Вал огромен. Я особенно ясно ощущаю это, проехав сквозь разрез его и взобравшись затем на вал с наружной, «напольной», стороны. Высота его – 8-9 метров, толщина – не меньше 20. А длина? В обе стороны вал уходит на километры, и конца не видно.

Вал зарос травой. Сверху открывается обширная панорама. На севере, под защитой вала, – ровное поле, на юге, куда смотрит напольная сторона, – долина реки Виты. Перед валом глубокий когда-то ров, из которого брали землю для насыпки вала. Сейчас за рвом вдоль него змеится дорога. Сам же ров – то глубже, то мельче, а местами и вовсе пропадает. Но сверху видна вся его трасса (включая и засыпанные со временем участки), видно и то, что он составлял единую систему с валом.

Внушительное, гигантское сооружение, несомненно фортификационное, воздвигнутое фронтом на юг.

«Это один из наилучше сохранившихся валов, – говорит Аркадий Сильвестрович Бугай, – длина участка больше 8 км. А северней, за его надежным прикрытием, мы нашли следы поселений. Здесь был, видимо, резервный военный лагерь. Вита с Бобрицей – первая линия дальней обороны Киева с юга. Вал этот уцелел отчасти потому, что он не песчаный: грунт твердый – глина, чернозем. Однако для прочности в вал закладывали и деревянные конструкции, порой обжигая их. Несколько лет назад мы начали брать из валов пробы дерева и угля на радиокарбонный анализ, чтобы определить возраст валов. Помогает в датировке и сопутствующая керамика».

Даты поразили многих. Вито-Бобрицкая линия относится к 370 г. н. э!

370 год

Откроем «Историю СССР» и сразу встретим эту и близкие даты, сразу окунемся в бурные события того времени. «Захватив придонские степи в Приазовье, – пишет историк А. И. Смирнов, – гуннские орды около 370 г. н. э. бросились на Крымский полуостров. Территория Боспорского царства, его селения и города были разгромлены. Полное прекращение жизни на большинстве поселений Боспора, установленное археологическими раскопками последних лет, явное доказательство, что гунны действовали огнем и мечом, сметая все на своем пути. Уничтожены были не только мелкие города, не сумевшие оказать сопротивление противнику, но и столица царства – Пантикапей».

Кроме Боспорского, гунны разгромили в конце IV в. расположенные в степях Приазовья и Причерноморья царства аланов и готов, потом прорвались на Дунай и обосновались в Венгрии.

Гроза продолжала бушевать и в V в. Царь гуннов Аттила побеждал императоров Западной и Восточной империи (на которые в 395 г. распалась Римская империя), облагал их данью, покорил королей многих германских племен, наконец двинулся на самый Рим. И папа римский, выйдя ему навстречу, с трудом вымолил пощаду древнему городу. На Западе Аттила был остановлен в 451 г. в кровопролитной битве на Марне, менее чем в 200 км от нынешнего Парижа. Вот куда докатилась волна гуннского нашествия!

А начиналось все где-то около 370 г. на юге теперешней Украины. Там, куда смотрит напольная сторона валов. И люди, которые начали воздвигать их около 370 г., знали, что творится на Дальнем Юге. Валы Вито-Бобрицкой линии сослужили свою службу. Гунны, разгромившие и покорившие десятки царств, заставлявшие трепетать Константинополь, Рим и Лютецию (будущий Париж), в земли приднепровских славян не прошли! Не прошли потому, что дорогу им преградили эти валы.

Стугнинская линия

Река Стугна – второй рубеж дальней обороны Киева на юге (вернее, для IV века, природного бастиона – Киевских гор, ибо самого Киева тогда еще не было). На Стугне А. С. Бугай также нашел линию валов, относящихся к тому же 370 году. То была глубоко эшелонированная система обороны. В случае прорыва Стугнинской линии гунны, пройдя всего пару десятков километров, наткнулись бы на мощные валы Вито-Бобрицкой линии.

Но Стугнинская линия работала не только против гуннов. Радиокарбон показал, что ее ремонтировали и надстраивали около 620 г., когда она была вызвана к жизни обороной русских земель против аваров – обров русской летописи.

О боях русских с обрами летопись, правда, молчит. Зато рассказывает, как обры притесняли западно-славянское племя дулебов и как потом бесследно исчезли. Поговорка погибли как обры ходила на Руси еще в XI в. (когда и была внесена в летопись).

Но об аварах известно куда больше из иноземных источников. Подобно гуннам, они вторглись далеко в пределы Европы, вели долгие, упорные войны со многими европейскими народами. Они десятилетиями нападали на могущественную Византийскую империю, а в 626 г. даже подошли под стены Константинополя.

И валы Стугнинской линии свидетельствуют, что аварские орды, штурмовавшие Константинополь, сюда, на Среднее Поднепровье, сунуться не посмели, надо полагать, зная, что их ждет здесь достойный отпор.

…Мы проезжаем древний город Васильков (хорошо известный в русской истории по боям с печенегами в X в.), сворачиваем к селу Заречье. И здесь я еще раз убеждаюсь, как сложна и вместе с тем полна открытий работа исследователей древних валов.

В Заречье вал совершенно не похож на величественный вал Вито-Бобрицкой линии. Здешний, оказавшийся на территории села, подвергся интенсивному уничтожению в результате хозяйственной деятельности. Вдоль него прошла улица. Местами видны низкие остатки вала, похожие на естественные бугры. На них стоят дома и усадебные постройки. Кое-где на протяжении нескольких сот метров вала вовсе нет, а потом он снова появляется, и остатки его выше – метра в два-три.

Чтобы проследить вал сквозь все перерывы, связать его редкий «пунктир» в одну непрерывную линию, нужен зоркий глаз. А. С. Бугай не только делает это, но и наносит каждый вал на карту, составляет его описание.

«Вот, полюбуйтесь, – говорит ученый, – здесь в прошлый раз был вал, а теперь срыт строителями, устроившими тут песчаный карьер. Об исторической ценности вала они, видимо, и не подозревали».

Но нет худа без добра: строители углубились в вал на несколько метров и обнажили прожилки угля. А вот и еще находка: кусок обугленного бревна в подножии вала. Вокруг бревна налипла обожженная глина. Ее возраст будет определен методом проверки палеомагнетизма.

За восточной околицей Заречья экспедиция открыла еще два вала. Один сохранился до пятиметровой высоты, другой сильно разрушен. Оба они тянутся на восток, потом поворачивают. Куда, проверить не удается: уже совсем стемнело.

«Сюда надо вернуться, – говорит А. С. Бугай. – Кажется, мелочь – парочка новых валов, когда мы теперь знаем их десятки. Однако находка опять все вверх дном ставит. На карте Добровольского валы начинаются от этого самого Заречья и идут на запад. Оказывается, ничего подобного! А вообще-то, судите сами: на карте Добровольского 1912 года было отмечено 70 километров валов, а у нас – больше 700».

Змиевы валы

На стене кабинета А. С. Бугая в его киевской квартире висит большая картосхема. На ней нанесены эти семьсот с лишним километров валов, которые принято называть Змиевыми. Броские линии позволяют охватить единым взглядом всю систему укреплений на большом пространстве.

Почему, собственно, валы называются Змиевыми? В своей брошюре «Змиевы валы – летопись земли Киевской» А. С. Бугай отмечает, что это народное название, основанное на легендах о древнерусском богатыре, победившем гигантского Змея-людоеда и запрягшем его в огромный плуг. Богатырь заставил Змея пропахать борозду, разумеется, тоже сверхъестественных размеров. Отвал богатырского плуга и образовал Змиевы валы (а бороздой, надо полагать, был ров). Змей, надорвавшись, издох.

«Змей, очевидно, аллегория, – пишет Бугай, – под которой кроется теперь полностью забытый, а когда-то реальный образ грозных кочевников». Действительно, такая символика свойственна народному эпосу. Гунны, авары и другие кочевники вполне могли слиться в сказочно-эпический образ Змея.

Но зерном поэтического образа богатырской пахоты со змеевой запряжкой могли послужить и реальные события. Использование славянами в той обстановке труда военнопленных гуннов и аваров на строительстве валов вполне вероятно. Вместе с тем строили их, в основном, явно сами славяне, и руководящая рука ясно ощутима в замысле фортификационной системы.

Полтора десятилетия исследований

«Нет человека, – писал А. С. Бугай, – который прошел бы все эти валы. Нет точной их карты». Те 700 с лишним километров, которые Бугай прошел и нанес на карту, потребовали от него полтора десятилетия неустанных усилий.

Интерес к этой теме возник у него случайно. Как-то во время экскурсии он попал на Змиевы валы. «Быть того не могло, – вспоминает ученый, – чтобы все это возникло само собой, бесцельно, случайно. Но больше всего меня поразило то, что никто не пытался разобрать эту систему. Возможно, на системность я обратил внимание потому, что я математик… Но, чтобы решить какую-либо систему, надо с ней ознакомиться. Я захотел поглядеть, где система валов начинается, затем найти, где она кончается. А там и пошло!»

О масштабе открытий, которые ему предстояло сделать, Бугай не догадывался. Зато он быстро обнаружил, что исследованы валы слабо, монографически ими, по существу, не занимался никто. Первые карты были составлены В. Б .Антоновичем только в 80-х годах XIX в. Когда же Бугай стал выезжать со своими студентами и сотрудниками (ученый ведет в Киевском пединституте курсы методики и истории математики) на места, указанные на карте Антоновича, то не раз убеждался, что никаких валов там и в помине нет. А огромный вал на Вите Антонович поместил на своей карте возле совсем другого села.

Причина многих ошибок Антоновича скоро выяснилась: он составлял свои карты с чужих слов (кстати, и валы он относил, по догадке, к X-XI вв).

А местные жители знали свой вал лишь как примету местности максимум на 4-5 км (экспедиции в этом приходилось убеждаться не один раз).

Другим, не более надежным, источником служили Антоновичу донесения исправников и волостного начальства. Неточность своих карт и необходимость специальных исследований сознавал и сам Антонович – но у него было множество других дел. Лишь Добровольский стал ходить по валам с компасом и планшеткой в руках. Однако он исследовал только узкий участок между Ирпенем и Днепром. А некоторых валов не заметил и он.

А. С .Бугай пришел к выводу, что надо прежде всего методически прослеживать каждый вал в отдельности. Этим он и занялся со своими соратниками из пединститута. По Змиевым валам они путешествуют уже не первый год. На место оканчивающих институт приходят новые энтузиасты. Финансирует экспедиции А. С. Бугая Общество охраны памятников.

Где начинается и где кончается система валов, он пока не выяснил: для этого пришлось бы ходить, вероятно, от польской границы и, по меньшей мере, до Харьковщины. Когда Бугай убедился, что надо методически обследовать каждый отдельный вал, а валов – великое множество, он пришел к выводу, что детальное изучение системы Змиевых валов следовало территориально ограничить до размеров, посильных для одной экспедиции. Так определился участок систематических исследований – треугольник между Днепром на востоке, Тетеревом на западе и Росью на юге, то есть часть правобережья Днепра вблизи Киева.

Недавние открытия археологов выяснили, что сам Киев был основан в VI в., но его будущая территория находилась, как мы уже знаем, под защитой Змиевых валов много раньше.

Сейчас ученый работает над книгой о Змиевых валах.

Его задача – дать полное описание тех 700 с лишним километров валов, которые он сумел исследовать. Но завершение и издание монографии о валах еще впереди, а богатейшая информация, накопленная в ходе полутора десятилетий их изучения, уже позволяет делать серьезные выводы.

Древнерусские «государства-крепости»

Рассматриваю большую карту А. С. Бугая. Вот они, линии валов южнее Киева – Вито-Бобрицкая и Стугнинская. Обе лежат в будущей Полянской земле – будущей, конечно, из перспективы IV-V вв.

Западной границей ее в летописные времена служила река Ирпень, а полянской земельной столицей был Киев. Но систему валов Киевщины в широком смысле Бугай изучает, не ограничиваясь земельными границами IX-X веков, ибо валы строились во времена куда более древние. Поэтому он и продолжил исследования за Ирпенем, на территории будущей древлянской земли. И вот что выяснилось: система укреплений показывает, что Полянская и древлянская земли были уже тогда стабильными политическими образованиями многовековой давности. Короче говоря – прочными государствами.

Не слишком ли это смелое слово для IV-VII веков – государства? Ученый приводит веские аргументы: «Шутка сказать, прямой вал от Фастова почти до Житомира тянется на 120 км! Как прикажете называть хозяина такого строительства? Сооружения подобного размаха под силу только государствам».

Но не в одном размахе работ дело. Карта показывает, что о бессистемности валов и речи быть не может, ибо на большой территории они строились по единому плану. Хорошим примером служит долина Здвижа, текущего внутри Древлянской земли. Несколько линий валов идут здесь, точно продолжаясь по обе стороны реки. Такая планировка свидетельствует, что валы строило одно государство. В левобережье Днепра Бугай обнаружил самостоятельные системы валов, спланированные иначе, – там явно было другое славянское государство.

Южнее реки Рось валы достигают высоты 12 м., а в древности они были еще выше. Аэрофотосъемка валов могла бы, пожалуй, рассказать немало о границах русских земель в глубокой древности, за несколько веков до событий, упоминаемых в летописи.

В широкой полосе бассейна среднего течения Днепра летопись знает, кроме Полянской и Древлянской, еще ряд русских земель – Северскую, Радимичскую, Уличскую, Дреговичскую, Волынскую. В IX-X вв. эти земли – не просто места расселения племен, а стабильные вековые княжества с устойчивым ядром территории, со своими органами государственной власти.

Каковы же были эти органы? Прежде всего, сообразно понятиям эпохи, свои княжеские династии. Верховным хозяином каждой земли считался бог-покровитель, игравший роль гаранта ее нерушимости. Поэтому земельные жреческие коллегии также были частью древнейшей русской государственности. Известно и существование народных собраний – городских веч и земельных дум, где обсуждались важнейшие государственные вопросы войны и мира, восстаний, вплоть до смены князя и династии. Известно и наличие сословий, например, бояр, волхвов (т. е. языческого духовенства), вольных печников.

Большинство населения исконных русских княжеств было свободным. Основой народных вольностей служили в них право и долг каждого свободного мужчины носить оружие и участвовать в вече (или посылать своих выборных представителей в земельную думу). Это же право было основой военной силы княжеств.

Неудивительно, что земли IX-X (да и XI) веков имели свою вооруженную силу – дружины и земельные ополчения – и активно использовали ее. Земли не только воевали между собой, но также заключали союзы для войн против иноземных захватчиков и для гражданских войн внутри державы. И сама Киевская Русь выросла постепенно именно из таких земельных союзов, как федерация земель, как могучая федеративная империя. То, что земли существовали еще до державы, летопись упоминает. Создание державы она приписывает варяжской династии Рюриковичей и датирует 882 годом. На самом деле держава была создана самими славянами за целое столетие до этого. Она и выросла на прочной основе земельной государственности.

Но когда же возникли сами русские земли? Этих дат летопись не указывает: упоминание об исконных земельных княжениях содержится в недатированной части летописи (т. е . до середины IX в.). О времени создания земель оставалось лишь гадать. Теперь для приднепровской группы земель «выложен на стол» такой серьезный признак государственности, как многие сотни километров мощных пограничных укреплений с датами с IV по VII в

Удалось выяснить наличие восьми различных конструкций валов. Они применялись в зависимости от условий местности. На протяжении какого-нибудь полукилометра конструкция вала может смениться, если вместо песчаного грунта появился глинистый.

На древлянском участке удалось проследить признаки городищ (крепостей) позади линии валов через каждые 6-8 км. При такой системе на самих валах достаточно было выставлять дозоры: по тревоге можно было подбросить резервы к любому угрожающему пункту в течение часа, а на конях – и еще скорей. Линия пограничных валов превращала каждое древнерусское государство в грандиозную крепость.

Как остановить конницу?

Генеральная идея этой системы обороны состояла в том, что валы останавливали конницу. Они тянулись вдоль южной границы каждого княжества сплошной стеной, прерываясь лишь там, где имелись крутые естественные обрывы. Дальше начиналась линия валов соседнего княжества (они были согласованы). Валы нельзя было и перепрыгнуть на всем скаку. Ведь они были высотой 10-12 м., а местами и больше. Перед ними лежал ров в несколько метров глубиной, нередко заполненный водой. На гребне валов могли стоять дополнительные деревянные стены. Чтобы штурмовать вал, конница должна была спешиваться.

Между тем все успехи кочевников держались на мобильности и стремительности натиска их главной боевой силы – больших масс конницы! Только это позволяло им громить царства оседлых народов, обладавших гораздо более высокой материальной культурой, но неспособных выставить против кочевников равноценной конницы.

Строители Змиевых валов были оседлыми земледельцами и ремесленниками. Поэтому они не могли выставить летучей конницы, не могли бросить в любую минуту свою землю и откочевать всем народом хоть за тысячу верст. Каждый мужчина не мог здесь быть прирожденным конником, ибо его производительный труд состоял не в выпасе коней. Даже профессиональные богатырские дружины были лишь верховой пехотой. Казалось бы, в таких условиях кочевники обладали подавляющим превосходством сил, и гибель древнерусских княжеств была предрешена.

Но в славянских землях Среднего Поднепровья сумели не только оценить масштабы угрозы, но и найти против нее верное средство. Этим средством и были Змиевы валы, превращавшие каждое княжество в неприступную крепость. Спешившаяся конница кочевников теряла свои боевые преимущества, разом превращаясь в третьесортную пехоту. А как пехота защитники Змиевых валов были превосходящей силой.

Осада валов была безнадежным делом. Осаждать пришлось бы не изолированную крепость, а целую страну. Для этого не могло хватить людских резервов и у кочевников. К тому же при попытке осады кони несметной армии вскоре остались бы без подножного корма.

Так все преимущества огромной и непобедимой в других местах конницы были сведены на нет! Единственно, что могло остаться кочевникам, это штурм валов на отдельных участках. Следует думать, что такие попытки предпринимались. Вероятно, иной раз они удавались. Но при этом потери оказывались непомерно велики, а решающий эффект так и не достигался: за первой линией валов имелась вторая, и на ее штурм сил конницы, очевидно, уже не хватало. Удерживать же захваченный участок от контратаки славян конница кочевников не могла: вал стоял фронтом на юг, рва перед его северной стороной не имелось, ничто не мешало русским воинам идти на приступ.

В итоге Змиевы валы отбивали у кочевников охоту вообще соваться в эти края! Только в борьбе с печенегами потребовалась другая система обороны: Владимир Красно Солнышко выстроил против них цепочки сильных крепостей вдоль речных рубежей. В чем была причина этого изменения системы фортификации, пока сказать трудно – вопрос требует углубленного исследования.

Великая Древлянская стена

Из обследованных систем валов самая мощная – древлянская. Достаточно взгляда на его карту, чтобы убедиться, что наиболее плотна оборона на древлянском участке. Возле нынешнего Макарова на полосе шириной всего 10 км расположены четыре параллельные линии валов.

И это еще не все. Около сотни километров южнее есть пятая древлянская линия валов – уже упоминавшаяся линия Фастов – Житомир. А еще в полусотне километров южнее проходит и шестая. Она начинается западнее нынешнего города Белая Церковь и тянется северней р. Роставицы (притока Роси). Еще в 40 км южнее найдена седьмая линия валов. Она пока не обследована. Зато совершенно ясно, что все шесть линий к северу от нее стоят фронтом на юг, идут в одном направлении (примерно с северо-запада на юго-восток) и стратегически параллельны друг другу (хотя отдельные отрезки их, следуя рельефу, сильно изгибаются).

Случайна ли такая параллельность? Конечно, нет. Она указывает на единство стратегического замысла, на то, что все линии валов строило одно и то же государство. Древлянская земля была опоясана с юга подлинной Великой Древлянской стеной!

Состояла Великая Древлянская стена из семи линий валов или только из шести (а, может быть, будут открыты восьмая и девятая) – это уже частность. Шести линий валов для глубоко эшелонированной обороны предостаточно. И глубина ее – 150-200 км – наглядное свидетельство могущества Древлянской земли.

Когда же была воздвигнута Великая Древлянская стена? Установлено, что линии валов разновременны. Возраст Роставицкой линии еще не проверялся. Для линии Житомир – Фастов радиокарбон дал VII в. (т. е. она выстроена против аваров). А линии севернее ее когда?

Внешнюю линию «четверного» участка (самую южную) радиокарбон датирует 450 г., следующую к северу – 350-м. Обе даты гуннские. Одна соответствует времени, когда гунны готовились к вторжению в Крым, другая – походам Аттилы на Рим и во Францию. Как видим, в Древлянской земле располагали точными сведениями о происходящем в дальних краях, и основания для тревоги имелись веские.

А следующая к северу линия валов тоже против гуннов? Нет, она датируется 280 г. Против кого же она? Гуннов на юге тогда не было, они еще кочевали в азиатских степях. Ответ, однако, ясен и на сей раз: эта линия валов построена против готов.

В отличие от гуннов и аланов готы (народ германский) пришли в степи Причерноморья с северо-запада. В середине III в. известно немало их походов в этих краях. Они берут штурмом опорные крепости римлян (а порой боспорские города, хотя бывали с Боспором и в союзе). В 269-270 г. военные действия были перенесены далеко вглубь Римской империи – в Грецию и даже на Крит и Кипр. Но в Северном Причерноморье готская держава просуществовала до 375 г., когда была уничтожена гуннами.

Как видим, Древлянской земле хозяйничанье готов на юге внушало опасения, и она сочла благоразумным отгородиться от них валами. Но это еще не было началом строительства Великой Древлянской стены. На вопрос о возрасте самой внутренней линии в «четверке» получаем ответ: 20 г. до н. э. А самый ранний вал в этой системе оказался в «Забуянье», за болотом (раньше оно было озером Буян). Вал небольшой, 30-километровый. Но дата его – 150 г. до н. э! Это уже сарматская эпоха. Сарматы стали хозяевами причерноморских степей в III в. до н. э., разгромив господствовавших там столетиями скифов («остатки» Скифского царства были загнаны в Крым).

Едем смотреть остатки древлянских валов по шоссе Киев – Житомир. На 45-м километре А.С.Бугай показывает в лесу первый вал – тот, что 20 г. до н. э. У шоссе он низкий, почти плоский, сильно разрушенный, но ров с южной стороны все же заметен. Бредем по валу дальше, он начинает вырастать, постепенно становится двухметровым.

Могла ли сарматская гегемония доходить сюда? Они были сильны, но не далеко ли? Безусловно, могла! Ведь сарматы опрокинули скифов, которых не смогли выбить из Нижнего Приднепровья ни Персидская империя, ни Македонская. Сарматы воевали с Римом, вторгались в далекую Сирию. А сюда из причерноморских степей куда ближе, чем до Сирии. Из бывших скифских владений на Днепре – еще ближе (кстати, северная граница скифских поселений обнаружена археологами к северу от Путивля). После разгрома скифов сарматы рано или поздно должны были сунуться и сюда, хотя бы затем, чтобы попытаться потребовать дань.

Бугай убежден, что именно смена скифов сарматами и посягательства последних на славянские земли послужили первым толчком для строительства Змиевых валов. Почему толчок этот был дан где-то около 150 года до н. э., сказать трудно. Ни сарматы, ни скифы, ни славяне (или протославяне) той поры письменности не имели. По той же причине в древлянской системе укреплений ясна не каждая дата. Так, в верховье Ирпеня и от него к реке Унече есть валы, относящиеся к 530 г. н. э. Что означает эта дата, почему данный участок валов стали строить именно в 530 г., а линию Фастов – Житомир уже в VII в., ответить пока нельзя. «Изучение валов не только дает ответы на исторические загадки, – говорит А. С. Бугай, – но и ставит новые».

Однако общие очертания ясны: Великая Древлянская стена строилась со II в. до н. э. по VII в. н. э.,т.е. в течение 900 лет.Ее разрушенные временем валы были первоначально 12-метровой высоты. Линии валов ставились фронтом на юг и неуклонно продвигались все дальше в том же направлении. Новая угроза вызывала необходимость в новых, выдвинутых еще дальше вперед, линиях валов. И столь методическое продвижение их в одном направлении подтверждает, что все эти 900 лет здесь жил один и тот же народ, один и тот же хозяин.

Мы колесим по шоссе и проселкам от вала к валу, сохранившимся где хуже, где лучше. На 51-м километре Житомирского шоссе, уже за Здвижем, А. С. Бугай показывает последний вал «четверки» 450 года. Он здесь еле заметен. Но возле него вижу небольшой обелиск с орденом Великой Отечественной войны. По древлянскому валу, остановившему полчища Аттилы, проходил в 1941 г. передний край дальней обороны Киева… Да, строители Змиевых валов великолепно знали, где выбирать рубежи для защиты родной земли.

Два слова о Рюрике

Когда мы говорим об истории Руси в целом, в памяти возникает выражение «тысячелетие Руси». Помните памятник в Новгороде, воздвигнутый в 1842 г. Тогда отмечалась круглая дата – ровно 1000 лет со времени приглашения в Новгород варяга Рюрика, основавшего династию Рюриковичей. Официальная монархическая версия считала это событие – «призвание варяжских князей» – созданием государственности и началом нашей истории.

Однако давно уже находились несогласные с официальной монархической версией. Рылеев, например, называл Новгород «отечеством Вадима», героя восстания новгородцев в 864 г. против Рюрика! Развернутая критика «норманской теории» (т. е. теории о создании Руси варягами) велась в XIX в. и в науке. В конце концов стараниями одного из виднейших антинорманистов, Д. И. Иловайского, «приглашение варяжских князей» было вычеркнуто даже из школьных учебников. Иловайский отнес «призвание Рюрика» в разряд легенд, а его самого счел личностью мифической.

Однако видный советский историк, академик Б. Д. Греков пришел к выводу, что Иловайский ошибался: Рюрик – личность реальная, приглашение его в Новгород действительно было. Но новгородцы приглашали Рюрика в какой-то своей усобице не в князья, а в наемники. Атаман же варяжских пиратов в благоприятный момент произвел государственный переворот и провозгласил себя князем новгородским. А затем потопил в крови восстание Вадима.

Как видим, после 1862 г. фигура Рюрика подвергалась основательной переоценке. Уже в конце XIX в. стало ясно, что история Руси начинается отнюдь не с Рюрика, а гораздо раньше. Когда же конкретно?

Два тысячелетия истории Руси

Смелый ответ Иловайского гласил: истории Руси не одно, а два тысячелетия!

Откуда же такая неожиданно точная дата? Дело в том, что у античного историка Страбона есть известие о приглашении противниками Митридата в 94 г. до н. э. на помощь отряда роксоланов – сарматского племени, кочевавшего в степях Приазовья. Сочтя роксоланов и русских одним и тем же народом, Иловайский принял первое упоминание роксоланов за дату выхода русичей на историческую арену.

Как же выглядит у Иловайского первое тысячелетие истории Руси? Увы, это лишь «пунктир» из отрывочных и бессвязных сведений о различных народах, которые он пытался отождествить между собой. Все тысячелетие уместилось здесь на 10 страничках введения; фактически история эта начинается у него по-прежнему с середины IX века. Географическим исходным пунктом ее Иловайский принял степи Приазовья и считал, что это был кочевой или полукочевой народ вплоть до VI в.

Между тем основания для отождествления русичей с роксоланами более чем шаткие: созвучие названий весьма приблизительно, а преемственности этнического самосознании, языка (роксоланы даже не принадлежали к славянству), государственности нет никакой. Но сложную проблему этногенеза Иловайский понимал упрощенно (даже гуннов, несомненных тюрок, он легкомысленно записал в… славяне). «Роксоланская теория» оказалась научно несостоятельной.

Однако в науке имелись и совсем иные точки зрения на то, где первоначально завязывался узел истории Руси. Так, С. М. Середонин, создатель первого русского курса исторической географии, обратил особое внимание на Древлянскую землю. Он отметил, например, что гидронимия в ней (названия рек) вся славянская, тогда как в лежащей к северу Дреговичской земле много «балтизмов», а в левобережье Днепра и Причерноморье хватает других языковых пластов. Он писал:

«Мы видели, что это была прародина славянских племен, на этом пространстве мы не могли подметить присутствия какого-либо другого народа… Славяне, жившие к западу от Днепра, от Киева, не знали над собой чуждой власти, у них были свои князья, о которых упоминает еще Прокопий (византийский историк VI века. – А. Ч.), были у них свои лучшие мужи и города; они, представляется мне, должны были быть значительно сильнее, более дорожить своей свободой, чем разрозненные славянские выходцы».

Таким образом, Середонин прародиной русичей считал Древлянскую землю, откуда «разрозненные выходцы» заселяли другие территории на севере и востоке, создавая постепенно новые славянские земли. Указание же на Прокопия ставило Древлянскую землю в прямую связь с могущественным Антским союзом, так и не покоренным аварами, но распавшимся, ослабнув в войнах с ними.

Середонина интересовали не столько отдельные события, сколько выяснение исторической арены – районов, занятых различными племенами и народами и их передвижения. Это и побудило его обратить внимание на Древлянскую землю, на исконность и стабильность ее славянского населения. Теперь, благодаря исследованиям Бугая, мы можем окинуть взглядом и довольно связную картину событий! Да, история Руси насчитывает не одно, а два тысячелетия! Но непрерывная историческая преемственность связывает украинцев и других потомков народа Руси вовсе не с сарматскими кочевниками роксоланами, как полагал Иловайский, а со славянскими земледельцами лесного приднепровского края и лесостепи, как считал Середонин. Начавшаяся расшифровка исторического свидетельства Змиевых валов неожиданно наполнила первое тысячелетие русской истории событиями. Ведь валы говорят не просто о высоком мастерстве строительства укреплений (что само по себе немаловажно), а именно о событиях – они дают картину древней обороны, указывая, когда и против кого она создавалась.

Первое тысячелетие истории Руси

Общая картина такова: на протяжении этого тысячелетия лицом к лицу стоят две силы – беспокойная Степь и славянский Лесной край. На Дальнем Юге, в степях Причерноморья и Приазовья, возникают и рушатся одна за другой империи различных пришлых народов, а в славянском Приднепровье все это время прочно стоит обращенная фронтом на юг стена, надежно защищающая его независимость от беспокойного Юга. Стена, поставленная впервые во II в. до н. э., так ни разу и не прорвана. Она методически продвигается все дальше на юг, вплоть до VII в.а, что подводит нас почти вплотную к IX в., когда Древлянская земля окажется в авангарде борьбы с варягами. Первое тысячелетие истории Руси заполнено успешной борьбой против сарматской, готский, гуннской и аварской агрессии.

Великая Древлянская стена подтверждает важность указания Середонина на роль Древлянской земли в этот период, проясняет и документирует активное участие ее в этой борьбе. Расширение исследований Змиевых валов на Полянское Левобережье поможет прояснить также роль ее соседки – Полянской земли. А распространение исследований на территории других южнорусских земель обещает дать ценнейшие сведения и об их древнейшей истории.

Но уже сейчас Змиевы валы поставили крест на целой группе «степных» теорий. С «роксоланской теорией» Иловайского мы уже знакомы. Но есть и «готская теория» (в ней готы выступают благодетелями славян, в частности – учащими их государственности). Были и теории, приписывавшие строительство Змиевых валов скифам – ограждавшимся-де ими от «дикарей» северных лесов. Многие ученые ошибочно видели в южных степях арену и движущую силу начала истории Руси.

Но на поверку оказалось, что «дикари» жили вовсе не на севере от степей и что Змиевы валы искони защищали не Степь от Лесного края, а Лесной край от Степи! Змиевы валы показали, что славянский Лесной край не мог входить ни в сарматскую империю, ни в готскую, ни в роксоланские владения, ни в державы гуннов и аваров! Змиевы валы показали, что славянский Лесной край целое тысячелетие видел в Степи не благодетелей и «культуртрегеров», а враждебную силу и сумел держать ее на расстоянии.

Для такого взгляда славяне имели веские основания: каждая новая волна переселения народов в южных степях приводила к разгрому городов, крушению культур, запустению целых областей. Очередные пришельцы вовсе не считали себя преемниками покоренных, изгнанных или истребленных народов, они чувствовали себя лишь завоевателями.

А в Лесном крае картина была диаметрально противоположной. Здесь не наблюдается никакой смены населения, никаких погромов цивилизации. Здесь очевидна непрерывная преемственность обороны и ее методов. Валы выстроены, поддерживаются и совершенствуются одним и тем же народом. И система Змиевых валов дает ясный и убедительный ответ на вопрос (который, к сожалению, задавался слишком редко): что же помешало всем хозяевам причерноморских степей захватить славянский Лесной край?

Змиевы валы заставили по-новому взглянуть и на некоторые династические мифы, содержащиеся в русской летописи. «Неясно, почему в «Повести временных лет», – пишет А. С. Бугай, – подробно рассказывается о том, как авары притесняли дулебов, но ничего не сказано про ту титаническую работу, которую выполнило для своей защиты население Киевщины. Почему?»

Ответ на этот вопрос ясен: придворная летопись узурпаторской варяжской династии не только расхваливала варягов как мнимых благодетелей народа, но и старательно создавала впечатление, будто до прихода Рюрика здесь был политический и культурный вакуум, будто люди не умели наводить сами порядок в своем доме. Если бы в летописи было воздано должное той многовековой великолепной системе укреплений против Степи, созданной за века до появления варяжской династии, то у читателя неминуемо возник бы вопрос: зачем при столь совершенной государственности могла понадобиться варяжская династия?!

Фактически ради династического мифа Рюриковичей первое тысячелетие истории Руси было сознательно выброшено из официальной хроники. Варяжский дом Рюрика и его приспешники учинили в нашей истории чудовищный погром. Змиевы валы наглядно показывают ужасающие масштабы этого погрома, кода из хроники вычеркивались целые столетия и лучшая патриотическая слава Руси.

Признавая поневоле существование до варягов земель Руси, летопись приписывала создание державы варягам. .

Системы валов соседних княжеств оказались согласованны: без этого степная конница легко обошла бы валы любой земли, прорвавшись через соседнюю. Княжества лесной и лесостепной полосы при любых счетах между собой могли выстоять, уцелеть перед лицом грозных врагов на Юге, только создав соединенными усилиями сплошную стену. Политически это диктовало систему федерации земель, послужившую в дальнейшем основой для создания Киевской Руси. Второе тысячелетие истории Руси органически вырастало из первого.

Естественно, по мере дальнейшего изучения Змиевых валов отдельные выводы А. С. Бугая могут оказаться пересмотренными. Так, Аркадий Сильвестрович стремится разгадать систему обороны Киевщины. Но до VI в. не было Киевщины, ибо не было Киева, а это означает, что центры систем тогдашних валов лежали не в исследуемом им треугольнике между Днепром и Тетеревом, а вне его, за этими реками, где лежали столицы Древлянской и Полянской земель (академик Б. А. Рыбаков установил, что 90% территории приходилось на левобережье Днепра, и там, в Переяславле, нынешнем Переяславле-Хмельницком, он предполагает первую полянскую столицу).

Вито-Бобрицкую и Стугнинскую линии валов Бугай считает Полянскими. Гораздо вероятнее, что они были древлянскими, входя в Великую Древлянскую стену. Дело в том, что явное несоответствие высоких лесистых Киевских гор с именем полян и их летописной этимологией от «поля» (т.е. степи) породило обширные научные комментарии. Отмечалось и странно периферийное положение полянской столицы в своей земле. Разгадка была найдена еще в 1879 г. историком И. Е. Забелиным, указавшим, что природная граница Лесного края лежит вовсе не на Ирпене, а на Днепре и Стугне и что Киев был основан в Древлянской земле! Расчеты и археологические открытия последнего времени подтвердили, что это так. Киев к тому же был основан не разноплеменной вольницей (как полагал Забелин), а древлянами как пограничная крепость против полян. Недавно киевские археологи В. К. Гончаров и П. П. Толочко обнаружили на высшей точке города, Старокиевской горе, «перво-Киев» VI века – печь с древлянскойкерамикой.

По византийским сведениям Х века, киевская крепость носила загадочное для нас название Самбагас. Поскольку же «Киев» означает «крепость, заложенная Кием», название это могло относиться лишь к какой-то более древней крепости.

И действительно, перед Старокиевской горой есть несколько других, выступающих ближе к Днепру, – Замковая, Воздыхальница, Детинка (от слова «детинец» – «кремль»). Здесь-то и были первые древлянские крепости, контролировавшие Днепр. Самая высокая гора лежала под их защитой, в их тылу, ее укреплять было незачем.

Однако где-то в VII в. обстановка изменилась. Князю Кию Полянскому удалось завладеть этим важнейшим стратегическим плацдармом. Ему потребовалась крепость уже против древлян, на командной высоте, обращенной на запад. Он выстроил ее выше старых древлянских крепостей и дал ей свое имя. Удержать плацдарм полянам удалось. Он был настолько важен, что сюда была перенесена полянская столица. Деревянный «город Кия» (размером в 2 гектара) давно обнаружен археологами. Наличие выносных крепостей на Детинке и соседних горах также сомнений не вызывает.

Об этих открытиях, об интереснейших главах из древнейшей истории Киева я рассказал здесь вкратце, чтобы подчеркнуть, что Змиевы валы – не единственный источник, способный поведать нам о событиях первого тысячелетия истории Руси. Но характерно, что древлянско-полянская дуэль за природный бастион Киевских гор не помешала их совместной борьбе против Степи и объединению в дальнейшем обеих земель в федеративную державу с центром в Киеве.

Задачи туристов и краеведов

Как мы помним, Бугай начал с того, что решил посмотреть, где начинается и кончается система Змиевых валов, но убедился, что эта задача не под силу одному человеку. Между тем его исследования на ограниченном участке показали, что выяснение всей системы имеет большое научное и патриотическое значение. «На Змиевы валы, – говорит ученый, – и экскурсии возить не мешало бы. Показывать, как мастерски наши предки умели оборонять родную землю еще полторы-две тысячи лет назад».

В этой связи открывается широкое поле деятельности для туристских и краеведческих организаций. Выездные экскурсии на уже обследованные участки Змиевых валов можно и нужно включать в программы экскурсионных бюро Киевской и Житомирской областей.

Не менее важно выявление, изучение и картографирование Змиевых валов за пределами треугольника Тетерев – Днепр – Рось, который изучает сам Бугай. И здесь неоценимую помощь могут оказать областные и районные советы по туризму, устраивая походы вдоль Змиевых валов «своей» территории, нанося их на карту и составляя описание. Но не только они, но также учителя географии, истории, краеведческие школьные кружки. Составление карты Змиевых валов своей округи – увлекательная задача, посильная краеведческому кружку любой школы.

Но вести подобную работу необходимо в тесной связи с Обществом охраны памятников старины и, конечно, с А. С. Бугаем, накопившим ценный опыт методики полевого изучения Змиевых валов. Поэтому, прежде чем браться за походы по «своим» валам, надо списаться с ученым, получить от него рекомендации, а в дальнейшем посылать ему картосхемы и другие материалы. Если вдоль валов пойдут сотни и тысячи человек, дело изучения их двинется вперед быстрыми темпами.

Не менее важно такое выявление и картографирование для охраны Змиевых валов, часто безжалостно уничтожающихся для хозяйственных надобностей. Надо, чтобы валы были включены в списки памятников старины, подлежащих охране, но для этого их нужно прежде всего знать. Сколько сотен и тысяч километров валов остаются неизвестными по сей день за пределами «треугольника» (и могут местами погибнуть, так и не став известными науке)?! Помощь туристов и краеведов здесь будет большим патриотическим делом.

Советы по туризму вместе с Обществом охраны памятников вправе обратиться за помощью и к другим организациям, в частности к органам аэрофотосъемки, могут поставить перед Киевским и Житомирским облисполкомами вопрос о создании межобластной службы изучения и охраны Змиевых валов.

Словом, туристы и краеведы всех областей, где уже известны Змиевы валы или есть научные основания подозревать их существование, должны заняться их выявлением, картографированием, изучением и популяризацией. Валы, остановившие сарматов и готов, гуннов и аваров, надежно оградившие землю Руси, безусловно, заслуживают этого!

ВАЛЫ, ОСТАНОВИВШИЕ ГУННОВ. А. Членов. Альманах «Ветер странствий». – Москва: изд. «Физкультура и спорт», 1976, вып. 11, с. 40-49.

Одно удивляет - откуда они знали о предстоящем нашествии гуннов, и как поняли что именно нужно строить чтоб уберечься? И как эффективны были эти заграждения на самом деле... вот что интересно.