Странник_Су все записи автора Автор - Оранжевы Йослик

Окончание.

Свою часть я выполнила довольно быстро, за дверью большой комнаты подпившие гости и хозяева дружно и надрывно голосили "уходят трамваи, приходят трамваи , а я всё стою и стою" , и мои манипуляции, даже урони я табуретку, вряд ли бы заметили.
С Самураем дела обстояли сложнее. Самурай был кот, во-первых, и гад - во-вторых. Или наоборот, сначала гад, потом кот.
Самому обосс... пометить в собственность понравившуюся вещь - это милое дело, а когда тебе под нос... то есть, под хвост суют нечто, да ещё приговаривая кис-кис-пыс-пыс... уж извините - ниже котового достоинства!
Ну что ж, мы не привыкли отступать!
Я налила Самураю целую миску его любимых, но редко обламывающихся - по причине "нефигкотабаловать" - сливок, дождалась, пока он всё не вылакал, утробно урча и подёргивая кончиком хвоста от наслаждения, и стала молиться, чтоб процесс естественного опорожнения котового мочевого пузыря случился как можно скорее, пока нас с ним не застукали, и мой план не рухнул.
Небеса меня услышали) Минут через пять котейко деловито потрусил в сторону туалета, я - за ним.
Дождавшись, когда он тщательно обнюхает лоток, покрутится, выбирая удобную позу и усядется собственно для процесса - я аккуратно подсунула лёшикину фуражку под ...ну, под струю, скажем так)))
Кот нахмурился, хмыкнул)) - но процесс не прервал.

Ура-а-а-а-а! Мокрое дело свершилось!!!!!!!!!!!!
Осталось быстренько метнуться в прихожую и положить фуражку на пол под вешалку, вроде как сама упала, а вредный Самурай сделал своё чёрное самурайского дело)
"О женщины, коварство ваше имя" (с)))
А потом я сидела, затаив дыхание, с бешено стучащим сердцем на кровати в своей комнате, для храбрости обнявшись с негром Васелёшей и ожидая, когда в прихожей раздастся, наконец, чей-нибудь, полный праведного гнева, вопль.
Воплевержцем оказался папА, который и обнаружил обесчещенную лёшикину фуражку у себя под ногами, предварительно на неё (вернее, в неё))) наступив.
Тут началось та-а-а-а-акое...

Содом и Гоморра плавно перетекли в Нюрнбергский процесс над оравшим от страха и непонимания сути дела котом (слюшайничегонесделалтольковошёл))), да и вообще дело запахло не тем, чем должно было.
Я изъёрзала все белые колготы на попе и обкусала все ногти, притаившись в своей комнате... Кота было невыносимо жалко, хоть и гад. Себя тоже было жалко, потому что такая близкая перспектива приблизиться к Лёшику посредством его фуражки оказалась не то, чтоб туманной, но... не достойной моей высокой любви и слишком дорого обошедшейся... коту.
Измученная муками совести, я не выдержала. И в критический момент, когда кот в руках мучителей завыл уж как-то особенно трагически, я распахнула дверь и прорыдала собравшимся в прихожей взрослым
- Это я-а-а-а-а-а-а, это я-а-а-а-а-а-а-а Самика подговорила, невиноватый он!
Мой выход получился таким неожиданным и экспрессивным, что родители и гости застыли, как чиновники в сцене "Я собрал вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам...", чем я и воспользовалась, громко шмыгнув носом, выкрикнув – «а больше я вам ничего не скажу!»(руссиш партизанен))) и вернувшись в свою комнату, громко хлопнув дверью.
Я прям и сейчас слышу, как облегчённо вздохнул амнистированный кот)))

Через какое время, когда я успела нарыдаться и попрощаться со своей мечтой когда-нибудь воссоединить наши с Лёшиком жизни, дверь в мою комнату отрылась и вошёл немного смущённый ОН.
ОН сказал своим бархатным голосом:
- Алёнка, я тебя чем-то обидел? Просто объясни мне, почему ты так сделала, я не буду ругаться, и родители не будут, я их уже уговорил.
В тот момент я испытала такое смятение чувств, какое не испытывала, наверное, больше ни разу.
Я не могла прямо сказать ему, как я его люблю, и что именно поэтому подвергла его фуражку опИсанью котом Самураем, чтоб хранить её вечно, как залог нашего будущего счастья.
Но и совсем промолчать, когда он так проникновенно и ласково просит, я тоже не могла. Размазывая слёзы по щекам и судорожно вздыхая, я подошла к проигрывателю, включила его, и нежный женский голос, чуть потрескивая от пыли под иголкой, запел "В маленькой комнате возле серванта... впрочем, ещё бы - он вас обнимает..."
Я смотрела на Лёшика, сжимая в руках негра Васюлёшу в помятом бумажном костюме, часть краски с которого перешла на мои ладошки, щёки и нос, крупные слёзы медленно и красиво, как у Мальвины, капали у меня с ресниц (ну я так себя видела))), рыжий хвост совершенно растрепался, синий бант съехал набок, колготки на коленках расстроено нахмурились ... весь мир замер в ожидании развязки...

Лёшикины брови медленно ехали к верхней границе лба, изящные губы сложились в подобие немецкой буквы О (немецкой - потому что две капельки пота над верхней губой выглядели точным подобием умлаута)))...
- Просто 3,14дец какой-то... - с усилием сглотнув, прошептал мой кумир, смущённо потрепав меня надушенной рукой по съехавшему банту, и пробкой вылетел из мальвининого алькова)))))))))))))))))))

Что было дальше, как уходили гости, что сталось с описанной фуражкой - история умалчивает) Я заснула почти сразу же после того, как Лёшик вышел из комнаты, в эмоциях, соплях, наряднишном платье и с полинялым негром в липких объятиях)
На следующий день никто из родителей об этом случае почему-то не вспоминал, кот тоже, а я... переодела Васюлёшу в привычную пальмовую юбочку, сложила в коробку с пластинкой, фотографией и картонной мебелью, и убрала подальше.

Тот праздник случился 12 декабря, а проснувшись утром 1 января, я нашла в своих подвешенных на ручку двери колготах лёшикину фуражку, полную маленьких шоколадок "Алёнка", перевязанную красивым синим шёлковым бантом.

Но я уже любила другого)))