PazZZutuvchuk все записи автора

Вчера лазила по интернету и наткнулась на один фанфик про Колина и Джареда!!!!Я не поклонница всего этого,но этот меня заинтересовал!!!Я зачиталась и в конце уже рыдала горючими слезами!!!Вот есть же у людей дар так душещипательно писать!!!!Ну так что читайте этот фанфик я не могу не выложить!!!!!!

Если ты сможешь меня простить…

1  

    …Мы уже давно не встречались, но какая-то неведомая сила всё ещё тянет меня к твоему дому, к тебе.
    Всё-таки, я боюсь за тебя. Ты очень тяжело пережил наш разрыв. Я знаю, что с таким бардаком в голове, как у тебя, ты способен на всё, что угодно.
    Я помню, как напоследок мы наговорили друг другу кучу гадостей и послали друг друга куда подальше. В тот вечер я пообещал себе, что никогда больше не вернусь сюда. Но ноги упорно ведут меня в квартиру, которую мы раньше вместе снимали.
    Возможно, в глубине души, я хочу извиниться, вымолить у тебя прощение. Это не любовь. Уже не любовь. Просто привязанность. Я боюсь за тебя.
    Я никогда не говорил тебе, что ревновал тебя почти к каждому, кто задерживал на тебе взгляд больше, чем на 15 секунд. Ты просто не представляешь, каких трудов мне стоило не показывать виду.
    Я помню, что поначалу мы пообещали друг другу «просто секс без обязательств с кем угодно», при этом добавив: «я всё равно люблю только тебя, и ты знаешь это». Насколько же были правдивы и искренни твои слова? Насколько ты был откровенен со мной?
    Честно говоря, я особо не убивался, когда мы разбежались. Просто вдруг наступила неожиданная пустота. Больше незачем ехать домой, зная, что там меня встретит лишь тишина и одинокая холодная кровать…Конечно, я продолжаю жить дальше и поддерживать свой имидж бабника и дебошира, просто всё стало каким-то серым. Чёрт возьми, неужели, я правда любил тебя? Или просто это чувство пресыщенности приходит с возрастом?
    Я никогда не говорил тебе, что практически не выносил бессмысленную и грохочущую музыку, которую ты сочиняешь. Твои истерические вопли и завывания, которые порой начинали меня бесить! Я молчал и делал вид, что очень рад за тебя, когда ты приехал с презентации вашего второго альбома со счастливыми, по-детски горящими глазами. Я прослушал по нескольку раз все твои песни, делая вид, что я от них без ума. На самом деле я всего лишь пытался понять, чего же миллионы твоих фанатов находят в этом? Я знаю, что это было жестоко. Я знаю, каково это, когда тебе врёт самый близкий человек. Да, я слабак, я не мог сказать тогда тебе всю правду, боясь ранить. Сейчас мне уже всё равно. Да и тебе тоже, наверное…
    Меня раздражал Мэтт, на котором ты буквально «вешался» во время выступлений, раздражал Томо, с которым ты постоянно обжимался…Чего уж там! Меня раздражал твой собственный брат, который всегда звонил очень не вовремя в выходные, и ты, словно птица, летел в студию, а потом поздно вечером возвращался охрипший и еле живой…Я молчал и терпел.
    Господи, до чего же парадоксально звучит эта фраза «Колин Фаррелл ревнует»…Глупо. Но это было правдой.
    Я делал вид, что меня всё устраивало, а не закатывал истерики без повода. Ты всё время вёл себя так, словно ты моя законная жена! Всё время названивал на мобильник во время прослушивания, рассчитывал буквально до минут мои опоздания домой… Поначалу мне была приятна такая забота, но я не мог всё время жить в золотой клетке!
    Временами, ты буквально доходил до паранойи! Мы не раз разговаривали на эту тему, но этим делу не поможешь…
    Однажды я решил действовать точно так же, как ты: звонить, допрашивать, надоедать… В итоге я прослыл «несчастным влюблённым, постоянно названивающим своему любовнику». Зачем же ты так со мной? День ото дня любовь превращалась в борьбу за свободу, никто не хотел уступать. Так что, я думаю, что мы сделали всё правильно, расставшись.
    Признаться честно, меня поразила твоя реакция, когда я сказал тебе об этом. Ты буквально впал в кому, твои удивительные глаза потухли. За считанные доли секунды ты сник и готов был броситься обнимать меня и просить снисхождения. Я видел, каких трудов тебе стоило сдержаться и сохранять спокойствие. Ты хороший актёр: выдержал напор, и даже смог заставить меня очень сильно жалеть о сказанном. Ты просто спокойно ответил: «Хорошо. Завтра я заберу свои вещи». Твою боль лишь выдали твои глаза, наполненные слезами.
    В тот момент, я сам был готов расплакаться, как мальчишка! Но всё эти бесконечные обиды, допросы и разговоры всё равно привели бы к такому концу отношений, рано или поздно.
    Я смог выдавить из себя лишь жалкое «Прости, мне очень жаль». Ты пожал плечами, опустив голову. Я позволил себе обнять тебя напоследок, ты не сопротивлялся, но оставался полностью безучастным.
    Уже позже, спускаясь по лестнице, я заметил, что левое плечо моей толстовки всё мокрое от твоих слёз. Я не смог взглянуть тебе в глаза, я знал, что увижу там столько боли, и эта вина будет преследовать меня всю жизнь.
    Этой ночью я не мог заснуть. Я снял номер в отеле неподалёку и всю ночь сидел, тупо уставившись в одну точку. Потом написал тебе письмо с глупыми объяснениями и извинениями. Я просил тебя оставить квартиру, в которой мы жили, себе. Я знал, что ты этого не сделаешь, но всё же я не хотел терять последнюю надежду ещё раз увидеть тебя.
    Этой же ночью я вернулся и застал тебя дома. Ты спокойно спал, словно ничего не произошло. Я боролся с желанием обнять тебя, лечь рядом и попросить забыть обо всём, что наговорил, но желание свободы рвало меня на части. Я всего лишь поцеловал тебя во всё ещё солёную щёку и оставил письмо на столике. Глупо.
    На следующий день, вечером, я вернулся за вещами. Твоё спокойствие просто убивало меня! Ты просто сидел в кресле и наблюдал за моими сборами. Господи, лучше бы ты начал орать на меня, раскидывать вещи, ударил меня, в конце концов! Я не знаю, как у тебя получается всё время делать так, что бы я чувствовал себя НАСТОЛЬКО виноватым!
    Стараясь не смотреть тебе в глаза, я обернулся и направился к двери. Вот тут-то в тебе, наконец, сломался тот невидимый стержень. Ты начал язвить, издеваться, ранить словами больше, чем своим бездействием. Но, скорее всего, тогда я испытал всего лишь самую малую часть той боли, которую тебе причинил.
    В общем, мы вдрызг рассорились, я хлопнул дверью так, что она едва удержалась на петлях. Ты что-то орал мне в след, но я тебя не слышал: кровь громко пульсировала в висках, затмевая этим стуком все остальные звуки. Я себя ненавидел.
    Знаешь, я не верю, что прошло уже больше недели с того злосчастного вечера. Я совсем перестал спать и есть, мучаясь от угрызений совести. Стоило мне только вспомнить твои глаза, наполненные болью – хотелось сразу же убить себя.
    И вот, спустя 10 дней, я снова возвращаюсь туда, мысленно повторяя про себя: «Хоть бы он был жив».

    2

    Дверь заперта, возможно, ты сменил замок. Я машинально достаю связку ключей, которую забыл тогда оставить. Вставляю ключ – дверь легко поддаётся. Немного ошарашено я вхожу внутрь. Везде темно, веет холодом. Я не знаю, зачем пришёл сюда. Я не знаю, здесь ли ты ещё? Жив ли ты ещё? Я вхожу в гостиную – всё точно так же, как в тот вечер. Вот и та самая ваза, которая пролетела мимо моей головы…
    По пути заглядываю в ванную. Вдруг ты на самом деле додумался порезать вены? Машинально оглядываю все окна – закрыты. Но расслабляться рано. Я вхожу в спальню.
    Так я и думал: ты лежишь поверх не расстеленной кровати, в обуви и куртке. Волосы закрывают от меня твоё лицо. Я подхожу ближе, и отодвигаю их с твоего лба. Какой же я дурак! Я не сразу замечаю полупустую бутылку виски и несколько пачек снотворного, разбросанных по полу…
    Я в ужасе начинаю трясти тебя за плечи. Никакого эффекта. Дрожащими пальцами расстёгиваю ворот твоей кожаной куртки и пытаюсь нащупать пульс на шее. Его нет…
    Вся жизнь проносится у меня перед глазами… Неужели, я потерял тебя?! Неужели ты всё-таки сделал это… Я беспомощно сползаю рядом с кроватью. Слёзы текут по моим щекам, но я не обращаю на это внимание, протягиваю руки к твоему лицу… Ещё тёплый… Я всхлипываю и обнимаю тебя. Что я наделал?!
    Наверное, я бы мог так сидеть вечно, пока не почувствовал твоё едва уловимое дыхание… Я вскакиваю, врубаю везде свет. Снова трясу тебя за плечи, проверяю зрачки: вяло, но реагируют на свет. Непроизвольно из моей груди вырывается вопль облегчения. Я лихорадочно роюсь в своих карманах, достаю телефон и вызываю скорую…
    Пока тебе делали промывание желудка, я всё время был рядом. Мне было уже всё равно, что думают врачи о том, что я время от времени глупо улыбаюсь и хватаю тебя за руку.
    Я всегда был рядом. Ты всё ещё не пришёл в себя. В моей голове только одна и та же мысль: Я идиот. Мне надоело составлять глупые объяснения произошедшего. Я жалею, что сейчас на месте тебя не я. Лучше бы я умер от передозировки снотворного и виски. И не надо было меня спасать. Я беспричинно причинил тебе боль.
    Два дня я провёл в больнице, ожидая, когда ты очнёшься. Пока твоё состояние стабильное. Никаких улучшений. Я решил ничего не говорить твоему брату и ребятам из группы про это. Старался не говорить.
    Наконец, я полностью вымотанный тремя бессонными ночами, решаю отправиться хотя бы на несколько часов домой. Туда, где нашёл тебя.
    Словно зомби, я добрёл до квартиры и рухнул на кровать. Вдруг мой взгляд упал на какой-то белый листок среди коробок снотворного на полу. Три слова: «Прости. Я сдался…» Новая волна боли, жалости и ненависти к себе накатывает на меня. Я сраный придурок! В отчаянье бью себя же по лбу. Идиот… Я ищу среди коробок хоть какие-то остатки снотворного. Всего две штуки. Да, ты позаботился о том, что бы я не убился таким же способом! Похрен. Глотаю их, запивая виски… Темнота…
    Звонок мобильника вывел меня из забыться. Я не знаю, сколько прошло времени. За окном уже темно. Нашариваю на полу телефон.
    - Да…
    - Мистер Фаррелл?
    - Да…
    - Вы просили позвонить, когда он очнётся…
    - Уже еду! – я срываюсь с места и бегу к двери. Чёрт, башка болит хуже, чем с похмелья!
    Я осторожно подхожу к двери палаты. Ты сидишь на кровати и смотришь в тёмное окно. Я тихо стучу в дверной косяк.
    - Зачем ты пришёл? – даже не глядя на меня, спрашиваешь ты.
    - Потому что я идиот и… - я не успеваю договорить, как твои глаза буквально впиваются в меня. Холодный, непроницаемый взгляд. - Джа, прости меня! Я дурак! Господи, какой же я му*ила! – я устало протираю заспанные глаза.
    Ты вздыхаешь и смотришь в пол. Я замолкаю и виновато смотрю на тебя.
    - Нет, Колин, это я дурак… - наконец, ты смотришь прямо мне в глаза. - …Надо было выбрать более надёжный способ умереть.
    - Джа! – я нахмуриваюсь и подхожу ближе. - Не говори глупостей…
    - Ты опять напился? – ты поджимаешь губы, тень от ресниц падает на твои бледные щёки.
    Я кашляю:
    - Нет.
    - Кол, не ври мне, - ты устало качаешь головой. - Что бы ты, в трезвом уме, просил у кого-нибудь прощения… - ты снова вздыхаешь.
    - Во-первых, не у кого-то, а именно, у тебя! – я беру тебя за руку, заставляя посмотреть на меня. - Я люблю тебя так же, как и раньше!
    - Знаешь, я не знаю чему уже верить, - ты смотришь куда-то поверх моего плеча. - Всё, что произошло… - ты вздыхаешь. - Я не знаю… Люблю ли я тебя… Мне было больно, понимаешь? Второй раз в жизни мне больно из-за этой чёртовой любви…
    - Джа, ударь меня! – я перебиваю тебя, подставляя щёку. Ты вопросительно смотришь на меня. – Ударь, - твёрдо продолжаю я, - тебе полегчает!
    Ты устало усмехаешься и закрываешь глаза:
    - Думаешь, я смогу это сделать?
    Я чуть не задохнулся. Конечно, я не думал, что ты прямо сейчас врежешь мне со всей дури, но вот этого я совсем не ожидал. Я вздыхаю.
    - Ладно, хватит ломать трагедию, - тихо произносишь ты. - Эта любовь опустошила нас обоих. Надо жить дальше. Каждый по-своему…
    Я ошалело поднимаю на тебя глаза. Немного странно слышать, как ты, всегда уверенный в себе, беспристрастный Джаред Лето, говоришь о любви…
    - Всё в порядке, если хочешь уйти – уходи. Я справлюсь. То, что было – всего лишь минутная слабость.
    Я чуть не захлёбываюсь от возмущения:
    - Хочешь сказать, что твоя попытка суицида – ВСЕГО ЛИШЬ слабость?! Джа?! – я дёргаю тебя за руку. Ты смотришь на меня своими грустными глазами, на ресницах дрожат слёзы. Ты моргаешь, и одна из них скатывается по щеке.
    - Уходи, Колин, - ты закрываешь глаза рукой. - Уходи.
    Слова застревают у меня в горле. Некоторое время я так и стою, тупо глядя на тебя.
    - Джа, послушай, - я присаживаюсь на край кровати. - Я идиот, му*ила, долб*б, называй меня как хочешь. Я признаю это, я признаю, что я не прав, я признаю, что причинил тебе невыносимую боль, но я люблю тебя, - я старался, чтобы мой голос звучал как можно искренне. - Я чуть не потерял тебя сегодня, я боюсь тебя потерять…
    - …ага, клянусь Афродитой… - я не вижу твоего лица, но слышу усмешку в голосе.
    - Да, именно так! – я улыбаюсь и беру твою руку. - Прощаешь?
    - Колин, ты, оказывается, можешь говорить что-то ещё кроме забористых матов и пошлостей! – наконец-то за несколько дней я снова вижу твою улыбку. - Вот что мне приходится делать – травиться, чтобы ты обратил на меня внимание!
    - Не уходи от ответа! – я протягиваю руку и касаюсь твоего плеча.
    - Ты сам всё прекрасно знаешь! – ты протягиваешь свои руки и обнимаешь меня. Я облегчённо вздыхаю. Мы ещё поговорим с тобой на эту тему. Потом. Как-нибудь…
   
P.S. Типичный хеппи-енд. Наверное, стоило закончить этот фик на куске «Дрожащими пальцами расстёгиваю ворот твоей кожаной куртки и пытаюсь нащупать пульс на шее. Его нет…»