Гулльвейг все записи автора ... и трагической концовке.

Вот, из одного фанфика по ролям

Все вокруг было разрушено. Ветер шевелил пыль на дороге, перенося ее с места на место и постепенно занося песком развороченные маски трупов. Ветер доносил отдаленную брань Q, не то живого, не то мертвого. Пастор с Эмильеном что-то орали про ворона:

Смотрит черный ворон
На меня из-под крыла...
Я не суеверен,
Но мой гость пророчит смерть.
Траур оперенья –
Это траур и по мне...

Интегра смотрела на вампира, простреленного насквозь и истекающего черной кровью. Она сняла очки, потому что они уже только мешали...

Ветер шевелил волосы на голове Высшего, делая их еще чернее от его собственной крови.

Интегра отвернулась в сторону и быстрым движением смахнула вновь набежавшие слезы – главы таких организаций, как ее (пусть от нее почти ничего не осталось), не должны плакать. Тем более перед подчиненными.

-Зачем, зачем это?.. - прошептал Алукард тихо-тихо - Неужели тебе так нужен этот полусумасшедший очкарик в алом плаще?.. С его неизлечимым цинизмом, черным и/или пошлым юмором, злой иронией, франтовостью и понтами, болтливостью и словоблудием, желанием покрасоваться и привлечь к себе внимание, самовлюбленностью и высокомерием, ехидством и злословием... И главное - вечной небритостью! Не слишком приятный, в общем то, получается тип... Ты точно уверена, что Он Тебе все еще нужен?.. - при этих словах, губы Алукарда посетила старая знакомая - ехидная ухмылка, только на этот раз в компании струйки крови вытекающей из уголка рта... А вот алые светящиеся глаза Носферату были полны печали и мольбы...

Солнце вставало... Его красные лучи отсвечивали в глазах Интегры, бликами прыгали по очкам Алукарда и искрились, попадая на кровь. Земля уже перестала впитывать ее – так ее было много...

- Знаешь, - она машинально, просто, чтобы чем-то занять руки, откинула с его лица прядь, - за это сумасшедшее время я много раз успела подумать о происходящем...
Она говорила, отвернувшись в сторону, вперив взгляд в разбитую витрину, как будто в ней было какое-то спасение. Ветер шевелил ее волосы, смешивая их с волосами вампира. Из раны в простреленном предплечье по руке стекала кровь в низ, на ее белую (когда-то очень давно!) блузку, на алый плащ вампира.

Удивительное ощущение затишья после бури царило вокруг.

- Я думала, о многом, очень. Иногда мне казалось, что тебя надо посадить в камеру и пообломать все твои понты... Я не могу сказать, что с тобой было легко... – она снова мельком взглянула на вампира и тут же отвела взгляд в сторону. - Помнишь, когда мы первый раз с тобой познакомились? Я не могла даже подумать тогда, что все так обернется... Что я так к тебе привыкну... – она вздохнула.

Молчание. Казалось, каждый звук давался ей с трудом.

- Ни я, ни ты не должны иметь какие-либо эмоции. Мы должны были быть холодными машинами. Ты для убийства, я – для приказов. Так должно было быть... – она вновь взглянула на того, кто был с ней рядом уже 10 лет. Ей казалось, что жизненная сила вытекает из него с каждой секундой. Но говорить быстро она не могла.

- Ты спрашиваешь, нужен ли мне этот полусумасшедший очкарик?.. Я уже привыкла к его вечной небритости... У него много тараканов, так и у меня их хватает. Но он терпит их – а немногие на это способны... Он служил мне опорой уже долго...

Она снова отвела взгляд от вампира. Пастор и бывший AD уже упились и заткнулись, казалось, они подслушивают разговор Интегры и Алукарда.

- No one was born to be a Master... – прошептала Интегра тихо-тихо.

Радиация странно подействовала на нее. Волосы ее потемнели и стали почти черными, сама она как будто слегка помолодела, и даже цвет глаз изменился на черный.

Она снова вздохнула, как будто что-то решая про себя.

- Я говорила, что со мной будет трудно. Тебя это устроило, Алу.

Слез больше не было, они просто кончились.

- Алу, почему такие моменты бывают только когда кто-то умирает? Даже бессмертные... – она горько ухмыльнулась, почти как Алукард. – Как все сложно!
Она нервно убрала волосы за уши.
- Хотя нет, все просто. Все – проще некуда, - она глубоко вздохнула, сдерживая кашель, - радиация... Ты умираешь сейчас, я умру через, – она глянула на часы с разбитым стеклом, - примерно полчаса. Какая теперь разница?

Алукард смотрел на нее, не отрываясь во время всей ее речи.

- Я не могу без тебя. Хотела бы, может, но не могу... – та, что называла себя Интегрой, склонилась над умирающим, и глухо прошептала, – ты мне нужен. Я люблю тебя, олух...

-...вот оно как... - еще тише проговорил Высший и прикрыл глаза... Ехидный оскал его губ постепенно ослабевал, пока не исчез окончательно, уступив место Той Самой тихой и умиротворенной улыбке... Открыв глаза вновь, Алукард добавил с бесконечной нежностью и грустью в затихающем голосе:

-Не я олух... Точнее, не только я... Оба мы хороши... И десяти лет нам было мало... Хорошо осознать Это хотя бы сейчас... Любимая...

На этих словах Носферату умолк и конвульсивно дернулся. Только кровь продолжала течь из его раскрытого рта, лавируя меж клыков и укапывая за порванный бант, что украшал когда-то сюртук Алукарда. Интегра в последний раз посмотрела в потухшие алые глаза вампира и закрыла их. Перестав всхлипывать, она наклонилась над ним и затихла в той самой позе, в которой изображают мадонну с младенцем Христом. Алукард правда не сильно напоминал пухлого херувимчика, но это уже издержки производства. Немая сцена вечного прощанья могла бы длиться вечно, но вдруг все моргнули. Оговорюсь, всем показалось, что они моргнули. На самом деле это реальность дернулась и исказилась на мгновенье. Ехидно-торжествующий голос вкрадчиво прошептал: “ничто не вечно под луной, но все и всегда можно исправить... надо только захотеть... и не просите ничего у сильных мира сего: все что должны были – дадут сами...”

Темная туча в одночасье образовалась в том месте, где секунду назад все заинтересованные наблюдатели могли видеть Интегру, склонившуюся над поверженным Алукардом. Туча оказалась стаей летучих мышей, которые с мерзкими пронзительными криками разлетелись кто куда. Они исчезли в чистом небе, в тенях подворотней, в канализационных люках, много где еще... Скоро исчезли вообще. На месте бывшего лежбища не было ничего, кроме пары очков: простого пенсне безумно большого диаметра и зеркально-оранжевых, размером поменьше. Все линзы треснувшие и разбитые...

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _


...Из подъехавшего белого Ройс-Ролса вышел водитель, в сюртуке и белой манишке. Мелькнул монокль, а темные седеющие волосы были забраны сзади в хвост. Он галантно открыл заднюю дверцу перед сэром Хеллсинг, а Алукард уселся вперед совершенно самостоятельно. Вампир тут же достал черный пистолет неудобоваримых размеров и стал неторопливо начищать его. Интегра, одетая с иголочки – сама элегантность – уставилась сквозь стекло в небо и раскурила тонкую сигару. Носферату только делал вид, что занят Шакалом, а на самом деле он посматривал поверх очков в зеркало заднего вида и разглядывал своего Мастера. Той было абсолютно по фигу, по крайней мере она не подавала виду будто что-то заметила. Только улыбалась уголками губ и продолжала сканировать взглядом небеса. Уолтер поинтересовался, куда ехать? “В Манчестер, разумеется, во вторую штаб-квартиру Hellsing’a!”



Машину сильно тряхануло, когда дворецкий вдавил педаль газа до упора. Алукард покачнулся и временно потерял Интегру из вида. Когда нашел ее вновь, то увидел, что и она смотрит на него посредством того же самого нехитрого устройства. Носферату подмигнул своему Мастеру, а та улыбнулась ему в ответ. Через секунду Интегра опять уставилась в облака, а Алукард всерьез занялся своим любимцем. Уолтер же как смотрел неотрывно на мчащуюся на него дорогу, так и продолжил. Закат прожигал облака, а машина, чуть ревя неслабым движком, летела за горизонт.