Долгий. Пронзительно нежный. Печальный. Прямой.
Видно, как сжалось сердечко на радужке левой.
В правой волнительно чайка взмахнула крылом.
Я опускаю глаза, говоря с Королевой.
Боль и надежду я прячу монеткой в ладонь.
Свет и беспорность несу, выдавая за правду.
Правда не к месту, когда ты - последний изгой.
Выглядеть сильным труднее, чем чувствовать слабым.
Долгий. Убийственно нежный. Нежданно родной.
Горько влюбленный, печальный и радостно светлый.
Сердце забилось, а чайка летит над водой.
Бьется монетка в ладони. Виват Королеве!
Хочу подарить я большую звезду
Тебе с небосклоном в придачу,
Хочу отвести я рукою беду,
Чтоб в жизни была лишь удача.
Хочу для тебя стать я летним дождем,
Рассветом над сонной рекою,
Чтоб были всегда мы с тобою вдвоем
С любовью горячей, земною.
Хочу тебе сердце свое подарить-
Пусть рядом с твоим заалеет,
Хочу лишь, чтоб ты мне дозволил любить
Тебя все сильней и сильнее!
Вновь я пытаюсь смеяться,
Но в свой смех не верю сама...
Милый, как бы мне не сорваться...
Как бы мне не сойти с ума...
Мне ведь тоже надо быть сильной
Пусть немного слабее, чем ты.
Но ведь всё-таки ты - мужчина...
Да, ты мужчина моей мечты.
Где взять силы на ожиданье?
Где взять силы, чтоб дать их тебе?
Где нам время взять на свиданья?
Где остаться наедине?
Как много разных вопросов
Поселилось в моей голове...
Но зачем они влезли без спроса?
Почему не пускают к тебе?
Я знаю, ты живёшь на свете,
И может быть уже давно,
Быть может, у тебя есть дети,
И мне, поверь, не всё равно,
Как жил ты раньше, что ты делал,
И с кем ты время проводил,
Где был однажды и где не был,
А может быть, кого любил?!
Любил безумно, нежно, страстно,
И в дикой ревности сгорал.
А оказалось, что напрасно
Своё ты сердце ей отдал.
Она с тобою лишь играла,
А ты ей верил и любил.
Она дала тебе так мало,
А ты ей жизнь всю посвятил!
А может быть, я ошибаюсь,
И вовсе нет здесь ничего?!
Но я одно лишь твёрдо знаю:
Тебя любить мне суждено.
Поверь, мы встретимся с тобою
В один из хмурых зимних дней,
И я от вьюг тебя укрою,
Найдя приют в душе твоей.
Настанет ночь, утихнет вьюга,
На небо скатится луна.
Тебе всегда я буду другом.
И просто - верная жена!
Приглашает в траве поваляться ромашковый луг,
И в приятной тени насладиться прохладой сполна.
Отозваться на ласку взволнованных, жаждущих рук
И почувствовать, как захватила желанья волна.
Все одежды сниму и отдамся свободе во власть,
Шаловливо коснется бедра хулиган-ветерок.
Задыхаясь от страсти, с тобой нацелуемся всласть,
И следы наших ног сохранит соучастник-песок.
Вниз неслышно скользишь, обжигая дыханьем меня,
Язычком проведя по груди и тревожа соски.
В мир волнующих, сладких, волшебных иллюзий маня,
В ритме танца желаний пульсируют гулко виски.
Я под взором твоим буду пальчиком нежить бутон,
Ты губами поможешь и жадно вдохнешь аромат.
Возбужденные наши тела подчиняет закон
Притяженья друг к другу. Оно возрастает стократ.
И со стоном теряя рассудок, ты входишь , круша
Все запреты, заслоны и грани привычных картин.
Нам ромашковый луг позавидовал, как хороша
Пантомима, где мы безрассудны один на один.
И пробежит по коже дрожь…
И сердце загнанно сожмётся,
Когда однажды ты поймёшь –
Она уйдёт и не вернётся.
Не потому, что час настал,
Хоть чувства тоже угасают,
А потому, что ты солгал,
А ложь любимым не прощают.
Ей был к лицу стальной доспех,
Она щита не опускала…
Ведь ты – единственный из всех,
О ком она всю жизнь мечтала.
Да разве кто-нибудь другой
Был горд удачною попыткой?
И лишь покорная с тобой,
Она вошла в твой плен с улыбкой.
Сняла и платье, и металл,
Она б и с кожею рассталась…
А ты ведь даже не узнал,
Как в этот миг она стеснялась.
Там, за спиною столько плах,
Голгоф и судорог смятений,
И ледяной полночный страх
Не тех… не с теми отношений.
Она боялась не узнать
Тебя, которого искала,
Она боялась потерять
Твой взгляд в толпе, когда узнала…
И тайной вечной и святой
Вошла как свет в твоё сознанье,
И лишь тогда… и лишь с тобой
Узнала счастье обладанья.
Не потеряй её с другой -
Такой единственной не будет,
Прижмись к её груди щекой –
Ты слышишь сердце?
Ковром бы лёг к твоим ногам, мой ангел нежный,
Босые пальчики согрев искусной лаской,
Лодыжки узенькой коснулся чуть небрежно...
И стал бы вечер для двоих волшебной сказкой...
Шотландским пледом я укутал бы колени,
И красно чёрным подчеркнув изгибы стана,
На хрупкость плеч набросил шалью тени...
Ты задремала бы в плену видений странных...
Подушкой шёлковой я стал бы в изголовье,
И к золоту волос прильнув украдкой...
Наполнил сны твои покоем и любовью,
И локон бы завил упрямой прядкой...
Мерцал бы пламенем углей в твоём камине
И отражался меж ресниц полуприкрытых...
И звон курантов, ночь деля посередине,
Донёс бы отзвук древних слов, почти забытых...
И ты вздохнула бы легко и чуть тревожно,
И улыбнулась мне светло и безмятежно,
И я поверил бы, что счастье вновь возможно,
Душа моя, моя любовь, мой ангел нежный...
Хочу подарить я большую звезду
Тебе с небосклоном в придачу,
Хочу отвести я рукою беду,
Чтоб в жизни была лишь удача.
Хочу для тебя стать я летним дождем,
Рассветом над сонной рекою,
Чтоб были всегда мы с тобою вдвоем
С любовью горячей, земною.
Хочу тебе сердце свое подарить-
Пусть рядом с твоим заалеет,
Хочу лишь, чтоб ты мне позволил любить
Тебя все сильней и сильнее!
Всегда так было
и всегда так будет:
ты забываешь обо мне порой,
твой скучный взгляд
порой мне сердце студит...
Но у тебя ведь нет такой второй!
Несвойственна любви красноречивость,
боюсь я слов красивых как огня.
Я от тебя молчанью научилась,
и ты к терпенью
приучил меня.
Нет, не к тому, что родственно бессилью,
что вызвано покорностью судьбе,
нет, не к тому, что сломанные крылья
даруют в утешение тебе.
Ты научил меня терпенью поля,
когда земля суха и горяча,
терпенью трав, томящихся в неволе
до первого весеннего луча,
ты научил меня терпенью птицы,
готовящейся в дальний перелет,
терпенью всех, кто знает,
что случится,
И молча неминуемого ждет.