_Angel_with_sorrow все записи автора

Эпизод 3 (Извращения начинаются…)

 

      - Эй, Лил’! Миге, Бартон!! Народ, ну кто-нибудь, шагайте сюда!!! - Вилька волал почти на уровне ультразвука, бегая семнадцатый круг около Гаса. Липстик валялся на траве в состоянии близком к обмороку, едва дыша и не переставая громко стонать. Пробегая девятнадцатый круг, Вало споткнулся об пустую консервную банку и упал. От падения он совершенно не пострадал, поскольку грохнулся прямо на живот Гасика, который от удара дёрнулся и затих. В этот момент на душераздирающие вопли Херманни прибежал Бартон и, увидев «Вильку, который как раз собирался воткнуть Гасу», зашёлся громким ржанием:

 

      - Не, ну я прозреваю!.. Мидж!! - заорал он благим матом, - поди сюда, дружбан, и глянь на это! “Хер” изменяет тебе с нашим толстуном!

 

      - Ты самый настоящий овцебык, тупой до бесчувствия, минуа виттуа!! - Вало кое-как слез с барабанщика и сел на траву, в бешенстве собрался было пнуть Гаса, но тут же передумал и набросился на Бартона, - ты ослеп и оглох??! Ему плохо, Гасик сдыхает или уже подох как собака посреди этой свалки под названием лес, а ты ржёшь как последняя свинья, витту!!!

 

      За деревьями послышались голоса остальных:

 

      - Если Вилька матерится, Мидж, значит ещё не всё потеряно, - Лилли сердечно засмеялся, увидев жалкое состояние Липстика, напоминавшего наполовину сдувшийся воздушный шар, и своего лидера с отчаянно-несчастным видом пытавшегося привести его в чувство, тряся за пухлое плечо. Потом спохватился, хлопнул Херманни по мягкому месту (тот от неожиданности резко выпрямился) и протянул руку, помогая ему подняться. - Извини, но выглядел ты дико смешно. Так что тут произошло на этот раз? Гас сунул нос в дупло к настоящим пчёлам и получил порцайку «мёдом» под зад?

 

      - Нет, Лазер, - хмуро пробормотал Вилка, - он сильно отстал от всех, потом завопил, чтоб я шёл к нему, потому что он обнаружил здесь какие-то ягоды, а когда я примчался… то нашёл его тут лежащим. Витту, чем он отравился, хотел бы я знать! - в ярости от собственной беспомощности Вилка сорвал с башки шапку и швырнул на землю.

 

      - Расслабься и только не впадай в истерику, - Лил’ обеспокоено пощупал его пульс, - тебе нельзя психовать, иначе нарвёшься на приступ астмы. Виль, я тебя прошу!

 

      - Нет, это я прошу!! - Херманни, неистовствуя, вырвал кисть из рук гитариста и заорал в диком бешенстве. - Не трогай меня, вы все, отлезьте от меня!! Задрали уже, блять! Гас помирает, а вы тут разве что хороводы вокруг меня не водите, минуа виттуа!!! И хватит уже вылуплять на меня глаза, Миге, а то выбью!! И сделайте, наконец, что-нибудь, а не то пошлю всех нафиг к чёртовой матери, будете искать себе другую группу… - Вилька судорожно втянул ртом воздух, потом ещё и повалился наземь. - Ох… харту витту… мне больно… - и схватился за горло, пытаясь оттянуть любимый шарфик.

 

      - Дыши, Вилле, дыши, - ласково прошептал Лазер, развязывая  шарф, - только дыши… ничего не говори, ничего… дыши, - Лиль сунул шарфик Миджу, который со смешанным выражением тревоги и удовольствия на небритой физиономии зарылся в него лицом. Вилка, тем временем, проглотил с помощью белобрысого Линде[1] большую часть упаковки успокоительных таблеток, запил бутылкой «Beck’s» и, похоже, ему стало немного легче, хоть и не особенно – дышать по-прежнему было трудно. Пока я в упоении описывал вам все эти манипуляции, Барт  без особых  успехов приводил  в сознание Гаса, время от времени волая:

 

      - Мидж, ты бессовестная скотина!! Подсоби мне, свиное рыло!!!

 

      Миге, никак не желавший расставаться с шарфом Вильки (и его шапкой, которую бережно поднял с земли, отряхнул и прижал к сердцу в немом восторге…) и ползать на карачках вокруг дородной фигуры Гасика, в ответ только недовольно цыкал:

 

      - Тишше, вёдрошляпый! Бедняжку Херманни прикончишь своими неорганизованными воплями. Я же группа поддержки, помогаю вам морально!

 

      - Угу, - Лиль достал носовой платок, убедился в его сомнительной чистоте и проговорил, - ори громче, Барт, может Гас услышит и очнётся. Ни у кого нет приблизительно стерильного шёлкового платочка?

 

      - У меня приблизительно грязный, - радостно сообщил Мидж, покопавшись в карманах, - а ещё у меня тут три долговые расписки по четыре штуки баксов каждая, два презика, восемь ключей, забыл чьи трусики… - он вытащил их из  кармана и осмотрел, - наверно Вилькины, я их стянул у него недавно из ванной…

 

      - А можно без… подробностей?.. - с хрипом едва выдохнул Вало, тут же зайдясь сильнейшим кашлем. Лилли тревожно приподнял его – Вил’ харкнул кровью, с омерзением скривив губы, сплюнул и в полном изнеможении откинулся обратно на руки гитариста, - не могу, Лилли… дышать… сдыхаю…

 

      - Молчи, молчи… - Лазер положил его на траву, - спасибочки, Миге, за отличное представление!! Последним актом трагедии будут похороны нашего вокалиста и барабанщика в братской могиле где-нибудь в окрестностях… и всё благодаря тебе!!!

 

      - Господь с тобой, Лиль! - Бартон перекрестился, - ещё никто не помер и не собирается. А платок у меня есть, лови! - он снял шляпу и почесал башку, - только хотел бы я знать, на фига он тебе.

 

      - Ну, так разувай лупетки, - Лил’ развернул тонкий платочек и накрыл восково-бледное почти до синевы миленькое полудевичье личико Херманни.

 

      - Да ты, никак, уже считаешь Вильку трупом! - в ужасе заорал Мидж, подбежал к Линде и попытался отпихнуть его от Виля.

 

      - Заткнись, безмозглый кретин, а не то прикончу - тихо и с угрозой произнёс Лазер. Миге в изумлении увидел, что тот не шутит. - Тебе должно быть уже башню сорвало от бесконечных возлияний. Я ещё не псих, чтобы хоронить Вилле живьём, отвали и не путайся у меня тут под ногами!

 

      Мидж в полном обалдении отошёл и с размаху плюхнулся на землю рядом с Бартоном, которому удалось-таки привести Гасика в чувство. А Лилли, удостоверившись, что никто больше не собирается мешать ему, снова склонился над Вилкой, расстегнул ему ворот рубашечки для большего облегчения, набрал полную грудь воздуха и… как бы это помягче сказать… принялся делать Херманни искусственное дыхание «рот  в рот». Была, правда, одна крошечная деталь – у Лазера получалось «губы в губы», и если бы не тончайшая шёлковая преграда в виде платочка Барта, то вышло бы просто «взасос». Нет, не подумайте, он совсем не старался поцеловать Вильку. В голове у него бешено трезвонил колокол пожарной тревоги, выла сирена «скорой» вперемешку с отчаянными мыслями потерять лучшего друга, почти брата, но… и только! Бартон одобрительно кивал, глядя на это: «Умно придумал, чувак! И как я сам не допетрил!..», Гас слишком очумел, чтобы понимать, что происходит вокруг, а вот Мидж… жалко бедного басиста… Он, питавший нездоровую привязанность к самому юному и хорошенькому из участников группы – её лидеру – мог только мечтать о таком случае, но… дурная башка подвела его. Что касается самого Вилки, то ему явно нравилось (кроме того очевидного факта, что искусственное дыхание шло ему на пользу, и приступ астмы проходил)… Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что Херманни остановил Лилли и прошептал:

 

      - Сними… сними… мне мешает…

 

      - Что мешает, Вил’?

 

      - На лице… мешает дышать.

 

      - Значит, тебе уже лучше? - Лазер убрал платок с явным намерением подняться на ноги (он стоял на коленях слева от Виля, возле его головы).

 

      - Нет, не совсем… - Вилка потянул Линде на себя, - ложись. Мне будет легче… и тебе будет легче… делать мне… - он не договорил и снова закашлялся. Если у гитариста и оставались какие-то сомнения в правдивости его слов, то теперь… он улёгся на Виля, бережно обнял за плечи и… Херманни с видимым наслаждением всосался ему в рот.

 

      [Вас интересует, что это за грязный прикол? Да так, ничего особенного… Вало не так уж и часто целовался с Лилли, чтобы это ему успело надоесть. Просто от сильного приступа астмы у него в голове перемкнуло какие-то важные проводки, система переключилась на не очень нормальные вещи, нервные окончания мгновенно отреагировали и… могу сказать одно – астма прошла, дыхание вернулось в полном объёме, а общее самочувствие Вилки сильно и резко улучшилось. А главное – совесть совсем не мучила…]

 

      Приступ бесследно исчез, Вилька продолжал без тени смущения лизаться с Линде, Бартон начинал что-то подозревать, Мидж молча страдал и убивался от ревности, давно уже раскумекав, что если 8 минут назад «Херу» и было плохо от астмы, то сейчас он попросту водит Лазера за нос. А Гас, с непосредственной прямотой честного и простосердечного человека, только что вернувшегося с того света, сказал:

 

      - По-моему, Виль стонет не от боли... Думаете, ему неудобно лежать под Лилом?

 

      - Думаю, ему комфортно до жути, - Барт попытался изобразить на физиономии отвращение, но ни фига не получилось – ситуация становилась слишком нелепой и комичной, - и совсем не хочется вставать.

 

      - Вот именно, - процедил Мидж, - придётся его поднимать силком.

 

      - Не придётся, - Лилли с видимым усилием оторвал Вало от себя и встал. Вид у Лазера был ужасно расстроенный, если не сказать – убитый. - Не знаю, зачем ты разыграл всё это, не знаю, зачем нужно было так гнусно и подло брехать, Вилька. Можно было сказать по-человечески, что шифер уже полетел, а крыша давно поехала, что тебе до одного места тот факт, что я женат и стал отцом. Я знаю, ты свободный чел и делаешь только то, что хочешь, тебе нас..ть на какие-то моральные нормы, правила и устои, ты вообще не вдупляешь, что это такое; знаю, ты считаешь, что тебе всё дозволено, поскольку ты мировая рок-суперстар первой величины, а значит – до задницы любые запреты, особенно в ЭТОЙ области.

 

      - Хер мне в рыло! - шёпотом просипел офигевший Мидж Бартону и Липстику. - Наш дредоголовый болтает языком как эти… ну, бля… как их… учёные такие… филологи, вот! Это ж конец эпохи… не-е… конец света! Я от него такой хреновины не ожидал…

 

      - Заткнись и разверни локаторы пошире, - Тим почти нежно ткнул его ладонью между рёбер, - мне интересно завтыкать, чем эта светло-синяя история закончится.

 

      - Трахнут они друг друга, это как пить дать, - без обиняков заявил Гас и достал последний гамбургер, - и в кино ходить не надо, чтобы посмотреть на всяческий бред. Здесь только поп-корна и не хватает, - счастливо прочавкал он с набитым ртом, - как вы думаете, парни?

 

      - Вряд ли, - Бартон оторвал у него кусок и тоже стал есть, - им бы помириться хотя бы, а потом... кто знает… А поп-корн и правда не помешал бы.

 

      - Бля, да о чём вы чешетесь?! - едва ли не в отчаянии возопил Мидж. - Какой, в вашу мать, поп-корн?!! Группа на грани распада, а вам тут кино, на хер, подавай!!!

 

      - Не матерись!! - хором пропели Тим и Гасик и продолжили уминать гамбургер, отстегнув кусочек и Миджу.

 

      - Спрячь нервы в коробочку, - ободряюще прогудел Липстик, - похавай с нами, посиди, подумай, послушай и утихомиришься, в конце концов.

 

      - Не думаю… но если настаиваешь… - Миге с несчастным видом усугубил остаток угощения и поглядел в корзинку, где лежали его грибочки. Лежали. Потому что сейчас на него ехидно глянуло пустое плетёное дно… Н-да… его вопль наверняка услышали на самом северном фиорде скандинавского полуострова…

 

      - ГДЕ-Е МОИ-И ГРИБЫ-Ы-Ы-Ы?????????

 

      - Ты только не психуй, миленький, - плаксиво пролепетал Гасик, - я когда очнулся… был такой голодный… а твоя корзинка… валялась неподалёку… а в ней два таких маленьких грибочка… вот я и подумал… они ведь такие маленькие… не нужны тебе…

 

      - Во, бля, ненасытная утроба! - с досадой, но уже спокойнее, буркнул Мидж, - хоть не насмерть траванулся, и на том спасибо. А я вообще-то решил, что они ядовиты…

 

      - Может и ядовиты, - охотно согласился Липстик, - это мы нескоро узнаем – пока не переварятся… Но я лично с полумёртвых глаз не раздуплился и решил, что это были сыроежки.

 

      - Херня! Нету в нашем  лесу сыроежек и не было никогда! - Барт уверенно хлопнул кулаком по колену.

 

      - Да вы просто бараны!! - Мидж от возмущения брызнул слюной прямо на блестящую лысину Гасика. - Я нашёл свои грибы под осиной!

 

      - Вот видите, значит это были подосиновики, - примирительно сказал Гас, вытирая голову.

 

      - Может быть и нет, - Тиму явно не хотелось сдаваться, - под осиной частенько находят и подберёзовики. К тому же, Миге, я не уверен, что ты отличишь осину от берёзы.

 

      - Ты чё, идиотом меня считаешь?! Я смотрел ужастики с вампирами и знаю, как выглядит осина.

 

      - Осиновый кол, ты  хочешь сказать, а  не осина. Это такая же разница, как если бы назвал яблоко яблоней.

 

      - А может это были  вообще ни те, ни другие, - вмешался Гас, пытаясь примирить их, - под осиной чего только не растёт.

 

      - Я настаиваю! - Барт топнул ногой, - это были подберёзовики!

 

      - А я говорю – подосиновики! - заорал Мидж и вскочил.

 

      - А я говорю – подберёзовики! - Барт тоже вскочил на ноги и заорал на него.

 

      - Подосиновики!!

 

      - Подберёзовики!!!

 

      - Подосиновики, кретин!!

 

      - Сам кретин!! Подберёзовики!

 

      - Под-о-си-но-ви-ки!!!

 

      - Подберёзовики, дурья башка!..

 

      (Они переругивались ещё минут пятнадцать, выкрикивая одни и те же слова, а Гасик, махнув на них рукой, пошарил в рюкзаке, нашёл пиво и стал дальше смаковать их ссору. Примечательно то, что  все трое давным-давно забыли о существовании ещё двух героев. Я о них забыть не имею права, поэтому прошу Вас мысленно возвратиться к последним словам Лазера.)

 

      Лилли отвернулся и отошёл со смешанным чувством гнева и обиды.

 

      - Лил’, послушай… - Херманни поднялся с травы и обхватил его за талию. Линде сбросил его руки с себя, но Вилле снова обнял его и сильно прижался к его спине и к… понятно. - Я прекрасно понимаю, какого ты теперь обо мне мнения, понимаю, что разубедить тебя будет нелегко, но всё-таки попробую. Во-первых, приступ был. Во-вторых, приступ был очень сильный. В-третьих, ты сделал мне настоящее искусственное дыхание в начале, через ткань, хотя это было и немного необычно…

 

      - Что было необычно? - в усталом раздраже пробормотал Линде.

 

      - Это была первая помощь. Но это было дико возбуждающе, - последнее слово Виль произнёс несколько тише, будто сам чего-то испугавшись. - Да, именно возбуждающе. Первой моей мыслью была мысль о том, как повезло тем девчонкам, с которыми ты когда-либо лизался. Потом я стал думать о восстановившемся дыхании, которое снова прерывалось, но уже по совсем другой причине… - Вилька убрал дреды с уха гитариста и продолжал нашептывать слова, почти касаясь губами его серёжки. Да, ещё он прикрыл глаза. А если учесть, чтó Вил’ говорил Линде, то, не особо забегая вперёд, скажу – он тоже закрыл глаза. - А потом я понял, что что-то мешает мне поцеловать… тебя. Мне всё ещё было плохо, я не понимал, что это кусочек шёлка, мне просто отчаянно нужно было поцеловать тебя… поцеловать тебя, Лилли… ну, разве не дико звучит? - Виль безумно захохотал и резко оборвал смех, увидев выражение ужаса на лице Лазера. - Ох, минуа виттуа, прости! Ты сам отметил, что шифер с крыши давно улетел и не оставил нового домашнего адреса. Я – псих, и только свихнутые фанатки никак не желают понять этого. Ну, ладно, хватит базарить почём зря. Если коротко, короче или совсем в двух словах, то ты полностью оживил меня платочком, а дальше всё было делом техники – «кашель», умоляющий взгляд и безнадёжно-умирающий вид. Ты клюнул на удочку, чему я был несказанно рад – я получил, что хотел от тебя. Ну, а потом братва вслух раскусила меня. Вот и вся история… А теперь скажи мне – неужели тебе было так мерзко и противно? Неужели, Микко, за столько лет ты ни разу не хотел… этого?

 

      - Чего «этого»? Грязных поцелуйчиков с ближайшим и вернейшим другом? Тем, кого считал честным до конца по отношению к себе, которому абсолютно доверял во всём? По-твоему выходит, что всякая дружба с годами должна перерастать в извращённую… любовь. Отпусти меня, Вил’, потому что я так не считаю.

 

      - Отпустить… это как? насовсем, что ли?

 

      - Мы остаёмся друзьями, если хочешь. Я остаюсь в группе, если оставишь.

 

      - «Хочешь... оставишь...». Можно подумать, у тебя нет собственной воли и свободы выбора! Я что, пригрозил, что если не переспишь со мной, я выкину тебя из головы и из HIM’а?! Ты действительно это подумал?? Харту витту, да неужели в твоих глазах я такое чудовище?!! Лилли, ну скажи, наконец, что изменилось оттого, что ты мне нужен немного больше, чем… раньше? Ты в натуре думаешь, что я буду всё время висеть на тебе?

 

      - Сейчас ты только этим и занимаешься.

 

      - Сейчас. Потому что мы никак не проясним отношения. Я не буду выговаривать слова, которые ты боишься услышать больше всего на свете, и скажу только лишь – ты по-прежнему нужен мне в качестве гитариста нашего коллектива, ты по-прежнему нужен мне в качестве собутыльника, опоры для пьяных ног, терпеливого слушателя тоскливой бредятины, которую я могу доверить только тебе, бредятины под названием «одно растерзанное отчаянием и скукой сердце» и т.д. и т.п. Короче, в качестве «старшего брата». А ещё ты мне нужен будешь по ночам… но только если ты сам этого захочешь. Не подумай, что я сохну по тебе уже целую вечность. Смешно сказать, но в голову ты мне стукнул сегодня своим дыханием и попал прямехонько в душу. Очень вероятно, что эта блажь так же быстро вылетит, и я только смущённо посмеюсь, вспоминая, что хотел тебя… но не важно. Говори.

 

      - Что ты хочешь услышать?

 

      - Твои мысли.

 

      - Тогда дай мне подумать.

 

      Виль молча кивнул и уронил голову ему на плечо. В такой позе он простоял минут пять, пока Лилли раскидывал мозгами. «Если бы мне это приснилось, я наверно проснулся бы с воплем ужаса и мурашками по коже. Оливия… какое счастье, что ты такая маленькая и не подозреваешь даже, в какое дерьмо я вляпался по самые уши… Вилка, это жестоко! Если бы я был обычным дегенератом, то давно бы плевался ядовитой слюной при мысли о гомосексуальных отношениях с тобой!! Но ведь я привык… видеть тебя целующимся с мужиками. Юсси и другие… и эти непонятные для меня отношения с Миге… а фотки… Бог мой!! Лучше не вспоминать… Какая жалость, что я оказался прав! Ты действительно чокнутый… но… да, я уже заметил, всегда находятся какие-нибудь «но»… твой дурной пример… явно заразил меня. Ведь можно было сделать искусственное дыхание «рот в нос», и другими, ещё менее интимными способами… Но нет, я полез в это говно сам, мне… мне захотелось попробовать, узнать и выяснить, что это такое. А ты ещё помог, убрав платок… Я мог оторваться от тебя без помощи извне, ты не держал меня, ведь это я держал тебя… Нет уж, смотрим правде в глаза – я не держал тебя, а обнимал, а ты держал меня одними лишь губами… и мне не хотелось отрываться от тебя. Даже тогда, когда я понял, что ты всё подстроил, чтобы увлечь меня на дно, мне захотелось упасть на это дно. В те минуты я хотел тебя. В этом нет никаких сомнений. Если в нашей компашке и есть кто-то нормальный, то уж точно не я и не ты. Будь что будет и прости меня, Оливия, но… Вилька, ты слишком смахиваешь на девчонку. Самую красивую из всех девчонок, которую только можно себе представить. Я… не могу, просто и подло не могу сопротивляться. Господи, прости… я сдаюсь тебе, чертов Вилка по прозвищу “Хер”!! Ты всё-таки победил…»

 

      Лил’ открыл глаза. Посмотрел на длинные ресницы Херманни и безмятежное спокойствие на его личике потенциального трансвестита… и снова закрыл их.

 

      «Нет. Это слишком легко. Тебе и так всё достаётся без особых усилий. Вот и сейчас, Вилка, ты думаешь о том, что достаточно было сунуть мне язык в рот и пососать, и всё – конфета в кармане. Ты завёл меня, я хочу повестись на тебя, но не буду. Упасть в твои липкие от грязного вожделения объятья  я всегда успею, ведь ты почти всё время рядом. Я люблю тебя, и я влюблён в тебя, но ты об этом не узнаешь…»

 

      - Вилле?..

 

      Тот утомлённо поднял голову и с грустью прошептал:

 

      - Я всё ещё жду ответа. Ты…

 

      - …я отказываюсь. Я не педик. Не хочу и не уговаривай. Это слишком противно мне.

 

      - А те поцелуи? тоже?

 

      - Это совсем другое. Вспомни сцену и вспомни наше состояние там – мы могли не то что целоваться, но и элементарно как бы, между прочим, трахнуться. И уж конечно не только со мной, а с любым из наших.

 

      - А в нормальном состоянии?

 

      - В нормальном состоянии ты то и дело облизываешь Золтана, с грохотом скатываешься с лестницы, заводишь какие-то подозрительные шуры-муры с Миге, скверно попахивающие, кстати, пачками цепляешь девок, в том числе и тех самых фанаток, о которых так пренебрежительно отзывался, показываешь стриптиз всем желающим посмотреть и всеми мыслимыми стандартными способами гробишь себя – дымишь как паровоз и даже хуже, хлещешь бухло, почти не просыхая, да ещё при этом умудряешься петь в студии, на концертах, снимать клипы, весело ржать и прикалываться над всеми. А потом заряд истощается, батарейки садятся, ты приходишь ко мне, скулишь и плачешься, какая омерзительная и гадкая у тебя жизнь, погружаешься в меланхолию и глубочайший депресняк, с размаху пишешь наш новый альбом, срываешь всевозможные награды и премии, а затем всё начинается по новой. Вот, в двух словах, твоё жизненное состояние. А теперь что касается меня – я не хочу быть твоей игрушкой на пять минут или немного дольше, очередной жертвой твоих сексуальных домогательств и капризов. Ты растопчешь мою гордость и всё то, что мне дорого, кинешь в грязь моё сердце, когда тебе надоест спать со мной в одной постели, искалечишь мою душу и тут же забудешь об этом, поскольку всё это для тебя ничего не значит. А потом ты придёшь ко мне и, невинно хлопая глазами, спросишь, что со мной, и что ты такого сделал. Я не желаю портить себе нервы и разбивать семью из-за тебя. Мы остаёмся друзьями, лижись со мной, сколько заблагорассудится, на сцене или просто так, но целиком я себя тебе не отдам. Вопросы есть?

 

      Вопросов не было. Вало медленно сполз на траву по телу Лазера и так и остался сидеть. Глаза его были сухими. Мыслей не было. Была неясная горечь, повисшая в пустоте, которая заполнила его разум. Горечь отказа. Впервые за очень долгое время кто-то нашёл в себе силы сказать «нет» его влечению. Как плевок в лицо. И всё-таки заслуженно. Потому что краткая зарисовка Линдстрома о его жизни в точности соответствовала действительности.

 

      [Вилка до сих пор довольствовался случайными партнершами на одну ночь (на счёт партнёров ничего не скажу, потому что не знаю это), хоть и сам неоднократно признавался в разных интервью, что он устал от этого, и ему порядком надоело. Хотелось ему тихой гавани в объятьях той единственной и неповторимой, которую ждёт каждый нормальный мужик, или того единственного и неповторимого, которого ожидает каждый ненормальный мужик (ненужное вычеркнуть), но… отказ подлил масла в огонь, и белый свет сошёлся для Херманни на голубоглазом финне с блондинистыми дредами на голове. Ты вполне справедливо сказал, что блажь вылетит из головы так же легко, как и залетела… до той минуты, как Лилли категорически отвергнул тебя. А теперь… всё. Микросхемы огромного механизма засветились и заработали, система пришла в действие, программа запуска активизировалась в полном объёме, и ракетная установка выпустила в безвозвратный полёт в чёрную пасть ненасытного космического океана корабль с блестящей надписью на алом корпусе – «TAINTED LOVE». О, Вилле, Вилле… как же тебе повезло и как же тебе не повезло!! Ты по-настоящему ещё не втюрился – корабль ещё не долетел до места назначения – и какую же злую шутку сыграет с тобой время! Те считанные драгоценные часы, которые остаются тебе до полного забвения в личности Лазера, ты не должен провести в его обществе. Но поглядим, чё ты всё-таки сделаешь.]

 

      Под непрекращающиеся вопли Миджа и клавишника Вилька провыл:

 

      - Лилли!

 

      - Чего тебе? - буркнул тот, не оборачиваясь.

 

      - Чё это Барт и Мидж разорались?

 

      - Ругаются. А Гасик, ясное дело, развлекается. Я б тоже посмеялся, только ты отбил всю охоту. Даже ягоды-грибы искать больше не хочется.

 

      - А чё хочется?

 

      - Свою малышку увидеть. Как она там без меня, узнать хочется. А чё такого?

 

      - Ничё. Ты сильно смахиваешь на живой труп.

 

      - Ну и чё? Радуешься?

 

      - Витту, нет!! Конечно, нет, - уже без психов добавил Виль. - Ты так возненавидел меня, что не желаешь просто поболтать?

 

      - Я теперь никогда не буду знать, насколько «просто» ты со мной болтаешь. Но я о ненависти не говорил. Пошли, наверное, прекратим этот ор.

 

      - Нет, - Херманни ухватил его за руку, - если мы с’час вмешаемся, то будет ещё хуже.

 

      - А чё делать? Надо же их как-то заткнуть!

 

      - Надо. Есть способ, который действует безотказно, но он тебе не понравится.

 

      - Я догадываюсь… но, предположим, я согласен. И чё дальше?

 

      - Снимешь майку. И снимешь с меня рубашку. Они заткнутся сами, если мы…

 

      - Замётано, - Лилли рванул его воротник, автоматически расстегнув все пуговицы. Вилька поражённо раскрыл зелёные глазищи:

 

      - Значит… ты согласен на?..

 

      - Падай, - Лазер сорвал с себя майку и закинул  прочь на еловую ветку, - мы не трахнемся, как предполагал Гас, но я даю тебе возможность облапать меня… везде, где хочешь. - Он немного ниже стянул кожаные штанишки Виля, полностью открывая его сами знаете какую татуировочку, и облизал её для пущей убедительности. - Возбуждает, а?

 

      Вилка молча пожирал его глазами. Голос у него напрочь пропал.

 

      - Падай, - с незнакомой властностью произнёс Линде, сжимая его хрупкую субтильную фигурку, - и тяни меня за собой.

 

      [Одну секунду! Вслед за Лазером я ещё раз предупреждаю: они не трахнулись! Не забудьте это, пока будете читать продолжение!]

 

      Они попадали в траву, обхватив друг друга самым пошлым образом. На поцелуйчики не было ни времени, ни желания – Вилька сунул руки в джинсы Лил’а и выгнул шею, откидывая голову назад как можно дальше. Почти не дыша, Линде убрал волосы с его лица, неизвестно, правда, зачем, потому что впился зубами ему в шею, чуть выше яремной вены (не зря, совсем не зря братва вспоминала о вампирах…). Херманни слабо вскрикнул и простонал:

 

      - Зачем ты это делаешь, минуа виттуа?!

 

      - Если хочешь, чтобы астма долго не беспокоила, то доверься мне, - проговорил Лазер, целуя его окровавленными губами, - больно больше не будет…

 

      - Хочешь сказать, что убьёшь меня?

 

      - Нет, - Лилли водил язычком вокруг левого сосочка, отмечая границы другой татуировочки, - это значит, что боль тебе понравится. Потому что она исходит от меня.

 

      Виль, расстрелянный этим доводом, безвольно позволил пустить себе кровь ещё немного. Линде оказался прав – через минуту Херманни стонал от наслаждения, извиваясь и царапая длинными накрашенными ногтиками молочно-белую спину гитариста, который, войдя во вкус, до боли зажал худые ножки Вилки между своими, и, закончив терзать его вену, принялся за всё остальное... Лил’ прокусил его капризную нижнюю губку и слизывал выступающую кровь, жадно вслушиваясь в сладострастные вздохи изнемогающего… нет, уже не друга, но ещё не... Покорность Вилле всё больше и больше пробуждала в Лазере садиста – хладнокровно сохраняя голову на плечах, он очень правильно решил не оставлять следов на его теле, за исключением двух проколов на шее. Не поставив ни единого засоса на его нежной коже, Лил’ замучил-таки его грязными поцелуями всюду, куда сумел дотянуться… Вилка вскрикивал каждый раз, когда он возвращался к открытой вене, но… прижимал его к себе при этом сильнее. Потом Лилли вытирал губами его невольные слёзы и беспощадно продолжал пытку кровавым удовольствием… Они переплелись телами в невыразимо сладком до совершеннейшего бесчувствия безумии и готовы были проглотить или хотя бы попробовать друг друга… не сомневаюсь, что ещё немного, и Вил’ стащил бы с него джинсы, но… их прервали.

 

      - Спасите! Виля убивают!!! - это в диком страхе заорал Мидж, услышав особенно громкий вскрик и догадавшись повернуть голову и посмотреть, что происходит за их спинами. Двое других тоже обернулись и увидели, как позже свидетельствовал Бартон на судебной экспертизе, «Линдстрома, убивавшего своего друга через удушение и пившего его кровь из вены, прокушенной в двух местах, причём одно из отверстий имело кошмарно раскромсанные края, а из другого сильной струёй безжалостно выплёскивалась кровь…».

 

      Не переставая громко орать, Мидж оттащил вырывавшегося Лилли от Вилки, которые, не понимая, что произошло, потянулся за ним. Это усилие стоило ему глубокого обморока, в который он через какую-то секунду провалился на руках у Бартона (и из которого не выходил долгих два часа). Гас быстро вызвал по мобилке карету «скорой помощи», которая отвезла пострадавшего в Центральную хельсинкскую клиническую больницу №1. Никому из группы врачи первой помощи не разрешили сопровождать его, поэтому вверим Вильку в руки медицины и сконцентрируемся на том, что происходило дальше в лесу.

 

---

[1] Если кто не помнит и (или) не знает, то у гитариста “Его, тьфу… Чёртовой Величины” целая тележка кликух, из которых настоящее имя только одно (как ни странно) – Микко Линдстром. Кроме прозвища  “Лазер” Лилли, или Лиль, или Лил’ (пусть каждый выберет себе своё, понравившееся больше всего) имеет обыкновение сокращённо зваться “Линде”.