Рогнеда_Варгамор все записи автора

Скади и Улль

В скандинавской традиции мы встречаем двух богов, связанных с зимней охотой, бегом на лыжах и стрельбой из лука, – Скади и Улля. Хотя Скади великанша, она оказывается включенной в круг богов благодаря своей женитьбе на Ньёрде. Снорри рассказывает о том, что Скади "часто встает на лыжи, берет лук и стреляет дичь. Ее называют богиней лыжницей" [МЭ, 28]. В "Саге об Инглингах" Снорри, основываясь на "Перечне Хайлегов" Эйвинда Губителя скальдов (X в.) сообщает, что Скади не хотела дальше жить с Ньёрдом и стала женой Одина.

Об Улле Снорри сообщает, что "он хорошо стреляет из лука и ходит на лыжах, что никому не под силу с ним состязаться. Он к тому же прекрасен лицом и владеет всяким военным искусством. Его хорошо призывать в единоборстве" [МЭ, 30]. По-видимому, свою информацию Снорри брал прежде всего у скальдов, где Скади описывается как öndurdís и öndurgoð "богиня лыж", а Улль как örvaráss "бог стрелы", bogaáss "бог лука", veiðiáss "бог охоты" и öndurgoð "бог лыж" и skíðfærr "лыжник" (см., например, [Meissner 1984]). И у Скади, и у Улля мы находим те признаки, которые соответствуют клише, характеризую шим саамов в древнескандинавской литературе, что не могло остаться незамеченным. Мюлленхоф считал, что тип занятий Скади и имя её сына от Одина – Сэминг (Sæmingr) свидетельствует о том, что они являются "представителями коренного населения Скандинавии – саамов в скандинавской мифологии" [Müllenhof 1906, 55]. Гольтер также указывал, что Улль "по своему вооружению и образу жизни – как стреляющий из лука охотник, который на лыжах мчится по заснеженным горам и долам, – <...> напоминает о финнах и саамах" [Golther 2003 (1895), 13; 312].

В чем конкретно состояла связь Скади и Улля с саамами, оставалось не вполне ясным. Была ли эта связь случайной, т. е. атрибуты зимней охоты у скандинавских богов Скади и Улля действительно только "напоминали о финнах и саамах", или соседи скандинавов были персонифицированы и мифологизированы, как, вероятно, по крайней мере в отношении Скади и Сэминга, предполагал Мюлленхоф. С подобной мифологизацией соседей мы встречаемся часто: саамы, например, мифологизировали своих соседей в образе великана Стало, поведение, вооружение и имя (ср. дрисл. stál "сталь") которого напоминают одетого в железную броню скандинавского воина вендельской эпохи или эпохи викингов. Хотя саамы не отличаются высоким ростом, они также представлены в скандинавской мифологии как великаны (ср., напр. [Mundal 1996]). Саамы оказываются великанами по функции. Во-первых, они соседи скандинавов, во-вторых, соседи северные и как таковые оказываются либо в Ётунхейме, либо где-то поблизости от него. Не забудем и то, что великаны оказываются "инеистыми великанами" – Hrimþursar. Тот факт, что имеющая все саамские атрибуты Скади к тому же великанша, говорит о возможности ее появлении среди скандинавских богов в результате мифологизации саамских соседей. Встает вопрос, появилась ли Скади в результате такой мифологизации или уже существовавшая у скандинавов Скади была переосмыслена как фигура, персонифицирующая их соседей. И, наконец: может быть, Скади была просто заимствована скандинавами из саамского пантеона. Подобные вопросы можно поставить и в отношении Улля, который не был великаном, но имел "саамские" атрибуты.

Скади и Улля объединяет не только связь с зимней охотой, луком и лыжами. Было установлено почти идентичное распределение теофорных топонимов с элементами Skadi (и *Skädiа) и Ull (Skadevi, Skädvi, Skädharg, Ullevi, Ulleraker и т. п., ср. [Lindroth 1919, 48; Vries, 1957, 33; Kraft 2000, 14, 170, 208], которые встречаются в восточной Норвегии и центральной Швеции, но которых нет в Дании. В Швеции, в частности, 25 топонимов с именем Улля (Ulleraker, Ullund(a), Ulltuna и т. п.), из них 18 с -vi "святилище" (Ullevi), и только 19 с именем Тора и еще меньше – с именем Одина (11). Число топонимов с именем Скади 181 почти приближается в Швеции к числу топонимов с именем Тора, причем и здесь преобладают (16) топонимы на -vi (Skädvi); для сравнения укажем, что есть всего два топонима на -vi с именем Тора и четыре с именем Одина [Wessén 1929/1930, 107]. Основная область распространения топонимов с именами Скади и Улля – область Мэларен, Нэрке и Эстеръётланд, а также восточная Норвегия.

О культе Скади свидетельствуют не только теофорные топонимы, но и слова самой Скади из "Перебранки Локи" о её святилищах и лугах2, от которых Локи может погибнуть (ср. Lokasenna 51: frá mínom véom ok vöngom skolo þér köld ráð koma – букв. "от моих святилищ и лугов будут тебе холодные советы"). Хотя köld ráð является устойчивым обозначением пожелания смерти [Cleasby, Vigtusson, 1957, 329], вряд ли случайно употребление именно прилагательного холодный в связи со святилищами Скади. О. А. Смирницкая отмечает, что хейти великанш "находят продолжение в таких, например, словах как héla "иней", þoka "туман", héluþoka "туман (зимой)", drífa "вьюга", ótta "предрассветная часть ночи", и njóla (вариант к njól) "ночь" (поэт.), haustgríma "осенняя ночь" [Смирницкая 2004, 13]3.

Культ Скади и Улля был распространен в северных и центральных областях Скандинавского полуострова, т. е. именно там, где в раннее средневековье была распространена охота как промысел. Кроме самых северных областей, к областям охоты относят Естрикланд, Хельсингланд, Вэрмланд, Вэстманнланд, Дальсланд, Даларна в Швеции [Granlund 1962, 533], а также Трёнделаг и восточную Норвегию [Bø 1962, 549]. Хольтсмарк полагает, что культ Улля был распространен в областях Скандинавии, связанных с зимней охотой на лыжах с луком [Holtsmark 1992, 121].

Параллелизм между Скади и Уллем виден и в этимологии имен. Улль связывается с германским корнем, обозначающим блеск, славу и свет; ср. гот. wulþus "великолепие", дрангл. wuldor "слава, блеск"; ср лат. vultus "лицо" [Vries 1957, 159; 1962, 633; Blöndal 1989, 1084], другие фонологически вероятные этимологии (ср., например, Ullr < *wullinaz "шерстяной", т. е. Улль = Велес или Ullr < *ulta- "лохматый, т. е. Тор в козлином обличий" [Vries 1962, 633]) не находят подтверждения в текстах. В скандинавской традиции Улль сын Сив, жены Тора, женщины с золотыми волосами. Предполагается, что первоначально Улль был богом не зимней охоты, а солнечного света. Хотя, как писал Вессен, исландская мифологическая традиция не дает нам точных сведений об Улле (ср. [Wessén 1929/1930, 114]), в "Старшей Эдде" можно еще найти следы того времени, когда он был "светлым богом". Я. де Фрис видит в Улле воплощение "светлой стороны бога неба", культ которого был распространен у германцев в эпоху Римской империи [Vries 1957, 159]. Ольмарк полагает, что он был главным богом солнца эпохи бронзы в центральной Швеции и восточной Норвегии [Ohlmarks 1975, 181].

Скади доставила немало хлопот исследователям благодаря форме своего имени. Хотя Скади великанша, её имя склоняется как слабое существительное мужского рода, что вызвало к жизни целый ряд гипотез (см. [Schröder 1941]). Предполагалось, что в данном случае нашло отражение архаичное отсутствие родовой дифференциации. Однако оставалось непонятным, почему такая родовая недифференцированность сказалась только на Скади. Предлагалось считать Скади первоначально именем бога мужского пола, который потом сменил пол; Линдрут при этом предполагал существование богини Скедьи, которая могла быть женой Скади [Lindroth 1919, 68]. Полагали и то, что Скади первоначально была связана с луной (ibid.) и была мужского пола (обозначение луны во всех германских языках, сохраняющих трехродовую систему, относится к мужскому роду). Бог луны образовывал! пару с богиней солнца, т. е. с женским божеством, – соотношение, обратное соотношению Скади и Улля [Kiil 1936]. Существует также целый ряд других возможностей интерпретации мужского рода Скади. Поскольку муж Скади Ньёрд тоже сменил пол (у Тацита мы встречаем богиню Нертус), можно, например, было бы предположить и то, что первоначально Скади был мужем Нертус, а затем по каким-то непонятным нам причинам оба сменили пол, и Ньёрд стал мужем Скади. Предполагалось, что Улль и Скади оба были первоначально детьми Тьяци [Schröder 1941]. Очевидно, однако, что тех данных, которые есть в нашем распоряжении, недостаточно, чтобы ответить на вопрос об исконной форме имени и функции Скади. Единственное, что мы можем установить, кроме тех данных, которые нам дает древнезападноскандинавская литература, – это определенный параллелизм между Скади и Уллем.

Существует несколько предположений об этимологии имени Скади ([Vries 1962, 480]; наиболее подробно [Schröder 1941, 66-70]). Одно из них связывает Скади с корнем "вредить", предполагая значение "вредитель", ср. дрисл. skaði "вред", skaða "вредить". Шрёдер считает, что такая фонологически возможная интерпретация не получает подтверждения в текстах, хотя на основании обозначения Скади словом Mörn скальдом Тьодольвом из Хвина считает возможной более позднюю народную этимологию, связывающую Skaði со значением "вредительница"; см. экскурс ниже. Вторая этимология связывает Скади с гот. skadus "тень", нем. Schatten, греч. skotos [Schröder 1941, 66]. Наконец, существует предположение о связи Скади с корнем со значением "прыгать, танцевать", ср. lat. scatere "бить ключом", lit. skasti "прыгать". В таком случае Скади оказывается Nomen agentis со значением "тот, кто прыгает, танцует", именно эта этимология и является, по мнению Шредера, наиболее удачной [Schröder 1941, 70]. Однако Скади в древних текстах менее всего соответствует танцовщице, еще в меньшей степени она соответствует "козлоподобной богиней плодородия", как полагал Шрёдер [Schröder 1941, 29-64, 70].

Этимологические словари не отдают предпочтения ни одной из предлагаемых этимологии. Однако если мы попытаемся связать Скади как богиню зимней охоты с Уллем, то наиболее подходящей оказывается этимология, связывающая Скади с тенью (ср. семантическую цепочку "тень-холод-зима"). Именно такая интерпретация соответствует наблюдению О. А. Смирницкой об "однотипности хейти великанш и обозначений соприродных им участков действительности" [Смирницкая 2004, 12]. Именно хейти со значением "ночь, холод, зима" (примеры см. выше) соответствуют "теневой" или "ночной" этимологии Скади. В таком случае понятно существование пары Скади ("тень") – Улль ("свет"). Возможно, справедлива и исконная связь Скади с луной, а Улля с солнцем. Еще Цезарь говорил о том, что германцы поклоняются солнцу и луне [Цезарь 1998, 167]; в "Эдде" солнце (Sól) и луна (Máni) – брат и сестра. Хотя Улль этимологизируется как бог солнечного света, в скандинавской традиции, судя по его эпитетам, Улль прежде всего оказывается богом зимней охоты. Возможно, Улль (или Скади) как бог зимней охоты присутствует и на руническом камне из Баллингсты (U 855), где изображена соколиная охота. Мы видим всадника с копьем, с двумя собаками преследующего лося или оленя. Над преследуемым животным вьется сокол, а на голове у лося видна "птицеподобная фигура". Несколько поодаль внизу слева от всадника представлена фигура человека на лыжах, натягивающего тетиву лука [Wessén, Jansson 1949-1951, 509, fig. 341]. Это изображение интерпретируется как сцена зимней соколиной охоты с двумя участниками – лыжником и всадником. Однако если охота с собаками и соколом известна и из других источников, то присутствие лыжника с луком не вполне объяснимо. Считается, что лыжи нужны человеку с луком для того, чтобы ему было удобнее следить за соколом и вовремя отозвать его назад [Wessén, Jansson 1949-1951, 511]. Однако, вероятнее всего, мы имеем здесь дело не с реальным участником охоты, а с богом, помогающим при охоте, т. е. со Скади или Уллем, причем лыжи и лук – атрибуты бога, а не реальные инструменты соколиной охоты. Интересно, что рунологи отмечают, что ни в надписи, ни в изображении на камне из Баллингсты "нет ничего, что напоминает о христианской вере" (Wessén, Jansson 1949-1951, 510], что вполне естественно при изображении языческого бога охоты.

Юксакка и Лейболмай – саамские соответствия Скади и Улля

Среди саамских женских божеств "акк" – Мадеракки (Madderakka) и трех ее дочерей: Саракки (Sarakka), Уксакки (Uxakka) и Юксакки (Juxakka) – мы находим одну, которая функционально соответствует Скади. Это Юксакка, которая в различных памятниках описывается как женщина с луком [Manker 1950, 90]; ср. также Пауль Самилин (1742): "Юксакка обозначает богиню лука и происходит от слова Jux или Juex, что означает лук или ружье (byssa)" [Reuterskiöld 1910, 13-14]. Енс Килдал (1730) пишет, что "она превращает девочек в мальчиков во чреве матери, но ей надо приносить хорошую жертву, чтобы она захотела сделать это" [Reuterskiöld 1910, 88]. После такого превращения она отдает ребенка богу охоты Leybolmaj ("Ольховый человек"). Сканке (1728-1731) ничего не сообщает о ее роли при смене пола, однако он определяет Юксакку, которую объединяет с Уксаккой (богиней двери), как "богиню, готовящую детей мужского пола к обращению с луком и ружьем" [Rydving 1995, 135]. Возможно, именно здесь мы видим следы исконной функции Юксакки как богини охоты. Так же, как и у Скади, лук является главным атрибутом Юксакки. На многих шаманских барабанах Юксакка изображена с луком [Manker 1950, 93], что подтверждает предложенную Самилином интерпретацию; ср. севсаам. juoksa "лук" + áhkká "женщина". Интерпретация Лэстадиуса, связывающая Юксакку с северосаамским juksa "ремень лыжных креплений" [Læstadius 2003, 81], не находит столь однозначного подтверждения в рисунках на барабанах, хотя иногда Юксакка изображается на лыжах. Однако возможность такого предположения свидетельствует о связи Юксакки с лыжами. Аналогия со Скади становится, таким образом, еще более очевидной.

Подобно тому, как у Скади есть "мужское соответствие" – Улль, который тоже имеет атрибуты зимней охоты, есть мужское соответствие и у Юксакки. Это бог охоты Лейболмай; его атрибутами также являются лыжи и лук. Именно в таком виде он чаще всего изображается на шаманских бубнах [Manker, 1950, 24, 202, 213]. Леем пишет, что Лейболмай – "бог охоты, поэтому саамы всегда приносили жертвы Лейболмаю для достижения удачи в стрельбе и охоте [Leem 1767, 412]; ср. также [Reuterskiöld 1910, 9, 14, 33, 57; Læstadius 2003, 95]. Связь между Лейболмаем и Юксаккой проявляется не только в атрибутах (лыжи и лук), но и в том, что, превратив девочку в мальчика в утробе матери, Юксакка передает ребенка Лейболмаю.

Поскольку в саамской культовой традиции мужчины и женщины поклонялись разным богам (это в первую очередь касалось наиболее важных для повседневной жизни богов), то, если справедливо сообщение Тацита о том, что у саамов женщины раньше принимали участие в охоте наряду с мужчинами [Тацит 1993, 373], можно предположить, что первоначально Юксакка была женской богиней охоты (другими женскими божествами оказываются Мадеракка, Уксакка и Саракка), а Лейболмай – мужским богом охоты.

Если функциональным соответствием Скади оказывается Юксакка, то и Улль имеет саамское соответствие: это бог охоты Лейболмай. Связь Лейболмая с Уллем впервые была предложена Агреллем [Agrell 1934, 158-159]. И хотя убеждает в его аргументации не все достаточно убедительно (в частности, проблематична связь обоих с руной l), эта параллель заслуживает внимания. Кроме сходства функций (оба – боги охоты, прежде всего зимней охоты на лыжах), есть и еще одно сходство: это единственные боги, связанные с определенным типом деревьев. Дерево Улля – тис (он живет в тисовых долинах), дерево Лейболмая – ольха, причем древесина обоих деревьев красноватого цвета. Красноватый цвет ольхи имеет важное значение в саамской культовой традиции.

Возможно, что при идентификации Улля с богом лыж сыграло роль и совпадение саамского названия одного из типов лыж (с желобом посередине, тип С 2 по классификации Манкера [Manker 1971, 79-80]) с именем Улль. В современном южносаамском и лулесаамском есть слово ulla, ulli, обозначающее лыжный желоб [Grundström 1950-1951, 1326-1327; Hasselbrink 1981, 1379]. Можно предположить, что раньше это слово обозначало просто определенный тип лыж (С 2), отличавшихся от других лыж именно желобом. Самые первые лыжи такого типа были обнаружены в Тавасталанде, им около 4000 лет. Лыжам типа С 2, найденным в Швеции, от 2500 до 1000 лет [Manker 1971, 83]. Этот факт, а также сравнение числа найденных лыж (30 в Финляндии, 15 в Швеции и 2 в Норвегии) свидетельствуют о том, что лыжи проникли к скандинавам с северо-востока. Сходство имени *Ullaz (Norn.) с протосаамским *ol(l)a- / *ulla- могло сыграть свою роль при идентификации Улля с Лейболмаем.

Если мы сравним скандинавскую пару Скади – Улль с саамской парой Юксакка – Лейболмай, то обнаружим ряд соответствий, связанных прежде всего с зимней охотой. Главные атрибуты всех четырех – лук и лыжи, причем очевидно, что по крайней мере у Улля эти признаки вторичны. Если предположить существование исконной скандинавской пары "свет" (Улль) – "тень" (Скади), о чем свидетельствуют этимология и теофорные топонимы, можно реконструировать такой путь развития. В результате идентификации Скади с саамской богиней-лучницей Юксаккой Скади (богиня тени и, возможно, луны) приобретает функцию богини зимней охоты. Соответственно исконный партнер Скади Улль благодаря идентификации с партнером Юксакки "Ольховым человеком" и связи со Скади также становится богом зимней охоты. Таким образом, исконная скандинавская пара Скади и Улль под саамским влиянием приобретает "саамские черты", т. е. они становятся богами зимней охоты.

Как мы видели выше, многое свидетельствует о связи Скади и Улля с саамской парой Юксакка – Лейболмай. Однако саамское происхождение некоторых признаков Скади становится еще более явным, если мы обратим внимание на ее отца – великана Тьяци.

Тьяци и Тьяциолмай

Предположение о том, что отец Скади Тьяци имеет отношение к саамскому богу воды и рыбной ловли Тьяциолмаю (ср. южносаам. Tjaetsi-olmai "Водяной человек"), было впервые высказано Линдрутом в 1919 году [Lindroth 1919]4. Однако резко отрицательная реакция знаменитого лаппониста Виклунда, которому Линдрут рассказал о своей идее, заставила его на время отложить ее доказательство [Lindroth 1919, 65]. Возможно именно поэтому в словарях предложенная Линдрутом этимология даже не упоминается, и слово продолжает считаться этимологически трудным (ср. [Vries 1962, 612; Blöndal 1989, 1182]). Линдрут, однако, так и не вернулся к своей идее, и напрасно, поскольку только его предположение дает нам непротиворечивую этимологию имени скандинавского великана Тьяци [Kusmenko 2006, 13-15]. Кроме того, есть ряд других фактов, позволяющих сопоставить скандинавского великана и саамского бога рыбной ловли. Оба могут выступать в виде птиц, причем Тьяци в таком обличий принимает жертву от Одина, Локи и Хёнира [Holtsmark 1949, 45], что полностью соответствует функции саамского Тьяциолмая, сейту которого приносили жертвы для успеха в рыбной ловле; саамский бог рыбной ловли при этом тоже часто выступает в виде птицы или, по крайней мере, имеет птичьи ноги. Хотя скандинавский Тьяци характеризуется как горный великан, о его связи с водой может свидетельствовать замечание Снорри о том, что когда Локи появился у Тьяци, чтобы вернуть Идун, Тьяци "уплыл на лодке в море" [МЭ, 57].

Превращение саамского бога рыбной ловли в скандинавского великана можно представить себе следующим образом. Сейты Тьяци, многие из которых выглядели как стоящие у озер огромные камни в виде великанов (ср., например, сейт Тьяци у озера Таатсиярви в местечке Киттилэ в Финляндии [Kusmenko 2006, 16]) или огромных птиц, были реинтерпретированы скандинавами как изображение великана Тьяци. Следует добавить, что по представлениям саамов сейты обладали всеми признаками живого существа. Они были не только местом обитания Тьяци, но и сами являлись воплощением Тьяци, т. е. могли есть и ходить. Такое превращение Тьяциолмая в Тьяци было возможно в саамо-скандинавской контактной зоне, в среде скандинавов, знакомых не только с сейтами Тьяциолмая, но и с его функциями бога, принимающего жертвы.

Скандинавский великан Тьяци, прообразом которого явился саамский бог рыбной ловли Тьяциолмай, оказывается в скандинавской традиции отцом великанши Скади, которая приобрела функции богини зимней охоты, благодаря идентификации с Юксаккой и функциональной связи с Лейболмаем. Напомним, что саамский бог рыбной ловли Тьяциолмай и саамский бог охоты Лейболмай всегда упоминаются вместе в описаниях саамских богов скандинавскими миссионерами. Они оба относятся к "земным богам" и их изображения или их атрибуты (в случае Тьяциолмая это чаще всего изображение воды; ср. южносаамск. tjaehtsi, северосаамск. čáhci "вода") находятся рядом на шаманских бубнах [Manker 1950].

Сейчас трудно сказать, каким образом и когда Скади оказалась дочерью Тьяци, но представляется, что их родственная связь в скандинавской традиции является реминисценцией их функциональной связи в саамской традиции.

Заключение

Таким образом, оказывается, что контакт саамской и скандинавской культур играл важную роль при формировании по крайней мере трех фигур скандинавской мифологии – Тьяци, Скади и Улля. То, что в данном случае мы имеем дело не со скандинавским влиянием на саамскую культуру, а наоборот – с саамским влиянием на скандинавскую культуру, не должно удивлять. В средние века саамы по-прежнему оставались для скандинавов авторитетом в стрельбе из лука и в зимней охоте на лыжах. Время саамо-скандинавских культурных контактов, способствовавших обогащению скандинавской традиции, совпадает со временем значительного влияния саамского языка на скандинавский язык в общескандинавский период (500-1000), ср. [Kuzmenko 2005].
(...)

полностью http://www.ulfdalir.ru/literature/735/3513

Спасибо Традис за наводку!