Bagiramm все записи автора Привет всем! я вот пишу фик, выкладываю первую главу, скажите честно: продолжать или бросить это зряшнее занятие?

Автор: Я :)))
Жанр: Роман/Приключения
Рэйтинг: G
Пэйринг: вообще-то Алу/Вика, но на любовь упор не делается.
Действующие лица: Алукард, Сашка Андерсон, Виктория, мои герои Настя и Клаэрт
Саммари: что бывает, когда в одной точке сходятся несколько параллелей? Когда бессмертный вампир встречает волшебницу-подростка и сбежавшего принца могущественного клана, а Ватиканский паладин вынужден путешествовать по мирам с этой странной компанией?
Предупреждения: яоя нет (а жаль...), но справедливо высказывание: если в начале тропинки ты идёшь рядом с врагом, в конце пути ты уже не понимаешь, как обходился без друга, идущего плечом к плечу с тобой...

Крик полностью заполнил комнату, забился о стены, ударился о стекло серванта, так что задребезжали хрустальные фужеры, и затряслось стекло.
Мой крик.
- Нет!!! Ни за что! Не расскажу!
Двухметровый мужик надвигался неотвратимо, как многотонный паровоз, зло сверкая красными, как горящие угли, глазами.
- У тебя нет выбора, - обманчиво-ласково сказал он и широко, криво улыбнулся – Ты расскажешь…
- Нет!!! – в отчаянии завопила я и упёрлась спиной в стену. Отступать было некуда, я сжала кулаки, намереваясь сопротивляться до последнего. Хоть это и гиблое дело, но сдаваться сразу я не намерена! Он подходил всё ближе, занося руку…
- Эй, Настя, чай будешь? – заглянула в комнату Виктория. Алукард обвинительно ткнул пальцем в мою сторону пальцем и прошипел:
- Ты обещала! И ты расскажешь!
- Нет!
- То есть не будешь? – уточнила Виктория.
- Да!... То есть нет, нет!
- Ты уж определись.
- Чай я буду, - рявкнула я – Но его всё равно нет! А вот рассказывать – увольте!
Алукард оскалил белоснежные клыки, Виктория же свела брови на переносице и горестно надула губы:
- Я так и знааала…
- Не смей реветь, - жалобно попросила я, но «Полицейская» уже вовсю хлюпала носом и хлопала длиннющими мокрыми ресницами.
Вот наказание!..
- Ну... ну… Алукард, но почему бы тебе не рассказать, а?
- А мне интересно, как всё выглядело со стороны, - хладнокровно сообщил высший вампир.
- А как это могло выглядеть?- изумилась я – Тонна мрака, сотня глаз и челюсти клацают…
Алукард откинул со лба длинную чёрную чёлку и глянул на меня холодными рубиновыми глазами.
- Ладно, - пискнула я – Идём на кухню… Только чая, я же предупреждала, нет.
Вообще-то все истории обычно начинаются утром. Ну, в несусветную рань звонит телефон, герой со стонами и жалобами на жизнь продирает глаза, долго и нудно ищёт аппарат, а когда находит, то из трубки раздаётся суровый голос, который сообщает, что грядёт конец света, и он, герой, должен его остановить. Что ж, в моей жизни правила никогда не действовали. Скажем так, они пытались, но попытки потерпели фиаско.
Сейчас часы показывали полночь, весь же день я маялась от сознания того, что очередные сутки прожиты зря. Сначала я потеряла любимые домашние тапочки, потом оказалось, что закончился чай, как, впрочем, и остальные запасы съестного, а в ванной нет шампуня, в довершение ко всему Ловец Снов устроил забастовку и выплюнул на волю добрую половину пойманных за год кошмаров, так что несколько часов пришлось провести в компании призрачных порождений моего воображения.
Пнув на прощание последнего злобного карлика, я решила пойти на кухню – кстати, всегда изумлялась, ну зачем мне такая большая кухня, я же готовить не умею! - и выпить чаю, но вспомнила, что его нет. Обозлилась окончательно, отправилась на охоту за окаменевшим печеньем, по пути заметив, как прикроватная тумбочка выплёвывает изрядно пожеванный помпон – всё, что осталось от моих любимых пушистых тапок. Стараясь не разреветься, я вгрызлась в каменно-твёрдый бисквит, глянула в окно и совсем приуныла – зарядил мелкий осенний дождик, так что идея пойти в магазин за продуктами показалась мне отвратительной.
До вечера я сосредоточенно «отдыхала», то есть валяла дурака, и к вечеру чувствовала себя так, будто проработала в каменоломне. Время подкатывало к пол – двенадцатому, от Интеренета и телевизора голова была как свинцовая, но тут…
…раздался звонок в дверь. Почти в полночь!!!
Посмотрела в глазок, не поверила своим глазам. Распахнула дверь и чуть не уселась прямо в галошницу – на пороге стоял мужчина. Нет, мужчина не является самым поразительным зверем на земле, видала я вещи и похуже, но вся соль в том, что это был за мужчина. Это был субъект больше двух метром ростом, в чудовищно алой шляпе размером со средний аэродром, длинном плаще такого же колера взбесившегося огнетушителя (верх безвкусицы!), с совершенно маньячной кривой лыбой во все сто тридцать два острых зуба с внушительными клыками, на длинном прямом носу посверкивают невиданные оранжево-красные очочки, из-под шляпы торчат неровные угольные пряди. Под плащом – сюртук, белоснежная рубашка, алый же галстук, брюки заправлены в начищенные до зеркального блеска сапоги. А из-за плеча виднеются чьи-то любопытные красные глазищи и встрёпанная рыжая шевелюра.
- Ээээ, - говорю – Ребята, вы не вовремя…
Алукард бесцеремонно вдвинулся в прихожую и сообщил:
- Я пообещал ей, что ты всё расскажешь.
- Ты? Пообещал?!
- У вампиров тоже есть понятие «дать слово»,- с мрачным пафосом возвестил Алукард и снял устрашающую шляпу. Показались взлохмаченные антрацитово-чёрные пряди без блеска.
- Ну, Настя! – заканючила Вик, втискиваясь в прихожую. Бюст втискивался с трудом – Ну, мне же интересно!
- Алукард пообещал, вот пусть сам и рассказывает!
Ну, дальше вы знаете. В конце концов эти бессмертные гады меня уломали.
С некоторым смущением я брякнула на стол ископаемое печение и поинтересовалась:
- А Сашка Андерсон придёт?
- А что, он может? – оживилась Вик и запальчиво возвестила - Если он придёт, я ему ножи засуну в…
- У него не ножи, - пробормотал Алукард, глубокомысленно разглядывая печенье. Наверное, пытался отыскать следы доисторической цивилизации.
- А что?
Алукард задумался было, но в этот момент раздался звон разбитого стекла, в сантиметре от моего лица свистнул причудливо изогнутый клинок и по рукоятку вонзился в стену. Я прочитала на привязанной к нему бумажке наспех накарябанное: «Это именем Господа благословлённое оружие!!!!». Я перевернула бумажку и написала: «Заходи, будем грызть сухари, только сгоняй в магазин и купи чаю». Не глядя, метнула клинок обратно – с улицы послышался шум, вопль и матюгание.
- Сейчас придёт, тогда и начну рассказывать.
Алукард выдал свою самую широкую ухмылку, от которой любой нормальный человек начнёт судорожно вспоминать, составил ли он завещание, и выложил на стол «Шакал».
- Деритесь где угодно, только не здесь! - завопила я – Вы просто всё спокойно выслушаете и уйдёте!
- Буду драться там, где захочу, - с самым серьёзным видом ответил Алукард.
- Ах, так?! Тогда я ничего не расскажу!
- Тогда ладно, - неожиданно согласился Алу. Моя челюсть с клацаньем покатилась по полу – вампир является самым упёртым существом, которого я когда-либо знала, и так легко соглашается? Уж не заболел ли старичок часом?
- Хорошо… Но тогда, Алукард, я обязана спросить – мне рассказывать всё?
Вампир долго молчал… И наконец ответил:
- Всё. Но постарайся не драматизировать.
Надо сказать, что вампирам сильно повезло, что дома не оказалось моей обожаемой тётушки. Моложавая голубоглазая дама вынула бы изо рта тоненькую пахитоску и самым ехидным своим голосом начала бы интересоваться: «Мужчина, вы что, работаете ходячим стоп-сигналом? Или же вы рекламируете какую-то частную стоматологическую клинику, так сказать, натурой? А что, заправлять идеально отглаженные брюки в киргизы – это такая дизайнерская находка?». Алукард бы сначала зубоскалил в ответ, потом начал бы просто скалить клыки и рычать, потом замолчал бы… О том, что было бы потом, я стараюсь не думать.
Вика исподтишка поглядывала на Алукарда с видом молодой комсомолки, узревшей в непосредственной близости рядом с собой реинкорнацию дедушки Ленина, так что мне даже стало неловко. Ей-Богу, понятия не имею, в каких они находятся отношениях, но Вика – моя подруга, так что я желаю ей удачи в столь нелёгком деле, как охомутание красноглазого харизматичного маньяка самого преклонного возраста…
Раздался стук входной двери, тяжёлый топот, и в кухню ввалился высоченный небритый дядька в сером плаще и огромным католическим крестом на груди. Светлые короткие волосы стояли дыбом, зелёные глаза за стёклами очков диковато посверкивали, по левой щеке протянулся застарелый косой шрам. При виде своего лучшего врага Алукард крякнул и подбросил «Шакала» в руке, Александр тоже уже собрался сказать какую-то гадость… Но тут оба наткнулись взглядами на меня и осеклись.
Да. При мне им трудно выказывать гипертрофированную неприязнь друг к другу. Не потому, что я такая особенная, а просто обстоятельства когда-то так сложились.
Вдруг волевое, с крупными чертами лицо Андерсона озарила мальчишеская ухмылка. Алукард заинтересованно поднял бровь.
- Красноглазая нечисть! – процедил Александр и брякнул на стол пачку чая, хлебцы, обезжиренное молоко (зачем???), и длинный, угрожающе зелёный огурец. На огурец все покосились с большим подозрением.
- Молчи, римская сволочь! – отгавкнулся Алукард.
- Сгинь, кровосос! – возрадовался столь удачному началу беседы падре и полез за ножиками.
- Хочешь, я тебе бритву подарю? – Алукард прицелился в своего лучшего врага с самым счастливым выражением на злодейской морде. Выкрикивая тоном крепких пиратских проклятий цитаты из католического святого писания и выдержки из устава Искариота, «папа Саша» ринулся на Алукарда. Мы с Вик растащили «мальчиков» и усадили их в разные концы кухни. От кровожадных взглядов, которыми обменивались великовозрастные драчуны, начала дымиться новенькая мебель. Тут в кухню, порыгивая и переваливаясь, проковыляла тумбочка и принялась меланхолически жевать полу Андерсоновского плаща.
- Мне начинать? – обречённо поинтересовалась я. Алукард покивал и сделал вид, что заснул. Вика от энтузиазма повизгивала и попрыгивала, как недорезанное поросё, и в конце концов ногой задела тумбочку – несчастная мебель от неожиданности откусила приличный кусмяк плаща (или сутаны?) вместе с парой-тройкой ножей нашего ватиканского друга. Падре взвыл и кинулся отбивать ножики – тумбочка упорно не понимала, чего от неё хотят, и отбрыкивалась из всех сил, Алукард неприлично громко ржал, стукая «Шакалом» о столешницу, Вика причитала и извинялась, и пыталась бестолково помочь.
- Будем считать, все слушают, - вздохнула я и завела рассказ.


Во-первых, вам всем нужно понять одну вещь: Алукард – не Дракула. Ну вот не Дракула, и всё тут. Алукард никогда не был человеком… Ну, всего-то одну ночь за всю жизнь, но об этом попозже. А то, что «Алукрад» - это зеркальное отражение имени «Дракула», так это просто у Абрахама Ван Хелсинга было поганое чувство юмора. Настоящего его имени не знает никто, кроме меня и одной капризной дамочки по имени Судьба, сам же он имя забыл давным-давно – и тому были веские причины.
Откуда взялось сие красноглазое сокровище, я вам сейчас внятно объяснить не смогу. Но попытаюсь.
Алукард родился на самой заре времён, когда ещё Хаос не сдал все свои позиции и упорно отстаивал право на выживание. Именно тогда шла борьба Первых за Упорядоченность, именно тогда вовсю шла расчистка миров от Хаоса. И именно в тринадцатом по счёту мире и вырос Алукард. О его рождении даже записано в летописях, там, где я работаю – Первые заметили это событие и запомнили, как будто знали, что из этого странного существа выйдет толк, причём немалый.
Как он родился? Возможно, вы подумаете, что это был плод связи какого-нибудь могущественно создания из Хаоса с человеческой женщиной, однако всё было не так тривиально. В то время создавалось множество маленьких мирков, оживших снов и грёз, но все они безжалостно разрушались Первыми, дабы не засорять Вселенную всяким сором. И представьте себе, что, обнаружив и уничтожив какой-то ужасающе мрачный мир, похожий на бред смертельно больного человека, пребывающего в заточении в темнице, они получили взамен… черноволосого мальчика лет восьми, здорового, живого, и знающего только одно – своё имя.
Первые не были зверьми и, уничтожая необитаемые миры, они очень дорожили людьми, любимыми творениями Господа. Хоть этот мальчик не был человеком, они это поняли сразу, ничего с ним делать не стали. Хотя могли бы. Изучили бы, разобрали на составные части, пытаясь понять, как это целый мир мог воплотиться в одном существе. Но не до этого было, царил полный бардак, и Первые, не долго думая, забросили мальчика в тринадцатый расчищенный от Хаоса мир, в одну удалённую горную деревушку, где его тут же взяла к себе сердобольная женщина, недавно потерявшая от тифа восьмилетнего сына.
Алукард, ты помнишь её лицо? Лицо первого живого существа, которое заботилось о тебе?..
Детство Алукарда прошло незаметно, он ничем не отличался от сверстников, был общителен, имел странное чувство юмора и уже тогда мог улыбаться от уха до уха. В общем, как был обаяшкой, так и остался. Событие, круто повернувшее всю его жизнь, произошло, когда парню исполнилось четырнадцать лет – он тогда был на год старше паренька Шинигами Вальтера на момент его боевого бенефиса. Впрочем, тогда Алукард даже не подозревал, что когда-нибудь встретит такого человека…
Так вот, ему часто снились сны о странном туманном городе под низким серым небом. В этих снах он ощущал безграничную усталость, словно был не четырнадцатилетним мальчиком, а существом, которое успело по-настоящему устать от жизни… Город был совсем как настоящий, и Алукард мог долго-долго гулять по его просторным улицам, разглядывая невероятных размеров здания, приглядываясь к смешно одетым людям и с изумлением изучать дикие на вид двигающиеся предметы, с фырчанием носившиеся по улицам. Город не менялся ото сна к сну, в нём не было хаотичности, присущей грёзам, и со временем Алукард даже выучил расположения улиц и мог с присущей подросткам непосредственностью заговорить с понравившимся человеком.
Но, конечно, не только город снился ему тогда. Разные миры, темнота, дальние сполохи пожаров, и та картина… Бокал вина, который кто-то выбросил из окна на самом верху мрачной башни – почему тебя так пугала эта картина, Алукард?..
Так вот, однажды ему приснилась именно башня. Он поднимался по узким винтовым лестницам, слыша голоса наверху – мужской и женский. Парень остановился у двери и посмотрел сквозь толстенную створку – во сне он мог если не всё, то многое – и увидел высокого светловолосого мужчину и синеглазую красавицу, сидевшую за грубо сколоченным столом.
Почему-то её лицо кого-то напомнило ему. Но он не понял тогда, кого именно.
-…так ты не вернёшься? – тихо говорил мужчина, нервно расхаживая по комнате – Упряма, как всегда? А о сыне ты не подумала?! Как же все твои обещания, клятвы? Мы же перед алтарём стояли, опомнись!..
- Абрахам, - быстро и как-то безнадёжно выговорила женщина – Абрахам, ну выслушай же ты меня! Я не могу вернуться!..
- Почему? – взревел мужчина и с размаху трахнул кулаком по столу. Женщина вздрогнула и отшатнулась – Почему, объясни мне?! Что это за блажь?!
- Это не блажь! – вдруг тоже завопила женщина, вскакивая на ноги – Уходи отсюда! Уходи, прекрати меня мучить!
- Я не уйду, пока ты мне всё не объяснишь!
- Я не могу объяснить. Я не хочу, чтобы ты меня убил… Как убил всех их.
Абрахам остановился, как вкопанный, женщина впилась побелевшими пальцами в столешницу и опустила белокурую голову.
А Алукард в этот момент обострившейся звериной интуицией почувствовал – сейчас что-то произойдёт. Что-то страшное. Так что ни он, ни этот высокий светловолосый человек не выберутся отсюда. И угроза эта была так осязаема, так реальна, что парень распахнул тяжеленную створку, влетел в комнату и мёртвой хваткой вцепился в руку Абрахама. Тот дёрнулся от неожиданности и отмахнулся от паренька, так что то покатился кубарем по каменному полу.
- Что за?!..
Алукард вновь вскочил, напрыгнул на Абрахама и толкнул к окну. А в этот момент от стола понёсся высокий, протяжный писк, переходящий в пронзительный вой. Абрахам хотел было обернуться, но Алукард с силой, которую никак нельзя было заподозрить в четырнадцатилетнем пареньке, отшвырнул его к окну и с разбегу толкнул его ещё раз. Звон разбившегося стекла заглушил страшный, рвущий душу вой, и Алукард с Абрахамом Ван Хеллсингом полетели в ночную тьму.
Башня была очень высокой, но Алукард не сомневался, что он сможет затормозить полёт, так что оба они отделаются синяками. И впрямь – они покатились по земле, не расшибившись насмерть, а в этот момент жуткий грохот потряс окрестности и из верхнего окна рванули оранжево – багровые языки пламени. Чудом выжившие Алукард с Абрахамом скорчились на земле, закрываясь от града камней и осколков.
Вой захлебнулся и смолк.
Первым очнулся Алукард. Он с трудом сел и с удивлением понял, что его сон не прервался, хотя обычно после падения с высоты человек обычно просыпается. К тому же его тело покрывали самые настоящие порезы и синяки, боль от которых была вполне реальной. Рядом со стоном заворочался Абрахам:
- Что… произошло?..
- Не дёргайтесь, всё в порядке, - буркнул Алукард – Вы чудесно выглядите для упавшего с такой высоты.
Абрахам тоже принял сидячее положение, поднял голову… Его глаза вдруг остекленели, лицо посерело и как-то разом заострилось и постарело.
- Хельга…
Алукард молча отвернулся. Он видел, как синеглазая красавица стала перекидываться в нечто огромное, клыкастое, местами покрытое жёсткой, свалявшейся чёрной шерстью, и радовался про себя, что этого не видел Абрахам.
Мужчина взял себя в руки на редкость быстро. Он встал, зачем-то отряхнул порванные брюки и поглядел на черноволосого подростка так, будто только сейчас заметил его существование. И в этот же момент в его глазах мелькнуло узнавание – он потрепал его по встрёпанной шевелюре, бросил:
- Ещё встретимся… обязательно…
Повернулся и исчез в ночной темноте. А Алукард, оставшись один у полуразрушенной башни, вцепился зубами в собственное запястье – чтобы быстрее проснуться…
С тех пор его жизнь стала одним сплошным поиском этого светловолосого человека. Он быстро понял, что, сидя в Богом забытой горной деревеньке, никогда его не найдёт, к тому же в день его совершеннолетия породившие его силы проявились в полную мощь – и он вынужден был отправиться в путь.
Спустя несколько десятков столетия он стал Игроком.
Как описать жизнь бессмертного и одинокого существа? Это – сменяющие друг друга миры, это – беспрерывное обучение, обуздание своей мощи, это – новые, тут же забывающиеся знакомства, это – чужие небеса за окном, и, самое главное, это – череда жизней, которые ты можешь прожить так, как хочется лишь тебе, без оглядки и без обязательств. Алукард сменил множество имён, он прошёл всё круги и все измерения, издали он видел сияющие врата в неизвестность, у него были лучшие учителя во всей Вселенной… а потом оказалось, что учиться уже не у кого. Что теперь он может только совершенствоваться или учить сам. И он стал Игроком.
Кто такой Игрок? А вы подумайте сами – у вас в запасе бесконечность и почти безграничное могущество. Столетия учёбы и доказательства окружающей реальности, что ты чего-то стоишь – позади, и теперь можно просто играть разные роли. Можно приходить в новый мир и начинать жизнь с нового листа, заново, и поначалу кажется, что правила устанавливаешь ты сам…
Опасное заблуждение.
Потому что Игрок не устанавливает правила, он по ним играет. Правила – это привилегия уже упомянутой мною дамочки Судьбы. Впрочем, так даже интереснее.
Он оставил заметный след во многих мирах, и были у него даже любимые роли. Где-то его запомнили как странствующего самурая Дзюбэя Кибогами, где-то – как охотника на вампиров Ди, он успел побывать и царём, и рабом, и каторжником, и полубогом… Но однажды судьба занесла вампира в его родной мир. Алукард огляделся… и чуть не рехнулся на месте – вокруг возвышался город из его сновидений, виденных им на самой заре этого мира.
Естественно, он остался. Бродил по знакомым улицам, разглядывал машины, когда-то пугавшие и завораживавшие его, и пару раз с ним даже поздоровались прохожие, с которыми он познакомился сотни и сотни лет назад… во сне.
Развитие родного мира несказанно порадовало Алукарда – здесь было интересно, к тому же чувствовалось огромное скопление волшебства и вообще сверхъестественных сил. Он с интересом изучал местную «флору и фауну», и, конечно, не мог не заметить некоего Владислава Дракулу, самого сильного вампира в этом мире. Этот самый вампир всё подбирался к какой-то рыжеволосой пройде Люси, её же любовник, какой-то доктор-энтузиаст и ангелоподобная подружка пытались её спасти. Алукард лениво наблюдал со стороны и даже не думал вмешиваться. Но мир вздрогнул и обрушился на его многострадальную голову, когда в Англию по просьбе доктора приехал светловолосый высокий человек по имени Абрахам Ван Хеллсинг.
Тут уж отстранённое любопытство Алукарда как ветром сдуло. Он начал активно помогать этим людишкам и своему старому знакомцу, естественно, тайно – вампир не хотел раньше времени портить эффект от встречи. Вы удивлены? Зря. Что же, вы по-настоящему полагали, что обычные люди могли так легко прикончить самого Владислава Дракулу? Без Алукарда они бы и близко к нему не подошли.
Но вот всё благополучно закончилось. Багровый ожог исчезает с белого лба Мины Харкер, все радуются и танцуют канкан над прахом поверженного Влада, Алукард терпеливо дожидается в тени. Но вот приходит его час и Абрахам, успевший приехать к себе на родину, с удивлением наблюдает, как из туманной тьмы к нему навстречу медленно выходит высокий черноволосый мужчина в длинном алом плаще и, мерцая холодными рубиновыми глазами, тихо говорит:
- Вы меня не помните?

Но это была присказка, сказка будет впереди… Вы не задумывались, какую роль в нашей жизни играет обыкновенная случайность? Сейчас, вспоминая эту историю, я понимаю, что в моей жизни случайности подчас бывают даже важнее, чем закономерности…
Частенько меня настолько достаёт окружающая действительность, что я попросту убегаю от неё в один премилый мирок, где всегда-всегда царит ночь. Там есть утёс над морем и огромная серебристая луна в бархатном чёрно-синем небе, и сияющая дорожка на морской глади, и рокот прибоя далеко внизу. Я наивно полагала, что сидеть на этом утёсе и любоваться на луну дано только мне, но вот однажды, в очередной раз сбежав от моей милой семейки, я мирно медитировала, глядя на чёрное море, как вдруг…
…холодный ствол пистолета упирается мне в затылок и клокочущий от ярости голос выговаривает:
- Ты, сволочь, да как посмела войти в мой мир?!
В первое мгновение я со страху чуть не умерла. И, наверное, начни я анализировать да раздумывать, что же делать, то Алукард точно успел бы или выстрелить, или сбросить меня с обрыва. А так именно от страха я в мгновение ока развернулась и полоснула перед собой длинными злыми когтями – я всегда быстро перекидываюсь в животное – и массивный устрашающий револьвер упал на траву тремя бесполезными кусками железа.
Передо мной стоял высокий худощавый человек, чьё лицо я в первое мгновение не смогла разглядеть в темноте, только и заметила, как полыхали красным продолговатые, заострённые глаза. И всё это я углядела на лету, уже отпрыгивая далеко в сторону и напряжённо ловя взглядом каждое его движение.
- Вообще-то этот мир никому не принадлежит, - сообщила я и попятилась – мужик медленно двинулся ко мне, словно размываясь в ночной тьме, и мне показалось, что вокруг него зажглись ещё десятки рубиновых глаз.
- Это… мой… мир… - раздался его сдавленный рык.
- Слушай, ты всегда такой нервный? – удивилась я. Наконец я рассмотрела, что это был симпатичный молодой мужчина с бледным, хищным лицом, которое почти закрывали чёрные неровные пряди волос, в устрашающем пожарно-красном плаще и такой же шляпе – Если ты эту землю приватизировал, надо было хотя бы табличку воткнуть: «Куплено!» или «Осторожно, злой хозяин!».
Парень (ну, это я тогда думала, что нервному субъекту максимум лет двадцать пять – темно же было) вдруг остановился и почти нормальным голосом поинтересовался:
- Ты кто?
- Я человек, - подумав, ответила я – А ты?
Эксцентричный незнакомец вдруг запрокинул голову и так захохотал, что я чуть не свалилась с утёса. В свете луны вдруг блеснули ненормально длинные зубы.
- Кто я? – переспросил, отсмеявшись, он – Ты спрашиваешь – кто я?!
Я огляделась и раздражённо сообщила:
- Да вроде тут больше никого нет. Вывод: да, я спрашиваю, кто ты такой.
Парень вдруг замолчал и, как-то нереально наклонившись и вытянувшись по направлению ко мне, так что я в деталях рассмотрела глубокие морщины вокруг рубиновых глаз, доверительно выдохнул:
- Я Алукард.
Последовала эффектная пауза, во время которой я должна была взвизгнуть и откинуть копыта на месте.
Я почесала ухо и вежливо ответила:
- Не сказать, что очень приятно познакомиться, но меня зовут Настя.
У Алукарда сделалось такое лицо, будто он залпом выпил стакан подсолнечного масла вместо воды.
- М-да, - презрительно процедил он и выпрямился – Образованием тут и не пахнет.
- А что, Алукард – это служебный псевдоним? На самом деле вас зовут Наполеон Бонапарт?
Мой новый знакомец изломал чёрную бровь:
- Ну, это было давно и не заслуживает особого внимания…
Я ошарашено заткнулась, Алу задумчиво поднял останки пистолета и заинтересованно покосился на меня:
- Зачем врёшь? Ты не человек.
- Ну, - смутилась я – Вообще-то я маг.
Глаза парня вдруг засияли, словно в них вкрутили новые лампочки:
- Сильный?
- Нормальный, - сдержанно ответила я и тут же пожалела об этом: над утёсом раздался громоподобный рык, земля ощутимо тряхнулась под ногами, тьма рванулась в разные стороны, мгновенно окутав меня, вокруг зажглись сотни кроваво-красных глаз, а на месте Алу клубилось, перетекало и каждое мгновение меняло форму клыкастое собакообразное гигантское чудо-юдо.
- Дерись! – прогремело откуда-то сверху – Дерись, давай же!!! Ночь так молода, это только начало! ДЕРИСЬ!!!! ДЕРИСЬ!!! ДЕРИСЬ!!!
Я огляделась, пожала плечами, подняла с земли прутик и ткнула в ближайший глаз.
- Ауууу!!!!
Все глаза разом зажмурились, будто над нами пролетел самолёт и рассыпал несколько тонн красного молотого перца. Чудо обиженно взревело и вслепую полетело на меня, клацая клыками, я отступила на шаг и с интересом пронаблюдала, как колышущееся нечто с душераздирающим воплем исчезает за кромкой обрыва.
- Чипсы будешь? – мирно спросила я, дождавшись, когда Алукард залезет обратно. Парень успел сменить короткие волосы на длинные угольные струящиеся пряди в лучших традициях японских ужастиков, а перекошенной от ярости морде позавидовал бы сам Фредди Крюгер.
- Чего тебя так перемкнуло? С чего бы это мне с тобой драться, а? Мы когда-то пересекались? Ей-Богу, я тебя не помню…
Алукард одним прыжком преодолел разделявшее нас расстояние, сграбастал меня за шиворот ненормально длинной рукой и приподнял над землёй.
- Порву, - пообещал он.
- Зачем?
Алу оскалил зубы… и вдруг швырнул меня обратно на траву.
- Поаккуратней! – взвизгнула я, прокатившись кубарем по земле пару метров. Поднялась на ноги и обнаружила, что Алу сидит на краю обрыва и обречённо таращится на луну. Я вздохнула, подошла, плюхнулась рядом и спросила:
- Слушай, да в чём дело? Чего ты такой злой, как мегера? Ну, я-то тебе что сделала?
Алукард вдруг усмехнулся и прорычал:
- Ты лично – ничего…
Вот так мы и познакомились. Сильно подозреваю, что Алукард как раз собирался начать жаловаться на вредного хозяина по имени Артур Хеллсинг, на ужасающую скуку, доканывавшую его, на то, что он поругался с единственным другом по имени Шинигами Вальтер, а ещё даже вино сейчас люди нормально делать разучились… Но вся его тирада так и не прозвучала вслух, так как откуда-то сзади вдруг раздалось пение. Мы замолчали и начали прислушиваться к невероятно красивой мелодии, которая как нельзя лучше подходила к этому ночному морю, бархатному чёрному небу и огромной серебристой луне… Очень спокойная и плавная, она завораживала и пугала одновременно, я почувствовала странное оцепенение…
Алукард вдруг выкинул правую руку по направлению к чаще, откуда доносилось пение- конечность в мгновение ока обратилась в огромную клыкастую собачью морду, которая, растягиваясь вихрем непроглядной тьмы, вломилась в хитросплетение ветвей. Пение перешло в короткий взвизг и смолкло.
Я потрясла головой и обнаружила, что принять вертикальное положение для меня – задача не из простых.
- А ещё маг называется, - скривил губы Алукард и стремительно зашагал к лесу. Я с трудом встала на ноги, поспешила за ним, без труда идя по проторенной призрачной собакой тропке. Впрочем, тропка – это слабо сказано, скорее там образовалась целая просёлочная дорога.
Откуда-то из темноты раздавалось всхлипывание и тихие повизгивания. При виде Алукарда неведомый некто выдал надрывный перепуганный вой, перемежавшийся припадочным иканием.
- Тихо, мальчик, - проворковал Алукард голосом, от которого у какой-нибудь тихой старушки случился бы инфаркт Миокарда – Тихо, гад, не кричи…
Я пихнула его в бок:
- Ты мне весь обзор закрываешь… Ух ты, эт кто?
У сосны, зарывшись тощим задом ковёр из опавших иголок, трясся крупной дрожью блондинистый паренёк в бархатной синей курточке и таких же штанах. В руках он сжимал длинный кинжал, который ходил ходуном, будто не мог выбрать, в кого целиться – в меня, в Алукарда или в ближайшее дерево.
- Вы кто?! – взвизгнул паренёк – Предупреждаю – подойдёте, зарежу!
Алукард хмыкнул и двумя пальцами выдернул у паренька кинжальчик. Подросток протестующе булькнул и ещё больше вжался в дерево.
- Я с трудом нашёл этот прекрасный мир, - сквозь зубы проговорил Алу и легко согнул кинжал, так что остриё соприкоснулось с рукояткой – И что я вижу на третий же день? Какая-то малолетняя волшебница-недоучка и мелкий истерик! Вы, недостойные ничтожества, испортили мой отдых, мой прекрасный мир! Да я вас…
Это сейчас я знаю, что Алукарда часто «несёт», совсем как Остапа Бендера. Но тогда я сильно обиделась и возмутилась:
- Я этот мир нашла раньше тебя, чтоб ты знал! Давным-давно, лет пять назад! Так что не выступай, Носферату!
Слово сорвалось с языка, я замолчала и вытаращилась на Алукарда. Так бывает – интуиция мага говорит раньше, чем его рассудок…
- Так ты вампир? – поражённо поинтересовалась я – Ну, прикол! Моя родственница тоже вампирша, наследственная!
Алукард замолчал и с интересом воззрился на меня:
- Истинная?..
Странный всхлип прервал нашу беседу – паренёк попытался было незаметно убежать, но в темноте напоролся животом на толстый сук. Заметив, что мы на него смотрим, он вдруг бухнулся на колени и заголосил:
- Пожааалуйста, пощадиииитееее мееееняяяяяяяяяяя…..
- Не смей петь! – рявкнул Алукард. Меня озарило:
- Так его пение какой-то силой обладает?
- Какой-то, - передразнил Алу – Этот гадёныш нас мог усыпить или убить своим пением.
- Не убивайте, - всхлипнул парень – Я с таким трудом сбежал… досюда дошёл… не убивайте…
- Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, - продекламировала я – И напоролся на голодного вампира. Рассказывай, несчастье, как ты здесь очутился.
Паренёк хлюпнул носом последний раз и завёл рассказ.
Звали его Клаэрт и был он, ни много ни мало, наследником престола одного очень могущественного клана Поющего Оружия. В стране, где он жил, неровные куски власти распределились между такими вот кланами, и Поющее Оружие был самым сильным среди них. Все его люди были не только превосходными певцами, но и сильнейшими воинами и магами. Пение каждого из них обладало особой силой, кто-то имел власть над растениями, кто-то – над стихиями, кто-то одной своей песней мог заменить целое войско, но только Клаэрт мог делать своим пением всё.
Другое дело, что он сам так и не научился контролировать силу своего пения. Это зависело от настроения, от состояния здоровья… от погоды, в конце концов! Естественно, в детства принца оберегали и обучали, не давая ни одной свободной минуты, несчастный ребёнок просто кочевал с одного занятия на другое, и даже ночью был обязан работать – пытаться совладать со своей невиданной силой. Но время шло, совладать не получалось, занятия всё ужесточались, так что Эртик начал даже задумываться о самоубийстве. К своим пятнадцати годам он был хилым мальчишкой с измотанными нервами и слабым здоровьем, но вот упрямства и гордости ему было не занимать! В конце концов он обозлился на такое к нему отношение (он полагал, что никто в нём не видит человека, лишь идеальное оружие) и решил убежать.
Естественно, он понимал, что в родном мире ему не спрятаться. Провести всю жизнь в бегах он не хотел, ему нужна была тихая, спокойная жизнь, и он решил убежать в другой мир. Что для этого надо? Магия! Вот Эрт и засел за изучения древних фолиантов. Но проблема вся была в том, что он выучил только одно-единственное заклинание, подкреплённое силой его пения, и перенёсся в этот самый мир. И всё! Больше он ничего не знал и не умел, и благополучно застрял бы здесь, если бы не мы с Алукардом…
- А при чём здесь «мы с Алукардом»? – мерзким голосом протянул Алу.
- Ну… вы бы помогли мне…
- Ха-ха-ха, - чётко произнёс Алу. Паренёк перевёл синие глаза на меня, я вздохнула:
- Ну и чего ты так жалобно смотришь?
- Я умру здесь, - заныл Клаэрт – От голода! От холода! Я ничего из магии не умею!..
- Сам виноват, - равнодушно отрезал Алукард.
- Носферату! Прекрати! – возмутилась я. Странное дело, но высший вампир перестал меня пугать – Ладно… Эртик, можешь пока пожить у меня. А там посмотрим.
- У… у… Уррря!!!- взвизгнул Эрт и кинулся меня целовать. Отбиваясь от него, я различила ясный голос Алукарда:
- Пожалуй, я тоже с тобой пойду.
- Чего?! – взвизгнула я, от неожиданности пнув Эртика в самое интересное место. Тот согнулся и бухнулся на мягкий ковёр из хвои.
- Мне скучно, - лениво протянул Алукард – В твоём мире, я чувствую, я не бывал. К тому же, у меня сейчас отпуск. Ну, вот и остановлюсь у тебя.
- Я похожа на сумасшедшую?! – завопила я – Оставить у себя высшего вампира с явно выраженными маньячными наклонностями и в шляпе размеров с футбольную площадку?!!!... Ладно, ладно, не смотри на меня так, я не куриный окорок! Только смени одежду!
Снимать любимый плащ Алукрад отказался наотрез, хоть я ему и предлагала и кусуху, и кожаный чёрный жилет с цепями. Сторговались на том, что он снимет свою чудовищную шляпу.
Всё-таки эта бессмертная сволочь меня уговорила!