До_Вандейкер все записи автора Глава 5.

Космос
Борт авианосца «Акула», штаб флотов герцогства Черешневых
Пространства Тольски

Как обычно в это время суток, Герберт Черешнев сидел за столом в своем кабинете, разбирая завалы документов. Просто какая-то бесконечная многокилобайтная труба, засасывающая его все сильнее и сильнее. И в ближайшем будущем выбраться из этой трубы не представлялось возможным.
Унылые мысли прервал Никита Поволоцкий....
- Разрешите войти?
- Давай, заходи! Присаживайся. Подожди минутку, сейчас закончу… — выговорил Герберт, не отрывая глаз от монитора. Что-то быстро добивал на клавиатуре. Потом приложил к сканеру диск со своей цифровой печатью. Это означало, что документ оформлен должным образом, еще одно нажатие пальца и приказ ушел по назначению. Черешнев посмотрел на контрразведчика.
- Ну что там у тебя, Никитушка?
- Два вопроса.
- Начинай с того, что потяжелее… Перекусить не хочешь?
Поволоцкий отрицательно покачал головой, Герберт тяжело вздохнул и подошел к бару. «С этой бюрократией поесть нормально невозможно», достал тарелку с бутербродами и, не присаживаясь, стоя, начал есть.
- Ну. – Прохрипел он с набитым ртом.
- Вы просили проследить за вашим братом, Соломоном Черешневым, начальником штаба герцогства…
Черешнев недовольно посмотрел на подчиненного и судорожно проглотил комок бутерброда.
- Что ты Никитушка! Ну тебя! Ничего я такого не просил. Я просил проследить за неким рижским шпионом. – Герберт покрутил пальцем у виска: «Думай, дурень! Где и что говоришь!». Несмотря на то, что специалисты проверяли его кабинет чуть ли не ежедневно, откровенно говорить в собственном кабинете он не решался. Тем более, что он начал новую интригу, направленную против братьев и отца.
- Так вот маршрут, кх-кх, некого шпиона установлен. Периодически, раз в земную неделю, он посещает некую, известную своей любвеобильностью графиню Радвилл. Путает маршрут и сбивает слежку конечно… Но маршрут и время следующего посещения известны.
- Так, так. Очень хорошо. – Герберт удовлетворенно улыбался. — И когда «шпион» намеривается посетить графиню следующий раз?
- В это воскресенье. Рекомендую вам использовать пилотов из диверсионного отдела. Думаю, что с такой целью, как ваш брат, никто другой справится не способен…
После этой фразы по спине Черешнева, поползли мурашки. Электрический разряд мгновенного ужаса и страха пробил внутренности. В голове сложилось впечатление, что Поволоцкий специально ведет беседу для записи. Нарочно ставит вопросы и, в свою очередь, отвечает так, чтобы полностью открыть для наблюдателей кусочек интриги известный ему. Как он построил фразу! «… вы просили проследить за вашим братом…, …вам использовать…, …с такой целью, как ваш брат…».
Страх заставлял лихорадочно быстро думать. Даже если Никита продался папаше или братишке, на данном этапе, он лично не сказал ещё ничего крамольного. Всё можно отыграть назад и отвертеться от любых обвинений. Неприятно конечно, но… Может быть и другой вариант, Поволоцкий начинает мыслить вперед начальства и подсказывать, тогда он все равно слишком опасен. Для него Герберт стал слишком предсказуем, и он продаст в любой момент. В любом случае, с Поволоцким надо что-то решать. Срочно.
- Никита, вы что, пьяны? О каком моем брате вы говорите? Повторяю! Я просил узнать маршрут одного из множества рижских шпионов действующих на территории герцогства. Непосредственно вы были привлечены к этой задаче вместо господина Хо Пу, начальника подотдела военной разведки, только потому, что эту информацию можно было получить только из внутренних источников в форте Бор.
После такой отповеди беднягу Поволоцкого прошиб пот. Он мгновенно сообразил, что ляпнул что-то не то. И Черешнев специально выгораживает себя на случай наличия жучков. Надо было срочно показать свою личную преданность начальству.
- Я бы никогда себе не позволил… Извините! Принял лишнюю рюмку водки перед обедом. Больше не повторится! Клянусь! – Завыл он. Если бы ситуация позволяла, он бы упал на колени. К сожалению, это было невозможно. – Я никогда… Послушайте Герберт, никогда… Простите!
Выступивший пот стал заметен на лбу контрразведчика. О том, как Черешнев расправляется со своими врагами, он был прекрасно осведомлен. Несколько раз удостаивался чести сам принимать участие.
- Всё потом! Прошу вас, господин Поволоцкий. По внутренней сети сбросьте мне на компьютер информацию о передвижениях агента. Итак, второй вопрос, который вы хотели со мной обсудить…
Никита стряхнул с лица пот, его продолжало трясти. «Боженька! Кажется, пронесло».
- Вернулось подразделение Жака Солода. Уже после выполнения основного своего задания… — и рассказал всю историю с освобождением пленных. Практически дословно пересказал разговор со встреченным в техническом доке пилотом.
Черешневу рассказ крайне не понравился. Во-первых, у пилотов был приказ возвращаться домой, после довольно опасного дела. Но они пошли наповоду у Жака в желании освободить пленных. Значит, авторитет либертанца для них выше приказа верховного командования. Но даже не это раздражало, действия пилотов были вполне терпимы, все-таки личное подразделение, которых он водит в бой.
Гораздо больше ему не понравилась легкость, с которой Солод запугал Петушкова. Это означало, что тот набрался ума и наглости в коридорах форта Бор. «Научили на свою голову, называется…». И после всего он не пошел в форт Бор, чтобы доложиться начальству. Он отправился в Либертан, к этому «дикому» Эдварду Торсо. Вроде бы пристроить паренька. Но Эдвард Мария быстренько насоветует разной ерунды и промоет с таким трудом воспитуемые мозги. Не дай Бог еще и поручение какое-нибудь выдаст. В памяти ещё свежо воспоминание, когда после своего первого отпуска Солод вернулся в роли чуть ли не полномочного посла порта Либертан.
Герберт задумчиво прошелся по кабинету.
- Никита, скажите мне, появились ли у Солода какие-то сердечные привязанности? Что-то дорогое?
- Нет. Женщины только приходящие. Только какая-то странная любовь и дружба к собственному энергетику. Вроде бы тот совсем молодой парнишка еще…
В ответ Черешнев удивленно поднял бровь, гомосексуальных наклонностей за Жаком он не замечал.
- Нет-нет, Вы не подумайте, Герберт. Никаких плотских утех. Скорее отцовская любовь…
- Хорошо, Никита. Идите. Занимайтесь своими делами. И не забудьте маршрут рижского агента, за личной подписью.

Когда Поволоцкий вышел из кабинета, Черешнев аккуратно доел бутерброды и поставил тарелку на место. Уселся в свое любимое кресло.
…«Кожаное!». Эту легенду придумал он сам, и каждый раз вспоминал с удовольствием. В свое время, будучи еще молокососом — пятнадцатилетним юношей, он на все собственные средства, заказал в Баронской мастерской идеальную подделку кожаного кресла. Какие полимеры и материалы баронские мастера использовали при изготовлении кресла, так и осталось неизвестно. Зато результат оправдывал все затраты, заплатил за подделку почти полновесный миллион.
Целью такой дорогостоящей покупки было оскорбить собственного младшего брата. Их общая мать, вторая жена Эмиля Черешнева, только что умерла, а отец уже подыскивал следующую жену. Ему страшно хотелось оскорбить братишку, маминого любимчика, к которому мать в отличие от него, относилась всегда с большей долей любви и ласки. Не забывая наедине с Гербертом заявлять: «Ты полностью пошел в собственного папочку!».
Оскорбить тем, что мать вроде бы оставила Герберту в наследство такую уникальную и ценную вещь. Настоящее земное кресло. Старшие братья только посмеялись над этой сомнительной шуточкой, зато реакция младшенького превзошла все ожидания. В желании заполучить кресло в личное пользование, он вызвал Герберта на дуэль… Для пятнадцатилетнего Герберта сжечь на «ашке», тринадцатилетнего мальчишку, месяц назад севшего первый раз в жизни за штурвал, не составляло никаких проблем. Правда один из старших братьев предупреждал Герберта, что в случае смерти братика, ему придется иметь дело с ним, но дальше разговоров дело не пошло. А еще через два года старший брат, посмевший угрожать ему, умер в страшных мучениях. Отравился ртутью, бедняга! Что за злой шутник, подсунул ему в еду ртуть? Ха-ха-ха.
С тех пор Черешнев обожал это кресло. Оно напоминало ему о своих первых победах над врагами. Приятное чувство охватывало его каждый раз, как он усаживался в него. Теперь же в мечтах он хотел себе кресло из человеческой кожи, из кожи собственных врагов. Вот это было бы велико! Потрясающе! К сожалению, не существовало ни одного специалиста умеющего выделывать кожу, не говоря уже о том, чтобы снять…
После нескольких минут размышления Черешнев обратился к секретарю с двумя распоряжениями. Позвать Эразма Хо Пу и забросить на его компьютер личное дело энергетика с корабля Жака Солода.
После просмотра личного дела Эрнеста Мазеева, он понял, что привязать к себе парнишку было чрезвычайно просто и не составило бы никакого труда. У энергетика не было семьи, потому он так и жался душой к Жаку. Задачка, если можно так выразиться, для первоклассника. С удивлением обнаружил в личном деле ДНК-код Мазеева, что было совершенно не обязательно. Все складывалось идеально.
Вошел начальник подотдела военной разведки.
- Здравствуй, Эразм! Присаживайся.
- Приветствие. Чем могу быть полезен?
Черешнев повернул к тому экран монитора с личным делом Мазеева.
- Видишь снизу ДНК-код? Так вот мне нужно две вещи. Во-первых, анализатор ДНК, который в нужный мне момент при анализе крови выдаст такой ДНК-код, который будет являться родственным тому, что ты видишь на экране. На уровне двоюродных братье и сестер. Сделаешь?
- Легко, но мне понадобится отдать прибор специалистам на доработку. Собственными силами не обойдемся, все переработки займут от силы дня два-три. Быстрее и без привлечения посторонних вряд ли… — разведчик покачал головой. – Можно попытаться поискать.
- Отлично, отлично. Как раз! Сроки мне подходят. – Герберт задумался. — И еще. Мне нужна молодая дарилльская девушка. Полная сирота, которая точно помнит, что была захвачена в Дарилльских территориях. Но потом всю свою жизнь провела в пространствах Тольски.
- Это будет достаточно сложно… — протянул Эразм, — придется прочесать очень много станций. Может понадобиться уйма времени. Придется перебрать громадный список, не так много людей попавших в плен в столь раннем возрасте, да еще и полных сирот – ни матери, ни сестер.
- За месяц справишься? Очень на тебя надеюсь.
- А, ну если за месяц. – Облегченно вздохнул Хо Пу. — За месяц найдем, конечно. Я думал, за сегодня завтра…
После этого заявления, разговор перешел в дружескую стадию, и они проговорили еще где-то полчаса ни о чем. О всяких пустяках. Женщинах, техники, спорте… Когда же Хо Пу собрался уходить и подошел к двери, Герберт хлопнул себя по лбу, досадуя на память, и попросил задержаться.
- Эразм, постой! На секундочку. Видишь, тут мне Никитушка прислал докладную об одном наглом рижском агенте. Представь себе! Мало того, что покупает наши секреты, так еще повадился пользовать по прямому назначению графиню Радвилл. – Он выдал сальную ухмылочку. — Ха-ха! В общем, вредный тип. Пусть бы себе работал, так как мы его раскрыли, то сливали бы всякую «дезу». Но я собирался навестить графиню на днях, о ее постельных талантах начинают складывать легенды, и мне как-то не удобно вставлять после какого-то рижанина. Ха-ха-ха! Плохой тон. Я тебя прошу, поставь на его докладную свою рекомендацию к уничтожению агента для диверсионного отдела.
- Да ради Бога, одним больше одним меньше… — разведчик равнодушно пожал плечами.

* * * * *

Не прошло и двух недель с момента разговора Черешнева со своим подчиненным, как Жак Сергей Солод удачно и достаточно легко сжег обнаглевшего рижского шпиона. Как раз после очередного визита к графине Радвилл. Он мог сжечь его еще на подходе к станции, но решил, что неудачный шпион должен получить под конец своей жизни маленькую толику удовольствия.
И не успел он хорошенько отоспаться после задания, как попал в руки патрульных. К счастью, претензий к нему никто не предъявлял, он всего лишь выполнял непосредственный приказ и имел компьютерную копию приказа на руках.
Во время разговоров с патрульными он узнал, что продавшийся дарилльской разведке Никита Поволоцкий намеренно подал Черешневу и Хо Пу данные, которые заставили их ужаснутся и отдать приказ на уничтожение рижского агента. А на самом деле в корабле находился не кто-нибудь, а сам начальник штаба всех флотов герцогства Соломон Черешнев! И, после того как Поволоцкий, неожиданно для всех оказавшийся дарилльским шпионом, был схвачен, он посмел обвинять во всех грехах и разных ужасных вещах самого Герберта Черешнева! В присутствии старого герцога, Эмиля Черешнева! К счастью, Эмиль не поверил наговору, а Герберт с криком: «За Соломона!» на глазах отца расстрелял подлого предателя.
Рассказывая это Жаку, патрульный внимательно всматривался в лицо. В глазах ясно читалось подозрение в том, что Солод подобно Поволоцкому является чьим-то агентом. В последнее время количество раскрытых агентов росло с каждым годом. На подозрении находился каждый высокопоставленный офицер.
Жак Сергей мгновенно всё понял, почуял, откуда ветер дует, и внутренне рассмеялся – решил поиздеваться над незадачливым патрульным. Сделал заявление громким, ясным голосом, глядя прямо в глаза. Торжественно поклялся в верности Черешневым и в особенной любви и уважению к Герберту. Также обещал положить свою жизнь, защищая дело Тольски. Речь его по смыслу была полностью верноподданнической, но тон ее произнесения мгновенно наводил на мысли о грубой издевке.
И именно в таком состоянии, с непередаваемыми интонациями, диск с записью его выступления попал на стол к начальнику разведки герцогства…

…Вечером того же дня Герберт Черешнев мучился вопросом. Почему такой необходимый и нужный ему человек, как Жак Солод, так нагло себя ведет? Ведь все, чего он достиг, дали ему Черешневы! И компромат на Солода никуда не делся, так и лежит в сейфе!
Однако, запись сделанная патрульными, торжественная клятва Солода в верности Черешневым и лично ему, ничем другим, как наглостью не являлась. Настоящее издевательство! Жак слишком много о себе возомнил, слишком многое начал понимать. И ведет себя соответствующе. Назревал кардинальный разговор. В этом разговоре надо было или поставить Жака на место, или же избавится от него.
Герберт решил не откладывать дело в долгий ящик, а сразу же заняться им. Через двадцать минут Жак уже вошел в кабинет к Герберту.
- Приветствие, господин капитан первого ранга.
- Здравствуй Жак. Присаживайся. – Помолчал, ожидая пока Солод устроится поудобнее. Он решил начать издалека и прояснить позицию либертанца. – Скажи мне, ты доволен службой у меня? Все ли тебя удовлетворяет? Может быть, нам надо решить кое-какие вопросы?
- Все нормально, командир.
- К чему тогда эти заявления? В кабинете у патрульного? Ты недоволен заданиями? Жалованьем? Должностью?
- Совсем недоволен, Герберт. Задания ты даешь полное … – Жак внутренне собрался выдержать целую бурю. По его мнению, командир был прав в одном, давно пора выяснить отношения и поставить все точки над «i».
От удивления Черешнев чуть было не открыл рот. До сих пор Солод никогда не позволял себе называть его по имени и, тем более на, «ты». Герберт решил быть гораздо более осторожным. Такая смелость, как у Жака, на ровном месте не появляется. Следовательно, или тот попал под влияние более высокой фигуры, чем сам Черешнев, или же у него имеется компромат на начальство. Требовалось узнать об этом поподробнее.
- И чем же тебе не нравятся получаемые задания? – осторожно спросил он.
- Для умного человека всё слишком откровенно. Слишком прозрачно. – После этих слов Жак уже совсем нагло развалился на стуле в присутствии командира и старшего офицера, такое поведение было недопустимо. — Лично мне плевать, как вы, гниды, будете выяснять свои дела… Но делать довольный вид я не буду. Понял?!
- Так значит, по-твоему, мы — гниды? – ласковым голосом переспросил Черешнев. Внутри все закипало. Уже лет пятнадцать не было человека, который мог бы позволить себе кидать подобные оскорбления ему в лицо. «Отсюда ты не выйдешь либертанец!».
- Точно! – рыцаря начал пробивать беспричинный смех. — Гниды, подонки и так далее, можешь добавить все известные тебе ругательства в данный список.
- Ах ты, урод неблагодарный! Я тебя с самого низа подобрал, в люди вывел! – терпение кончилось, и Черешнев, включив клавишу селектора, проорал. — Охрана! Охрана!
Солод же на это прореагировал абсолютно спокойно. Достал из внутреннего кармана кителя, маленький плоский диктофончик, поставил на стол и включил. Из маленького динамика понесся голос Герберта.
«… этот, меня достал. Стоит комом в горле. Жак! Завтра к тебе зайдет Поволоцкий, принесет все данные…»
Жак Сергей отключил диктофон и спросил у онемевшего Черешнева.
- Нравится? У меня подобных записей столько, что уже в ящике стола не помещаются…
Его прервали ворвавшиеся патрульные. Здоровенные мужики, перепуганные насмерть. Чрезвычайных ситуаций в штабном крыле не бывало, и служить в охране штаба являлось чем-то вроде почетной пенсии. А тут требовательный голос сына герцога потребовал помощи. Конечно, можно перепугаться…
- Все вон! Это была учебная тревога! – закричал на них Герберт.
Патрульные удалились, бормоча ругательства, на лицах явно читалась ненависть к Черешневу. Нечем тому больше заняться, только учебные тревоги устраивать для пожилых людей.
Когда патрульные удалились, Герберт продолжил.
- Не верю. Я никогда ничего не говорил. Это все чушь!
Жак улыбался, слабенькие попытки сопротивления командира его не смущали. Он выгнал патрульных, а такой поступок говорит сам за себя. «Он боится! Боится!..» — значит, Солод победил, словно цепи упали с его рук. Многолетний гнет, моральное давление, оказываемое Гербертом, ушло. Жак снова почувствовал себя вольным человеком, гордым от осознания себя и своей жизни.
- Проверим? – гаденькая улыбочка цвела на губах Солода. — У меня записей так много, что я их даже не успеваю прослушивать… Вот, недавно, копировал записи. Пошел спать, успел проснуться, помыться и позавтракать. А несчастный компьютер мне показывает шестьдесят процентов готовности. — Жак с сожалением о трудной компьютерной доле покачал головой. — Эти записи произведут настоящий фурор в тольском парламенте! Человек двадцать депутатов войдут в комиссию по расследованию… Понимаешь меня, Герберт?
Черешнев потрясенно молчал, никак не мог оправиться от удара. В спешке пытался решить — блефует или нет либертанец. Если не блефует, то его дело плохо, он попал в полную зависимость от этого человека. Больше всего унижало осознание, к кому конкретно он попал в зависимость. Если бы это был брат или тольский политик, или вражеская разведка. Но не этот дикарь, еще не отмытый до конца рыцарь, «полудикий»! Надо всё-таки проверить информацию.
- Если бы ты дал мне прослушать разговор хотя-бы двухлетней давности… — задумчиво проговорил он.
- Ха-ха-ха!.. Я так и знал, что ты не поверишь сразу! Все крутишь, с…! Поэтому я абсолютно случайно, ха-ха, принес с собой запись разговора пятилетней давности. Приготовься, включаю…
Из динамиков послышался обрывок столь давнего разговора, что Герберт даже не мог вспомнить, когда он состоялся. Черешнев мрачнел с каждой секундой. Этот либертанец взял его за глотку. Теперь он будет полностью контролировать его действия. Нет, этого допустить нельзя! Главное — вырваться из форта Бор. На случай провала своих интриг Герберт давно уже приготовил запасной вариант. Два хороших завода в Дарилле и документы той же страны. Только бы добраться до доков, рижская «ашка», давно приготовленная для подобного случая, уже десять лет ждет его. Только бы добраться! А там ему будет сам черт не брат. Но начинать с нуля в Дарилле ему не хотелось, ой как не хотелось…
- Чего ты хочешь? Проси! – потребовал Черешнев. В голосе опять зазвучала сталь, он принял решение бороться до конца.
- Да ничего я не хочу. Я абсолютно непротив уничтожать ваших тольских гнид. Под руководством самого крупного подлеца в герцогстве. Только не надо заставлять меня делать хорошую мину. Мне это не нравится… Оставим всё как есть. Запомни одно. Рыцарей порта Либертан уничтожать нельзя. Нельзя и использовать в своих игрищах. Согласен?!
- … Идиот!
Тольсец громко рассмеялся. Он всё понял. Будь он на месте Жака, он бы воспользовался этими записями по полной программе! Деньги, звания, положение в обществе… Всё что угодно! Но этому глупому либертанцу мешает честь и гордость. Солод никогда не поставит себя на один уровень с ним. Никогда он не использует компромат для достижения целей. Совесть замучает.
- Ох, уж мне эти «вольные»! Что, не хочешь присоединиться к нашему обществу? Не хочешь быть среди, как ты говоришь, «гнид и подонков»? Ну-ну! Не быть тебе выдающимся политиком и вождём! В политике все способы достойны для достижения цели! Цель оправдывает средства. Что глаза отводишь?
Солод действительно отвел глаза. Это была полная правда. Герберт раскусил его. Никогда он не применит компромат только ради достижения цели. Совесть дороже. Черешнев же продолжал.
- Неужели ты так наивен, что думаешь, будто смерть одного политика стоит смерти целого полка кораблей? Хорошенький размен! Один человек вместо трехсот! Ладно! Я не буду трогать твоих любимых либертанцев. Только из уважения к тебе, как к профессионалу. Но не потому, что боюсь компромата! Никогда ты не применишь его!.. А теперь, вон отсюда! Видеть тебя не могу. Вон!
Жак был полностью раздавлен и уничтожен. Даже в такой ситуации, беспроигрышной, казалось бы, ситуации, он сумел проиграть. Даже под воздействием компромата Черешнев нашел слабое место в нем. И сумел воспользоваться. Вернее, не полностью проиграл… Несомненно, какие-то дивиденды, с этого он получит, но это отнюдь не та победа, которой он желал и хотел.
Ему необходимо было ответить достаточно жестко и умно, для того чтобы поставить зарвавшегося подлеца на место. Показать свою силу в независимости от обстоятельств.
- Давным-давно… — начал он, — один мудрый человек рассказал мне такую историю. Как-то раз Тольски в очередной раз кинула рыцарей в битве с дарилльцами при Феррино. Рыцари решили отмстить тольскому генштабу… И убили многих, но не всех. Далеко не всех. Ты знаешь об этой истории Герберт?
- Знаю, знаю. Эти идиоты из генштаба не смогли придумать лучшего оправдания для своих действий. – Черешнев презрительно скривился. — Конечно либертанцы, сразу поняли, что их внаглую предали. Если бы в генштабе была светлая голова, то рыцари даже не усомнились в союзниках. Фу! Идиоты.
- Сам урод!!! – как всегда, Солод был поражен изворотливостью этого человека. С удивлением понял, что тольские офицеры не сделали никаких выводов из происшедшего. Следующий раз они собираются придумать гораздо более весомые причины, вот и все. – Но я тебя не о том спрашиваю. Ты знаешь судьбу всех этих офицеров генштаба?
- Да. Либертанцы их всех поубивали. В течение пары месяцев. Хорошее наказание за глупость…
- Ты не знаешь. А я знаю, все-таки я сам рыцарь, и знаю эту историю гораздо лучше. Далеко не всех поубивали рыцари. Далеко не всех. Была громадная череда несчастных случаев…
- Дарилльцы? – Черешнев всерьез заинтересовался этой историей.
- Нет. Мы просто не успели. Их покарал… Бог! Помни о Боге, Герберт. От его суда еще никто не убежал.
- Ты что, сошел с ума, Жак? Вот не знал, что ты религиозный фанатик… — такой морали и вывода от Солода командир никак не ожидал, в голосе пробивался нарождающийся смех.
Либертанец поднялся и направился к двери
- Помяни мое слово. Боженька долго терпит, да крепко бьет!
С этими словами Солод покинул кабинет. Его провожал издевательский смех тольсца…

На следующее утро на прием к начальнику разведки был приглашен Эрнест Мазеев.
Когда энергетик зашел в кабинет, он застал странную картину. Кроме владельца кабинета Герберта Черешнева, в помещении находился начальник подотдела военной разведки Эразм Хо Пу и какая-то совсем молоденькая и симпатичная девушка.
- Господин капитан первого ранга, по вашему приказанию прибыл. – Браво приветствовал начальство Эрнест.
- Вовремя, лейтенант! Не будем тянуть время. Видишь этот аппарат? – Герберт указал на прибор распознавания ДНК. – Ну-ка подойди и сунь пальчик…
Мазеев, конечно, узнал аппарат. С подобными агрегатами он сталкивался по долгу службы на ежегодном медицинском осмотре. Судорожные мысли забегали у него в голове. Неужели внутри его организма началась мутация? Такие случаи бывали, хотя и очень редко. Тогда его сейчас же, не выпуская из кабинета, расстреляют. А тело сожгут в ядерной топке. Во избежание распространения вирусов, которые мог выработать его организм. Легкий мандраж пробил энергетика.
- Давай, не дрейфь. Пока ничего серьезного… — Хо Пу смотрел ободряюще.
Выхода не оставалось, и энергетик вставил палец в прибор. Короткий укол, и вот уже на дисплее побежали цифры расшифровки ДНК. Насколько он помнил, основные цепочки не изменились. Он с облегчением перевел дух.
- Хорошо. Теперь смотри внимательно. Эразм давай девушку! – Герберт кивнул.
Хо Пу подвел девушку к прибору, и та тоже сдала тест на ДНК.
- А теперь внимательно всматривайся в родственные цепочки!
Мазеев всматривался и ничего не мог понять, ДНК-код девушки показывал её родство с ним. Это было невозможно, у него не было родственников! Но прибор не ошибался. К сожалению познаний энергетика не хватало, чтобы определить степень родства. По его мнению, или дедушка или бабушка были одним и тем же человеком. Сумбур мыслей метался в голове юноши, ситуация походила на оживший сон.
- Эразм, спасибо. Уводи, девицу. Она нам пока не понадобится… — приказал Черешнев. Дождался, пока те покинут помещение, и продолжил. – Лейтенант! Ты понял, кого ты сейчас видел?
- Не совсем… Академических знаний не хватает, извините…
- Чему вас учат? Это твоя двоюродная сестра!
- Правда? Ура! – В голосе Мазеева слышалась неприкрытая радость. — Можно я?.. – указал рукой на дверь.
- Нет! – короткое слово было подобно удару, внутри энергетика все содрогнулось.
Про себя Герберт удовлетворенно покачал головой. Этот паренек оказался абсолютно таким, как он и ожидал. Честный, открытый и наивный. Сейчас он покажет ему, кто здесь контролирует всех и вся.
- Извините, молодой человек. Но, нет. Как вы понимаете, я держу в своих руках жизнь и смерть вашей сестры. А так же её благополучие… Понимаете?
Голова несчастного Эрнеста закружилась. Черешнев намеревается шантажировать его! Жизнью единственного родственника, который у него есть. Как это подло. Но что же делать. Сестру надо выручать…
- Эта девушка — единственный близкий вам человек. Единственная кровинушка. Ни друзья, ни товарищи, ни жена, не заменят вам её. Неужели из-за каких-то дурацких принципов вы убьёте или искалечите собственную сестру? Тем более, что я хочу попросить вас всего лишь о маленькой услуге…
- Я согласен на все… Что от меня требуется? – В горле резко пересохло, и в голосе зазвучала тоска, Мазеев расставался с прекрасной юностью.
- Мелочь. Просто мелочь. Иногда, не реже одного раза в месяц, вы будете приходить ко мне в этот самый кабинет. И рассказывать мне о делах и планах вашего непосредственного начальника. Господина Солода. Вот и всё. Нелепица.
- Это всё?
Эрнест сильно сомневался, что для тольсца этого будет достаточно. Такую простую работу могли выполнять и устройства слежения, только понаставить их во всех помещениях и кораблях, где бывает Жак Сергей, и все его планы — как на ладони.
- Может быть, я буду просить вас еще о чем-либо… – Черешнев пожал плечами. — Пока даже представить не могу, о чём. Но разве даже воровство каких-то компьютерных дисков можно поставить рядом с жизнью этой очаровательной и невинной девушки. Единственной по настоящему близкой души во вселенной? Итак, лейтенант, вы согласны?
- Согласен.
- Отлично. Я жду вас в понедельник, в одиннадцать вечера. А сейчас можете удалиться. В приемной вас ожидает ваша сестра, она пробудет в вашем распоряжении до сегодняшнего вечера. Следующее ваше свидание будет возможно только после предоставления ценной информации. Не вздумайте сообщить о происшедшем своему командиру. Всего хорошего, лейтенант.
Когда энергетик Солода покинул кабинет, Черешнев рассмеялся. Как они предсказуемы и управляемы, эти людишки! Его лично никто и никогда не смог бы шантажировать жизнью родственников или детей. Берегись Жак, жизнь продолжается, и в ней будет еще много неожиданностей…