До_Вандейкер все записи автора - Пилоты! Внимание! Меня зовут Сикоро Анджей Белконевский, я начальник кадрового отдела флотов герцогства… – представился человек, вошедший в помещение с ожидавшими пилотами. — Во-первых, всем сдать ручное оружие. На территории Форта Бор, ручное оружие носят только личная охрана и члены фамилии Черешневых. Во-вторых, всем быстренько ко мне, доложить о себе и о своей машине. Затем получаете талоны на топливо. Заправляете машины и собираетесь в третьем грузовом доке....
Не успел кадровик закончить, как молодые люди зашевелились и начали подниматься из уютных полимерных кресел в большой приемной форта Бор, выстраиваясь в очередь. Спешно поправляли одежду и придавали себе воинственный вид, пытаясь заранее произвести впечатление на начальника отдела кадров. «Салаги, Боже мой…» — подумал Солод, увидев эту суету. – «Неужели и я был таким когда-то? Ни дорогая одежда, ни злобный вид, ни рвение в глазах, ничто не тронет кадровика. Он всего лишь мелкий чинуша, который запишет пилотов с лучшими результатами. Вот и вся его работа…»
…В порту Либертан, где собирались все горячие головы Вольных Пространств, и который не подчинился ни одному государству или человеку, где он начинал свою пилотскую карьеру, все было гораздо, гораздо проще. Приходишь, записываешься в любое открытое звено — и пошел в бой. Убили в самом первом бою – хорошо, показал зубы врагам – еще лучше. И, может быть, в следующий раз товарищи выберут тебя звеньевым. Топливо, состояние двигателя, пушек, полей, установок, все — исключительно твоя забота. Хорошо следишь за кораблем? Пригласят в хорошее звено, дадут хорошую долю от добычи и будут уважать, не отправят на верную смерть. И никто тебя не погонит сдавать нормы пилотажа, сам покажешь, захочешь показать себя в лучшем свете. Собственно, вот и весь сказ об обычаях рыцарей порта Либертан. Конечно, существовало множество неписаных законов и обычаев, но касались они в основном командного состава и простых пилотов мало волновали. Были в Либертане и особые стороны жизни. В редкое мирное время пьянство и гуляние приобретало выдающиеся размеры. Да такой степени, что даже говаривали «пьян как либертанец», и часто после этих загулов у пилотов не хватало денег даже на ядерное топливо, чтобы дойти до родной шахты. Зато дисциплине либертанских отрядов и мастерству пилотов завидовало все остальное человечество…
Пока Солод вспоминал порт Либертан, подошла и его очередь, он четко представился и получил талон на топливо для своего Кальмара, тольской «бешки», хотя в ядерном топливе и не нуждался, реактор корабля был полон, но как говорится «запас, карман не тянет». Корабль был его любовью и гордостью, всегда вылизан и вычищен, все двигатели форсированы, а силовая — лучшая, которую только можно впихнуть, в эту раму. Перехватчик был его домом, он спал, ел, сражался и жил в нём. Вот уже более пяти лет прошло с момента покупки Кальмара, но ни разу не пожалел. Хотя видел перехватчики и побыстрее, да и денег хватало, чтобы купить любую «бешку», но не менял. Прикипел душой к «Кальмарчику». Менять же корабль собирался лишь на истребитель, но на «цешку» и денег не хватало и надо было набирать экипаж — энергетика, которому тоже жалование платить надо, а если, например, брать оссейскую Нову, так еще и стрелка на заднюю турель — не по средствам ему такая покупка.

«Итак, талончик получили. В ведомости расписались. Неторопясь идем во второй гостевой док, где оставили свою машину. Пусть «салаги» торопятся и бегут, спотыкаясь, в желании угодить будущему начальству. Мы же пойдем медленно и степенно, с полным осознанием собственной исключительности. Далеко не каждый день к Черешневым приходит наниматься рыцарский звеньевой…
Вот наш шкафчик, в котором оставили скафандр. Достаем. Застегиваем. Подаем давление — герметизация не нарушена, отлично. Проверим топливо для маневровых движков скафандра — норма, хорошо. На прогрев маневровые… Лететь от шлюза до корабля метров четыреста, в невесомости на инерции одного толчка такое расстояние не пройдешь. Возле шлюза толпа. Ну что ж, подождем, пока рассеются. Заходим, задние створки шлюза закрылись, пошло выкачивание воздуха — передние открылись. Старт маневровым, выбираем направление, приближаемся…
Как там Кальмарчик, никто не зацепил на старте? Нет, Слава Богу. Направляемся к входному люку, входим. Закрываем лючок. Включим подачу «атмосферы» в корабле — теперь можно снять шлем, и включить «тяжесть» 2. Идем в рубку и усаживаемся на пилотское сидение. Пришло время протестировать все системы. Производим запуск силовой — пошло, пошло…. Сто процентов. Диагностика компьютеров – норма. Диагностика двигателей – норма. Двигатели на прогрев. Диагностика полей – норма. Поля в режим готовности. Осталось провести диагностику орудийных накопителей. Ускоритель первый, второй – норма. Подаем энергию. Первый ускоритель частиц – сто процентов, второй… второй… — девяносто. Что за черт? Почему девяносто? Ладно, потом, все равно сегодня не стрелять. К взлету готов.
Что там делают «салаги»? Ага, взлетают потихоньку. Если будут продолжать такими темпами, то это — надолго. Времени как раз хватит съесть бутерброд. Разворачиваемся, нажимаем пару кнопок на микроволновке. Через десять секунд горячий бутерброд будет готов».
Жак Сергей начал пережевывать средней паршивости бутерброд. Давно уже не ел по-человечески, все из автокухни корабля. Очередной раз, откусывая безвкусный бутерброд, вспоминал:
«Ах, какие бифштексы ели у Анечки-соседки, на фабрике заменителя муки. В те годы, её отец поставлял муку на котлетную фабрику. Хозяин фабрики частично рассчитывался готовой продукцией, суперсовременными бифштексами, даже с прожилками, под натуральное земное мясо. Как мы смеялись с Анечкой… Какие были времена! Что же с тобой сейчас, любовь моя?.. Где же вы, госпожа Энн Вессон? В чьих постелях, кому улыбаетесь?..» — перед глазами вставали картины той встречи. – «Как ты думаешь, сколько у коровы было рогов? А как расположены? Так или так? Анечка так и стреляет глазками. И чувствуешь, что любит и хочет тебя. И ты тогда такой молодой, только после первой своей стычки. Чувствуешь себя героем и не хочешь уходить на родной астероид… Когда же это было? Восемь лет прошло. Да-с, время бежит, а ты не молодеешь, Солод. Помнишь, как называла тебя Энн? – Жако. Больше никто и никогда не называл тебя так. Тогда ей было тринадцать, самый лучший возраст для первой беременности, да еще и 90 процентов генчистоты… Но старый черт, Вессон – отказал, сначала тебе, потом твоему отцу. Решил, что партия незавидная, у самого всего два ребенка было, вот и старался продать подороже. О самих же детях никогда не думал, старый черт. Да, а годы идут, и мне тридцать, не юнец уже, пора оседать и заводить семью, детишек. Ничего! Послужу еще с десяток лет, тогда и настрогаю какой-нибудь бабёнке детишек. Голов десять, так, чтобы и не мало, и не много, в самый раз. Хотелось бы от Энн… Где же ты моя Энн?..»
Невеселые мысли одолевали. Бог с ним! Что там происходит? На взлете всего двое, можно посылать запрос на взлет. Ответ – «взлет разрешаю».
«Рычаги чуть от себя, набираем скорость… Скорость ровно десять метров в секунду, максимально разрешенная в доках. Штурвал отодвигаем чуть от себя… Выруливаем, ворота уже открыты, перед нами космос. Нажимаем кнопку включения щитов, рычаги от себя максимум – полная скорость. Теперь идем на разворот. Где тут у нас третий грузовой док? Ага. Подруливаем и начинаем сбрасывать скорость. Скорость меньше, еще меньше, еще…. Хорошо, есть десять. Где наше место в строю? Вот где нам оставили дырку… Машин тридцать выстроились, значит вот сюда мы и влезем… Рычаги на ноль. Стоим, ждем».

2«Атмосфера» — разнообразные кислородные смеси, пригодные для дыхания. «Тяжесть» — эффект, создаваемый устройствами формирования искусственной гравитации.

По общей волне пришел вызов с видеосигналом: «Всем, пилотам, в третьем грузовом, перейти на частоту восемьсот семьдесят с половиной!». На экране появилось полное лицо Белконевского.
- Внимание всем пилотам! Сейчас будем выполнять первые двадцать пять фигур высшего пилотажа. Зачёт будет происходить по времени выполнения. Сначала стартуют «ашки», потом «бешки», за ними «цешки». …Так-с, «цешек» нет…
Кадровик начал свою речь грозно и сурово, но растерялся, когда осознал отсутствие истребителей. Это было нехорошо, задачей кадровика был не только наем пилотов, но и кораблей. Герцог же его по головке не погладит, когда узнает, что сегодня тот не нанял ни одной «цешки». Истребители были самыми мощными машинами среди малых судов и составляли основу любого флота, задачей таких кораблей было непосредственный прорыв обороны противника.
- Кх-кх… Еще раз. Зачет, по первым результатам. Из разведчиков, продолжаем разговор с первыми пятью, из перехватчиков с первыми четырьмя. Вопросы есть? – Кадровик подождал, мало ли, может, кто-то рассчитывает проскочить вне конкурса. — Тогда начинаем. Анасис!
- Есть! – по волне пронесся удивительно молодой, еще ломающийся голос.
- К старту.
Старая баронская Гончая выпала из строя и направилась к проёму, в космос. По мнению Жака, даже самый лучший пилот на новейшем баронском разведчике не смог бы выполнить первые десять фигур пилотажа, вложившись в общефлотские нормативы. Что же говорить об этой старой консервной банке? В принципе, Гончая строилась как достаточно быстроходный корабль для перевозки ценных и объемных грузов, но, несмотря на хороший корпус, щиты и самое сильное вооружение среди разведчиков, практически не использовалась в войнах и конфликтах из-за относительно малой маневренности и скорости. Баронские разведчики были излюбленными кораблями поверенных и приказчиков крупных дворян – можно достаточно быстро и комфортно добраться до места назначения, сохраняя при этом видимость хоть какой-то безопасности и защиты. Для ведения боевых действий корабль был абсолютно не приспособлен.
Пилот Гончей достаточно хорошо прошел все фигуры, немного запоров «бочку» и «кобру» и пришел с вполне приличным временем. Приличным, конечно, по меркам Тольски, если бы его возню увидели в порту Либертан, то на целый вечер он бы стал предметом насмешек рыцарей. К парню мгновенно бы прилипла какая-нибудь обидная кличка, отмываться от которой пришлось бы не один год. А на следующий день у пилота начался бы ад, звеньевой бы не отпускал бы его до тех пор, пока он не исправил бы эти элементарные ошибки. «У парня неплохое будущее, если дадут летать всласть и без перерывов» — решил Жак, отследив полет и вспомнив об еще совсем юном голосе Анасиса.
Следующим стартовал пилот на рижском Пегасе, машине не имеющих себе равных среди разведчиков. Самый быстрый и маневренный корабль среди «ашек», но и управлять такой машиной мог только большой мастер и любитель своего дела. Стоимость же Пегаса почти достигала цены необорудованных перехватчиков, так что такие машины пилотировали только настоящие фанатики высшего скоростного пилотажа. Жак приготовился насладиться зрелищем, но был жутко разочарован. Пилот, управляя кораблем почти в три раза более быстрым, чем Гончая, выполнил все фигуры со временем худшим, чем Анасис. «Скорее всего — сын внезапно и недавно разбогатевшего промышленника. Люди, которые могут себе позволить купить такой корабль учатся пилотировать с детства и не допускают элементарных ошибок…».
Экзаменационные полеты все продолжалась, и от скуки Жак Сергей начал впадать в некую сонную дрёму – местные пилоты не могли удивить его или вызвать в нем уважение. Он неторопливо одел шлем и отдал команду компьютеру откачать и сжать воздух, когда объявили о старте первого из перехватчиков. Когда он увидел, что пилот с фамилией Садзиро выполнил половину фигур, также сонно прогрел двигатели и провел дополнительную диагностику систем управления маневровыми и главными движками. Следующей, судя по алфавиту, должна была быть его очередь.
Как всегда в такие минуты, он был абсолютно спокоен, сосредоточен и уверен в себе. Входил в состояние некоей отрешенности, и именно за эту холодную сосредоточенность его и ценили в Либертане. Жак был хорошим пилотом и, может быть, даже входил в сотню лучших рыцарей, но до настоящих асов ему было далеко. О нем, как о пилоте не шептались в столовых Либертан, зато, как о хладнокровном командире, слушок уже пошел. Говорили, что он отличный звеньевой и ни на секунду не упускает из головы всю картину боя целиком. Эх, он бы так и жил в Либертане. Там ему дышалась легко и хорошо, там были настоящие друзья и верные товарищи и честный командир полка, там его уже звали командовать ротой, целыми четырьмя звеньями… К сожалению, сейчас там не было ни одной заварушки, стоял «сухой» сезон, а вечная нехватка денег сказывалась. Хотя он и отрекался от звания тольского дворянина, держался с рядовыми «вольными» на короткой ноге, но именно настоящая тольская спесь не позволяла ему брать деньги в долг. Чертовы деньги! Ну ничего, он покажет всем этим тольсцам, как надо делать карьеру. Во всяком случае, он-то не начнет с младшего «куда пошлют».
В наушниках раздалось: «Солод! На старт!», и он вывел корабль к открытому проему дока. Что ему эти элементарные фигуры? Он проделывал все сорок пять фигур, а не каких-то двадцать пять в любой последовательности и на любых скоростях, при любых боковых смещениях…
Жак Сергей выполнил все фигуры на «отлично» и пришел со временем средним для перехватчиков порта Либертан. Его результат на целых двадцать секунд превышал норматив летного состава тольских разведчиков. Он выполнил первую часть своего плана — привлек к себе чрезвычайно повышенное внимание. До зубного скрежета Жак не хотел подниматься по всей офицерской лестнице, а хотел сразу перепрыгнуть несколько ступеней.