад, в Вике прибыл грузовик из центральных областей Тольски с тысячей беженцев, там были и малые дети, и беременные женщины. Видно от хорошей жизни прибежали, украв при этом грузовик и угрожая жизни пилота. Подумайте… Рыцари. О заказных убийствах я вообще не говорю. Это же ваши тольские и оссейские дворяне предлагают эти контракты и платят деньги. Это ваше правосудие назначает цены за смерть государственных преступников. Так чья тут вина? Были бы не рыцари, то эту работу выполняли местные пилоты. Вот и всё.
- Нет. Не правильно. Сам факт выполнения таких контрактов делает заключение их возможным. Доступным и желанным. Есть убийцы, всегда найдется и заказчики!
- Нет. Это вы не правы. Разберитесь сначала внутри себя. Не надо сваливать с больной головы на здоровую, не путайте причину и следствие. И потом, не забывайте о деньгах. Все рыцари по вашим меркам достаточно бедные люди, а жить надо. Кстати! Раз уж разговор пошел про деньги. Вот теперь, работают люди на фабриках в Вольных за еще меньшие деньги, чем у вас, но обратно почему-то не стремятся к вам. Впрочем, я немного отвлёкся. В любом случае я считаю, что «вольные» ничего не должны Тольски. Миллионы раз они отдали долги. Родригесс! Ну-ка, скажи нам, сколько рыцарей погибло в крупных битвах с дарилльцами за последние сто лет.
Рыцарь вздрогнул от неожиданной просьбы. Он сидел себе тихонько, погруженный в свои мысли. Недоумевал, к чему это командир решил просвящать патрульного. Для себя он уже давно решил, что никакие разговоры с тольсцами не убедят их. Придет время, и рыцари просто выгонят их из Вольных Пространств. Вот и всё. А вести разговоры… Ерунда какая-то. Видно, командир основательно выбит из колеи этим захватом заложников.
- Только в крупных боях с дарилльцами, за последние сто лет погибло порядка ста десяти тысяч рыцарей. Не считая набегов. И собственных наступательных операций. Общая цифра порядка ста тридцати тысяч.
- А скажи нам Сэм, сколько в тех самых битвах погибло тольсцев? И сразу для сравнения в местных и гражданских конфликтах.
- Порядка семнадцати тысяч пилотов в боях с дарилльцами. И порядка пятидесяти тысяч в гражданских войнах, за последнюю цифру не уверен, статистику по Тольски смотрел лет пять назад.
- Пятьдесят три тысячи. — Поправил Майкл. – Вдумайтесь в эти цифры, Дюжев… Во внутренних конфликтах тольсцев погибло в три раза больше, чем в борьбе со внешним врагом. А рыцари положили в шесть раз больше пилотов, защищая Тольски, чем вы...
Ань Тонг увидел непонимание в глазах патрульного.
- В оборонительных боях, при защите Тольски. Опять не понимаете?.. Тьфу, ты черт. Неужели вы думаете, дарилльцы ходили в крупные походы с целью захватить Вольные?
- Конечно. Они ни разу не дошли до границ Тольски. Какая может быть ещё цель?
- Да потому и не дошли! Объясняю. Между Маилской областью и последней шахтой «вольных» сегодня минимум три дня пути. За последние двести лет дарилльцы не построили в этом условно граничном пространстве ни единой шахты! Потому что пространство им не нужно. В Дарилле хватает и пространств и богатых астероидов, Дариллю гораздо проще развиваться в другую ненаселенную людьми сторону. Какие еще причины вы приведете для дарилльских походов?
- Пограбить.
- Где? В Вольных? Да там самые бедные фабрики и шахты! Что там грабить для такой уймы народу? Это только для дарилльского молодняка. Купить себе пару новых машин. Грабежи не прекращались никогда, а в походы они собираются редко. Другие причины?
- Ну, не знаю… — Дюжев растеряно почесал нос.
- Я вам скажу. Им не нужны разрозненные шахты и станции «вольных», те им не покорятся никогда. Не нужны им голые астероиды. Дарилльцам необходимо другое — в войне с Тольски получить готовое пространство с развитой инфраструктурой. С большим количеством добывающих и перерабатывающих предприятий. С готовым управлением, рабочими и торговыми связями. И самое главное — с дворянством! Дворянством, проигравшим войну. Дворянством, которое добровольно подпишет капитуляцию и дружно, безо всякого сопротивления, пойдет под руку Дарилля. И будет работать, и платить налоги в казну, и примет веру… Ведь владыки даже не заберут у вас титулы и фабрики. Возьмут небольшую контрибуцию, чтобы подкормить пилотов, и всё… Но эта благость ненадолго, не надейтесь. Разве что, быстро подсуетитесь и пережените своих детей с ними. А то останетесь на века людьми второго сорта. Впрочем, мне нет дела до дворянства, хотя я и сам был родом из небедной семьи. Что будет с рабочими? С простыми людьми? Вы бывали когда-нибудь на дарилльских фабриках?
- Нет, не бывал.
- И хвалите за это Бога. Это ужас… Вот мы и умираем за вас. Потому что, когда наши предки и мы бежали с тольских и оссейских шахт, то оставляли там друзей и родственников. И мы хотим защитить их от этих сранных дарилльцев. Понял?
Дюжев молчал, не отвечая.
- Мы гибнем десятками тысяч, сохраняя вашу страну и людей. А вы нас называете бандитами и убийцами! Вы, Дюжев, военнослужащий, но не дворянин. Когда в Лубно придут дарилльцы, вы точно пойдете в рабство. У вас ничего нет, чтобы откупиться! Вы им не нужны в качестве патрульного. Вас точно заберут с собой! И вы будете работать где-то в Дарилле, на какой-то шахте. А так как вы ничего не умеете, то будете толкать вагонетку на поворотах! И вы называете нас бандитами и убийцами! Нас! Которые спасают вас от этой участи! И подводите нас! И бросаете в битвах! Оставляете на растерзание! И ещё требуете выдать вам наших командиров! Этого не будет! Следующий раз, когда они пойдут в большое наступление, мы пропустим их! Чтобы они разорили вас! Сожгли! Убили! Пальцем не пошевелим! Так же как и вы! Будьте вы прокляты, предатели! Пре…
У Майка не хватало слов, он захлебывался собственным дыханием, разевая рот. К нему подскочил Сэм Родригесс со стаканом воды. Уговаривал выпить.
- Командир, попейте немножко… Это пустые разговоры, он все равно ничего не поймет…
Ань Тонг выпил воды и немного успокоился, уселся за стол напротив патрульного. Он сжимал руки, в кулаки, пытаясь унять охватившую дрожь, и говорил тихо-тихо.
- Мы убиваем дарилльцев и грабим шахты, чтобы отодвинуть новую войну. Самая простая экономика… Но такого, чтобы вы нас кидали в битвах, как раньше, не будет. Мы просто убьем всех тольских дворян и офицеров в герцогстве, вместе с детьми в животах матерей. И тогда нас никто не предаст. И не пошлет самих в битву. И не будет потихоньку расширять герцогство за счет Вольных… Думайте Дюжев. Спрашивайте. Я надеюсь вас убедить, сам не знаю, почему. Я давно бросил это занятие…
Он умолк, погруженный в свои мысли. Родригесс стоял над ним в напряжении, вдруг, что понадобится. Отрицательно покачивал головой — не верил, что тольсца можно убедить, зря только командир нервы тратит.
Дюжев же немного очумел от такого напора, но вопрос все-таки задал.
- Когда это флот Тольски бросал рыцарей в войнах с дарилльцами?
Услышав вопрос, Ань Тонг только улыбнулся и махнул рукой в сторону Сэма. Бессловесный приказ отвечать.
- В битве при Новом Сартэ… — обреченно начал он рассказ. «Это надолго»…

…Четвертый час Родригесс пересказывал подоплеку и течение крупных битв рыцарей и дарилльцев, когда его прервал стук в дверь. В проем просунулась седая голова Влада Терехова. «Быстро работает, молодец!» — мысленно похвалил Ань Тонг.
- Командир! Можно?
- Давай входи. Рассказывай. Есть не хочешь? – Майкл указал рукой на соседний стул.
Влад с видимым удовольствием уселся на стул, как-то вроде бы потянулся уставшим позвоночником, а потом наоборот сжался, опираясь о спинку — годы давали себя знать, а сегодня он немало набегался на своих двоих.
- Кушать не буду, может позже… Раскрутили всех. Начали с одного из диспетчеров, он их всех потихонечку и сдал. В самом Лубно было пять наблюдателей, еще семеро на соседних шахтах. За ними я уже послал. Обратной связи между захватившими лайнер и наблюдателями нет. Арестованные получили единственный приказ кроме наблюдения. Если начнут сдаваться террористы с лайнера, подорвать судно любыми методами. Взрывчатку конфисковали. Все арестованные в хорошем состоянии. Кроме диспетчера. Мы его того, хорошенько… Но на ногах стоит, если понадобится.
- Ах, паразиты. Значит, разговорить на сдачу не получится. – Вставил Дюжев.
- Ну почему не получится? Этих мы повязали. Не думаю, что на лайнере знают о решении подорвать их.
Майкл прослушал все это с мрачной улыбкой. Он собирался вводить в действие свой личный план.
- На счет диспетчера не беспокойся, Влад. Думаю, ему будет все равно. Как доставят новеньких, всем вколи чего-нибудь, чтобы не трепыхались. И рты залепи. Потом отведи к стеночке в диспетчерской…
- Что вы задумали Ань Тонг? – В голосе Дюжева появилось подозрение.
- Ну, раз они такие не боящиеся смерти. То покажем им её лицо. Вблизи. – Майкл равнодушно пожал плечами. – Буду расстреливать пленных, пока они не сдадутся…
- Вы с ума сошли! – прокричал Дюжев, подскакивая. Рыцари же с сомнением уставились на Майкла, среди них он слыл человеком не злобным, никак не ожидали от командира такого решения.
- Не может быть! Пленных! Беззащитных! Вы ставите себя на один уровень с ними! Станете таким же террористом.
Майкл обозлился на последние слова патрульного.
- Чем же, по-вашему, я могу их пугать? Чем ещё? Больше у меня ничего нет!..

* * * * *

...За две минуты до назначенных шести часов диспетчерская вновь заполнилась людьми. Пленниками, стоявшими возле стены с залепленными скотчем ртами и связанными руками, рыцарями, держащими их под прицелом, патрульными — на всякий случай.
Майкл был мрачен до крайности, пленных ему ещё не приходилось убивать. Ничего достойного он в этом не находил. Презирал себя, но решимости хватало пойти до конца. Террористы поставили его в безвыходное положение, и он не знал другого способа повлиять на них. К нему обратился Родригесс.
- Командир, если дойдет до размена, давайте я?
- Нет, Сэм. – Отрицательно замотал головой Ань Тонг, не хотел перекладывать свое унижение на чужие плечи. Вот потому-то он и стал комполка рыцарей – всегда делал грязную работу собственными руками, не пятная совесть подчиненных. Наука, преподанная Солодом, крепко сидела в голове. Иногда Майкл говорил с ним мысленно, спрашивая совета, вот и сейчас, «Тяжело, сынок. Но, надо…» — скрипучий голос стучал в ушах. — Я не могу просить вас об этом, Сэм, а тем более приказать. Я всё сделаю сам.
Саймон Дюжев пристроился в самом уголке, сжавшись в комочек и явственно ощущая все прожитые годы. Он понимал логику либертанца, слова его дошли до головы, а сердцем не мог принять. Отказывался верить, не хотел ставить себя на одну доску с террористами. И ещё одному ужасался — силе воли либертанцев, убежденности и внутренней правоте. Понимал, что после этой террористической атаки многое изменится в его отношении к рыцарям и миру вообще. Потому и забился в дальний угол – его морозило, несмотря на повышенную температуру в комнате.
- Ань Тонг… Может не надо?.. – Сделал последнюю попытку Дюжев.
Майкл не успел ответить, громкая связь донесла голос дарилльца.
- Эй, Ань Тонг. Ты здесь?
- Здесь.
- Извини. Я понимаю, что поставил тебя раком. За шесть часов ты никак не мог доставить сюда либертанцев. Даже, если бы, они уже сидели по кораблям… — Террорист вздохнул. — Слово, есть слово. Так что включай картинку.
- Погоди, у меня тоже есть картинка для тебя. Лови. – Майкл послал видеосигнал с камеры наблюдения в диспетчерской. – Ну, как картинка. Узнаешь людей возле стены? Отвечай!
В ответ террорист расхохотался, смеялся долго и с чувством. У рыцаря даже внутри похолодело, а тех ли они словили? Может этих людей специально выставили напоказ? Смех террориста, пошатнул его внутреннюю уверенность в силах.
- Майк! Ты меня поразил! Всего лишь за шесть часов взял всех связных и наблюдателей. Браво! Браво! Безо всякой издёвки. Ты заставляешь себя уважать. Когда ты догадался про наблюдателей? Двенадцать человек, должен сказать, что для полного комплекта не хватает еще двоих. Что скажешь?
- Скоро достану и остальных.
- Так что, Ань Тонг, ты собираешься пугать меня смертью этих? Не запугаешь. Не верю. Кишка тонка! Никого ты не убьешь. Если бы на твоем месте был Храмовников, я бы поверил, но ты? Нет, никогда.
- Хорошо, смотри не потеряй видеосигнал.
«Вот и настал решающий момент для тебя Майкл. Все когда-нибудь проходят сквозь такой момент в жизни. Вот и настал. Вот и настал. Будь на моем месте Жак Сергей, он бы сомневался? Нет, не сомневался ни секунды. А Ванька? Наверняка, да. Старое поколение сделано из металла покрепче, чем мы. Ну что ж, пора становиться настоящим убийцей, и теперь любой тольсец сможет бросить тебе это в глаза…».
Ань Тонг протянул руку к стоявшему рядом рыцарю. Тот понял его без слов и передал автомат. Майк догнал патрон, поднял автомат, и спросил.
- Выбирай, кого ты хочешь первым, дариллец.
- Да как хочешь… Ну давай самого правого. Наум! Привет! – радостно ответил террорист.
Тах-тах! Две пули вошли точно в грудь. Наум сполз по стене, не издав ни звука, пули разорвали сердце, и он умер мгновенно. В небольшом помещении диспетчерской резко запахло пороховой гарью. Тонкий-тонкий дымок вился со ствола автомата.
Несчастный Дюжев упал на корточки, закрыв лицо ладонями. Он не плакал – он просто не хотел видеть весь этот ужас.
- Ну что ж, я вижу, ты силен. – В голосе террориста появилась задумчивость. — Вот что я тебе скажу Ань Тонг. Чтобы ты не сделал, кого бы ты ни убил. Меня не напугать. Я не остановлюсь. Смотри картинку.
- Смотри сам. Урод!!!
…Сердце Майка умерло вместе с душой. Время остановилось для него, звук как будто отключили. Плотный кокон пустоты и тишины окутал его. Он снова поднял ствол автомата. Ему показалось, что все происходит очень медленно. Очень, очень медленно. Тах! Автомат рвется из рук, в ответ человек дергается, но все еще стоит на месте… Тах! Еще раз дергается, и потихоньку начинает оседать. Тах! Еще один человек дергается, но стоит на месте… Тах! Дергается и начинает оседать… Дзинь! Раздался звон, ударившейся об пол гильзы
Он убил их всех. С последним из пленных дарилльцев, он случайно встретился глазами. То были глаза юного паренька, быть может, года на три старше Генриха, собственного сына. Он не смог сдержаться, и пареньку в грудь он выпустил остаток обоймы. И выронил автомат…
В углу рыдал Дюжев, не стесняясь слез. Майк сказал абсолютно ровным голосом:
- Ну, … ! Ты доволен?
Дариллец не отвечал. Молчал и Майк, приводя нервы в порядок. Первым тишину нарушил террорист.
- Да, Ань Тонг, ты сильный враг. Я уважаю таких людей, как ты. Любой другой на моем месте испугался бы. Ты молодец и всё правильно придумал, именно так надо поступать с такими нелюдями, как мы. Мы грозим вам смертью близких, что же вы можете противопоставить нам? Был бы не я, а кто-нибудь другой, заложников уже бы выпускали… Рядом со мной стоит один парнишка из моей команды, так вот, он обмочился… Майкл ты все придумал правильно. К несчастью ты не знал кое-чего, а потому не мог учесть. Я сожалею…
- Чего не знал?! Чего не учел?! – вскричал полный гнева и разочарования Ань Тонг.
- Я калека. Больной. Я не чувствую боли. Мутация ген отработала на мне сполна, и болевые центры в мозгу не работают. Я просто не чувствую боли. Родители намучились со мной в детстве. Ножи, огонь, холод, колющиеся предметы, глубокие бассейны… Не испытывал боли никогда. Я могу разрезать себе руку до кости, и мне не станет больно. И потому я просто не научился бояться. Умом понимаю, что должен бояться, а чувств нет…
- Твою …
- Именно потому меня и направили на это задание. Громадные деньги достанутся моим родным в случае моей гибели… Поверь мне, даже если я погибну, для меня это будет новое чувство и новое приключение. И только…
- Твою … — повторил рыцарь.
- Ты прав Ань Тонг, именно так. Тебе не повезло, крупно не повезло. Даже дважды… — дариллец выдержал мрачную паузу. – Мне очень жаль, и я не понимаю, почему Бог допустил это… Очень странно и поразительно. Еще вчера я говорил, что у меня есть сюрприз для тебя…
- Какой сюрприз? — зарычал рыцарь.
- Мне очень жаль, получается, я играю против тебя краплеными картами…
- Какой сюрприз?!
- Ты не просмотрел списки пассажиров лайнера. В списках некие: Марта Ань Тонг. Генрих. Ричард. Эдуард. Ань Тонг.
Майкл упал на колени.
- Боже…

* * * * *

…Майклу не спалось. После разговора с Мартой и детьми, он уговорил террориста дать ему двенадцать часов для отдыха, простого физического отдыха, он перенервничал и хотел поспать. Дариллец был непреклонен, и Ань Тонгу пришлось договориться на плохих условиях – спустя двенадцать часов террористы убивают двоих. Хотел использовать время для полноценного сна. Проспать хотя бы часов восемь, а потом со свежей головой начинать думать.
Не спалось. Воспаленный мозг не давал ему заснуть, ворочался в постели, устраиваясь поудобнее — и никак, не помогало даже сильнейшее снотворное. Гормональная буря никак не хотела утихать.
Вспоминал мельчайшие подробности разговора… Марта была доброжелательна и добра как никогда, в глазах у неё он увидел лишь мельчайшую тень сожаления. Словно она прощалась навсегда и не хотела огорчать мужа… Но, почему? Дети здоровы, муж рядом вместе с целым полком рыцарей. Он обещал ей, что вытащит ее и детей. Она все кивала и улыбалась. Не верила, почему то не верила, знала что-то, что не позволяло верить… С детьми тоже все в порядке. Растут нормальными. Довольны посещением родственников в Оссеи. Террористы их не мучили и не издевались, предоставляли все необходимое… Наверное, нарушена психика, решил Майкл, несмотря на вежливое обращение и все удобства, не верил в нормальное психическое состояние заложников. Как хотя бы действует то, что через каждые шесть часов приходят люди в масках и забирают одного из них… Ужасно. Присниться может только в страшном сне. В разговоре он намекнул Марте на детские приключения Ивана с Беллой, когда те еще подростками смогли захватить грузовик. Однако она лишь покачала головой… Зная Марту можно было уверенно сказать — вариант нападения изнутри исключался. Что же делать? Как их достать?
Больше всего смущала одна фраза произнесенная женой: «Я уже совсем взрослая тетка, Майк, и многое начинаю понимать и переосмысливать. Вспомни, как Иза Годлесс рассказывала нам о разговоре Жака Сергея со своими родителями. Когда он отбил её от навязанного жениха. Это очень важно для тебя. Поверь мне, вспомни в деталях тот разговор». Он пытался вспоминать. Но мысли путались и разбегались, не давая сосредоточиться. Ведь больше десяти лет прошло с тех пор.
…Он вспомнил, как это было… Они вместе с Иваном только что вернулись из Даралла. А буквально через пару дней к Ань Тонгам в гости пришли молодожены – Годлессы. Марта должна была родить в течение ближайших суток, и он сидел, как на иголках. Иван не замечал ничего вокруг, весь погруженный в собственное счастье… Марта, гордо выставив живот, неторопясь накрывала на стол, а Белла бегала вокруг суетясь… Все интересовалась беременностью, как оно и что. Слыша эти разговоры, Иван краснел, как мальчик. Что-то говорил ему, а он не слышал, весь в думах о родах и переживаниях по поводу жены… Они сели за стол, налили себе с Ванькой водки, пытались налить и Белле. Марте было нельзя, а Белла категорически отказывалась: «Надеюсь, что мне уже тоже… нельзя…» и жутко засмущалась откровенности в столь интимном вопросе. Жена только одобрительно смеялась… У Ань Тонга защемило сердце: «Боже, какая она была молодая и юная…». …И вот уже после того, как они выпили, Белла рассказывала…
Черт! Черт! Он не мог вспомнить подробности. Помнил только, что Солод подошел тогда к конвою с Беллой, на своем старом Персее. Конвой был большой то ли восемь, то ли семь «цешек». И запугал пилотов, в своем любимом стиле, до состояния ступора. Потом провел воспитательную беседу с мамашей Изабеллы и заставил жениха доставить девушку в форт Бор. Но самих слов и выражений он не помнил, хоть ты тресни. И что же такое особо важное имела в виду Марта? Что тогда сказал Жак Сергей? Наверное, имела в виду, как тот мастерски запугал братьев Беллы. Солод всегда был на такие дела мастер… Смотаться, что ли к нему в форт Бор? Спросить совета? …«Я уже совсем взрослая тетка, Майк, и многое начинаю понимать…», крутилось в голове. К чему ты сказала это Марта? «…и многое начинаю понимать», от злости на себя Майкл стукнул себя кулаками по голове со всей силы. Вспоминай! Вспоминай!
Он погружался в глубины памяти, и вот в голове звучали обрывки речи Беллы. «…И вот тогда он сказал, Джакомо ты труп! И не я тебя убью…», «…а мама ему говорит…», «…Иван однажды уйдет в поход и не вернется…», «…я буду говорить за сына…». Стоп! Стоп! Не может быть! Он подскочил на ноги и судорожно заметался по комнате. Нет! Марта не могла иметь в виду именно это…
- Нет, нет. Марта, нет. — Прошептал он в темноту комнаты.
Он вспомнил этот кусок разговора так ясно, что, казалось, Белла, вышла из темноты, встала рядом и говорит, пересказывая слова Солода.
- …а если он погибнет, что буду делать я? Рыдать? Убиваться? Нет. Нет. Я буду им гордится. Мой сын погиб, спасая искры жизни… Мой сын погиб, спасая искры жизни…
Да. Теперь он понял. Он все понял, но как ты могла, Марта, сказать мне такое, со своей хитрой вечной улыбочкой. «…и многое начинаю понимать…». Она имела в виду именно это. Но Марта ты же мать! Как ты можешь… Собственных детей, рожденных в муках. Любимых больше жизни…
- Проклятый Солод! – заорал он изо всех сил, голосом разрывая темноту и ужас. — Как ты воспитал нас! Всех нас. Ты сделал из железа сталь. Проклятый Солод! О, Боже, что за времена… Проклятая война!
В комнату ворвались рыцари, охранявшие его и привлеченные криками.
- Вон!!!
Он упал на кровать, закрыв ладонями лицо. Вспоминал. Вспоминал Марту. Генриха. Ричарда. Эдуарда. Какой же еще маленький Эдуард! Так он пролежал полчаса и плакал, плакал…

* * * * *

…Когда он поднялся, это был уже не он. Какой-то другой человек, незнакомый никому, поднялся с постели. Лишь тело прежнее… И даже лицо изменилось как-то, погрубело, заострилось. Преображение закончилось, и он закричал.
- Дежурный!
В помещение вбежал один из рыцарей охраны, за его спиной толпились пилоты – беспокоились за командира.
- Здесь, командир!
- Найдите мне парадную форму. Бегом.
Пилот умчался, а Майкл отправился в ванную. Мылся с особым тщанием, словно желал стереть с себя слой кожи и также тщательно побрился, уложил волосы. Абсолютно голый вошел в комнату.
- Дежурный! – снова вбежал тот же пилот, но теперь на лице, кроме беспокойства, явственно читался страх. – Ну?!
- Две минуты, господин капитан второго ранга. Пришиваем погоны. Готовой не нашлось. – И выбежал, не захотев остаться наедине с бешеным начальством.
Одевался Майкл тоже с особым тщанием, разглаживал все складочки и несколько раз отдернул китель, расправляя. Погляделся в зеркало. Еще достаточно молодой, крепкий, черноволосый мужчина, как говориться «в самом соку», точно парадная открытка — «Служите во флотах Тольски!». Впечатление портят абсолютно чужие глаза. Бросил последний взгляд и вышел из комнаты.
Перед дверью, полностью запрудив коридор, скопились рыцари его полка, не меньше ста человек. Весть о взбесившемся комполка, потребовавшем посреди ночи парадную форму, разнеслась по подразделению мгновенно. Такое поведение было очень странно, до следующих переговоров с террористами ещё шесть часов. Они понимали напряжение командира, все-таки дети в заложниках, многие пилоты лично знали Марту и детей, не многие рыцари держали в форте Чигин семьи, а тем более детей… Но посреди условной ночи потребовать парадную форму?.. Что-то здесь не так. Офицеры беспокойно переминались с ноги на ногу. Напряжение звенящей струной натянулось в воздухе.
- Доклад! – потребовал Ань Тонг.
Вперед выступил Терехов.
- Во время вашего отсутствия происшествий не было. Личный состав на месте. Отдыхает 2-я, 4-я, 6-я, 8-я, 10-я рота. Докладывал капитан третьего ранга Терехов.
- Поднять всех. 1-ой, 2-ой, 3-ей роте войти на кораблях в сухой док с захваченным пассажирским транспортом. По моей команде открыть огонь по транспорту. Слитным огнем уничтожить в течение одной секунды. Выполнять.
- Но командир… — начал было Влад, и замолк.
По рядам рыцарей понесся шепоток: «Сошел с ума бедняга… Ни хрена себе… Там же его дети… Вяжем командира, братцы, пусть отлежится… Точно…».
- Кто осмелится не выполнить мой приказ?! – зарычал Ань Тонг. И сумасшедшими глазами обвел ближайших к нему пилотов. Вещественная волна гнева окатила присутствующих, заставляя пригибаться. Никто не смог выдержать его взгляд – все опускали глаза, подчиняясь его воле.
- Выполнять! – приказал он, и двинулся по коридору. Рыцари расступались, давая командиру дорогу, образовав живой коридор…

В диспетчерскую набилось полно рыцарей, присутствовал и неизменный Дюжев. Все затаили дыхание, стояла гробовая тишина, казалось, что люди боятся даже вздохнуть громко… Все замерли, десятками взглядов пожирая командира.
Майкл Ань Тонг сказал в микрофон.
- Дариллец.
- Я здесь, Ань Тонг. Я вижу вокруг себя корабли. Что это значит?
- Корабли по моей команде откроют огонь. И сожгут вас. Последний шанс — выпускай заложников.
Дариллец замолчал и обдумывал сказанное целую минуту, но из эфира не уходил, в динамиках слышалось его ровное дыхание.
- Я понял твою мысль. Очень хорошее решение… Майкл, я успел полюбить тебя всем сердцем. Никогда в мою жизнь не входили такие люди, как ты. Я согласился бы отступить, но надо доиграть до конца. Ты абсолютно прав, после такого не осмелится никто. Ты спасешь десятки жизней… Что ж, будем умирать… Не хочешь увидеть своих напоследок?
- Нет.
- Эх! Плохо, что я познакомился с тобой в таких обстоятельствах. Хотел бы я посидеть с тобой за бутылкой водки, поговорить о жизни. Проклятые времена… Я готов, считай от пяти. Прощай…
- Пять. – Перед глазами Майкла поплыли образы жены и детей. – Четыре. – Поплыло лицо Эдуарда. – Три. — Лицо Ричарда. – Два. — Лицо Генриха. – Один. — Лицо Марты…
- Огонь!
Лайнер взорвался в течении полусекунды. Слитный выстрел девяносто шести машин сжег его мгновенно. И он горел! Вокруг был воздух, потому он горел и чадил...
- Общестанционную трансляцию мне!
Один из пилотов переключил какой-то рычажок. По станции полился железный голос Майкла.
- Я знаю, вы слышите меня, дарилльские …! Я только что взорвал транспорт с заложниками! Вместе с вами! Бойтесь меня! Я не пожалел своих детей! Не пожалею ничьих! Вам здесь делать нечего! Вам больше нечем нам грозить! Я вас убиваю! Убиваю!
И выронил микрофон. Перед глазами падал белый занавес… Откуда-то издалека донесся голос Родригесса.
- Что застыли, идиоты! Бегом его к врачу! Сейчас сгорит.
Он потерял сознание.

… в главном Марта и Майкл были правы. Пока Ань Тонг был жив, ни один дарилльский террорист не захватил ни одного заложника в Тольски и Вольных Пространствах. Они боялись. Боялись, что именно его направят на место теракта, и он просто-напросто убьет всех. Без всякой пощады. Террористов и заложников, виновных и невинных, взрослых и младенцев. Он стал настоящим пугалом для террористов и их хозяев, он разрушил основу терроризма – беспомощность и страх.
Дарилльцы дали ему прозвище — «детоубийца», и с каждым годом цена, назначенная за его голову, росла. И только дарилльские пилоты охотились за ним. Ни один наёмник не из одного другого человеческого государства не взялся выполнить контракт. Когда ему случалось пройтись коридорами гражданской станции, то все оборачивались, и многие молчаливо подходили пожать руку, а матери подносили к нему младенцев и просили благословить…