Сандро все записи автора

Ровно сто лет назад, 17 января 1912 года, была поставлена пусть и не совсем окончательная, но всё же точка в истории Великих Географических открытий. В этот день пятеро англичан под руководством Роберта Скотта, добрались до Южного полюса – условной точки в Антарктике с примечательными координатами – 90 градусов южной широты и полным отсутствием долготы, и констатировали, что оказались на финише вторыми.

Скотт рядом с палаткой с норвежским флагом. 

На 3 недели подданных британской короны опередили норвежцы, возглавляемые первопроходцем Северо-Западного прохода Руалом Амундсеном.

Так или иначе, полюс пал. Амундсен сотоварищи сумел его открыть, а Скотт – удостоверить его открытие. Как мы увидим ниже, второе для истории значило не менее, чем первое, ведь в вопросе покорения полюсов она знала весьма драматичные, а подчас и скандальные страницы.

В начале ХХ века на карте уже практически не осталось «белых пятен». Последние большие открытия могли быть сделаны только в приполярных районах, довольно труднодоступных из-за льдов и практически необитаемых из-за сурового климата. Для проведения полноценных научных исследований в высоких широтах ещё не было технической возможности. Радио было только что изобретено, то же касалось и самолётов. Попытка шведского инженера Андрэ приспособить для полярных исследований аэростат завершилась трагедией. Ни о каких дрейфующих станциях в их современном виде и речи быть не могло. Поэтому, наука вовсе не была побуждающим мотивом к открытию полюса – более того, она скорее даже мешала.

Ведь единственной возможностью «взять полюс» был тщательно спланированный набег на собачьих упряжках – лучше транспорта в полярных районах так и не появилось даже с тем уровнем развития техники - с основной базы до места и – сразу обратно. Чтобы не тащить с собой все припасы на обратный путь, по пути следовало сооружать склады – чтобы потом попытаться их найти. Всему этому экспедиции начала ХХ века научились на горьких примерах предшественников, которые пытались взять полюс (Северный, Южным озаботились несколько позже) наскоком, терпели жестокие лишения, и продвигались к цели на миллиметры – рекорд северной широты, установленный англичанином Парри в 1827 – 82 градуса 45 минут, за 70 последующих лет лет не сдвинулся даже на градус!

«Северный полюс недоступен», - заявил английский адмирал Нэрс после одной из неудачных экспедиций. И прагматичные англичане с тех пор забросили свои экспедиции к Северному полюсу, как забросили и разведку Северо-Западного прохода, унесшего немало жизней, и оказавшегося абсолютно бесполезным с точки зрения использования его как транспортного пути.

На первый план вышли другие люди. На тот момент их можно было бы назвать экстремалами, а то и вовсе - ледовыми суперменами. В самом деле, они были готовы пожертвовать годами своей жизни для того, чтобы провести их в полном отрыве от цивилизации, от родины, от семьи, да не на тёплом острове, как Робинзон, а в холодных краях ледяной стужи. Фактически те полярные экспедиции были сродни полёту на какую-то неизвестную планету – в течение целых лет не было никакой связи между внешним миром и полярниками. И всё это – ради довольно условного открытия!

Ведь хотя на полюсах ещё никто и не побывал, к началу ХХ века все уже примерно представляли себе, что именно там находится. Из всех фантастов ХIХ века, рассказывавших о вымышленных экспедициях к крайним точкам планеты, ближе всех к истине подошёл Луи Буссенар, поведавший о французской экспедиции, испытавшей жуткое разочарование, достигнув-таки полюса – «там не было абсолютно ничего, за что бы мог зацепиться глаз». Вряд ли стоило ожидать на Северном полюсе огромного огнедышащего вулкана, описанного Жюлем Верном, а на Южном – магнитную гору, притягивающую к себе металл, как было описано у Эдгара По. И уж совершенно было очевидно, что там нет и того, зачем плавал в свои «Индии» Колумб.

Но и рыцарями науки наших ледовых суперменов тоже назвать было нельзя. Они были именно гигантами мысли и адептами сверхзадачи. Научное прикрытие их экспедиций либо вовсе отсутствовало, либо было вынесено за рамки «основной цели» - взятия полюса.

Вот что писал Роберт Пири своему другу: «Вы не хуже меня знаете, что все эти разговоры о научных данных, которые хорошо было бы получить, и о том, что сам по себе полюс ничего не значит, - чушь. Вы и я, мы оба уже не маленькие, и мы оба знаем, что никакая так называемая научная информация не может сравниться с достижением полюса».

Да, на тот момент достижение полюсов превратилось в своего рода дисциплину Специальной Олимпиады, в которой взятие этого в принципе ничего не значащего пункта приравнивалось к подвигу Геракла. Хоть и говорится, что спорт – вне политики, на деле это никогда не так, и государства вносили немалый вклад в финансирование полярных экспедиций – а для маленькой и только-только получившей независимость Норвегии они вообще стали национальной идеей. Новые воплощения викингов – Нансен, Свердруп и Амундсен – были провозглашены национальными героями и были награждены высшими наградами страны. Впрочем, это касалось и других стран – даже в России Николай II помогал в подготовке экспедиции Седова. А уж какое отношение к полярникам было в СССР!

История открытия двух полюсов как будто бы захотела преподать нам урок лингвистики и объяснить значение слова «полярно» как «абсолютно противоположно». В самом деле, хотя обстоятельства открытия двух крайних точек планеты Земля произошли при схожих обстоятельствах (особенно это касалось дальнейших судеб героев), там имели место и полярные различия.

На приоритет открытия Северного полюса претендовали два американца – Фредерик Кук и Роберт Пири.

Оба – испытанные полярные бойцы, экстремалы со стажем. Давно знакомы - однажды Пири в Гренландии сломал ногу – и помощь ему оказывал доктор Кук. А потом их пути разошлись – и вновь сошлись – в некоей абстрактной точке. Оба заявили о своём первенстве почти одновременно, правда, Кук утверждал, что побывал на полюсе годом раньше.

Однако, представить какие-то объективные доказательства не смогли оба – и точно проверить обоих нельзя – ведь Северный полюс располагается в зоне дрейфующих льдов. Ни вулкана, ни островка, где можно поставить памятный знак. Белая бесконечность. Абстракция. Серьёзные сомнения вызывали и расчёты обоих покорителей. В решающий поход оба не взяли с собой других участников, владеющих навигацией – каждому хотелось быть единственным белым на «Большом Гвозде». Сегодня они прослыли бы адептами толерантности – с Пири было четверо эскимосов и негр-слуга, с Куком – два эскимоса. Однако, это значило, что никто из необразованных спутников не смог бы заподозрить ни махинацию, ни даже просто обнаружить ошибку в вычислениях. Таким образом, вопрос, побывал ли кто-то из этих двоих на полюсе остаётся открытым – сейчас считается, что «в районе полюса» побывали оба.

Но примирила их история и результаты позднейших исследований, которые подтвердили, что оба действительно наблюдали приполярные явления, а тогда, естественно, последовал мегасрач, отголоски которого и сейчас дают о себе знать в географических журналах. Стороны не стеснялись в поливании друг друга грязью и дошли до обвинений в многожёнстве с эскимосками. 

Тем не менее, вин, естественно, одержал тот, у кого было больше друзей и влияния – им оказался Пири, «надежда Америки», по словам Теодора Рузвельта. Сказалась и неоднозначная репутация доктора Кука, в которой, помимо очень достойного участия в бельгийской антарктической экспедиции (где он познакомился с Амундсеном), были и весьма спорные эпизоды – в частности с первовосхождением на гору Мак-Кинли, по поводу которой его уже тогда упрекали в подтасовке фактов.

Пири в итоге был признан «официальным чемпионом» и получил адмиральское звание, однако здоровье за 20 лет в Арктике безнадёжно подорвал, тяжело болел и умер через 10 лет после своего открытия.

Кук остался ни с чем, а впоследствии и вовсе сел в тюрьму по обвинению в спекуляциях (которое в итоге оказалось ложным). Был реабилитирован уже Франклином Рузвельтом в 1940-м году и тогда же умер.

Одно из последствий мегасрача самым прямым образом сказалось на судьбе другого полюса – Южного. "Ледовый Наполеон" - Руал Амундсен думал повторить масштабный нансеновский дрейф через Арктику и взять полюс, но американский дуплет спутал ему все карты – и он навострил лыжи на юг, где к решающему броску готовился флегматичный британский офицер Роберт Скотт - которого в полярные кампании сначала привели возможность карьерного роста и заработка - но в итоге суперменом стал и он. 

Тут и сказалась пресловутая «полярность» - во-первых, оба лидера относились друг к другу с уважением, и не намерены были биться за маршрут, во-вторых, в Антарктиде была значительно меньше проблема с вещдоками – континент, хоть и замёрзший – не дрейфующий лёд. Если ты побывал на полюсе и оставил следы, их там найдут. Так нашёл Скотт норвежскую палатку и письмо, адресованное ему Амундсеном.

В отличие от американцев-«северян», полюс абсолютно точно взяли оба. В составе каждой пятёрки (никаких предрассудков на тему «я хочу быть единственным белым» с обоих сторон) по четыре человека были сведущи в наблюдениях и перепроверяли друг друга, покрыв лыжными забегами нужную территорию – чтобы не промахнуться. Естественно, у Скотта не было и мысли объявить, что Амундсен-де, не дошёл до полюса двух километров – он честно признал поражение, о чём и написал в своём дневнике. А вот обратная дорога для англичан стала роковой – в отличие от норвежцев они не делали ставку на собак, и волоча свою поклажу, не рассчитали сил. Погибли все…

Амундсена же ждал мировой триумф, поездки по всему миру (навестил он и Кука в тюрьме, и первым попытался объяснить американцам, что нужно уважать обоих их соотечественников), и новые экспедиции,  к которым у этого беспокойного человека лежала душа. Вообще, это был неординарный человек, воплощение этого самого ледового суперменства, бессребреник, холостяк..

Образ Амундсена довольно точно обозначил Шон Коннери в фильме «Красная палатка».

Так вот, из одной из них – по спасению дирижабля «Италия» адмирала Нобиле, он не вернулся. Таким образом, оба покорителя Южного полюса завершили свой земной путь в дороге.

Да, для своего времени все они – и четвёрка первооткрывателей, и их предшественники, и последователи (на ниве полярных исследований отметился, например, небезызвестный Колчак) были кем-то вроде космонавтов – героями, рискнувшими жизнью ради познания непознанного, пусть оно само носило довольно абстрактный характер. Герои нужны любому обществу, и в какой-то момент оно нашло их в полярных исследователях, которые служили живым воплощением девиза –

БОРОТЬСЯ И ИСКАТЬ, НАЙТИ – И НЕ СДАВАТЬСЯ!

Не самый плохой выбор, ведь правда?