У нас говорят, мол, любит и очень,
Мол, балует, холит, ревнует, лелеет...
А, помню старуха соседка короче,
Как встарь в деревнях говорила: жалеет.
И часто платок затянувши потуже
И вечером в кухне усевшись пригреться,
Она вспоминала сапожника-мужа,
Как век он не мог на нее насмотреться.
- Поедет он смолоду, помниться в город,
Глядишь - уж летит, да с каким полушалком!
А спросишь, чего, мол управился скоро?
Не скажет... Но знаю: меня ему жалко...
Зимой мой хозяин точает, бывало,
А я уже лягу, я спать мастерица
Он встанет, поправит на мне одеяло,
Да так, что не скрипнет под ним половица.
И сядет к огню в уголке своем тесном,
Не стукнет колодка, не звякнет гвоздочек...
Дай Бог, ему отдыха в царстве небесном! -
И тихо вздыхала: - Жалел меня очень.
В ту пору смешным мне все это казалось,
Казалось, любовь чем сильнее, тем злее,
Трагедии, бури... Какая там жалость!
Но юность ушла. Что нам ссориться с нею?
Недавно, больная бессонницей зябкой,
Я встретила взгляд твой - тревога в нем стыла.
И вспомнилась вдруг мне та старая бабка -
Как верно она про любовь говорила!