Шаман000 (ALT-CTRL-DELETE) все записи автора В колонках играет - Sum 41 - I'm Not The One

Глава 5. Битва


Резко воздух пронзил гул рога, это неслась кавалерия Эльфов, они были еще в далеке, но все стало ясно.Войска на выход!,- прокричал Илдер, и пошел к своим воинам. Содаты последовали за своим командиром. Войска стали выстраиваться у входа в лагерь. Сегодня будет великая битва! Мы либо погибнем, либо выйдем из этой схватки победителями!,- кричал Илдер.Умрем за своего короля!-прокричал Ронстр и кинулся в сторону лагеря Орков, все моментально последовали за ним.В это время Яфар стал творить огненный шар - он сложил ладони напротив друг друга и стал бормотать заклинание. Сначала между ладоней появилась небольшая искорка, потом она стала разростаться пока не стала огромных размеров, как раз в этот момент маг махнул рукой в сторону Орков, строящихся напротив лагеря, и шар помчался туда с огромной скоростью. Почти моментально он врезался в рассыпной строй Орков, из которого вылетели несколько рядовых, а на земле осталася лежать на всегда орава орков. Тут же из задних позиций орков выбежал тролль. Он держал в руках огромный валун и собирался его метнуть во врага. Он замахнулся и готов был отправить камень в людей , но вовремя подоспевшее заклинание огненной стрелы сбило его с ног и он кинул валун в другую сторону едва не задев своих сородичей К порядкам Орков уже подходили первые солдаты и орки вывели несколько сот лучников перед своими позициями. Люди пыталися построиться, но под огнем лучников этого никак не удавалось сделать.Особенно выделялся в строю этих животных, их вожак, он был почти на 2 головы выше своих соратников, но при этом он бал вооружен великолепным луком, из странного голубого метала. Все его стрелы находили свою цель, и не всегда это был ряядовой пехотинец. Построив более менее правильный строй войска Илдера надвигалися на строй зеленых. Тут же лучники скрылись за спинами своих товарищей вооруженных копьями, мечами и топорами. В центре позиций, на небольшом холме, стоял шаман и неистово бил в бубен, поднимая дух войска. Яфар наложил на передовой отряд воинов заклинание защиты и теперь они вполной решимости врезались в позиции врага. Немногочисленные лучники Альянса вели стрельбу в глубь войск Орков. Эльфам оставалось пройти несколько сот метров до фланга врага. Они на ходу образовали широкий клин и врезались в ряды ошеломленных орков как нож в масло. Такого удара они не ждали. Но в это время к конникам направился тролль, давя под собой своих и чужих. Размахом своей дубины он выбил из седел трех эльфов, которые упав в ряды орков, были буквально разорваны на части.На вершине клина сражались три могучих Эльфа: Келвин, Тристан и Эрловин, изящно орудая мечами они пробивались в глубь войска, к шаманам. У людей же все складывалось не так хорошо. Шаманы одним за одним применяли заклинания то сильного ветра, то почти непробиваемой защиты. Яфар не успевал их нейтрализировать, и стрелы людей , не долетая до Орков падали на своих же. После очередного заклятия Яфар стал создавать Огненный шар и послал его во фронт Орков, взорвавшись он образовал брешь, куда сразу же устремились люди. Ронстр и Илдер сражались на лево фланге, куда ударила Эльфийская конница и где теперь орудовал тролль.Ронстр достал из-за спины великолепный лук, видимо из эльфийских, взял три стрелы и прицелился. Все стрелы попали Троллю прямо в голову. Он медленно покачнулся и рухнул на землю , придавив собою десяток Орков. Битва продолжалася уже несколько часов, а исход битвы был еще не ясен. Орки потеряли огромное количество воинов, но и строй людей значительно поредел. Все смешалось. И тепреь все решало мастерство, а не количество воинов. Эльфы, в большинстве своем спешились и сражались на земле. Келвин отправлял стрелу за стрелой во врагов, все они попадали в цель, и это был не рядовой Орк. Илдер с Ронстром прорвались наконец к шаманам. Они вбежали на холм и первым же ударами разрубили двух шаманов. Третий пытался сопротивлятся, и смог ранить Илдера в плечо отравленным кинжалом, но его постигла та же участь, и он бессильно опустился на землю. Увидев что шаманы мертвы Орки впали в панику, некоторые продолжили сражать ся с еще большей кровожадностью, другие же, которых было намного больше, кинулись бежать.Войска Альянса кинулись добивать противника, но были вовремя остановлены Ронстром.

blood-julia (ALT-CTRL-DELETE) все записи автора Такая лекгая зарисовка... Минутная эмоция души...
Итак..:

Сьешь меня! Выпей меня!
Лишь шаг-вдох. Лишь вера и лишь пылинки в золотистом воздухе.
Мне нечего сказать. Поэтому я молчу, а вы говорите.
Я сама падаю в темноту и скольжу ладонями по стенкам бездонного колодца. Дооооолго. Нудно. Уже успев все обдумать и понять.
А ветер уже привычно свистит в ушах...Но как и Алиса в стране чудес я надеюсь что упаду вконце концов в сказочный мир.
Давай руку - будем падать вместе.
Прямо в улыбку чеширского кота. Прямо туда где улитка курит кальян. Прямо туда где пасьянс всегда раскладываеться до конца. Туда где розовые фламинго и глупые короли.
В страну чудес. Ты дашь мне руку?

(с) blood-julia

Квазимодо (ALT-CTRL-DELETE) все записи автора

Глава 2. Принцесса

 

 

  … Отпив несколько глотков Головкин довольно зажмурился и предался воспоминаниям. Постепенно они перешли из мыслей в несвязную речь. « Вот дед мой… Воевал. Как его бабка костерила. Прошёл всю войну, до Германии. Все тащили что – матрасы, посуду, машинки швейные – хозяааайство… А мой деда часы приволок. Настенные . Швейцарские. Дом стоял одни развалины, говорит, а часы ходють, ну как их не взять.» Бомж вздохнул, сделал ещё глоток и продолжил «Фамильной ценности часы были, а сгорели, всё сгорело. И вот так я, сударыня и без часов фамильных ныне и без жилья»

 

  В незастеклённое окно полуподвальной комнаты влетел футбольный мяч. Головкин приоткрыл глаза, поднялся и кряхтя поднял мяч и протянул руки в окошко. Детские чумазые пальцы ловко схватили мячик, показалось озорное лицо парнишки лет десяти и тут же последовал мастерский плевок и взрыв хохота. «Бесы» устало прошептал Головкин, вытирая лицо.Он отошёл от окна и закрыв глаза стал шептать как бы вспоминая что-то :

 

«Златых веков прекрасные рассветы                                                             

 

  Прошли и ждут нас у небытия

 

  Бродил я в поисках тебя

 

  Ногами стёртыми по белу свету…

 

  Но не узнаю кто ты, где ты

 

   Пока не загляну в себя…»

 

 Вновь присев на кровать он вдруг строго глянул на «собеседницу» «Э, девка, а ты чего тута голая-то расселась? А ну…» И, взяв с кровати засаленную тряпку, аккуратно накрыл её по плечи. « Вот так-то лучше» пробубнил он и только собирался сделать глоток…

 

  «Спасибо»

 

 Головкин тупо посмотрел на куклу.

 

  « Вы знаете Байрона? Прекрасный поэт, неправда ли?»

 

 «Да, неплох» -- на лице Головкина уже второй раз за день появилась улыбка, глаза тупо смотрели сквозь «собеседницу» «Может белая горячка?» подумал он. «Однако неделю не пил, мороза-то нет»

 

  Кукла меж тем огляделась и ловко обернувшись покрывалом прошлась по каморке. «Вас звать-то как?» жалостно проговорил бомж. «Гоммадонна» легко ответила она. « Василий» уныло протянул Головкин. «Так давай за знакомство Василий» подмигнула дама. Василий протянул ей бутылку и она изящно запрокинув резиновую башку отпила глоточек. «Скучно живёте , Вася» «О, и это здесь» увидев плеер заинтересованно проговорила она. « Да ты везунчик» « тебе , Вася , нравится здесь?» вопрос был неожиданным, но Головкин резко выпалил «Нет!» Дама посмотрела на него внимательно. «тогда прокрути вперёд и слушай» «Да возьми что-нибудь потяжелее, там надо будет пробиваться» « Где там?» недоумённо спросил Вася. «Увидишь, бери вот это» И она подняла с пола длинный обрезок ржавой трубы…

 

nigatif (ALT-CTRL-DELETE) все записи автора В колонках играет - сплин - сиануквиль

Поступали мы в ВУЗ, ну и как полагается нищей приезжей абитуре, только ходили смотрели по сторонам. В карманах ни гроша, одна сигарета на двоих без спичек, но на трамвай было.  Залезли в него, едем. Заходит девушка. Друг говорит:

- ты смотришь туда же куда и я?

- да, - отвечаю завороженный.

- просто волшебство какое-то!

милая, изящная девочка в голубой открытой летней блузке, ножки под легкой юбкой, вся в золоте: несколько цепочек на шее, сережки, кольца на пальцах и даже на ножках обутых в босоножки висят цепочки с колокольчиками. Черные волосы, красивая, загорелая, восхитительна и сексуальна.

- может подойдем познакомимся? – обреченно спрашивает друг.

- даже если ты поцелуешь ей пальчик на ножке, к тебе приедут на джипах и отрубят голову по пунктирной линии, - говорю ему.

- а меня не найдут, я сразу домой сорвусь. Ради одной минуты с ней можно и ВУЗ бросить.

- найдут, - говорю, - на ней небось веб- камера имеется. И если бы я был ее мужем и увидел как ты своими грязными абитурскими губами целуешь ее чистый мизинчик на ножке, то я бы тебя из под земли достал.

Любуемся ею, ни когда такого чуда не видели. Останавливается трамвай, девушка выходит. Друг как сомнамбула пытается выйти тоже. Ловлю его за шкирку:

- куда, – говорю, – дурак.

- пойдем за ней проследим, – отвечает.

Я ржу, остаемся в трамвае и катимся в свою грязную общагу.

blood-julia (ALT-CTRL-DELETE) все записи автора Свадьба.

Твои мысли как вода,
А вода течет с крыш.
Не верь, кто скажет горько, -
Это сладко малыш
Когда кричат «горько».
Горько-горько… (с) Пилот.

Прости, что опять промолчу. Золотым кольцом вьется мечта вдоль твоего запястья.
Теперь все ясно, теперь уже ничего не вернуть. Ни того святого времени, ни тех тихих шагов. Я чувствовал запах кофе, дурманящий запах твоей красоты. Запах тебя. Сейчас же майский снег тихо покрывает наши плечи розовым снегом лепестков. И детский смех озаряет утро, тысячами осколков разбиваясь об алтарь.
Мы преподносили нашему счастью разные вещи. Я дышал тобой. Мои лужи не отражали небо, нет, они отражали тебя. Мои птицы не кричали, нет, они пели твое имя.
Ты же дарила солнечные улыбки, стекая с шелка безмятежной походкой. Ты накидывала бирюзовый плащ и рвалась в мир. Я пытался догнать, но напарывался на двери турникета. Твой мир горел красным для меня.… Да и к чему эти жалкие стоны. Я почти и не пытался.
Я шел назад. Туда, вновь веселой трелью гудела вскипяченная вода и баловень богов, нежный зефир плавно оседал на твою салфетку.
И время текло сквозь пальцы. Тягучей, свинцовой тиной обволакивая сознание. Не давая понять и осознать ошибок. Гася смелость прыгнуть. Прыгнуть и ворваться в твой славный мир, что бы, словно дыхание весны сопровождать тебя везде, где бы ни ступила твоя душа. Но я трусил.
Прости, что и тогда промолчал. Когда ты в незлобном гневе бросала нашу жизнь. Когда безмолвно разбивала криком стекла. Когда беспомощно стекала вниз и руки твои, словно замерзшие цветы, грустно опускали свою красоту. Я стоял рядом и молчал. Прости меня, милая.
Я молчу и сейчас. Когда холодный камень белоснежной церкви поглощает тебя. Такую теплую и родную. И розовый снег лепестков плавно тянет меня вниз. Замораживая мысли, растапливая мечты.
А где-то далеко-далеко, в прошлом, весело кипит наш пузатый друг и все так же мятно тает зефир…
Нет. Уже ничего не изменить. Я твердо решил, я не способен. Наше время поглотило нас, соленой волной накрыв сознание. Но ты сумела всплыть. Я же предпочел остаться на дне. Что бы там искать твои жемчужины. В которых ты не нуждаешься. Я знаю.
Я знаю все. А потому стираю наши звезды с небес. Я рисую железную дорогу.
Ты больше не отражаешься в моих глазах.
Прости меня, родная.
Я прощаю себя.

blood-julia (c)

Flamyspirit (ALT-CTRL-DELETE) все записи автора

Квазимодо (ALT-CTRL-DELETE) все записи автора Театиколькоатль проснулся и резко вскочил. Никогда он ещё не видел такого странного сна. Но явь успокоила его и сон остался кошмаром. "Наверное я просто замёрз" решил он и взял красивое узорчатое покрывало, чтобы укрыться. Теперь уснуть было тяжелее. Он начал считать пернатых змеев, перелетающих через ущелье, как учил его умерший прошлым летом отец. "Один, два, три ... сорок..."

  "...Согок миллионов гублей затгачивают Кегенский и компания на обеспечение своих семей за один только месяц! И это капля в моге, товагищи!" -- громко вещал каким-то чужим голосом Театиколькоатль, стоя на вершине невообразимого сооружения из металла. "Пголетагский кулак уже свегг ненавистную гнилость монагхии! Теперь очегедь за пгогнившей бугжуазной кликой Кегенского!" Он чувствовал охватившую его эйфорию и в тоже время подспудный страх, глаза бегали по сторонам, Володя (так его звали во сне) хорошо помнил 1905 год, когда его чуть не догнал верховой казак и если б он не знал всех потайных лазеек... Сотни полупьяных глоток отвечали ему рёвом и это людское море придавало уверенности.

  Спустившись с броневика , Ленин прошёл к раскинувшемуся неподалёку шатру, где его уже ждал товарищ Бабуясин. "Владимир Ильич, водочки?" -- раскрасневшийся Бабуясин пригласительно простёр руки в сторону грязного, заваленного селёдкой и обрывками газет стола. "Нет, благодаю!" -- ответил Володя и прищурился. В углу сидел какой-то незнакомый силуэт. "Ай-яй-яй!" -- Бабуясин картинно хлопнул себя по потному лбу " Вот! Забыл представить -- товарищ Зелеухов, магистр." и он указал на фигуру в сером плаще, на которую уже косился вождь мирового пролетариата. Фигура встала и протянула Ильичу руку. Обменявшись рукопожатием они сели к столу и бабуясин крикнув: "Ну всё! Оставляю вас! Пойду речь толкать!" выбежал наружу. Магистр с минуту помолчал, потом начал что то говорить Ленину на незнакомом гортанно-глотающем языке. Но вот кому-то внутри Володи этот язык был очень хорошо знаком. Владимира Ильича начала бить крупная дрожь и перед глазами поплыл кровавый туман. У него случился эпилептический припадок и он очнулся...

Шаман000 (ALT-CTRL-DELETE) все записи автора В колонках играет - Infected Mushroom - Yanko Pitch

Погасавшее солнце озарило Пушкинскую площадь. Все было залито алым, с кровавым оттенком светом. Казалось, что сам памятник великому поэту, в своем бронзовом одеянии, вот-вот закроется рукою. А вокруг сныряли люди: влюбленные парочки сидели, обнявшись, на стареньких, полуразвалившихся лавочках и любовались Звездой, которая умирала, чтобы завтра возродиться вновь; молодая девушка, держа в руке банку "Ягуара", с кем-то оживленно болтала по мобильнику; а кто-то, не замечая всего этого, проходил мимо, уткнувшись взглядом в серый, как и их жизнь, асфальт. Они уходили все дальше, спускались под землю и уносились, по дальше от этого мира, где кипит жизнь, уносились, чтобы завтра вернутся сюда вновь. Они уходили в свой собственный мир. Рутинный. Окрашенный в серые краски. Мир, в котором их ждет бутылка пива перед телевизором, вечно ворчащая жена и работа, с зарплатой, которой всегда не хватает...
Но были в этой массе и те, кто окрашивал свой мир во все цвета радуги. Один из них - вполне обычный , с виду, юноша, 17 лет. Антон, как называли его многочисленные друзья. Сегодня он гулял по центру его родного города. Он был, но не одинок, его, как и всегда сопровождала музыка, доносившаяся из наушников, его IPODа. Он гулял не просто так, уже пару дней он хотел увидеть дом. Да да. Вполне обычный дом на Тверском бульваре. Он вышел, как всегда, не там, но он не такой простой, и решил пойти пешком... Много он увидел, много было запечатлено на старенький фотоаппарат. Он уже потерял надежду найти этот дом, но все им увиденное, затмевало эту печаль.
ак нистранно, но не у него одного в тот день было такое желание. Симпатичная, молоденькая девушка сидела напротив этого дома уже около часа. Просто сидела и смотрела на него, своими глубочайшими серыми глазами. От однообразного сидения, она начала замерзать и съёжилась, закутавшись получше в свою арафтаку. На скамейке, слева от девушки, лежал небольшой блокнот, и около её ног, обутых в кеды, валялся карандаш, видимо случайно ею оброненный. На открытом листе блокнота виднелись строчки стихов, тянувшихся по ровным клеткам блокнота.
Антон разглядывал её без стеснения уже минут 10, как вдруг обернувшись застыл. То, ради чего он приехал сюда, было от него в 30 метрах: кремовое, двухэтажное здание под номером 25. Возможно для прохожих это было обычное здание, постороенное еще во времена становления Советского Союза, но не для него. И сейчас его переполняла детская, искрення радость. Он в беспамятстве сделал несклько шагов назад и буквально рухнул на скамейку, чем потревожил Алину, так зовут эту девушку. Она, обернувшись, уже хотела сделать замечание, но отсановилась, увидев его. Антон был довольно красивым, но отношения у него не складывались (уже несколько месяцев он был один). Густые, темные волосы и небольшая челка, скрывавшая его карие глаза, отличали его от сверстников. Но одет он был вполне обыденно для ссвоего поколения: Черные, широки кроссовки, темно-синие джинсы, немного высветленные по краям и ярко-красная куртка. Музыка у него играла довольно громко, и девушка смогла расслышать слова из песни, доносившеёся из его наушников:

"Mama! We are go in Hell.
Mama! We are go in Hell.
I'm writnin' this letter and wishin' You well.
Mama! We are go in Hell".

Они словно поменялись местами, и теперь Она смотрела на него, а Он, в свое время любовался этим красивейшим зданием, и думал: "Эх. Как, наверно, классно было бы сейчас оказаться в Москве, когда это здание функционировало...."
Он закрыл глаза, а когда открыл их...

Квазимодо (ALT-CTRL-DELETE) все записи автора К вечеру жара спала и Театиколькоатль, уставший от игр со сверстниками, прилёг на циновку и уснул. Матери не было, но он уже научился засыпать сам, без её колыбельных, ведь он уже почти мужчина -- семь лет как-никак.

  Ему снился сон. Причудливый пейзаж -- огромная белая равнина, незнакомые редкие деревья и жуткий холод, как в ночной пустыне. Множество бредущих по дороге людей, пеших и верхом на диковинных четвероногих животных, издающих странные звуки. Но его ничто это не удивляло, его -- того, кем он был во сне. Эти люди были его войском, а он был их предводителем. Императором, как все его называли. Театиколькоатль заметил, что его кожа стала белее и сердце билось как-то по другому, а про одежду и говорить было нечего.Он подавал команды и ему подчинялись. Он знал, что войско его разбито и отступает, а он сам так ненавидел эту проклятую страну и пребывает в тщательно скрываемой панике...

  ... В шатёр вошёл долговязый усатый человек с длинным шрамом на лице и с открытой бутылкой шампанского в руке. Одним движением он скинул с плеч шубу и присел рядом с императором. Пьяным голосом начал бубнить: "Мон шер ами! Стоит ли быть таким? Всё впереди! мы скоро вернёмся в родную Францию, а французы вас обожают, мессир... Мы распрощаемся с этой дикой страной. вся Европа по-прежнему у ваших ног..." Император резко оборвал его : "Маршал, вы здесь пьёте вино, а у доброй трети ваших солдат обморожены ноги! и не смейте так вольно при мне рассуждать!" Внезапно мир вокруг стал менятьсяи великий Наполеон почувствовал себя маленьким семилетним мальчиком. Всё вокруг приобрело черты неявности и он понял, что спит на жёсткой циновке, хотя само слово "спит" звучало уже совсем не по-французски. Его охватила паника, он задрожал всем телом и у него случился эпилептический припадок...

Продолжение следует.

Квазимодо (ALT-CTRL-DELETE) все записи автора

Бомж, принцесса и меч.

 

Глава 1. Бомж

 

 Головкин рылся в мусорном баке. Он по-прежнему ненавидел это занятие и стыдился, но у него не было выбора. Из дворников его уволили, несмотря на прилежание в работе, а брать никуда не брали. Проклиная всё и вся он бродил по рынкам и паркам, собирая пустые бутылки пока конкуренты не избили его и не вытеснили в другую нишу бытия.

 

  Находки его удивляли на этот раз одна за другой. Перво-наперво ему попался старинный кассетный плеер, он отряхнул его и бросил в пакет. Затем какой-то аккуратный свёрток в полиэтиленовой упаковке, он последовал за плеером. И, наконец, нераспечатанная бутылка шампанского. «Вот это да!» охнул Головкин «всё- таки ж праздник сегодня, вот и мне Бог послал» Больше он рыться не стал, а решил пойти домой, несмотря на то что день только начинался.

 

  Жил Головкин в подвале старого дома, предназначенного к сносу. Жильцы по большей части дом покинули, но пустующие квартиры быстро заняли вьетнамские торговцы и для бомжей там места не нашлось. Ходить выпрямившись во весь рост в жилище Головкина было невозможно, но зато у него был старый диван, кресло и сбитый из досок крашеный столик. Раньше здесь очевидно была каморка где тусовались подростки – на стене висели несколько поблёкших постеров, стол и стены украшали незамысловатые надписи «Ваня любит Диму» « Рэп гавно» и т д

 

  Плюхнувшись на диван, Головкин достал находки и первым делом включил плеер(оказалось он был с наушниками) . «…лева грёз моих, что с вами стало, моё призрачное счастье…» пожёвывая затянул незнакомый хрипловатый голос. Вторая находка оказалась вульгарной  обнажённой дамой, выполненной из резины и ей же пронзительно пахнущей. «Вот так да» подумал Головкин « женщины, вино и музыка – всё что хочешь»

 

Отставив в сторону бутылку он принялся надувать забаву онанистов. Через полчаса с кружащейся головой и впервые за годы появившейся на лице улыбкой, он усадил даму в кресло и откупорил бутылку. «За тебя милая» прошептал он и сделал первый залп…

Продолжение следует...