До_Вандейкер все записи автора * * * * *

Космос
Вблизи искусственного объекта Верфь №3
Пространства Риги.

Три рижских разведчика выстроились цепочкой. Прямо по курсу — ворота дока рижской верфи – далековато, как раз на пределе видимости радаров. Ходу до верфи при их скоростях было чуть больше восьми минут. Нервы пилотов напряжены до предела, раздражало всё — и трудность предстоящего, и теснота в кабинах, и гробовая тишина в эфире. Иван переставил поудобнее ноги на лежавшем Мазееве. «Хоть бы Майк анекдот рассказал, что ли…», вспоминал…...
…они покинули лайнер на первой попавшейся торговой станции. Там же и купили абсолютно новые, только с верфи, машины, не хотели ставить свой план в опасности от ненадежных, подержанных кораблей. В близлежащем космосе начали тренировки. Сначала тренировались без пассажиров в кабинах… Первые два часа тренировок посвятили прохождению сквозь умозрительную дыру высотой десять метров. Все довольно быстро справились, наловчившись заходить в нее под любым углом и на любой скорости. Перешли к следующему упражнению — две машины замирали одна над другой, как будто образуя створ… И стало по-настоящему трудно – инстинктивный страх разбить корабль не позволял выполнять упражнение с той же легкостью. Понадобилось более двух суток, чтобы преодолеть себя и научиться проходить сквозь «ворота», именно тогда чуть было не отказались от идеи Мазеева.
Затем наняли десяток грузовиков. Расставили их по углам умозрительного куба, два оставшихся изображали в центре корвет. Начали с малых скоростей, получалось довольно легко – повесели и начали постепенно увеличивать скорости… На скорости семьсот метров в секунду, то есть, чуть ли не ползком, по космическим меркам, никакое мастерство не выручало, не могли вписаться в куб. Продолжали тренироваться ещё семь дней. Совместная скорость позволявшая войти в куб и затормозить не превышала семисот семидесяти. Большего не смог достичь никто. Такая скорость была на грани фола, вхождение в док на столь малой скорости было слишком опасно – вероятность быть подбитым еще снаружи дока вырастала неимоверно. А времени на дальнейшие тренировки не хватало, до пробного выхода корвета оставалось не более пяти дней, и всё также в головы не приходили другие, менее сумасбродные идеи. Провели последние тренировки – с пассажирами в кабинах и по результатам решили, что без пассажира пойдет Солод, годы не те, не хотелось отвлекать ещё и шевелением под ногами…
… Воспоминания прервал голос Майкла в наушниках — он шел первым в цепочке и потому принял командование.
- Внимание. Обнаружен грузовик. До запуска двигателей три минуты.
Потекли томительные мгновения ожидания. «Если получится войти и выжить в доке, навсегда впишем имена в историю полетов» — подумал Иван, с удивлением разжимая заболевшие челюстные мышцы, да такой степени он сжимал зубы.
- До запуска двигателей… Десять, девять, …запуск. Набрать скорость!
Рука заученным движением передвинула рычаги скорости, и белая точка верфи на экране радара начала увеличиваться.
- Ну, что сынки? Мандража нет? Спокойней… — Солод поспешил разрядить повышенное напряжение.
Не успел Годлесс ответить, как Ань Тонг ехидно бросил в эфир.
- Слышь, Иван, это тебя спрашивают. Еще не обмочился?
- Что?! Да я, да я… …за собой следи! У меня в два раза больше «огневых», чем у тебя!
- Ну, не в два. – Спокойно ответствовал Майкл. — А всего-то на полчаса больше. Марта, не толкайся!
Верфь обнаружила себя визуально – маленькой белой звездочкой на фоне черноты космоса. Звездочка увеличивалась и всё вырастала в размерах… Естественно, это был обман мозга — на таких расстояниях отраженный свет, даже от стокилометрового астероида, а не какой-то пятикилометровой рукотворной верфи, покажется всего лишь белой точкой, но голова осознает, что ты приближаешься, и послушно подсказывает, выдает желаемое за действительное. При таких скоростях, когда действительно будет близко, когда глаза смогут увидеть полный размер станции – тогда мозг начнет тормозить, и увеличение размеров будет воспринимать скачкообразно, отодвигая изображение и не позволяя на нем сконцентрироваться.
- Сбавить скорость до трех. — Пришел приказ Ань Тонга и Иван бросил взгляд на монитор.
Компьютер послушно выдал затребованную ранее модель — грузовик входил на два метра ниже центральной оси ворот. Удачно. Цепочка из кораблей, без всякого приказа, дружно сместилась на метр по вертикали.
- До входа сорок секунд. Сбавить скорость до семисот пятидесяти метров в секунду… Пять, четыре, три, две…
Корабли ворвались в узкое пространство, и Иван закрыл глаза, отключив от мозга картинку воспринимаемую глазами. Доверие только рукам, только рукам и вбитым сотнями тренировок инстинктам.
- Ог-г-гонь!
Палец послушно нажимает на гашетку и Иван, не осознавая, открыл глаза… Перед ним проскакивают какие-то непонятные цветные полосы с красными пятнами — этот слившийся вид стен и разрывов импульсных пушек на них — донесёт разум, через несколько секунд. Скорость меньше, меньше… Вот уже допустимые в доках десять метров в секунду. Фух! Фух… Надо бы полностью застопорить ход и на несколько мгновений расслабиться. Напряжение выходит из организма резкой дрожью рук.
Вот теперь можно и оглядеться. Изнутри док выглядит побитым и помятым, все стены в проплешинах и черных пятнах от импульсных разрядов… кое-где, в свете не сгоревших ламп видны небольшие потеки остывающего металла… десяток людей в технических костюмах, отсвечивая огоньками маневровых двигателей, торопятся к спасительному выходу…
- Сынки, все живы?.. – приходит взволнованный голос Жака.
- Все. Не отвлекаться. Огонь по крепежу створок! – командует Ань Тонг, у него сразу же проскакивает мысль, что будь это не Солод, он бы уже обматерил пилота, позволившего себе пустые разговоры на командной волне.
- Ого! Красавец… – восхищенно пробормотал себе под нос Иван, только сейчас он смог рассмотреть новый корабль, повисший в центре дока. Много раз он видел его компьютерную модель, но увидеть своими глазами было совершенно не то… Это была любовь с первого взгляда. И он пообещал себе, что если выживет, то сделает всё возможное, но будет иметь в личной собственности корабль такого класса.
Под слитным огнем трех кораблей крепеж ворот расплавился, одну створку заклинило – проникнуть в док из космоса, без значительных разрушений стало невозможно.
- Иван – входные двери.
- Ваня, проверь, все люди вышли!? – добавил Жак Сергей, он всегда был против невинных жертв.
- Да, все покинули помещение. Открываю огонь. Раз, два, три… С дверями все!
- Покинуть машины.

Они вышли из «ашек» в скафандрах и разлетелись по доку, в поисках сварочного аппарата. Нашли и общими усилиями начали разваривать люк корвета. Торопились закончить как можно быстрее, от того получалось только хуже, никто из них не имел опыта работы со сварочным аппаратом, знали только в теории. То, что они смогли вскрыть люк, было чудом, подбадриваемым «не злым, добрым» словом. Разлетелись по постам осваивать технику. Возле входа остался только Мазеев — заваривать люк изнутри.
Первоначально внутренние размеры корвета показались чрезвычайно малы, еле протискивались по коридорам в больших скафандрах. Зато потом… Пилотская кабина была громадная, в ней было не одно кресло, окруженное пультами, как принято на большинстве судов, а целых три. Два дополнительных рабочих места предназначались для стрелков, управляющих турелями. Стандартно на малых судах, оснащенных турелью, стрелок располагался в непосредственной близости от выходного канала пушки и визуально наблюдал происходящие сквозь фонарь в корпусе. В корвете была реализована принятая на эсминцах и авианосцах схема — стрелок сидит перед панорамным экраном. Когда же облазили и жилые помещения, то были просто шокированы… Пять больших спален, отдельная кают-компания, маленький спортивный зал, кухня, компьютерная, душевая… Бассейн три на три! Все миниатюрное, аккуратно использующее каждый кубический сантиметр. Несравнимое по размерам с аналогичными на «дэшках» или «ешках», где те же самые помещения были в двадцать, а то и в тридцать раз больше. Но для пилотов, привыкших к тесноте «бешек», к малым пространствам истребителей… Открытие. И сразу же возникал вопрос, неужели рижские стратеги, наполняя корвет всеми этими помещениями, планировали использовать корабль стационарно в космосе? Когда люди не спускаются на астероиды месяцами?
Заняли места по расписанию. Освоили всё управление достаточно быстро, в этом отношении конструкторы корабля не изобрели ничего сверхнового, только следовали последней корабельной моде, «эргономическим» веяниям. Старт задерживала Марта, никак не могла разобраться с управлением полями. В общей трансляции слышался ее шепот: «Как идет наложение… так… так… а перекрывание… ага, гениально!.. подключение…». Ей понадобилось минут двадцать, чтобы освоить незнакомую технику, всё же она была гражданским, а не флотским специалистом. Пилоты её не торопили, не хотели сбивать с мысли.
Зато это время успели опробовать на стенах дока новые пушки с «тяжелой» плазмой и пришли к выводу, что по наносимым повреждением они всего в два раза уступают средней фотонке. Из-за своих размеров фотонные пушки устанавливались только на сверхтяжелые корабли. Корвет же был в десять раз меньше по размерам самого малого эсминца. Вот уж точно получился «убийца дэшек»
Раздался голос Марты Ань Тонг:
- Готова!
- Ну что же, с Богом! Марта ты там, в трюме рядом с Эрнестом, спрашивай, если что… — знаменитым на все Вольные Пространства скрипучим голосом произнес Солод. Он начал выпадать из реальности и отдавал команды, провалившись во внутреннюю тишину, даже не догадываясь о переменах происходящих со звуком голоса в такие моменты. – Командую здесь я! Доложить готовность.
- Есть! – пронесся хор голосов.
Жак запустил движки и выдал чуть скорости для осуществления разворота Немезиды к входным створкам. «Ого! Вот это глыба! Никакой маневренности! Как же им рулить? Как маневрировать?» — Солод никогда не пилотировал сверхтяжелые суда. И потому даже не мог себе представить, как должен проходить бой на быстрой, но не маневренной машине. «Блин! Да у грузовика маневренности больше. Как же воевать?». Корабль встал курсом на выход. Он выжал гашетку, и курсовая пушка выплюнула единичный заряд «тяжелой» плазмы… Створка разлетелась. «Мощная штука! Уважаю…» — подумал он и выжал рычаг скорости до упора вперед…

* * * * *

Радар показывал больше двух тысяч меток, и установленный на корабле обычный, а не штабной компьютер не успевал обрабатывать маркировки и выдавать расшифровки данных. Новые строки на дополнительных мониторах появлялись по одной, с заметным глазу перерывом… Впрочем, Солоду было не до того, корвет шел на полной скорости, практически не маневрируя, и он буквально прорывался сквозь густой суп скопившихся кораблей. Бах! Бах! Машина ощутимо вздрогнула – он зацепил корпусом пару «ашек», показания щитов еле дрогнули, а от разведчиков остались только быстро разлетающиеся осколки. Мелькнула мысль «Новое слово в космическом бое. Таран! Б…».
Он гнал корабль уже десять минут, а рижане всё так и не решились открыть огонь. Расчёт Мазеева оказался верен, ни одному рижскому офицеру не хватало духу взять на себя ответственность за уничтожение нового корабля. Правда и преследование не прекращалось, плотная и большая группа кораблей прицепилась и не хотела отставать. Солод буквально ощущал нетерпение вражеских пилотов и чувствовал, как подрагивают пальцы на гашетках. Они только ждут команды…
На общей волне раздался мужской голос.
- Захватчикам. Захватчикам. Сопротивление бесполезно. Сдавайтесь!
Жак решил выиграть несколько минут на разговорах. На радаре прекрасно видел – «цешки» начали отставать, корвет уже вне зоны досягаемости большинства из них.
- Каковы условия сдачи? – спросил он, нарочито добавив в голос истеричных ноток.
- Вам сохранят жизнь! И передадут государству, пославшему вас.
- Вижу значительное численное превосходство.
- Конечно! Ты что тупой? Дурак совсем? Мы просто вас раздавим!
- Намереваюсь сдаться. Прошу несколько минут для переговоров с командой.
- Никаких минут.
Рижанин вел себя правильно – никаких переговоров с диверсантами. Необходимо что- то срочно выдумать. Хорошую отговорку, дающую, как минимум, пять минут времени. С каждой секундой разрыв с истребителями возрастал, еще полчаса — и они отстанут безнадежно. Даже если он застопорит ход, они будут нагонять минуты две – по меркам космических боёв неимоверно долго.
- Мне в затылок упирается ствол пистолета. Держит его представитель Верховного Владыки. Я должен объяснить всю ситуацию человеку очень далекому от флота… — на всякий случай Жак решил бросить тень подозрения на Дарилль, хотя в случае удачного выполнения задания, тайна об исполнителях просуществует не более пары часов.
- Проклятые дарилльцы! Даю две минуты. Не больше.
Жак сообщил экипажу: «Приготовится к ведению огня. Корабль будет идти «коброй». Тем самым верхняя и задняя турели будут иметь возможность вести огонь в заднюю полусферу одновременно. Приказ — смести всех. По моей команде».
Пошла первая минута, вторая, третья…
- Что там? Захватчики отвечайте!
- Еще минуточку… — взмолился без всякой фальши, он действительно молился. «Боже! Еще несколько минут…».
Все «цешки» отчаянно отстали, расстояние до ближайших — полторы минуты. Однако маневрировать нет никакой возможности. Догонят в течение тридцати секунд и сожгут в мгновение ока… Что это означает? Означает с курса не сходить ни в коем случае, и не под каким предлогом. И только курсовые маневры: горки и винты.
- Эй, дарилльцы! Глушите ход…
- Пожалуйста!
- На счет десять открываю огонь! Раз, два, три…
Солод отключил трансляцию общего канала, на связи остались исключительно члены экипажа. Про себя продолжал вести отсчет.
- Огонь. – Спокойно произнес он и перестал быть человеком. Слился с железной коробкой…

…Майкл Ань Тонг никогда в жизни не сидел за пультом управления турелью. По сравнению с пилотированием, казалось бы всё просто. Полулежишь в кресле, наблюдая перед собой странно обрезанную по краям, частично прозрачную полусферу — объемный срез пространства поражения турели. Мелким капельками белой краски по экрану нанесены полоски эллипсов, в разрывах линий маленькие циферки — конус обстрела, с дальностями. Полученную с радаров и внешних камер информацию компьютеры преобразуют и проецируют высококачественное, почти визуальное изображение на экран. Вокруг моделей ближайших объектов компьютер накладывает окружности с красными цифрами, дальностью до объекта и его относительной скоростью. Все крайне просто – штурвалом похожим на пилотский, перемещаешь оранжевый прицел совмещая с целью и ведешь огонь, посматривая на показатели энергии в накопителях орудия… Оказалась, не просто. Совсем не просто.
- Приготовится к ведению огня. Корабль будет идти «коброй». Тем самым верхняя и задняя турели будут иметь возможность вести огонь в заднюю полусферу одновременно. Приказ — смести всех. По моей команде.
Майк попытался взять в прицел ближайшую «бешку»… Прицел перемещался не быстро, скорее медленно и плавно, двигатели перемещения ствола работали с поразительной ленцой. Резко перемещать огонь не было возможности. «Плохо, скорее всего, страховка, чтобы не сгорели электрические движки. Конструкторы, …, вечно все делают с многолетним запасом прочности. После хорошего боя не грех и на верфи побывать, сменить серводвигатели…» — подумал он, — «Солод правильно придумал, будем с Иваном добивать взаимные цели…».
Он странно ощущал себя, непонятно по каким причинам страх отсутствовал. Начисто. Как будто, нажали кнопочку в мозгу и отключили это чувство. Ему не нравились такие ощущения. Даже в самом, казалось бы, легком бою, испытываешь легкий страх, он благотворно действует, бережет от неправильных поступков и делает пилота более взвешенным и осторожным. В бою Майкл постоянно испытывал чувство легкой боязни, знакомо было ему и чувство бешенства, страсти и азарта, приходящее на смену страху, уходящему и оставляющему после себя неразумное и безрассудное существо – такое с ним тоже бывало. Сейчас же не было ни того, ни другого. Он даже не мог себя заставить переживать за жену. За пультом управления турелью сидел уже не Майкл Ань Тонг, а кто-то другой, равнодушный и уверенный в себе, выползший из самых глубин подсознания. И этот кто-то говорил сам себе, был уверен, что боли нет, что смерти нет — её не бывает. Что там? Каких-то полторы тысячи целей? Фи… Ерунда.
- Огонь. — Приказал Солод.
Майкл нажал гашетку, и в космос полетели разряды тяжелой плазмы. Пошли попадания… Раз, два, три… пять. Взрыв! Отстраненно подумалось: «Мощность точно в два раза меньше средней фотонки». Перевести прицел, враги бросились врассыпную, в безнадежной попытке скрыться. Хм. На таких «резвых» невозможно навестись, что же делать? Возвращая прицел, увидел, как буквально на него налетает разведчик. Упреждение, вот в чем суть. Ты не пилот, который бьет прямо по курсу, ты за турелью. Раз, два, три – взрыв. Отлично. Продолжают маневрировать, убегать, но до сих пор ответный огонь так и не открыли. Продолжаем. Он сжег еще один корабль… Четвертый, пятый, шестой…
Его окатило словно ледяной водой — так не бывает! Они не отвечают, только маневрируют! Это уже не бой — кошмар. Расстрел невинных. Вот тут-то и накатил страх, зашевелились волосы на голове, и пошли мурашки по телу. В отчаянии он выкрикнул по внутренней связи.
- Командир! Это не бой. Я так не могу.
- Да. Командир, это убийство… – голос Годлесса возник в наушниках. Он рядом в двух шагах, а ты слышишь голос из трансляции – очень странное ощущение.
- Так надо. – Голос Солода не изменился, оставался все таким же бесстрастным.
- Я не могу!
- Я тоже!
- Работайте. Не отвлекайте меня.
Они с Иваном одновременно повернулись друг к другу, но ничего кроме самого движения, в слабом красноватом освещении разглядеть не смогли.
Майкл выжал гашетку — еще один… Два, три… десяток. Второй… Боже! Теперь стало не просто страшно – пришел первобытный ужас. Хотелось закрыть глаза, свернуться в комочек и бежать, бежать… В горле застрял комок, не давая сделать нормальный вдох. Задавил мочевой.
- Уходите. Уходите, прошу вас… — по голосу Ивана понял, тот плачет.
Раздался щелчок, Жак Сергей отключил их микрофоны из трансляции.
- Работайте! – приказал, словно ударил.
«Боже мой! Дам упреждение… вот и ты налетел на очередь. Еще, берем упреждение — еще один. Да стреляйте же. Стреляйте! Ну же! Да будьте прокляты! Кто не разрешает вам открыть огонь? Прокляты! Будь проклята Тольски, пославшая нас. Будьте вы все прокляты… Во что я превратился? По твоей милости Жак! Все увидели меня таким… Убийцей. Подлецом. Подонком… Будьте прокляты вы все. Солод. Годлесс. Мазеев. Марта. Я убийца… Я убил сорок невинных душ. Сорок одну. Две. Что это? Это выстрел! Они дерутся. И я не убийца. Я не убийца – я боец! Слава тебе господи!».

Эрнест Мазеев сидел за своим пультом в нетерпении, чуть ли не приплясывая. Пока всё шло по плану и по его расчету — рижане огонь не открывали. Он наблюдал краем глаза пульт Марты, все показатели на максимуме, и она даже не шевелит руками. В них не сделали еще ни одного выстрела. Эрнест вяло шевелил одним пальцем, подавая чуть больше энергии то на первую турель, то на вторую. С ехидцей подумалось – сколько еще надо сжечь рижан, для того чтобы они отступили? Неизвестно, ох уж эти адмиралы. Им не дано понять – Жак Сергей не умеет проигрывать, он или выигрывает или умирает. По-иному он просто не умеет, Эрнест провел вместе с Солодом большую часть своей жизни и преклонялся перед этим человеком…
- От, черт! – заорал он на техническом канале, привлекая внимание Марты. – Началось!
… Началось, и при виде десятков показателей мгновенно полетевших в разные стороны, он подскочил из кресла. Руки залетала над пультом в сумасшедшей спешке. Энергию на двигатель. На турель. Курсовая пушка. Боковые движки. Выровнять там, выровнять здесь энергию, отсюда забрать… Отключить освещение…
В такие моменты он ощущал себя богом – и только ради таких моментов и жил. Он был бесподобен. Наблюдал и оценивал показания десятка мониторов одновременно, сотни показателей, всю местную телеметрию. Голова работала в десятки раз быстрее компьютера. Он предугадывал действия пилотов и стрелков и давал им столь нужную энергию… Они все были в его руках – любое действие он должен был одобрить и утвердить, подав энергию. Мысли пели и плясали, и в такт их движениям он напевал невиданные мелодии – становился сверхчеловеком.
…Как-то одна из десятков перебывавших в его постели женщин спросила, интересуясь работой знаменитого энергетика, что он испытывает, работая за пультом. Глядя прямо в серые глаза расслабленной девушки, он абсолютно серьезно ответил: «Не человеком… Не человеком в момент оргазма»…
…Эрнест с ужасом видел, как драгоценные джоули ускользают из-под его контроля подобно воде.
- Что?! Кто?! – закричал он отчаянно, не ожидая ответа.
- Я! Б…! – до сознания долетел крик Марты. С запозданием понял – щитовик забирает энергию, выравнивает и заделывает разряженные поля.
Черт побери. Продолжаем… На курсовую пушку. На боковые движки… Нехватает. Время отключать второстепенные потребители. К черту вспомогательное оборудование, освещение, компьютеры. Нехватает… Отключаем курсовую, оставим только турели. Боковые двигатели, второй движок… Всё отключено.
Энергии нет – Марта перебрала на себя всё и принудительно отключила всех – корабль сейчас всего лишь железная болванка на инерции несущаяся сквозь пустоту, даже двигатели не работают. И лишь слабеющие всполохи практически умерших щитов озаряют его. Он посмотрел на женщину, в единственном оставшемся свете, исходящем от кнопок ее пульта, разглядел суматоху рук… Жалко, но они проиграли. Сейчас под огонь попадет корпус корвета и тогда до смерти останется не более одной — двух секунд.
Энергетик прикрыл глаза в ожидании смерти — возникло лицо единственной и любимой сестренки. «Как же ты без меня, малышка?..». Какая-то часть мозга считала доли секунд, вот сейчас, сейчас он умрет… В недоумении открыл глаза. Что происходит? На экранах было четко видно – рижане перестали вести огонь. Догадка опалила мозг
- Не поднимай щиты!!! – заорал он Марте. — Они не будут нас уничтожать! Нас просто пугали! С упавшими полями они не будут стрелять! Нас хотели напугать. – И расхохотался сумасшедшим смехом.
Марта Ань Тонг поняла всё в мгновение ока и не стала поднимать поля. «Безумный день продолжается, и я все еще жива… Да, что там такое? От, зараза!» — подумала она. Струйка пота между лопаток раздражала гораздо больше, чем сотни вражеских кораблей.

…Девятый час корвет шел на пределе скорости, с отключенными щитами, и стрельбы не было уже больше восьми часов. План Мазеева действовал – наглых диверсантов не решались уничтожить, слишком жалко драгоценную машину. Корабль имел преимущество в скорости перед самыми быстрыми из «бешек» всего сорок метров в секунду. Но за восемь часов отставание этой группы преследователей составило больше тысячи ста километров. Запас всего лишь в девять минут, если остановиться и принять бой, не так много.
Однако и принять бой с оставшимися Пегасами очень опасно. Рижские «ашки» — самые быстрые и маневренные машины из созданных человеком. От них не оторваться ни в какую, скорость, как минимум в два раза превышает максимальную скорость Немезиды по прямой, а «ашек» было ровно триста десять… Нонсенс. Так не бывает. Выжить в такой битве невозможно и практически и теоретически. Тем не менее, необходимо начинать драться, иначе рижане начнут первыми, и их разнесут слитным огнем за пару секунд…
За каждую минуту отсутствия огня, за каждую минуту размышления рижских адмиралов, Солод отдельно благодарил Бога, он ввязался в такую свалку, выйти из которой без божественной помощи невозможно. И он уверенно вел корабль к давно намеченной цели – группе из трех крупных, достаточно плотно расположенных астероидов. План его был прост и незамысловат, ходить тройной восьмеркой между астероидами, периодически меняя высоту. Тех, кто погонится за ними во внутреннее пространство меж астероидами, снимать из задней турели. По выходу во внешнее пространство, концентрировать щиты на неприкрытой астероидом стороне корабля и вести огонь из всех стволов – с целью уничтожить как можно больше разведчиков за несчастные девять минут до подхода отставших «бешек»…
Девять минут боя по меркам малых быстроходных судов, какими являлись разведчики, — это очень много. Колоссальное напряжение нервов и внимания, Жак практически никогда не воевал на «ашках», но даже на более тяжелой «бешке» девять минут огневого контакта — немало. За такое время неопытный пилот внутри коробочки Пегаса мог запросто сойти с ума или сорваться. Рига являлась довольно спокойной страной, удаленной от зон постоянного конфликта, граничила в основном с Тольски и совсем чуть-чуть с Баронствами, о «диких», пиратах или дарилльцах здесь и не слышали. Солод рассчитывал, что неопытность сыграет решающую роль в предстоящем сражении, не позволит вести долгий изматывающий бой, и с каждой минутой пилоты будут поступать все более необдуманно. Собственно больше и не было никаких надежд, но и из этого сомнительного «плюса» Жак собирался выжать максимум.
Был еще один «плюс», касавшийся, правда, не рижан, а особенностей пилотирования корветом. Управлять Немезидой было гораздо легче для нервов. Корабль был неуклюж и имел большую скорость – от пилота зависело гораздо меньше. Никаких финтов, фигур пилотажа, уклонений. Масса громадная, только начинаешь дергаться, и… сразу понесло в неуправляемый занос. Для кораблей такого типа ещё только предстояло разработать тактику ведения боя. Но в том, что бой будет уже не курсовым, как обычно у малых судов, Солод не сомневался. Скорее всего, бои с участием корветов будут определяться подставками под зоны поражения турелей. И из этого он тоже собирался выжать максимум, начал подумывать о запугивании по общему каналу во время боя…
До начала маневров оставались считанные секунды, астероиды стремительно приближались.
- Включить щиты. — Скомандовал Солод.
Вокруг начали шарахаться «ашки» — поняли, что дело не к добру.
- Огонь.
Жак стремительно бросил корабль во внутреннее пространство астероидов и повел корвет на первый круг – теперь от него ничего не зависело. Он вел корабль по заранее задуманному курсу и нажимал гашетку, если прямо по курсу попадался противник. И всё… Очень необычное ощущение для боевого пилота. Ни тебе напряжения, ни молниеносных решений, ни стремительных маневров и отходов. Можно сказать, отдыхал за штурвалом.
Во время выполнения первой «восьмерки» сбили десять кораблей противника, в ответ им посбивали процентов на семьдесят щитов. Избранная тактика боя полностью оправдывала себя… Когда он пошел на второй круг, за ними в проход между астероидами, ринулись штук сорок «ашек» и управляющий задней турелью Майкл успел расстрелять семерых, спокойно, как на тренировках. Остальные бросились врассыпную — на выходе сожгли еще пятнадцать.
Рижане дрогнули — не были готовы к такому бою. Многие отошли подальше от группы астероидов и замерли в недосягаемости для огня. Жак продолжал крутить «восьмерку» и еще через два круга желающих поиграть в подобную игру не осталось. Стояли поодаль, осознавая свое численное и огневое превосходство и понимая — рано или поздно корвет вынырнет из спасительных астероидов.
Солод повел корабль на самое большое скопление вражеских кораблей — «Идиоты! Даже не выстроились в строй! Теперь побоятся стрелять, могут задеть своих…». Он закрутил обратную петлю, из трех пушек вели огонь по всем направлениям — «разведчики» разлетались в разные стороны, опасаясь не столько тяжелой плазмы, сколько столкновения с идущим в скопление кораблей корветом. Один не успел изменить курс и… разлетелся на мелкие обломки. Немезида ощутимо вздрогнула, но на состоянии щитов таран практически не отразился. Силовые поля были мощны, а сравнительная масса Пегаса исчезающе мала. Солод второй раз прокрутил петлю и на выходе нырнул в спасительное пространство между астероидами.
До подхода «бешек» оставалось чуть более пяти минут. Жак полностью застопорил ход корабля — решил провести короткие переговоры. «Хорошо бы их напугать».
- Эй, рижане. Э-эй! Поговорим? – в ответ немного ошеломлённой тишины.
- Нам не о чем с тобой говорить дариллец! – пришил в ответ полный злости мужской голос.
- Почему же, не о чем? Жизнь прекрасна. Живешь и не замечаешь…
- Ты еще рассуждаешь?! – От негодования рижский офицер закашлялся. — Скольких наших ты сжег? Убийца и вор! Они даже не открывали огонь.
- Так разве я отдал приказ не открывать огонь? В том я не виноват. Не на того напал.
- Не переживай, у нас уже есть приказ тебя прибить. Давай, вылезай! Потанцуем… — Солод только рассмеялся в ответ.
- Один умный человек предсказал реакцию вашего командования. Пока ваши адмиралы почешутся, часов пять пройдет! Слышь пилот, еще не возникло желание набить морду своим адмиралам? Очень поддерживаю.
- Сами разберемся. Меньше разговоров. Будем драться.
Жаку очень понравились интонации рижанина, он уже почти составил впечатление об этом человеке – его он сможет напугать и вывести из себя.
- Плохой из тебя командир, пилот. Скольких ты привел за мной, к этим астероидам? Триста десять. А сколько осталось? Двести шестьдесят два. Что скажешь, командир?
Рижанин не отвечал, только угрюмое сопение слышалось в эфире.
- Так что, кх…, командир, кх…
- Скажу, что ты хитрец. Но больше этот фокус с нами не сработает.
- Да? – спросил Солод, выжимая рычаг скорости. – Ну ладно. Как скажешь, дорогой…
Корвет вынырнул из-за астероидов и прошелся нижней «коброй» сквозь ряды противника. На этот раз рижане пытались изобразить что-то вроде слитного огня, но он напал с неожиданного угла — не там, где ждали. И нырнул в астероиды, практически не повредив щиты.
- Двести пятьдесят восемь. – Он выдержал не большую паузу. – Двести пятьдесят восемь. Кто-то еще хочет потанцевать? Меня вроде как приглашали…
- Будь ты проклят! Ублюдок!!! – взвыл вражеский офицер.
- Я тебе уже говорил – плохой из тебя командир. Вот я, например, уже придумал, как бороться с кораблями такого класса… Поделиться? За урок беру немного, не больше тысячи с носа…
- Чтоб тебя черти взяли! Гад! Подлец…
Солод добился своего. Теперь он был уверен, что доверие пилотов к своему командиру полностью подорвано. И все эти двести пятьдесят восемь кораблей — не боевая часть, а всего-навсего кучка одиноких пилотов. Осталось разобраться с ними. Он заговорил, совершенно другим голосом и с другими интонациями, использовав громадный опыт психологического давления.
- Пилоты… Я к вам обращаюсь. Не к этому припадочному…
- Молчи! Через три минуты подойдут наши Периклы.
- Пилоты! Ваш командир решил меня напугать «бешками». Я их не боюсь, подойдут всего лишь четыре машины, затем еще десять с промежутком в минуту. Когда они будут на месте… Я!.. уделю им особое внимание.
И захохотал. Да так, что резко повеяло сумасшествием. Действительно страшным смехом. И сумел напугать не только чужих, но и своих. Майкл с Иваном нервно переглянулись в тусклом освещении пилотской кабины, и Годлесс покрутил пальцем у виска, Майк лишь отрицательно покачал головой — мол, еще нет, пугает просто.
Солод резко оборвал смех.
- Рижане. Подумайте. Пока они дойдут… Сколько вас погибнет? – Жак сделал намеренную паузу и продолжал тихо и вкрадчиво. – Пилот. Ты слышишь меня? Кто-то обязательно погибнет… Может быть, это будешь… Может быть, это будешь… Ты!!! …Пилот… У тебя есть родственники… а больше ты их никогда не увидишь. Никогда. Никогда. Потому, что ты погибнешь здесь… И сейчас… За что?! …Ты погибнешь. Умрешь. Навсегда… Потому, что ваши адмиралы слишком долго чесали жопы!!! Вот почему… Ты хочешь умереть? Ты хочешь этого сейчас? Сию минуту? Здесь?.. Подумай, вся жизнь впереди… Вся жизнь впереди… У тебя есть время уйти отсюда… Немного времени. Я пойду… За твоей смертью. Пойду за твоей смертью… Через пять. Четыре. Три. Два. Один…
Речь Солода сумела проникнуть вглубь сердец пилотов и когда при счете «один» Немезида выпрыгнула из-за астероидов, «ашки» шарахнулись по сторонам, разрушив строй. Ни одного выстрела не прозвучало с их стороны. Они бежали… Бежали, как сумасшедшие, на всей доступной кораблям скорости.
Жак орал им вслед не своим голосом — голосом человека, потерявшего рассудок.
- Ну-у-у! Кто-о-о?! Я убиваю!!! Кто-о-о!!!
Его дернул за плечо, подлетевший в скафандре Ань Тонг. Смотрел, как на сумасшедшего, удерживая в руке специальный пистолет. Солод переключился на свою волну.
- Почему не на месте?
- Командир… С вами все в порядке?.. — проговорил неуверенно Майкл. Уже понял, что все в порядке, услышав нормальный голос Жака Сергея.
- Все в порядке. Это работа у меня такая — б… Разведчик хренов. Что и вас напугал, парни?
- И меня тоже… — раздался в наушниках, перепуганный голос Марты.
- Успокойтесь, так было задумано. Всем по местам. Направление — Тольски. Не расслабляться, это только начало. Впереди еще конкуренты.
- Какие конкуренты?
- Ну, как какие? Тольсцы отпали, рижане убежали. Остался Дарилль, Оссея и Баронства. Всем нужна эта «ляля». Новость об угнанном корвете уже разошлась. Такие вести летят быстрее света.

* * * * *

Космос
Борт корвета «Немезида»
Пространства Тольски

Им повезло. Вражеских кораблей на пути к Тольски они не повстречали. Целую неделю, пока они шли к пространству Тольски, Солод не подавал атмосферу в корабль, и экипаж оставался в скафандрах по местам…
Ожидание нападения и сон короткими урывками давали о себе знать. Накопилась усталость, и все были напряжены до предела. Раздражали любые мелочи – пот, прилепивший поддевку к телу, невозможность почесаться в скафандре, отсутствие «тяжести», коктейль из белков и углеводов вместо нормальной еды. Раздражало любое неосторожно сказанное слово… Экипаж начал ссориться между собой, выливая накопившуюся злость. И только жесткое вмешательство Жака не давало словам перерасти в нечто большее.
На восьмой день пути, с криками радости и облегчения, прошли в пяти единицах от тольского пограничного поста…
Сеть небольших пограничных постов отмечала границы пространств Тольски и Риги. Сами посты не были серьезными оборонительными сооружениями или базами флотов, и задачей гарнизона из десяти человек являлось только оповещение ближайшей базы флота о проникновении крупных сил противников. Во время активных боевых действий подобные станции уничтожались одними из первых, и потому состав гарнизонов комплектовался из дезертиров и военных преступников, в мирное время гарнизон пополнялся офицерами, чем-то не угодившими начальству. Подобный коллектив создавал определенную, весьма неприятную атмосферу внутри фортов. Об обычаях офицеров приграничных фортов ходили странные слухи. Один из таких слухов, например, гласил, что каждую неделю весь гарнизон, в полном составе включая командование, занимался жеребьевкой, выясняя того счастливчика, который в случае нападения покидал станцию на единственном разведчике для оповещения баз флота. Такой счастливый билет был большой ценностью и в мирное время являлся предметом купли-продажи. Во время войны купить такой счастливый билетик было невозможно ни за какие деньги. В общем, приграничные форты были довольно унылым и шизоидальным местом, а совершить посадку на них не осмеливалось ни одно торговое судно.
Но для Жака с товарищами форт показался манной небесной. Всё! Дошли. Они — в пространствах Тольски. По заданию Тольски они совершили одну из самых дерзких диверсий в истории космических держав и навсегда вписали свои имена в вечность – десятилетия спустя они будут предметом застольных разговоров пилотов человечества, как образец наглости, везучести и мастерства. Они сделали это… Пусть теперь Тольски защищает своих героев, сэкономивших сотни миллионов и десятки тысяч человеко-часов тольской экономике, предоставивших в распоряжение ученых конструкцию корабля нового класса со всеми его техническими находками — ведь Немезида несла в себе гений своего создателя, бесценный гений, не покупаемый за деньги. Конечно, ученым предстоит многое переработать под тактические и стратегические разработки тольского генштаба, но это далеко не то же, что создавать машину с нуля.
…Как только прошли, мимо форта, Солод подал воздух в корабль и включил «тяжесть». Распорядился снимать скафандры. Мгновенно из трюма донесся отдаленный крик.
- Я первая в душевую! Не занимать. – Для человека, не привыкшего к космическим походам, Марту больше всего раздражало ощущение скопившейся на теле грязи.
Раздалось тяжелое — тух-тух-тух и звук пневматики, закрывающей дверь. — Женщина забежала в душевую, прямо в ботинках. Пилоты переглянулись и заулыбались. «Бедняжка, натерпелась!».
В пилотскую тяжело вошел Мазеев, поразив всех громадными черными мешками под глазами.
- Ты что, не спал совсем? Хоть часик? – в промежутках между зевками спросил Солод.
- Вас тут в пилотской — трое пилотов. Подмените друг друга, если что… – Ехидно заметил энергетик. — А меня кто заменит? Я вообще самый незаменимый! Что бы вы без меня делали? – глаза слипались, Эрнест стоял, облокотившись о стену. — Командир, я уже все… Спать. Всё поставил на автоматику… Пойду, посплю как нормальный человек в кровати.
- Ну давай, давай. Отдыхай.
- Будите, если нападет кто. А… Впрочем, не будите. Умру во сне, всю жизнь мечтал.
Энергетик вышел. Солод посмотрел на Ивана с Майклом. Те упражнялись в комплексе гимнастики. После недельного пребывания в скафандре затекли все мышцы.
- Майкл. Пойди, помойся и вперед к жене, спать.
- Жак Сергей! Я думал, вы сейчас спать пойдете, а я порулю новой машиной… — обиженно возразил Ань Тонг. Настоящий пилот был готов на любые жертвы, лишь бы «порулить».
- Взрослый мужик уже, двадцать восемь лет. Ведешь себя как ребенок… Марта устала, сейчас в постель пойдет. И хочется ей, чтоб ты её обнял и заснул с ней вместею. – Солод укоризненно посмотрел. — Лопух! Все понял?
- Тогда я пошел.
- Иван. А вот ты садись, порули. Я пойду, опробую бассейн, и спать… Никогда еще не плавал внутри корабля. Буди меня если что, спать буду в самой большой спальне…

Три дня провели, расслабляясь и наслаждаясь жизнью, использовали все возможности Немезиды для отдыха. Плавали в бассейне, занимались на тренажерах, разыгрывали боевые сценарии в компьютерной и просто отсыпались — в корвете действительно можно было жить. Кушать обязательно собирались всем коллективом в кают-компанию, на полную катушку используя возможности дорогой авто-кухни. За столом беседовали на разные темы. В основном пилотов, конечно, занимали военные вопросы — методы борьбы с корветами, применение их в боях и стычках, способы противоракетной обороны столь крупной мишени. Высказывали и свои пожелания о модернизации корабля…
Вот и сейчас за обедом, Годлесс благодушествовал:
- Хорошо бы добавить небольшой стыковочный док, рассчитанный только на «ашку». Что стоит добавить восьмиметровую тубу на эту дуру… — он повертел рукой в воздухе. — Эдак подходишь к корвету на разведчике, стыкуешься, по переходнику в скафандре прошел внутрь. И в бассейн – плавать. Тогда отпадет надобность садиться на станции.
- Да и Немезида не во всякий док войдет. Только на крупные торговые станции и на форты сядет. На верфи само собой… — вставил Эрнест и сыто рыгнул, прикрыв рот рукой. Расслабленно откинулся на сиденье и попивал коктейль собственного изобретения — разбавленная водка, соль, подсластитель, кислота и углекислый газ.
- Что, понравился аппарат, Иван? Себе такой хочешь? Не в твоем стиле низкоскоростные посудины.
- Конечно хочу. Машина отличная, только вот, спектр применения невелик. Ни тебе в разведку сходить, ни тебе незаметного появления из-за обломков. Для очень серьезных боев, сейчас таких не предвидится… — Годлесс огорченно скривился. Его единственным источником доходов была война, а на собственную фабрику или шахту средств еще не накопил. Приходилось крутиться изо всех сил. — Жак Сергей, как думаете, сколько будет стоить такой аппарат через годик другой?
Солод задумчиво пожевал, он уже обдумывал для себя этот вопрос.
- Думаю миллионов десять без пушек, щитов и силовой. Это я прикидываю по размерам и сложности рамы, относительно цены голой «цешки». — Жак покачал головой. — В полном комплекте не решаюсь сказать. Может дойти и до пятнадцати пожалуй…
- Да? Тогда не потяну, миллиона четыре я еще наскреб бы. – Расстроился Иван. – Ну, ничего, вот с Дариллем опять заведёмся, тогда с бою возьму – без всяких денег. Мне вообще дарилльские аппараты очень нравятся. Быстрые, верткие, правда, щитов мало. Слава Богу, пока большие щиты не для меня, реакции хватает. Тьфу – тьфу.
Из корабельных динамиков раздался голос Ань Тонга – он не обедал вместе со всеми, была его вахта, и он сидел за штурвалом.
- Командир. Подойдите в кабину. Нас тут представители тольского генштаба встречают… целым полком. Срочно ждут на связь.
- Ать, черт! Поесть толком не дадут. – Солод раздраженно откинул бумажную салфетку. – Майкл! Скажи им, пусть ждут. Командир изволит плавать в личном бассейне. — Далее обратился к сидящим за столом. – Пойдем, поговорим что ли с коллегами, господа. Прошу всех присутствовать. Не по-боевому – драться не будем. Срочно ждут, понимаешь. Мальчика нашли. Сорока шести лет.
Заявил вроде бы досадующим тоном сибаритствующего господина. На самом же деле внутри весь кипел, и мозг лихорадочно работал. Он — офицер на службе Тольски, но служит, по сути, Черешневым. Его приказ — доставить корабль в форт Бор. Понятно, чего могут хотеть тольсцы — корабль в доки столицы. Свои разведчики облажались, так они теперь хотят жар чужими руками загрести. Надо выкручиваться каким-то образом. Может и вправду отдать им корабль, а с Гербертом потом разобраться? У них так всё закручено, что Герберту деваться будет некуда. Простит. И не просто простит, а еще и вознаграждение выдаст. Но нет. Самая главная причина, по которой он ввязался в это дело — отнюдь не приказ Герберта, он хотел, чтобы в Вольных Пространствах появились первые верфи по производству корветов. Именно в Вольных, а не где-нибудь еще. Для «вольных» это один большой плюс – куча рабочих мест, новые торговые станции, новые торговцы, массовая закупка необходимых материалов на соседних производствах. Строительство верфи — всегда эпохальное событие, а новая верфь станет одной из самых современных и развитых… И если, вдруг, Либертан стакнётся с герцогством в открытом бою… То получит в свое распоряжение готовое производство корветов. И именно ради этого корабль отдавать нельзя.
С такими мыслями уселся в кресло управления турелью. Покрутился, устраиваясь поудобней, с интересом рассматривая незнакомый пульт.
- Майк, что ты им сказал, по существу?
- Сказал только, что на службе у Тольски. Мало ли, подумают еще, оссейцы корвет угнали.
- Очень хорошо. В смысле того, что сказал. И очень плохо, что именно ты говорил. Значит, переговоры будет вести Иван. Представишься командиром, поговоришь о том, о сём. Картинку не давай. Вроде как наняли тебя в Либертане Черешневы. Ну, разберешься, не дурак. Подсказку на всякий случай дам, с точки зрения тольских законов, корабль — собственность твоего нанимателя… Ань Тонг! Ход не сбавлять.
Годлесс в недоумении посмотрел на Солода, некстати нагрузившего ответственностью.
- Что я буду говорить? — он показал себе на горло. – И голос слишком молодой, никто не поверит, что командир…
Жак лишь утвердительно закивал, отметая всякие возражения. Годлесс обреченно вздохнул и переключил общую волну на корабельные динамики…