Алукард, как всегда растянул лыбу.
- Что-то ты рано курить начала, Маста. Крить вредно...
- Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет! - проскандировала леди и по-арбатски отхлебнула виски прямо из горла.
*Давайте в этом фанфике Интегре будет лет 14. Ну пожалуйстааааааааааа! Переходный возраст, юношеский максимализм, совращение малолетних... ля-ля-ля...Я этого не говорила...)*

- Как вы можете пить такую дрянь, Маста?.. - протянул Алукард, брезгливо морщась от запаха алкоголя.
- Это не дрянь, это виски! - слегка уже заплетающимся языком проговорила юная леди Интегра.
Она пьяна...Она уже пьяна... юная девочка... боже мой, как она прекрасна...- мечтательно подумал вампир, глядя в дерзкие сверкающие глаза Хозяйки. Его рука невольно потянулась к нежной белой щеке, на которую спадали слегка запутанные шелковистые волосы цвета... Алукард всегда считал, что такого цвета бриллиант "Шах"...

- Руки убрал, кровосос!!! - выпалила Интегра, со всей своей детской силенкой шлепнув Алукарда по руке, метнула в него гневный взгляд. Немертвый тихо смеялся.
- Прекрати ржать!
- Ты забыла сказать, что это приказ, - съязвил носферату, однако смеяться перестал, только ухмылялся.
Интегра прикурила новую сигару, которую Алукард немедленно вырвал у нее из рук.
- Ты что творишь, гад! Отдай! - вскинулась юная леди.
- Я тебе сказал, что курить вредно!
- Заткнись! Ты мне не отец! Мой отец мертв! И вообще, пошел на ...!
Она резко повернулась к нему спиной, и вынула новую сигару. Алукард заглянул через плечо ей в лицо, и увидел, что глаза юной леди полны слез.
"Слишком свежи еще воспоминания" - подумал вампир, в знак примирения зажег в ладонях маленький огонек и дал Интегре прикурить.

Отец... Отец?.. А у меня он когда-нибудь был?.. - пронеслось в голове у вампира.
- Алу, - Алу? Никогда она так меня не называла, - А у тебя был отец?.. - задумчиво спросила Интегра. Улыбка спала с лица Алукарда.
- Я не помню.
- А как ты стал вампиром, Алу?.. Алукард?

*Неуправляемый фанфик? РЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ*

Алукард углубился в прошлое... сколько уже лет прошло... десятки, хзяева стали сменяться в обратном порядке...
вот отец Интегры еще маленький, играет с осиновым колом...
пошли столетия...
Мир меняется, Алукард, древнейший вампир стал проваливаться по тоннелю времни в... в никуда...
У него не было воспоминаний. Он просто либо помнил себя вампиром, либо...

Боль Алукарда отразилась на лице. Глаза вампира стали... влажными.
Такого поворота событий Интегра не могла и представить. Ее Алу - бесстрашный защитник, Чудовище, Вампир, хладнокровный убийца - стал выглядеть настолько очеловеченным и даже... брошенным, как котенок на улице...
Чудовище все еще было там - в тоннеле... Потерянным и одиноким...

Сначала было детство. Сначала была свобода. Давно-давно, с деревянными мечами и деревянными лошадками. Теплые мамины руки, пахнущие чем-то сладким, слаще крови... Только руки, все остальное стерло время. Потом - первая лошадь. Десятилетний гнедой красавец-мерин. Настоящий меч. Война. ОНА. ОНА?.. это было позже. Или именно тогда?.. ОНА была. Но ЕЙ подарили вечность. Глухую и слепую, жадную, старуху-вечность, которая сожрала ЕЕ без остатка, не оставив и шелковой ленточки на память.
Потом опять была война. Маленькая, но жуткая и разрушительная. Потом пришла Лилит, она закапала кровью череп бывшего мужа. Потом было отчаяние, которое заставило упасть на колени перед первейшей женщиной и слизывать кровь, которая сочилась отовсюду. Это, кажется. была ее кровь.
Потом была жажда. Мучитльная, нестерпимая, она убивала все и вся - но не меня. Я стал бессмертным демоном, чудовищем, адским отродьем.
Потом была Мина. Ангел во плоти, она совмещала ЕЕ черты лица с глазами Лилит. Был Джонотан.
Был Хеллсинг...

Но было что-то еще... Сама суть куда-то девалась за фасадом явления таких существ, как Лилит - мать всех демонов, первая женщина... Красавица, сочетвавшая в себе все уродства...
Но было что-то еще...
ОНА
Но было что-то еще...
Он не мог поймать начала, сути ошибки или... путь.
Он вспомнил, как сражался с турками... Как безжалосно убивал, с именем Господа на устах... НО КАК?
Он вспомнил ее... ОНА была его женой. Они были счастливы, пока не началссь война, пока не пришли известия... страшные известия. Победа потеряла свой вкус, сама кровь стала преснее воды. ОНА УМЕРЛА.
Ее убила ложь турков - всег-навсего стрела с запиской...
Потом ОНА вновь оказалсь рядом.
Оказывается, Чудовище умело любить... Хотя Чудовище почти забыло об этом...

Интеграл была шокирована настолько, что, похоже, впала в такое же оцепенение, как и Алукард... Хотя она, в отличие от своего слуги, была в этой комнате, в Лондоне...
Вдруг ее вернуло к реальности одна вещь - по лицу Алукарда лились слезы. Настоящие. Кровавые.

___________________________________
Неужтро мы вплели сюжет о Каине и Лилит, роман Брэма Стокера, и Хэллсинга воедино?!
Да еще и эта картинка... Именно она ассоциируется с тем, что будет чуть-чуть позже.

*ага, а еще Энн Райс. Это у нее слезы кровавые*

- Алукард?.. - сдавленно произнесла Интегра, - Ты... плачешь?..
Интегра была поражена до глубины души... эти обрывки слов, обрывки памяти, обрывки жизни людей, которые уже тысячу лет как умерли, заставляли Чудовище плакать. Первый раз она видела столь жуткую, отвратительную картину, и столь печальную одновременно. По белым щекам вампира стекали, казалось, сами его красные глаза, стекала его жизнь, его страсть, его любовь. Когда-то Интегра думала, что он любит ее. Это было давно, когда Чудовище щекотало ее мягкой кожаной перчаткой, когда вампир рассказывал ей старые западнославянские сказки на ночь, когда швырял ее в тихий английский прудик за то, что она пыталась сделать его эльфом, оттянув уши. Потом это ощущение прошло, когда десятилетняя леди Хеллсинг увидела, как нежно он целует чужую женщину, как шепчет ей на ухо нежности, вылизывает ее шею, а потом кусает, прижимая ее порочное тело к своему. Тогда Интегра стала успокаивать себя мыслью о том, что он любит только кровь и ничего больше.
Но сейчас... Из его глаз катилась эта самая кровь, он отдавал ее ночному воздуху, полной Луне, прохладному мрамору пола. Казалось кровь для него ничего не значит... сейчас.
- Плачу. Это кровь, которая не вытекла из меня тогда, когда турецкая стрела пролетела сквозь меня и убила мою жену.
- Как это - пролетела сквозь тебя?..
- Образно, Маста... она... Нет, она сначала убила мою жену, а потом пролетела сквозь меня, разрывая мою душу...
- Так ты умеешь любить?..

*товарищи, ну вы загнули......*
Вампир поднял на Интегру (давайте ей будет хотя бы 16?) заплаканное кровавое лицо. От ярко-красных полос на ярко-белой коже оно казалось чудовищной древней маской. В глазах вампира еще стояли кровавые слезы, но они быстро высыхали, как будто превращаясь в огненно-красные зрачки.
- Умел... - прошептал он, - когда-то умел...
От увиденного у Интегры почему-то дрожали губы и слегка тряслись руки. Она не глядя нашарила стул за спиной и рухнула на него.
- Что с тобой, Маста? - устало, но все-таки заботливо спросил Алукард.
- Ничего... - как могла объяснить девушка, что от зрелища плачущего чудовища, которое она привыкла считать просто зверским орудием убийства, ее мир перевернулся? И кроме почти детской любви и не менее детской злости на него в сердце появилось сочувствие?
Она достала еще одну сигару и дрожащими руками попыталась прикурить ее, но пальцы не слушались, не давая высечь огонь из зажигалки. Алукард поднес к сигарете раскрытую ладонь, на которой мягко покачивался язычок ровного пламени. Интегра судорожно затянулась. Вампир все не убирал руки от лица девушки, и они не то непонимающе, не то с какой-то затаенной надеждой подняла на него глаза. Секундное замешательство, и мягкая кожаная перчатка снова скользила по нежной девичьей щеке... Интегра прикрыла глаза... Сердце ее бешено колотилось...

(только без хентая!!!!! это я так... ну просто так...)))))

*Да,Гулльвейг,, давайте как в "Леоне"*

- Алу...
- Да, Мастер.
- Как бы тебе объяснить... - Она нежно погладила вампира по руке, в глазах юной леди отразилось то, что, Алукард знал, рано или поздно должно было возникнуть.Между тем Интегра продолжала:
- Ты ведь понимаешь, первый раз очень важен для девушки... - леди призывно смотрела на своего слугу.
Алукард выпрямился в полный рост:
- Нет. Ты прекрасно знаешь почему.
- Не знаю! И не хочу знать!
- Тебе спать пора!
- А если я не хочу спать? - промурлыкала она, пытаясь обнять вампира. Он мягко отстранился:
- Спокойной ночи... - и уже хотел выйти из покоев.
- Ну уж нет! - вскинулась Интегра. - Это приказ! Снятие печа...
Воздух дрогнул, перед леди возникра черная тень, которыя схватила ее за шею и зажала рот рукой. Тень шевелилась, менялась, в ней открывались и закрывались сотни глаз, кровавых, смотревших на нее с ненавистью.
- Никогда не проси меня об этом! - прошипел немертвый.
Интегра пыталась колотить его ногами, силилась оторвать его руку от своего лица.
- Может ты готова сблизиться со мной? Готова принять меня? - и он начал медленно приближаться губами к ее шее.
Задыхающаяяся от злобы Интегра нашарила на прикроватном столике бутылку с виски и ударила ей Чудовище по голове, на что тот мало прореагировал. Тогда маленькая леди из последних сил полоснула острым краем разбитой бутылки по лицу вампира.
Он отшвырнул юную леди на постель и засмеялся.
- Сука! Думаешь я когда-нибудь сдамся? Стану одной из тех, кого так ненавижу? Да я скорее умру!!! - прорычала Интегра, потирая потянутую шею.
- Всех ли? - насмешливо спросил вампир.
- Да-да! И тебя тоже!
Носферату отвернулся. Его явно задела последняя реплика хозяйки. Но он не ушел, а лишь достал свой шакал и резко повернулся обратно к мастеру, но в ее глазах не было страха перед вооруженным чудовищем. Носферату обошел кровать и, сев спиной к хозяйке, стал чистить пистолет и молча регенерировать царапины...

Э_В_Душегубовой, *ой, как мне хотелось тебе волшебных пенделей надавать за начало!!! ой как хотелось...)))) давай все-таки без мурлыкающих Интегр и призывов про первый раз, ладно?? :)*

Интегра насупленно продолжала тереть шею, периодически косясь на вампира. Он все так же методично чистил шакала. Интегра надеелась, что сейчас он как-нибудь шуточно найдет путь к примирению, попросит прощения и, может быть, ей даже удастся заставить его встать на колени... Но вампир не реагировал. Интегра нарочито громко ойкнула, дотрагиваясь до мышцы на шее. Ноль эмоций.
- Алукард, в конце концов, ты сделал мне больно, чертов упырь! Знаешь, что тебе за это будет, красноглазик?? - Инетгра вскочила с кровати, резко развернулась и встала руки-в-боки.
И что? - Алукард неспешно развернулся, и взгляд его с лица Интегры вдруг пополз ниже... Леди И шестым чувством поняла, что что-то не так, и опустила взгляд. Из-за потасовки несколько пуговиц на ее блузке расстегнулось, и смотрелось это несколько гхм... Интегра перевела взгляд на вампира, и ей вдруг стало страшно. На его лице отразилось что-то такое.. Интегра раскрыла рот, чтобы приказать ему убираться от греха подальше, но в следующую секунду она уже лежала на кровати, вжатая в подушки с крепко прижатыми к одеялу.
- Алукард!! Алукард, что ты делаешь?? - в ее крике было море испуга, но стены в особняке толстые...
Интегру охватила паника. И тут она почувствовала, как к ее шее прикасается что-то бесконечно холодное (анастезия местаная, ага) и бесконечно острое. Она чувствовала, как проткнулась ее кожа, как потекли теплые струйки, тут же слизываемые горячим языком вампира....
... и тут она потеряла сознание...

Оружие всегда возбуждало Алукарда. Он мог часами сидеть, любуясь бликами на клинках мечей и кинжалов, мог часами сравнивать Шакала и Кассула, любовно гладить их, подносить к губам, чтобы ощутить их матовую прохладную поверхность.
Интегра. Эта маленькая девочка навсегда влюблена в меня... черт, опять кровь засохла в гравировке... Я знаю, что ей снится. Она мечтает о том, что я вдруг окажусь романтичным наивным придурком, и буду спать с ней в кровати с розовым пологом. Надо бы затвор смазать. Она хочет меня - я хочу ее. Проблема в разных смыслах этого выражения. Теперь даже Уолтер не может заставить ее носить закрытую одежду хотя бы при мне... И иногда мне хочется поглотить это хрупкое тельце без остатка, порвать тонкую белую кожу на маленькие кусочки и сожрать, как голодный тигр, всю ее без остатка.
Сейчас она как никогда прекрасна. Кажется, она сделана из шелка, алмазов и золота, сделана и наполнена горячей кровью... боги, как я хочу ее...
Она напрашивается... правда напрашивается...
Что я делаю, черт побери?..

- Хм... Как бы я не старался - я ее не научу словами... пусть испугается, пусть увидит меня, какой есть. И вампиров, какие есть - еле слышно молвил Алу.

- Ты хотела первый раз? Особенный?
Я тебе покажу нечто другое...
ты поймешь меня...
Алукард выпил немного ее крови. Но достаточно, чтобы она оказалась где-то за границей обычной жизни, но не перестала быть человеком.
Она погружалась в тоннель... Все глубже...
Кровавый тоннель, по которому летела Интегра, казался ей бесконечным.
"Неужели... Я не стану вампиром! НЕТ!!!"

Тоннель был тот же, что видел Вампир. Кровь становилась все прозрачнее, пока Интегра не осознала, что стоит, но не на полу своего замка, а на траве...
Рядом с ней скачет с деревянным мечом милый мальчик... Тот, кто вскоре станет Алукардом.
Минута за минутой Интегра наблюадала за игрой милого малыша в войну с ребятами. Она узнала его - Алукард был милейшим ребенком... веселым и добрым.
Так она провела много времени, но здесь мир вокруг нее переминился - она оказалась посреди бойни.
ее слуга возмужал, стал настоящим мужчиной и был просто великолепен. Радость битвы и безумная улыбка...
Затем - смерть... Она не могла никак повлиять на события, никак не могла спрятаться... даже закрывая глаза она видела все.
Пытка и учение, придуманные Алукардом были невыносимы для девочки.
Мир изменился вновь. Вампир показывал ей то, что испытывают вампиры, которых она ненавидит. Что испытывал ее слуга, которого она ненавидит.
- Так я стал... тем, что я есть сейчас.
Интегра ежала на кровати. Она чувствовала, что жива. В этот миг она была счастлива, как никогда ранее - ее сердце билось. Это была самая приятная музыка.
Рядом стоял Алу. его глаза не выражали ничего. Просто были пустыми.
Слуга обиделся на Хозяйку...

Чтобы как-то успокоиться, Интегра решила пойти в церковь при замке. Суровое готическое здание, в котором Интегра казалась маленькой девочкой. Совсем маленькой. Она подняла голову. Над ней несся в высь купол. Старые скамейки. На Интегру свалилось слишком много в ее юные годы. Управление огромной организацией, множество подчиненных, и трупы... Живые или мертвые трупы... Тут недолго было сойти с ума...
Интегра шагнула к исповедальне.
- Отец мой, я согрешила.
- Все мы грешны, дочь моя... Что случилось, Интегра?
Интегра подняла грустные большие (анимешные) глаза на разделяющую решетку. Она прекрасно знала лицо за ней - с самого детства - но традиция есть традиция.
- Отец Александр, я полюбила...
За той стороной решетки раздался вздох.
- Кто же он, дочь моя?
Интегра замялась.
- Мой... Слуга Хеллсинга, отец Александр, лорд Алукард.
- Что?? - Папа Саша не совладал с собой, - дочь моя, понимаешь ли ты, что говоришь?
- Да, отец Александр, - Интегра потупила взор, щеки ее запылали, - хуже того, отец Александр... Я пыталась... Я пыталась его... - как бросившись в воду, Интгера выдохнула - соблазнить.
Тишина была такой напряженной, что Интегре хотелось расплакаться, чтобы хоть как-то ее нарушить.
- И что он сделал? - напряженно спросил папа Саша.
- Он укусил меня... - начала Интегра.
От того, насколько резко папа Саша встал, упал стул. Он распахнул дверь и отдернул занавеску Интегры.
- Этот... вампир... это исчадие ада... это наказание человечества... Он УКУСИЛ тебя??
- Да, но... - Интегра не успела договорить, отец Александо побледнел. С ним творилось что-то страшное... Глаза его помутнели... Он схватил что-то непонятное в руки и бросился к выходу. Интегре показалось, что она слышит тихую, но истовую молитву, срывающуюся с его губ...

- Мразь! Исчадие ада!!
Алукард нехотя поднял голову.
- Алекс... Сашка...
Вампир поднялся навстречу священнику. Но посмотрел на его лицо и замер.
- Сашка, что с тобой?
- Как ты мог, мразь????? Она же человек!! Мало того, ребенок!!
Алукард мало что понимал, но инстинкты взяли свое - он выхватил шакал и коссул.
Далее последовала битва в лучших традициях чего бы то ни было... В какой-то момент отец Александр умудрился ударить клинком Алукарда, и на лезвие выступила кровь...
- Интересно, на вкус у чудовищ она такая же, как у людей? - он слизнул каплю.
- Идиот!! - Алукард попытался дотянуться до папы Саши, но было поздно. Лицо отца Александра дернулось, он на мгновение онемел.
- Теперь он будет регенерировать...- прошептал Алу - вот напасть... Мне Интегры мало...
Он выхватил клинок папы Саши и с размаху ударил его по щеке. Кожа распоролась, края разошлись... Хлынула кровь. Но через мгновение началась регенерация. Через минуту на щеке отца Александра остался шрам.
"Потом и шрамов не будет" - мелькнуло в голове у Алукарда.

(тухлыми помидорами чур не кидаться!!! мне захотелось повеселиться)))))))))

Я уже ничего не понимаю! Стикс, ты что, свой пост стер?

Гулльвейг, Нет... кажется... а что там случилось?