Нидерландская Индия становится Индонезией

Само обладание обширными колониальными владениями, в 56 раз по площади превосходящими территорию метрополии, было традиционным источником национальной гордости для жителей Нидерландов. Голландский премьер-министр военной поры Питер Гербранди говорил:

«Голландия – не просто маленькая страна в Европе. Мы раскинулись на 4 континентах. Наши заморские владения являются причиной нашего существования».

Впрочем, подобное отношение к своим колониальным империям среди небольших европейских государств бытовало далеко не только в Нидерландах.

Подобно Британской Индии, Голландская Ост-Индия (в Нидерландах её принято называть «Нидерландской Индией», Nederlands-Indië) состояла из территорий, находившихся под прямым управлением голландского генерал-губернатора, а также нескольких десятков вассальных княжеств.

В стране фактически сложилась жёсткая кастовая система, на вершине которой стояли 280 тысяч голландских колонистов и метисов-индо, занимающих ведущие позиции в органах управления и экономике колонии. На ступеньку ниже находились богатые китайские торговцы и «чёрные голландцы», христианские уроженцы Молуккских островов, которыми преимущественно комплектовался административный аппарат и колониальная армия. В основании социальной пирамиды находились миллионы прочих индонезийцев.

После Первой мировой войны колониальный порядок, существовавший под девизом Rust en Orde («Спокойствие и Порядок»), начал постепенно распадаться. Всё больше молодых индонезийцев увлекалось идеями национального освобождения, не желая быть людьми второго сорта в родной стране.

В 20-е годы в Нидерландской Индии активно действуют исламисты, а коммунисты даже пытаются организовывать антиколониальное восстание. В 30-е годы на передний план выдвигаются более умеренные светские националисты во главе с получившим инженерное образование Сукарно. К концу 30-х годов голландцам удалось, как казалось, подавить движение за независимость. Ими были предприняты умеренные попытки реформирования колониальной системы.

Но приход японцев во время Второй мировой войны сломал всю систему. За время оккупации в стране были созданы мощная политическая организация во главе с признанными лидерами индонезийских националистов Сукарно и Хаттой, сеть местных органов власти и добровольческое ополчение «защитников Родины» ПЕТА численностью более 37 000 человек.

17 августа 1945 года с согласия главнокомандующего японскими войсками в Юго-Восточной Азии маршала Тераути Сукарно провозгласил независимость Республики Индонезия.

Возвращение европейцев

Осенью 1945 года с целью принять капитуляцию японских войск территория бывшей Голландской Ост-Индии была занята британскими и австралийскими войсками.

Британское командование ограничилось оккупацией крупных городов, старалось проводить взвешенную политику, инициировав диалог с лидерами националистов. Тем не менее, регулярно происходили конфликты британцев с различными слабо подчинявшимися центральному руководству индонезийскими формированиями.

Наиболее крупные столкновения произошли в октябре-ноябре 1945 года в главном порту Явы, Сурабае. Битву за Сурабаю принято считать официальным началом Войны за независимость Индонезии.

1 октября 1945 года в Джакарту вернулась голландская колониальная администрация во главе с генерал-губернатором Губертом ван Мооком. Старинная французская фраза «ничему не научились и ничего не забыли» как нельзя лучше описывает поведение вернувшихся колонизаторов. Даже британские журналисты с возмущением писали о «местечковом голландском колониализме».

На словах Нидерланды соглашались предоставить Индонезии независимость после переходного периода. Ещё в декабре 1942 года королева Вильгельмина заявила, что после войны образуется голландское подобие Содружества, в котором Индонезия и другие колонии получат самоуправление. Вот только переговоров об этом с «предателями и коллаборационистами» Сукарно и Хаттой из руководства Республики голландцы вести не намеревались.

Генерал-губернатор Ван Моок выдвинул проект создания «Соединённых Штатов Индонезии» (СШИ) – федеративного государства с широкими правами регионов. С 1946 года на отдельных территориях голландцы начали энергично создавать эти самые будущие «штаты» во главе со своими марионеточными правителями.

Из-за развязанного в Джакарте голландцами и их приспешниками террора в конце 1945 года руководство Республики было вынуждено перебраться в духовную столицу Явы, Джокьякарту. Здесь они находились под защитой султана Хаменгкубувоно IX, одного из немногих индонезийских феодальных правителей, поддержавших Республику.

В марте 1946 года в Индонезию прибыли первые голландские части из Европы. По мере прибытия новых голландских подразделений британцы выводили свои войска, передавая контроль над городами голландцам. Одновременно колонизаторы воссоздавали формируемую из местного населения Королевскую Нидерландскую Ост-Индскую армию (КНИА). Теперь новые битвы были неизбежны.

Самопровозглашённая армия

Национальная армия Индонезии была создана 5 октября 1945 года. Основой её частей стали батальоны ПЕТА.

29-летний бывший школьный учитель Судирман, командир блитарского батальона ПЕТА, был избран первым главнокомандующим индонезийской армии на встрече командиров 12 ноября 1945 года. Со временем всё большую роль в руководстве индонезийской армии стали играть бывшие офицеры колониальной армии, успевшие окончить военное училище КНИА накануне японского вторжения – Алекс Кавиларанг, Абдул Харис Насутион, Мухаммед Сухарто.

К лету 1946 года индонезийцы сформировали 10 территориальных дивизий – семь на Яве и три на Суматре – общей численностью 190 000 человек. Также в Индонезии насчитывалось около 470 000 лашкаров, членов народного ополчения, контролируемого различными политическими партиями и местными лидерами.

Первоначально оружие к индонезийцам поступало с японских складов. Кроме того, более 2000 японских солдат и офицеров присоединилось к индонезийской армии, чтобы в её составе продолжить сражаться против европейских колонизаторов. А из полусотни японских «Зеро» и «Хаябус» были созданы ВВС Индонезии.

Тем не менее, Республике катастрофически не хватало современных вооружений. Большинство из её солдат даже не имели огнестрельного оружия, а тем, у кого оно было, остро не хватало боеприпасов. С большим трудом и приключениями, с помощью симпатизировавших Республике европейцев и индийцев удавалось закупать и перевозить контрабандой на Яву лишь небольшие партии оружия.

Уход британцев и Лингаджатское соглашение

Британские войска покинули Индонезию к концу ноября 1946 года, потеряв 1022 военнослужащих погибшими и пропавшими без вести. Перед самым уходом, после нескольких раундов трудных переговоров, британцам удалось добиться заключения 15 ноября 1946 года в горном местечке Лингаджати под Джакартой соглашения между Индонезией и Голландией.

Голландцы признавали власть Республики на контролируемых ею территориях Явы, Мадуры и Суматры. В течение переходного периода до 1 января 1949 года должны были быть созданы СШИ, в которых Республика становилась одним из «штатов».

Хотя обе стороны и ратифицировали соглашение, переговоры о его практической реализации проходили с громадным трудом и фактически были прерваны в марте 1947 года.

В Нидерландах консерваторы возмущались уступками «японским квислингам Сукарно и Хатте». В 1946 году конституция страны была изменена таким образом, чтобы дать возможность отправлять служить в колонии обычных призывников. Всё новые и новые голландские части прибывали в Индонезию.

Уже после заключения Лигаджатского соглашения голландцы взяли под свой контроль основные города на Суматре – Медан, Паданг и Палембанг. На Сулавеси и Бали они вели операции против местных партизан. В ходе кампаний «умиротворения» практиковались массовые аресты и заключения в лагеря всех, заподозренных в симпатиях к Республике.

С декабря 1946 по февраль 1947 года коммандос КНИА – несколько сотен «красных беретов» под командованием капитана Раймунда Вестерлинга, ветерана 2-го (голландского) взвода 10-го межсоюзнического отряда коммандо, довольно радикальными методами успешно «умиротворили» Южное Сулавеси.

Перед рассветом коммандос окружали деревню и проводили повальные обыски. Всякого, у кого обнаруживали оружие, боеприпасы или пропагандистские материалы Республики, расстреливали на месте, а его хижину сжигали. После всех жителей деревни выгоняли в поле, расстреливали ещё несколько десятков «подозрительных» из их числа, а затем заставляли оставшихся в живых поклясться на Коране «не поддерживать террористов», предупреждая, что в противном случае деревня будет уничтожена.

Сам Вестерлинг утверждал, что на Сулавеси было расстреляно не более 600 человек, индонезийцы же говорили о десятках тысяч. В современных исследованиях обычно говорится о трёх-четырёх тысячах убитых.

Первая «полицейская операция»

К середине 1947 года под командованием одного из лучших офицеров Нидерландов, 45-летнего генерал-майора Симона Споора, в Индонезии было собрано 120 000 солдат. В это число входили 70 000 человек из собственно голландской армии, 45 000 солдат из КНИА и 5000 морских пехотинцев.

ВВС КНИА насчитывали около 150 машин различных типов («Мустанги», «Митчеллы», «Спитфайры», «Киттихоки» и другие). В водах Индонезии находились и основные силы флота Нидерландов во главе с авианосцем «Карел Доорман».

Длительное содержание таких больших сил ложилось тяжким бременем на казну опустошённой Второй мировой войной Голландии. В связи с этим правительство всё больше склонялась к тому, чтобы пустить армию в ход и если не сокрушить Республику, то хотя бы взять контроль над наиболее важными с точки зрения экономики районами. Колониальные власти рассчитывали, что 5–6 месяцев будет достаточно, чтобы покончить с индонезийскими националистами.

27 мая 1947 года голландцы предъявили ультиматум Индонезии. В соответствии с ним предлагалось в месячный срок создать единую временную администрацию во главе с генерал-губернатором ван Мооком, передать вопросы обороны, внешней политики и торговли Нидерландам и сформировать голландско-индонезийскую жандармерию вместо индонезийской армии.

Власти Индонезии согласились на все требования, кроме создания совместной жандармерии.

20 июля 1947 года премьер-министр Нидерландов Луис Бейл объявил о расторжении Лингаджатских соглашений и начале «полицейской операции, призванной покончить с экстремизмом, анархией и бандитизмом». Так как одновременно была прервана связь Джокьякарты с внешним миром, индонезийские власти даже не подозревали об этом, пока в полночь 21 июля 1947 года голландские войска не начали наступление на Яве и Суматре.

К «полицейской операции», получившей название «Продукт», на Яве было привлечено около 70 000 военнослужащих – 1-я и 2-я пехотные дивизии голландской армии, 5 бригад КНИА и 5-тысячная бригада морской пехоты, подготовленная с помощью американцев для войны на Тихом океане. На Суматре в операции участвовали 3 бригады КНИА общей численностью в 18 000 человек.

Хорошо подготовленные механизированные голландские части наступали из Джакарты, Бандунга, Семаранга и Сурабаи на Яве и из Медана, Палембанга и Паданга на Суматре, легко взламывая при поддержке ВВС и флота индонезийскую оборону.

Проводились и высадки морских десантов, а 4 августа впервые был выброшен парашютный десант западнее города Демак в центре Явы.

Индонезийские части отходили в сельские районы, переходя к методам партизанской борьбы. Но, в целом, из-за внезапности и стремительности голландского наступления индонезийцы не смогли организовать серьёзного сопротивления.

5 августа, выполнив основные задачи, голландцы согласились на прекращение огня, которого требовало международное сообщество. Ими были захвачены основные рисовые житницы на Яве и Мадуре, половина сахарных полей Явы, крупнейшие каучуковые и кофейные плантации вокруг Медана, нефтепромыслы «Стандарта» и «Шелл» на юге Суматры, оловянные шахты Бангки.

Провозгласив предел продвижения голландских войск границей Республики в виде «линии ван Моока», на захваченных территориях голландцы организовывали новые «штаты» своих СШИ.

За Республикой остались треть Явы со всего двумя крупными городами (Джокьякарта и Суракарта) и три четверти Суматры. При этом она лишилась важнейших продовольственных и горнодобывающих районов, а также крупнейших морские портов.

Тем не менее, борьба продолжалось. Довольно скоро действия индонезийских партизан на дорогах на западе Явы заставили голландцев называть их «дорогами смерти». В городах устраивались акты саботажа и забастовки.

Ответные действия против партизан — такие, как резня в Равагеде, когда 9 декабря 1947 подразделение КНИА под командованием майора Фонса Вийнена вырезало мужское население деревни в 100 километрах восточнее Джакарты — подняли волну возмущения во всём мире, вызывая рост симпатий к Республике Индонезия.

Индия и некоторые другие страны Азии запретили заход в порты и посадку в аэропортах голландских самолётов и кораблей. Австралийские докеры отказались обслуживать голландские корабли.

В декабре 1947 года на борту американского военного транспорта «Ренвилл» в бухте Джакарты начались переговоры при посредничестве «комиссии добрых услуг ООН», состоявшей из дипломатов США, Бельгии и Австралии.

17 января 1948 года было подписано мирное соглашение, ставшее известным как Ренвильское. Индонезии пришлось признать «линию ван Моока» и вывести все свои вооружённые подразделения на территорию Республики. В остальном этот документ повторял тезисы Лингаджатского соглашения, предусматривавшего создание СШИ.

Итогом первой «полицейской операции» голландских колонизаторов стали Ренвильские соглашения 1948 года, поставившие Республику Индонезия в сложное положение. Вместо суверенного государства, распространявшего власть на всю территорию бывшей Нидерландской Индии, она оказалась лишь одним из субъектов в составе федеративного государства Соединённых Штатов Индонезии, остававшегося под номинальной властью голландского монарха. Мир на таких условиях оказался весьма хрупким.

Дарул-Ислам и Мадиун

Несмотря на Ренвильские соглашения, голландцы продолжали фактическую блокаду территории Республики. Потеря основных продовольственных районов, наплыв беженцев (население Джокьякарты увеличилось с 300 000 до 900 000 человек) резко ухудшили социально-экономическое положение Индонезии. Возникли трудности с поставками продовольствия и медикаментов, цены на товары первой необходимости удвоились. Была прервана почтовая и телеграфная связь республиканских территорий с окружающим миром.

Всё это спровоцировало в Индонезии серьёзный внутриполитический кризис.

Весной 1948 года на западе Явы отряды исламистской милиции, не признавшие Ренвильских соглашений, начали свою войну одновременно против голландцев и «индонезийских коллаборационистов», провозгласив Дарул-Ислам («Исламское государство»). Эта война продлится полтора десятилетия.

Но главная опасность Республике, как оказалось, угрожала со стороны коммунистов. Левые отказались войти в новый президентский кабинет во главе с Хаттой и активно использовали политические и экономические проблемы для критики властей.

Наибольшее недовольство левых вызывала начатая кабинетом Хатты по инициативе полковника Насутиона (командира наиболее боеспособной части республиканской армии – дивизии «Силиванги») «рационализация армии» – сокращение регулярных воинских частей, создание полноценной командной структуры и роспуск многочисленных толком никому не подчинявшихся милиционных формирований.

Вместо аморфной 350-тысячной массы кое-как вооружённых людей Республика пыталась создать 160-тысячную хорошо вооружённую и оснащённую армию. Это сопровождалось массовыми сокращениями. Семь территориальных дивизий на Яве объединялись в три – «Силиванги», «Бравиджая» и «Дипонегоро».

Коммунисты, выступая под лозунгом «массовой революционной народной армии», решительно сопротивлялись таким действиям, в организации которых обвиняли «тайных голландских агентов». Неудивительно, что под сокращение в первую очередь попадали те воинские части, в которых наиболее сильным было влияние левых. Регулярными стали междоусобные вооружённые столкновения, похищения и убийства офицеров с обеих сторон.

Летом 1948 года после 13 лет эмиграции из СССР в Индонезию вернулся исторический лидер индонезийских коммунистов Мановар Муссо. Он подверг критике индонезийскую революцию как «буржуазную» и заявлял на многочисленных митингах о необходимости перерастания её в «пролетарскую».

На рассвете 18 октября 1948 года подразделения 29-й бригады, контролируемой коммунистами, захватили ключевые объекты в городе Мадиун в 75 километрах восточнее Суракарты (Соло). В 10 утра командир бригады подполковник Сумарсоно объявил по радио о создании «национального военного правительства региона Мадиун» и призвал к всеобщему восстанию с целью свержения властей Республики.

Прибывшие вскоре в город лидеры коммунистов Муссо и Амир Шарифуддин поддержали восстание. Муссо в обращении по радио назвал Сукарно и Хатту «квислингами, продавшими Индонезию американским империалистам». Коммунистические лидеры, полагая, что контролируют треть армии, надеялись на всеобщее восстание. Но его не последовало.

Индонезийцы массово восприняли попытку восстания в Мадиуне как «удар в спину» Республике. Даже многие левые организации, в том числе коммунисты Суматры, поспешили отмежеваться от авантюры своих лидеров. На массовых митингах в поддержку Республики участники скандировали: «Коммунисты, убирайтесь в Москву!»

Позднее индонезийские власти прямо обвиняли Муссо и Шарифуддина в связях с голландскими спецслужбами.

К 30 сентября Мадиун был окружён двумя бригадами дивизии «Силиванги», поддержанными мобильной бригадой полиции. Но ещё накануне коммунистические части успели покинуть город, и ушли в горы, где намеревались развернуть партизанскую войну.

При отсутствии народной поддержки эта затея провалилась. Одного за другим правительственный части уничтожали «предателей, не заслуживающих снисхождения». 31 октября солдатами был убит лидер коммунистов Муссо, 1 декабря в числе последних был захвачен бывший министр обороны и премьер-министр Индонезии Амир Шарифуддин.

В ходе Мадиунских событий погибли от 4 до 8 тысяч человек; сотни коммунистов, среди которых были их будущие лидеры Айдит и Лукман, нашли убежище на контролируемых голландцами территориях.

Амир Шарифуддин и 10 других коммунистических лидеров были расстреляны утром 19 декабря, когда правительственные войска покидали Джокьякарту из-за новой голландской операции.

Вторая «полицейская операция»

Острый внутриполитический кризис внутри Республики Индонезия голландские власти решили использовать для окончательного решения вопроса с «мятежниками». Они обвинили Республику в неспособности навести порядок и «недоговороспособности».

Назначенный верховным представителем голландской короны в Индонезии бывший премьер-министр Луис Бейл поставил перед армией задачу положить конец «республике как таковой в качестве стороны конфликта». После удаления «экстремиста» Сукарно и его соратников, считали голландцы, можно было бы и дать независимость Индонезии во главе с умеренными проголландскими политиками.

На Яве и Суматре было сосредоточено 145 тысяч голландских солдат: 80 тысяч непосредственно из вооружённых сил Нидерландов и 65 тысяч из Королевской Нидерландской Ост-Индской армии (КНИА). На рассвете 19 декабря 1948 года эти войска внезапно начали вторую «полицейскую операцию» (операция «Краай»).

Главный удар наносился по республиканской столице Джокьякарте.

В 6:45 на аэродроме Магуво в 6 километрах восточнее города был высажен парашютный десант. 900 «зелёных беретов» — парашютистов КНИА под командованием подполковника Дирка Рейнхардта ван Лангена после короткого боя с несколькими десятками кадетов индонезийских ВВС захватили аэродром. Затем на аэродром самолётами из Джакарты было переброшено 2 тысячи военнослужащих и большое количество техники.

Одновременно голландские «Митчеллы» и «Спитфайры» бомбили Джокьякарту. Ими была уничтожена радиостанция. Немногочисленные республиканские войска и командование армии покинули столицу без боя.

К 3 часам дня Джокьякарта была занята голландцами. Руководство Республики во главе с Сукарно и Хаттой, отказавшееся отступить вместе с армией, было захвачено колонизаторами и интернировано в Парапате на Суматре. Голландцы при захвате Джокьякарты потеряли одного человека убитым и трёх – ранеными.

Голландские механизированные колонны двигались с востока и запада Явы навстречу друг другу. На северном побережье Явы были высажены морские десанты. К вечеру 24 декабря все ключевые пункты на Яве оказались взятыми под контроль голландцев, к утру 25 декабря были достигнуты цели операции на Суматре.

Уже в конце декабря 1948 года главнокомандующий войсками генерал Споор заявил: «Операция близка к окончанию. Немногочисленное оставшееся сопротивление будет подавлено за пару-тройку недель».

Голландские власти официально объявили, что больше не признают Республику Индонезия и все заключённые с ней соглашения.

Но «пара-тройка» недель сменилась месяцами, а сопротивление колонизаторам только нарастало.

Не собираясь вступать в прямые бои с голландскими войсками, индонезийцы отступили на заранее подготовленные базы в сельской местности и горах, развернув широкомасштабную партизанскую войну. Они разрушали мосты, минировали дороги, устраивали засады на вражеские конвои, перерезали телефонные линии связи, взрывали железные дороги. Особое значение уделялось нападениям на предприятия и плантации с уничтожением складов шедшей на экспорт продукции.

К марту 1949 года наземное сообщение между городами Явы было фактически парализовано. Голландцы потеряли до половины своей бронетехники, многие гарнизоны снабжались только по воздуху.

При этом индонезийцы распространили зону проведения своих операций и за «линию ван Моока». Дивизия «Силиванги» совершила свой «Великий поход» на запад Явы, а индонезийские морские пехотинцы развернули партизанскую войну в джунглях Южного Калимантана. Возобновилась активность республиканских партизан на Бали и Сулавеси.

Фактически теперь власть голландцев не распространялась за пределы городов. О степени «контроля» (точнее, его полного отсутствия) колонизаторов над сельской местностью говорит такой факт, что весь период второй «полицейской операции» штаб командовавшего индонезийскими войсками на Яве полковника Насутиона располагался в деревне Керурун у древних руин Прамбанана, всего в 18 километрах от Джокьякарты.

Но даже в городах колонизаторы не могли чувствовать себя в безопасности. Индонезийцы организовали целый ряд ночных и дневных атак на различные города Явы и Суматры. Их военное значение было невелико, но они наделали много шума на международной арене и деморализовали силы неприятеля.

Наиболее значимая из этих операций произошла 1 марта 1949 года, когда около 6 утра две тысячи индонезийских бойцов под командованием подполковника Сухарто внезапно захватили ключевые пункты в центре Джокьякарты. Перебросив подкрепления, голландцы после нескольких часов боёв смогли восстановить контроль над городом.

В подобной ситуации сильно понизился боевой дух голландских солдат. Обыденными явлениями стала продажа голландского оружия и боеприпасов индонезийским партизанам. Позднее, в ходе расследования в голландском парламенте, приводились цифры, что весной 1949 года до 40% поступавших в страну военных грузов в итоге оказывались в руках индонезийских республиканцев.

«Полицейская операция» вызвала всеобщее осуждение в мире. Совет безопасности ООН в декабре 1948 и январе 1949 годов принял резолюции с требованием немедленного прекращения огня и возвращения республиканского руководства Индонезии.

В США царило всеобщее возмущение. Нидерланды получили от Америки по «плану Маршалла» для восстановления после Второй мировой войны 475 миллионов долларов, истратив при этом на войну в Индонезии 434 миллиона. Фактически, деньгами американских налогоплательщиков оплачивался «неэффективный и пещерный колониализм».

В марте 1949 года конгресс США замораживает помощь Нидерландам по «плану Маршалла», США и Великобритания вводят эмбарго на поставки оружия, Австралия, Новая Зеландия и Индия объявляют полный бойкот голландским товарам.

Подвергшись международному осуждению и осознав явную бесперспективность военной кампании в сложившихся условиях, в мае 1949 года правительство Нидерландов согласилось на мирные переговоры при посредничестве ООН.

Протестуя против этого, подал в отставку верховный представитель Бейл. А 25 мая в Джакарте внезапно умер 47-летний главнокомандующий Споор. Ходили слухи, что он был отравлен в связи с попыткой расследования коррупции в рядах армии. Уход двух главных голландских «ястребов» сильно поспособствовал прогрессу мирных переговоров.

В середине июня голландцы покинули Джокьякарту, а 6 июля в город вернулось республиканское руководство во главе с Сукарно.

Перемирие на Яве вступило в силу 11 августа, на Сумарте – 15 августа.

Незадолго до этого, 7 августа, 5-я бригада индонезийской армии под командованием подполковника Сламета Рияди захватила внезапной атакой Суракарту (Соло). Хотя после 4-х дней боёв голландским «зелёным беретам» и удалось восстановить контроль над городом, уже на следующий день голландский подполковник ван Оль вынужден был передать его всё тому же Рияди.

Независимость Индонезии

Конференция в форме «круглого стола» в Гааге успешно завершилась 31 октября 1949 года. По соглашению до 1 января 1950 года Соединённые Штаты Индонезии (СШИ) в составе 16 штатов (Республика Индонезия была самым крупным из них) и 9 особых территорий получали независимость. Это государство входило в состав Нидерландско-Индонезийской Унии во главе с королевой Юлианой, в рамках которой стороны должны были согласовывать свои позиции в областях обороны, внешней политики и торговли. Гарантировались все имущественные права голландцев в Индонезии.

Наибольшие споры вызвали статус Западной Новой Гвинеи и вопрос внешнего долга колонии, но и по ним удалось достичь компромисса.

27 декабря 1949 состоялась официальная передача суверенитета от Нидерландов к СШИ, а на следующий день президент Сукарно триумфально вернулся в Джакарту.

К середине 1950 года голландские армия и флот покинули Индонезию, колониальная армия КНИА была распущена. Война закончилась. Она обошлось в 5 тысяч жизней голландцев и 130–140 тысяч жизней индонезийцев.

Унификация Республики

Не успели высохнуть чернила под соглашением о независимости, как власти Республики в открытую взяли курс на ликвидацию автономных «штатов» и создание унитарной Республики.

«Федерализация» для индонезийских патриотов стала синонимом слова «неоколониализм», ширмой для попыток бывших колонизаторов удержать под своим контролем Индонезию. Уже через неделю после передачи власти «штаты» один за другим стали отказываться от своей автономии и входить в состав Республики.

23 января 1950 года в попытке помешать этому несколько сот бывших бойцов КНИА под командованием отставного капитана Вестерлинга предприняли попытку государственного переворота. Хотя мятежникам на время удалось захватить Бандунг, крупный город на западе Явы, в целом поспешный и плохо подготовленный путч закончился провалом.

Капитан Вестерлинг сбежал в Сингапур, а республиканские власти использовали путч в качестве предлога для расправы над своими противниками – сторонниками федеральной Индонезии во главе с султаном Понтиниака Хамидом II. Те были обвинены в попытках в завуалированной форме сохранить голландское колониальное правление.

19 мая 1950 года СШИ были фактически ликвидированы. В День независимости Индонезии 17 августа была воссоздана унитарная Республика Индонезия.

В апреле 1950 года солдаты-амбонцы КНИА подняли восстание на острове Амбон, провозгласив на островах с преимущественно христианским населением независимую Южно-Молуккскую Республику. Амбон был захвачен федералами после ожесточённых боёв в ноябре 1950 года. Ещё пару лет мятежники партизанили в джунглях Серама.

Недовольные столь явным нарушением Джакартой всех соглашений, голландцы отказались выполнить свою часть соглашений – передать Западную Новую Гвинею под контроль индонезийских властей. Этот конфликт тянулся до начала 60-х годов.