Марла-Сингер все записи автора «Родословная от имени Сергея Безрукова, написанная его отцом, Виталием Безруковым»
Своеобразная летопись от первого лица.
РОДОСЛОВНАЯ

«Безруков я, Сергей Витальевич, вот уже тридцать лет.

потомственного рода крепостных крестьян Нижегородской губернии. Предки мои по отцовской и материнской линии все волжане. Жили и трудились на берегу этой великой русской реки. Среди них были землепашцы и рыбаки, бурлаки и плотогоны. И кто знает, может, в „ватагах“ Стеньки Разина, размахивая кистенем, кричал „сарынь на кичку!“ и мой предок, уж больно неуёмные мужики были в роду.

Всё это я узнал от отца моего Виталия Сергеевича, который первый из Безруковых стал „пахать“ не только на „ниве“ театрального искусства, а и на бумаге, как в юности своей с земляками на записных волжских лугах, размашисто выводил „травяные строчки“. Для первой своей пьесы „Кто был ничем…“ узнавал дотошно от стариков родного села про быль и небыль своих предков. „Безруков?… Иван Фёдорыч?… Как же, помним. Ого-го был мужик!“. Чай, волгарь, одним словом. Реку переплывал „сажонками“ (это стиль плавания типа „кроль“). А про прадеда моего, Степана Иваныча, старухи шамкают беззубым ртом: „Чай, как же! Как на праздник сходились наши стенка на стенку с мужиками из соседнего села, никогда за чужие спины не прятался“ „Вот он я, налетай“, — орал прадед Степан зычным голосом. Наверное, как мой отец в роли Карла Моора в спектакле „Разбойники“: „Я ваш атама-а-ан!“. Мороз по коже. Этому уже я свидетель.

Мальчишкой смотрел из-за кулис, как играл отец. Вот они корни! Вот она мощь и ширь! С крутого берега Волжского! Отсюда и темперамент, скажу скромно.

Видать эту лихость, а особливо за любовь к лошадям, да за разумение грамоте, барин, разорившийся помещик из рода Шепиловых, взял его к себе в Нижний кучером и телохранителем. А как же? Смутное время началось. Революция! Так её раз эдак! В деревне осталась жена с детьми малыми. Младший из них Сергей, это уже мой дед. А прадеда моего, Степана Ивановича Безрукова, революционная „слабода“ из кучера превратила в извозчика. Вот он „кто был ничем“… В гражданскую войну он сгинул, воюя то ли под красными, то ли под белыми знаменами (а, может, и под черными: анархия, бунт — это нашенское, волжское, разинское).

Деда своего, Сергея Степановича, в живых не застал, но про него знаю всё. Вот он на фото, молодой лейтенант НКВД. В лихолетье сталинское душой не зачерствел, не принял нутром бесовщину, коя опутала Россию. Отчаянно старался хоть кого-то выхватить из мясорубки тридцать седьмого. Многих земляков-нижегородцев вызволил из колхохного рабства. „Сергей Степаныч! Надёжа наша!“ — низко кланялись старики, не из раболепства, а из чувства безмерной благодарности за спасенных детей своих. И эта „надёжа“ даже потомка князей Шепиловых, инженера-путейца, спас от…. От чего? Что ждало этого интеллигента с родимым пятном, не уничтожь чекист Безруков его дело?

Потом война. Воевал в СМЕРШе. В жизни — душа любой компании. Пел высоким чистым голосом, аккомпанируя себе на гитаре или гармошке. Рано ушел из жизни. Родные говорят, я на него похож. В честь его и назван Сергеем. Кстати, в спектакле, исполняя роль Есенина, играл я на той самой дедовской гармошке, отец из деревни привез. Реликвия! Душа деда моего звучала, когда я разворачивал меха трехрядки его!

Мой отец, Виталий Сергеевич Безруков, — артист, драматург, режиссер, сценарист. А самое главное — мой „сенсей“, учитель! Это его школу актерского мастерства получил я во МХАТе на курсе О. П. Табакова. Это по его настоянию закончил я музыкальную школу. Про отца скажу одно: за что бы он ни брался: актерство, педагогика, режиссура, сочинительство — во всем проявляется крестьянская хватка. Дай Бог здоровья ему и маме моей Наталье Михайловне, которая дала мне жизнь, и по сей день любовь её материнская согревает меня. А она тоже нашенская! Волжаночка с глазами оленёнка, к тому же троюродная племянница отцу моему!

Вот и вся моя родословная. Чем богаты, как говорится…»
СЕЙЧАС

«Мать моя, как крыльями, оберегала меня в детстве от всяких „напастей“, да не уберегла: бацилла „лицедейства“ передалась от отца к сыну. Да еще как! Вот перечень моих работ во школе МХАТа:
Пров — „Гнездо глухаря“ (по Розову)
Князь Мышкин — „Идиот“ (по Достоевскому)
Расплюев — „Свадьба Кречинского“ (по Сухово-Кобылину)
Голохвостов — „За двумя зайцами“ Старицкого
Гамлет — „Гамлет“ Шекспира
Дьячок — „Ведьма“ (пьеса В. Безрукова по мотивам рассказов А. П. Чехова)
Самозванец — „Борис Годунов“ Пушкина
Хлестаков — „Ревизор“ Гоголя
Глумов — „На всякого мудреца…“ Островского
Поль — „Босиком по парку“ Саймона

Всё это были отрывки, сцены… Диплом — „Крыша“ Галина, постановка режиссера, педагога Олега Павловича Табакова. Самостоятельный спектакль — „Летний день“ Мрожека, где я, играя главную роль, попробовал себя как режиссер. Табаков усмехнулся, а зрителям понравилось.

Ну вот я и артист… с красным дипломом. Хотя на сцене „Табакерке“ стал работать студентом третьего курса, а сыгранная роль Юджина в „Билокси-блюз“ зачлась мне и как дипломная работа. И пошло-поехало! Жаден до работы! В работе максималист, как предки мои! И я работаю! Пашу! В театре, да не в одном: „Табакерка“, МХАТ, Ермоловский, антреприза — „Арт-партнер XXI век“. И кино… Кино! Кино! Кино!

О моих работах прошу не судить по „доброжелательным“ рецензиям и газетным сплетням. Лучше спросите обо мне тех, кто меня видел, знает, а еще лучше приходите сами на мои спектакли. Если сможете попасть… Шутю! (а, может, и нет…)

С уважением,
Сергей Безруков из старинного рода крепостных крестьян Нижегородской губернии, что на Волге!»

Писано Виталием Безруковым