Светояра все записи автора

Недавно весь православный мир праздновал Троицу. Я была уверена, что корни этого праздника, наверняка, уходят в далёкое языческое прошлое славян. Donna Flor помогла найти мне этот интересный материал. Огромная ей благодарность!

ПЕРЕХОДЯЩИЕ ПРАЗДНИКИ

СЕМИК и ТРОИЦА

Один из самых главных, ответственных периодов народного земледельческого календаря падает на седьмую неделю после Пасхи. Неделя эта носит название «семиковой», «русальной», «зеленой», «гряной», особо отмечены три ее дня: Семик, приходящийся на четверг; родительская суббота; Троица - воскресенье, 50-й день после Пасхи.

емик - седьмой четверг после Пасхи считался очень большим праздником, он открывал сложный комплекс обрядов, знаменующих прощание с весной и встречу лета, прославляющих зеленеющую землю с центральным персонажем - березкой.

Селения на этот небольшой отрезок времени буквально преображались: дома и улицы украшаются срезанными березками, ветками, цветами. На Троицу прихожане являются на обедню в церковь с букетами полевых цветов, а пол в храме устилается свежей травой.

Те, кто придерживался старинных обычаев, утром посещали кладбища, где и встречали семик. Веселье начиналось после обеда. Молодежные гулянья, игры, хороводы происходили или в лесу, вокруг березки, или в деревне, куда с песнями вносили срубленное и украшенное деревце.

По традиции в Смоленской губернии в семик шли с березкой под песню:

Ой, где девки шли, там и рожь густа, Ой, где вдовы шли, там трава росла, Что трава росла высока, зелена; Где молодушки шли, там цветы цветут, Ну цветут цветы по всей улице, По всей улице да по бережку, Что по бережку под кусточками.

Во владимирских деревнях «накануне семика девушки рубят березку, украшают ее лентами, а в самый семик они вместе с парнями, которые несут березку, ходят с нею по полю, распевают песни и потом бросают ее в рожь».

Береза моя, березонька! Береза моя белая. Береза моя кудрявая! Стоишь ты, березонька, Осередь долинушки. На тебе, березонька. Трава шелковая. Близ тебя, березонька Красны девушки, Красны девушки Семик поют, Под тобою, березонька, Красны девушки, Красны девушки Венок плетут.

«В Саратовской губ, для празднования семика избирался особый дом, куда приносили разных припасов для пира, не забывая солода и хмеля; варится брага, затирается, заквашиваемая и сливаемая при пении веселых песен. В самый же семик, в полдень, начинается торжество. Посреди двора воткнуто срубленное с ветвями и листьями дерево, под которым стоит горшок с водою. Девицы ходят по двору или сидят, а мальчуганы держат в руках заготовленные кушанья, другие - ведро с пивом на палке. Более веселая, бойкая девушка подходит к дереву, опрокидывает горшок с водою, выдергивает дерево из земли и затягивает песню. С пением:

Ио, ио, семик-тройца, Туча с громом сговаривалась: Пойдем, гром, погуляем с тобой, Во ту слободу, в Радышевчину, Ио, ио, семик-тройна! - идут в лес, где происходит пир».

На обширной русской территории троичный обряд с молодым деревом справлялся, разумеется, неодинаково, каждая губерния и даже деревня имела свой набор и последовательность действий, свой обязательный песенный репертуар, при том, что основные элементы обряда сохранялись. К числу таких элементов относятся: выбор и украшение дерева, совместная трапеза под ним, завивание венков, кумление, срубание дерева с последующим уничтожением его, хороводные песни и игры под ним, гадание на венках, брошенных в воду.

Как это происходило на самом деле, в конкретных условиях Русской деревни прошлого века, покажут приводимые ниже примеры.

В большинстве деревень Дмитровского уезда Московской губернии «в среду перед троицей девушки отправляются выбирать - «заламывать» березки, а на другой день, в семицкий четверг, или же в субботу, с яичницей и пивом идут завивать выбранные березки. Каждая приносила с собой глазок яичницы. После того как все березки завиты, яичницы размещались вокруг одной березки, а девушки, взявшись за руки, водили хоровод под следующую песню:

Березка, березка, Завивайся, кудрявая, К тебе девки пришли, Пироги принесли Со яичницею». Березонька кудрявая. Кудрявая моложавая. Под тобою, березонька, Все не мак цветет. Под тобою, березонька. Не огонь горит, Не мак цветет - Красные девушки В хороводе стоят, Про тебя, березонька, Все песни поют.   На поляне, на лугу Гнулася березонька. Завивали девушки. Лентой украшали. Березку прославляли: «Белая березонька, Ходи с нами гулять, Пойдем песни играть!» (Владимирская губ.)   Березка девушкам Приказывала, Ой лялё-лялё, Все приказывала: «Придите вы, девушки. Придите вы, красные! Ой, лялё-лялё, Придите, красные! Сама я, березынька, Сама я оденуся, Ой, лялё-лялё, Сама оденуся, Надену платьико, Все зеленое. Ой, лялё-лялё, Все зеленое, Усе зеленое. Все шелковое. Ой, лялё-лялё, Все шелковое! Ветрик повеет - Все шуметь буду. Ой, лялё-лялё, Все шуметь буду. Дождичек пройдет - Лопотать буду, Ой, лялё-лялё, Все лопотать буду, Солнце выблеснет - Зеленеть буду, Ой, лялё-лялё, Все зеленеть буду». Не радуйся Ни кленье-дубье, Ой, лялё-лялё, Ни кленье-дубье, Только радуйся Да белая береза, Ой, лялё-лялё, Белая береза, Белая береза, Горькая осина, Ой, лялё-лялё, Горькая осина! Идут к тебе Девки красные, Ой, лялё-лялё, Девки красные, Девки красные. Косы русые. Ой лялё-лялё, Косы русые. Несут тебе Горелку горькую, Ой лялё-лялё, Горелку горькую, Горелку горькую, Скрипку звонкую, Ой лялё-лялё, Скрипку звонкую, Скрипку звонкую, Яишню смачную, Ой лялё-лялё, Яишню смачную! (Смоленская губ.)   Мы завьем венки Мы на все святки. Мы на все святки. На все празднички. На все празднички На Духовые, На Духовые, На венковые. (Смоленская губ.)   Кто не идет Венков завивать. Положь того Колодою дубовою, Детей его Курчижкою сосновою! Кто венков не вьет, Того матка умрет! А кто вить будет, Того жить будет! (Смоленская губ.)

В некоторых селах и деревнях начала прошлого столетия пекли «для девиц козули, род круглых лепешек с яйцами в виде венка. С козулями они идут в лес, где с песнями завивают ленточки, бумажки и нитки на березе, на коей завязывают еще ветки венками».
 

Пойдем, девочки, Завивать веночки! Завьем веночки, Завьем зеленые Стой, мой веночек, Всю недельку зелен, А я, молодешенька, Увесь год веселешенька! Святой дух Тройца! Позволь нам гуляти, Венки завивати! Завью я веночек На круглый годочек, Кругло наше поле. Кругло невеличка, На нем ягод много, Зрелых и спелых, Ну я, млада, брала Ox, в фартушок клала, Зрелки на тарелку, Зеленушки в фартушки. Зрелки родному батьке, Зеленушки все свекру, Чтоб он подавился, Со мной не бранился. (Тверская губ.)

В Сибири вершины березок пригибали к траве и делали «косы», связывая эти вершины с травой.
 

Не радуйтесь, дубы, Не радуйтесь, зеленые, Не к вам девушки идут. Не к вам красные, Не вам пироги несут, Лепешки, яичницы, Но, но, семик да троица! Радуйтесь, березы, Радуйтесь, зеленые, К вам девушки идут, К вам пироги несут, Лепешки, яичницы, Ио, ио, семик да троица!

Ты не радуйся, осина. А ты радуйся, береза: К тебе девки идут, К тебе красные идут Со куличками, со яичками! Завивайся ты, березка. Завивайся ты, кудрявая, Мы к тебе пришли Со яичками, со куличками. Яички-то красные, Кулички-то сдобные.   Семик, Семик, Троица, Пресвятая мать Купальница, Ты на чем приехала?» «На овсяном зёрночке, На оржаном колосе!» (Владимирская губ.)

В Семик нижегородская молодежь «рядит в «девицу» березу, а девку или парня - в шутовской наряд барабанщика», все вместе отправляются на луг, идут ряженые - человек и дерево. На лугу становятся в круг и поют плясовую песню про притоптанную травушку.
 

«Травина ли моя. Травинушка шелковая! Еще кто же траву притоптал?» «Притоптали меня. Травинушку шелковую, Да все девушки, Да все красные, В зеленом саду гуляючи, Золотым мячом играючи, Все себя же утешаючи».

Еще в записях XVIII века говорится о том, что «поселянки, собравшись в рощи, нагибают молодые плакучие березки, свивают из них венки и попарно подходят сквозь их целоваться, приговаривая:
 

Покумимся, кума, покумимся, Нам с тобою не браниться, Вечно дружиться».

«Обряд кумления совершался девушками в лесу после завивания березок... Ветки березок загибаются в круг, так что образуются венки, или венки из березок или трав и цветов навешиваются на березки. К. этим венкам девушки подвязывали свои крестики, затем сквозь венки целовались, менялись крестами и пели песни, содержанием которых является призыв к кумлению. Покумившиеся девушки считаются подругами на всю жизнь или до следующего кумления через год с другой девушкой, или на срок праздника. Кумятся все девушки, присутствующие при обряде.

Кумушка, голубушка, Серая кукушечка! Давай с тобой, девица. Давай покумимся! Ты мне кумушка. Я тебе голубушка! Кумушка, голубушка, Горюшко размыкаем! Будешь мне помощница, Рукам моим пособница!

Во время кумления «девушек-подростков приветствуют обыкновенно так: «Еще тебе подрасти да побольше расцвести», а девице заневестившейся говорят: «До налетья (следующего года) косу тебе расплесть надвое, чтобы свахи и сваты не выходили из хаты, чтобы не сидеть тебе по подлавочью (т. е. в девушках)», а бабам пожелания высказываются несколько иного характера: «На лето тебе сына родить, на тот год сам-третьей тебе быть». Девушки свои пожелания шепчут друг другу на ухо».

Что ты, белая береза, В чистом поле не шумишь? Что ты, белая хороша, Со мной дела не решишь? (Тверская губ.)

В семик в Саратовской губ, устраивают в лесу пир. «По завиванию венков, после кумовства, выбирают подбрасыванием вверх платков старшую куму, которая и носит это название в продолжение целого дня. Потом возвращаются веселым хороводом в село с тем, чтобы в Троицын день снова прийти в тот же лес развить свои венки. Каждая пара рассматривает, завял или еще свеж ее венок; по нему судят о своем счастье или несчастье. Кроме того, свивают еще венки и для своих родных, испытуя и их судьбу».
 

Пойдем, девки. В зелену рощу. Пойдем, девки! Совьем, девки. Себе по веночку. Совьем, девки! На мне венок Не сохнет, не вянет На мне венок! По мне дружок Не тужит, не плачет По мне дружок! (Смоленская губ.) Вью, вью колечко На батюшка. Другое колечко На матушку. Третье колечко Сама на себя, Четверто колечко На своего старика. (Костромская губ.)

«В Троицын день девушки спрашивают у кукушки, когда она кукует, долго ли еще быть им в доме отца. Сколько раз прокукует кукушка, столько лет и ждать им замужества»

Местами в Валдайском уезде Новгородской губ, «в день Троицы вяжут небольшие веники, и с ними ходят в села к обедне. После одной отправляются на могилы своих родителей, чтобы, как говорят, «попарить родителей».

Посещение на Троицу могил - обычай очень древний. Знаменитый Стоглавый собор 1551 года, осуждая этот языческий праздник, отмечал: «В троицкую субботу по селам и по погостам сходятся мужи и жены на жальниках и плачутся по гробом с великим причитаньем. И егда начнут играти скоморохи, и гудцы и перегудники, они же, от плача переставше, начнут скакати и плясати и в долони бити и песни сатанинские пети...»

Итак, троицкая суббота, как правило, посвящалаъ умершим. Воскресенье же вновь проводили в лесу, вокруг березки. «После обедни девушки меняют свой наряд на лучшие платья, на голову надевают свежие березовые венки, переплетенные цветами, и в таком уборе идут в лес развивать березку. Пришедши туда, они становятся в кружок около завитой березки, и кто- нибудь из них срубает ее и устанавливает посреди кружка. Тут все девушки подходят к березе и начинают ее украшать лентами и цветами. Далее открывается триумфальное шествие девушек попарно, а впереди всех одна из них несет березку, и таким образом обносят ее кругом всей деревни. Пришедши в которую-нибудь из улиц, они втыкают березку в землю и начинают водить вокруг нее хороводы, тут присоединяются к ним парни, и все хором поют». К. вечеру снимают с деревца ленты и отламывают по прутику, вырывают его из земли и «тащат уже к речке, как преступника, топить, несут по улице целой толпой, кто за какой сучок ухватится и, пришедши на берег, бросают ее в воду с криком: «Тони, семик, топи сердитых мужей!», и несчастная березка <...> плывет туда, куда понесет ее течение воды» (Владимирская губ.).

 

Уж ты радуйся, Дубник-кленник, Не радуйся. Белая береза! Мы идем тебя Развивати,- Со куличиками Со сдобными, Со яиченкой Со жареной. (Владимирская губ.) Да уж вы милые девушки мои, Да вы подруженьки мои! Да вы зачем меня да раздеваете? Да чем же, чем же вам да разглянулася? Да я кудрявая, да я нарядная была, А теперь, березынька, да оголенная стою. Все наряды мои да подаренные, Все листочки мои, да все свернулися! Вы подруженьки мои, да отнесите вы меня, Киньте-бросьте вы меня да в речку быструю, И поплачьте надо мной да над березынькой! (Пермская губ.)

Своеобразным ответом на вопросы этой песни-причитания служит смоленская троичная песня:

Мы у поле были, Венки развили. Венки развили. И жито глядели. «Зароди, боже. Жито густое. Жито густое. Колосистое, Колосистое, Ядристое!» А святой Илья По межам ходит, По межам ходит Да житушко родит,- Toe житушко На пивушко, Дочек отдавать, Сынов женить, Сынов женить И пиво варить!

Наряженная, спетая, накормленная, прославляемая в течение нескольких дней, березка должна была отдать всю свою силу начинающему зеленеть полю, способствовать урожаю и соответственно - благополучию людей.
В Московской губ, ветки от троицкой березки не выбрасываются, «а втыкаются над воротами во дворе для охраны скота или кладутся в сусек для охраны от мышей. Для этого же они впоследствии кладутся под снопы хлеба, под сено и в картофельные ямы».
Не менее важное и увлекательное действо семиковой, троицкой недели - гадание по венкам.
В воронежских селах в троицын день «вьют венки с известными песнями и потом эти венки бросают в воду. Чей венок пристанет к берегу, та останется в девках, чей уплывет, та выйдет замуж, чей потонет, та умрет».
Одно и то же «поведение» венков в разных местах понималось по-разному. Так, потонувший венок мог означать смерть, измену или конец любви, а также противоположное-свидетельствовать о том, что милый помнит и тоскует.
 

Пойду на Дунай на реку. Стану на крутом берегу. Брошу венок на воду. Отойду подале, погляжу: Тонет ли, не тонет ли Венок мой на воде? Мой веночек потонул, Меня милый вспомянул: «О свет, моя ласковая! О свет, моя приветливая!» Кумушки, голубушки! Пойдете вы в венки, Возьмите и меня! Сорвете вы по цветику, Сорвите и мне. Совьете вы по веночку, Совейте и мне. Пойдете вы на Дунай-речку, Возьмите и меня. Покидайте на Дунай веночки, Киньте и мой. Все венки поверх воды, А мой потонул. Усе дружки с Москвы пришли, А мойго й нет. (Смоленская губ.)