Second_of_veritas все записи автора Их любовь.

Глава 1


От автора – что-то невозможно грустное и тоскливое. Это рассказ о настоящей боли и настоящей любви. Драма, которую я так хотела сделать романом. На мой взгляд, ООС присутствует в очень большом количестве. Нестыковки с сюжетом в том, что здесь нет Рудольфуса Лестрейнджа. В этом фанфике Беллатрикс вообще не замужем. Посвящается моей любимой и дорогой и самой чудесной поклоннице белламорта (или томабеллы, или беллаволда)) - Леди Мариус.
Она.

Она пришла, когда он уже готов был сломаться. Черноволосая, бледнолицая с тёмными омутами глаз, тонкая и хрупкая. Совершенная. Совсем ещё девочка, но с не по-детски умными мыслями, жестокими наклонностями и нехваткой любви.

Он сидел во главе стола и читал её мысли. А она с интересом смотрела на него, не пытаясь поставить даже простого блока. Не умела, или не хотела?

Её привёл Малфой, преданный, но слишком озабоченный собственным комфортом сторонник. Представилась она сама.

Беллатрикс Блэк.

Это имя врезалось ему в мозг, не давая спокойно думать. В голове стоял её образ. Она превратилась для него в наваждение, своеобразный наркотик. Терпеть не было сил.

…Когда закончилось собрание, он приказал ей остаться. Девочка, казалось, нисколько не испугалась. Сколько ей лет? Шестнадцать? Семнадцать? В любом случае – она ещё слишком мала, совсем дитё, которое по глупости полезло в логово кровожадных волков.

Он залюбовался распущенными волосами Беллатрикс и потерял все слова, что хотел сказать ей. Белла же расправляла складки на тёмном платье и улыбалась уголками губ куда-то в пустоту. Её голова была покорно опущена, и он не мог видеть её глаз. Но чувствовал, чувствовал…

А потом началось наслажденье. Когда он просыпался с ледяными каплями пота на лбу, она заботливо вытирала их влажным полотенцем и шептала, что всё будет хорошо. Нежно обнимала и легко целовала в губы. По ночам его израненная душа металась в агонии, а в глазах стояло лицо первой жертвы.

Она баюкала его на своих руках, перебирала спутанные пряди и шептала, шептала, шептала…

Люблю, люблю, люблю….

В такие ночи никто не смог бы узнать в этом человеке Тёмного Лорда. А Белла после того, как он засыпал, тихо плакала в подушку и думала, что её он, наверное, ненавидит больше всех на свете. Ведь она была единственной, кто видел его мучения.

Сердце черствело, и призраки погибших от его руки больше не маячили перед глазами. Ему было плевать на всех и всё. Кроме неё. Порой Тёмный Лорд желал убить её и раз и навсегда покончить с эти наваждением. Но стоило ему посмотреть ей в глаза, как вся решимость таяла, разбивалась на тысячи осколков, как та старинная ваза эпохи Возрожденья, которую она кинула на пол в порыве слабости.

"Мы змеи, запутавшиеся в собственных желаниях. Стать порочными, прогнившими существами, бездушными тварями, - вот наше спасенье. Или идти к свету? Не смешите меня!"

Он был готов отдать всё, лишь бы она не думала об этом. Но просто подходил к ней и целовал сухие губы, с нетерпением расстёгивал застёжки дорогой мантии, властно привлекал к себе, но никогда не мог насытиться.

С годами наваждение лишь нарастало. И когда он отстранялся от неё, Белла в нерешительности придвигалась сама, надеясь, что он не оттолкнёт. А Том карал себя за слабость, но не мог отказать ей.

Беллатрикс мучила и убивала, судорожно смеясь. Когда к горлу подкатывала истерика, готовая вырваться наружу слезами, смехом и кровью, произносила решающее заклятие, заставляющее жертву навсегда замолчать, а то чувство на время затихнуть.

Она всегда была такой сильной с ними, но такой слабой с ним. После очередного убийства приходила в его покои и целовала, стараясь скрыть предательские слёзы.

- Милорд… - шептали губы, окрашенные кровью.

- Беллс… - тихо отвечал ей он, понимая, что эти секундные мгновения скоро исчезнут, станут прошлым. А настоящее будет кошмарным, окропленным болью и кровью.

"Всё в моих силах. Всё в моих силах."

Беллатрикс мечтала избавиться от этого безумия, стать просто любящей женщиной. Но она и была таковой – готовой на всё. Даже на смерть ради него.

Волдеморт всегда видел в её глазах обожание, ненависть к самой себе, великую силу и безграничную слабость. А Белла боялась смотреть в зеркала по ночам. Потому что она видела в своих глазах безумие.

Беллатрикс взрослела, но чувство обречённости с лёгкой долей морального мазохизма не оставило её. Эмоции крепли. Обожание стало ещё более сильным. Теперь она была готова сражаться, бороться за него всеми силами, что были в её хрупком теле. Ненависть? Пожалуйста. Что угодно, только не равнодушие. Больше всего на свете Белла боялась, что в какой-то момент просто перестанет быть нужной. И он забудет её. Она станет для него лишь ещё одной слугой, к которой нельзя испытывать ничего, кроме равнодушия.

- Я пойду за вами везде. И в Ад и в Рай. И в Преисподню, на чай с ядом к самому Дьяволу. Ведь это лишь слова, пустые звуки. Если вас не будет, то земля будет местом куда худшем Преисподние. Я не оставлю вас, Мой Лорд. Не оставлю… Только, умоляю, не забывайте меня!

Гордость как-то сразу забывалась, когда он находился рядом. Казалось, такого понятия вообще не существует. Любой человек, будь он хоть самым гордым, с почтением упадёт перед Милордом на колени, будет умолять. Даже Блэк. Даже Беллатрикс. Но её путь к этому был гораздо труднее остальных. С привкусом стали и крови на губах, со вкусом слёз и его кожи на языке.

- Не оставляйте меня одну, умоляю! Мне страшно, страшно! Я не хочу умирать! – Нервы натягивались до предела, лопались под тяжестью настоящего, будь оно проклято, и Беллатрикс теряла те крохи самообладания, которые ещё имела в его присутствии. Тогда он не уходил, грубо целовал её и нежно шептал, что осталось совсем чуть-чуть, что скоро это мир будет принадлежать только им.
- Потерпи. Совсем немного. Всё будет хорошо. Я обещаю.

От его обещаний становилось легко и спокойно. Белла верила и думала, что прикажи он сейчас, она бы за ночь избавила от грязнокровок всю Британию. И никаких тебе подготовок и планов. К чему стратегии, когда есть жажда исполнения, жажда мести?

Но это мерзко показывать лишь боль.

Когда Беллатрикс надевала платья на очередной бал, Милорд застёгивал ожерелье и целовал её в шею, желая, чтоб этот бал закончился, не начавшись, а он смог бы спокойно наслаждаться Беллой. Но именно в моменты слабости он остро ощущал, что попался в коварно расставленные сети жизни. Но теперь любовь не казалась ему чем-то дико-ужасным. У него была Беллс. Беллс, которая любит. И которую можно любить.

День его смерти стал днём её погребения заживо. Она рвала душу на куски и закапывала их под толстым слоем промерзлой октябрьской земли. Самым большим желанием было отомстить. А потом умереть. Первое она совершила, правда, не с таким размахом, как хотелось, но всё же. А вот со вторым приходилось ждать.

Она не знала, сколько прошло. Но умирать как-то расхотелось.

Живи, живи, живи… Шептала Белле по ночам бледная, едва заметная змея на Чёрной Метке.

И она жила. Жила воспоминаниями, отдаваясь им без остатка. Даже те, когда она испытывала страшную боль, сейчас смотрела с неподдельным удовольствием. И ещё она перестала бояться зеркал. Потому что знала, что теперь безумие – она сама, а она сама – безумие.

Он.


Он пришёл, когда она уже была готова сломаться. Черноволосый, бледнолицый с тёмными омутами глаз, сильный и жестокий. Совершенный. С мудрым взглядом и страшными намерениями.

Просто однажды «вспыхнула» метка. И эта боль была самой сладкой на свете. Впервые за тринадцать лет Беллатрикс позволила себе заплакать. Слёзы капали долго, и были солёные-солёные. Слёзы радости. Просто слишком долго она всё держала в себе. Но пришло время выкапывать душу. И опять было осень и промерзлая земля. Острыми ногтями она ворошила могилу, которую когда-то сама себе и создала.

Душа была там, еле живая, съёжившаяся, но готовая стать прежней.

Тёмный Лорд поклялся, что больше никогда не совершит подобных ошибок. До чего же глупым нужно быть, чтоб умереть из-за нелепости?

- Знаешь, - говорил он как-то Белле, - Я уважаю эту Поттер. Кажется, Лили… Ребёнок сам собой по сути ничего не представляет. Каким же должно быть чувство самопожертвования? Хотя, у неё оно граничит с откровенной тупостью. Умереть просто так? Когда есть возможность жить… Сделал бы кто-нибудь такое ради меня? Когда я задумываюсь над этим вопросом, понимаю, что имел в виду Дамболдор.
Казалось, он разговаривает сама с собой. Но Белла всё же ответила.

- Да. Я бы сделала это. Я бы умирала тысячи раз. Вновь и вновь. Жертва может приносить удовольствие, если она добровольна. Только тот, кому ты её посвящаешь, должен оценить.

Он не ответил. Привлёк её к себе и целовал. Долго-долго. До упоения. Лишь когда в горле совсем не осталось кислорода, он отстранился.

«Как же я ненавижу тебя. Дико, страстно. Хочу убить и не мучаться больше. Но ты единственная, кого я люблю. Я отдал тебе своё сердце. А ты рвёшь свою душу на части. Зачем? Я оценил жертву, можешь не сомневаться. Ты бы могла покорить весь мир, расколоть вселенную на куски и уничтожить всех и вся. Но сидишь здесь и лелеешь меня, словно младенца. Ты появилась тогда, когда я был на грани срыва, почти сдался. Кто бы мог подумать, что какая-то девчонка вытащит меня из того омута!? Помнишь, когда мне снилось лицо убитого отца, ты умоляла забыть? Я забыл. Но с тех пор мои сновидения не покидало твоё лицо. И даже там, за завесой жизни ты помогала мне выжить – не лишиться рассудка. Отпустить, и не мучить тебя было бы милосерднее. Но, прости, любовь моя. Я не милосерден.»

Он плёл сети политических интриг, выпытывал, убивал, вербовал сторонников. Но находил спокойствие лишь в её объятиях. Только здесь он мог чувствовать себя по-настоящему свободным и счастливым.

Когда он смотрел ей в глаза, как-то забывались все проблемы и неполадки. В них он видел любовь – чистую и безграничную. Раньше, он помнил, она не подходила к зеркалам, боясь самой себя. А он, как ни старался, никогда не смог увидеть в её глазах искорок безумия.

Она была его наркотиком. Его антидотом. Его ядом и противоядием. Она была его жизнью. И, кто бы мог подумать, смертью. Он так старался от неё сбежать, а она всегда была рядом.

Сколько они настрадались не смог бы сказать никто. Но страдание было в радость, ибо они переживали его вместе. С уверенностью могу сказать лишь то, что никогда мир не видел столь чистой любви, как их. Да, она была темна – покрыта пятнами крови и криками боли и мольбами о пощаде. Но она была безгранична и абсолютна. Она принесла себя в жертву, а он оценил. Он ненавидел её настолько, что задыхался от любви. А она была готова спуститься с ним в Ад, что и делала на протяжении всей жизни.

Конец.