Tetushka_Polly все записи автора

Фильм, снятый Альмодоваром, который лично у меня оставил самые наиприятнейшие ощущения. Если кто не видел, то стоит...

VOLVER

Испания, 2006

В то время как для соседей и знакомых муж Раймунды (Крус) просто пропал — бросил семью, пустился в загул, — его труп надежно спрятан Раймундой в морозилке ресторана возле дома: выпивоху Пако зарезала дочь-подросток (Кобо), когда он стал ее домогаться. Мать же Раймунды (Маура), угоревшая в пожаре четыре года назад, является с того света к полуслепой старушке сестре (Лампреаве) подсобить по хозяйству и разделяет бремя одиночества со своей старшей дочерью (Дуэньяс), свернувшись калачиком в ее спальне.

Семь лет назад, когда у самого Альмодовара умерла мать, простосердечная кастильская крестьянка, в мадридской суете он не успел сказать ей самых важных слов — а кто успевает? Эта смерть погрузила режиссера в пучину отчаяния и, по его словам, деградации — от первого же фильма, снятого им без мамы, «Поговори с ней», пахнуло некрофильской гнилью. «Дурное воспитание» было работой на старом топливе — энергичный сценарий о выживании был написан еще в 80-е: любование чувственной стороной, за которое мир и полюбил Альмодовара, в этот свой фильм он взял напрокат из прошлой жизни. «Возвращение» — счастливое избавление от травмы. Не зря в сцене ресторанного праздника героиня Пенелопы Крус, вспомнив детские мечты стать певицей, исполняет песню с припевом: «Вернуться! Какое чудо — вернуться: вновь чувствовать ароматы любви, тепло солнца, испытывать порывы, не боясь расплаты».

Его новая лента, частично снятая в родной Ла-Манче (консультантами по костюмам и интерьерам выступили односельчанки режиссера, ровесницы его матери), открывается сценой уборки на деревенском кладбище: старушки и женщины в живописных платках прибирают могилы близких, а иногда и свои, загодя купленные и обустроенные участки. Каждый, кто ходил на Пасху на кладбище, знает о праздничном состоянии этого дня. Помню, год назад мы с родными отыскали могилку соседки моей тетки, алкоголички и циррозницы Клавки, — разгребли листья, с трудом перетащили на ее было сравнявшийся с землей холмик кем-то выброшенную дешевую надгробную плиту, переклеили фотографию, а потом выпили на вновь вычищенной могиле за упокой души всеми забытой, никому не родной, но хорошей бабы. Новый фильм Альмодовара сродни этому опыту: он включает смерть в систему… ну если не чувственного восприятия, то, во всяком случае, чего-то осязаемого, с чем мысль человека — психически здорового, не обвешанного религиозными бирюльками — способна смириться.

Наигравшись с магическим реализмом, когда призраки разгуливают среди живых, Альмодовар превращает «Возвращение» из мистической трагикомедии во вполне себе правдоподобную, в староголливудском духе, криминальную драму — и в этом целебная сила «Возвращения» (в оригинале картина называется бодрее — «Вернуться»): фильм не ищет спасения в безумии и мечтах, но заставляет, забыв обиды и комплексы, приткнуться с бездумной нежностью младенца к родным плечам — это если повезло и можно вернуться на отчий порог, а не к кладбищенским воротам. А если не повезло, можно отплакать свое и простить себя на фильме, где дочь забирается под одеяло, вновь согретое теплом давно умершей матери, — так же как Крис в «Солярисе» когда-то грелся подле заново воплотившейся Хари. Картина Альмодовара обладает пронзительной ясностью сновидения, в котором мертвые колготятся среди живых, как будто не уходили, и после которого просыпаешься в слезах от чувства потери. То же облегчение, что приносят эти слезы и новый фильм Альмодовара, дает дождь в удушливый пасмурный день, или чудом не потраченная сотня, найденная в кармане с похмелья, или голос давно нездоровой старушки матери, после семи тревожных гудков все-таки ответившей на том конце провода — зычно и молодо.

Алексей Васильев, 28 июня 2006 (www.afisha.ru)