ds_nevermore все записи автора В колонках играет - Агата Кристи - Опиум для никого
12
- Приятного аппетита… - вполголоса проговорил я, глядя на нее. Моя глупая девочка, кажется, сумела найти себе жертву. Ну что же… Похвально, Ленор, ты все еще на что-то способна. Теперь она выглядела весьма бодренькой, хоть и взволнованной, напуганной и истеричной. К таким сценам я привык когда-то и уже успел от них отвыкнуть. Я выдохнул в сторону сигаретный дым, а она заторможено подняла на меня взгляд, нет, нет, глупенькая, тебе послышалось. – Что случилось, Лена? – как ни в чем не бывало спросил я, пристально глядя на дверь. Она послушно захлопнулась, и Ленор обернулась на нее, потом снова посмотрела на меня. – Сквозняки, - пожал плечами я. – Так что же случилось? Почему ты хотела сбежать?
- Пожалуйста… уедем отсюда! Скорее! – ее голос дрожал, и если бы во мне осталось хоть что-то человеческое, мне бы стало ее жаль, но, к несчастью, не осталось. Однако же, я не мог, решив играть свою нелепую, но такую забавную роль, отступиться. К тому же довольно весело наблюдать за ней, за этой паникой. Ну что такое, девочка, первое убийство никогда не бывает последним, не так ли? И ты наконец снова понимаешь это. Или не понимаешь еще, но скоро поймешь. Очень скоро, если, конечно, захочешь выжить. А ты захочешь, я так хорошо знаю тебя, Ленор, гораздо лучше, чем ты сама.
- Что случилось, Лена!? На тебе лица нет! – в моем голосе столько участия, что я едва держусь, чтобы не рассмеяться. – Пожалуйста, скажи мне, как есть! – я схватил ее за плечи и заставил посмотреть себе в глаза. Заметишь или нет в них фальшь? Впрочем, я неплохой актер, как показывает эта интересная чертова долгая жизнь. – Иначе, я не смогу тебе помочь, Лена! – можно подумать, я так хочу! Ха. Или… зачем я вообще приехал в этот чертов город? Чтобы спасти тебя или чтобы снова погубить? Да кто меня знает.
- Я… Я не знаю, как это вышло! Я… - паника, паника. Как мило. Милая девочка вне себя. Может, тебя отвлечь от мыслей об убийстве каким-нибудь из моих излюбленных способов, а? Ах да, я же - как бы! - не знаю ни о каком убийстве! Пойдем путем наводящих вопросов, ничего другого не остается. Хотя будь моя воля – я бы просто повалил тебя на эту кровать и, несмотря, как обычно, на все твои протесты и истерики, напомнил бы тебе обо всем, что было. Черт возьми, не для этого ли я приехал?! Не для этого ли нашел тебя снова? Считай меня сентиментальным, но, ей-Богу, я скучал. По твоим крикам. По твоим чертовым стонам. И, знаешь, по твоим нелепым попыткам избавиться от меня тоже. Без этого меня берет тоска, Ленор.
- Постарайся успокоиться, Лена, - посоветовал я и, так сказать, предположил. – На тебя кто-то напал? – о, дорогая, у тебя поразительный инстинкт самосохранения. И если бы ты только могла, ты бы убила меня, как и того извращенца. Впрочем, в сущности, я не могу его осуждать, и его дурной вкус тоже. Но мне и не жаль его. Я бы и сам убил его, если бы вдруг ей не удалось. Нет, не ради нее, просто потому что я ненавижу, когда трогают то, что принадлежит мне. Не ревность. Я бы и за часы убил. Нет разницы.
- Д-да… Но я! Я… Боже, что же я наделала?.. – бедная овечка, иди скорее в объятия волка, он тебя утешит, залижет твои сладкие ранки… прежде, чем разорвать на мелкие кусочки.
- Тише, Лена… Все будет хорошо, тебе ведь не причинили вреда, так?.. – меня тошнит от своего мягкого тона заботливой мамаши, но игра стоит свеч. Я приобнял ее за плечи, и она, судя по всему от шока от содеянного – а могла бы уже привыкнуть! Что? Не в первый раз человека убила, что теперь жалеть?! – не стала сопротивляться. По бледным щекам даже побежали слезы. Как глупо, бедная моя овечка, показывать свою слабость голодному волку, который только и ждет, чтобы этим воспользоваться!
- Да, но… он! Я… как я могла!.. – содрогнулась крошка в моих объятиях. Как хорошо, что она уткнулась мне в рубашку, как сущий ребенок, и не видит улыбки на моем лице. Как ты могла. Плохая девочка. Очень плохая.
- Лена, - прошептал я ласково так, ну что? Чувствуешь себя родной и защищенной уже? Или продолжим играть с твоими чувствами? – Ну что ты так… Не плачь, - она подняла взгляд, хотела, должно быть, возразить, мол, я и не плачу! Но не успела, я погладил ее ладонью по волосам и продолжил. - Ты просто защищала себя, вот и все. В конце концов… - я выдержал паузу, чтобы добиться наибольшего эффекта и, едва сдерживая смех, сказал. - …ты же не убила его, правда?.. – Ленор посмотрела мне в глаза очень долгим и страшным взглядом, а потом просто разрыдалась. Нервы шалят, да? Привыкнешь.
- Пожалуйста… мы должны уехать!.. Пожалуйста!.. – говорила она между рыданиями, будто кричала. Истеричка. Я обнял ее покрепче, прижал к себе, гладил по волосам. Боги, я был идеальным. В отличие от моих весьма коварных мыслей.
- Ну тише, тише, Леночка, все будет хорошо, ничего страшного не произошло, - настойчиво говорил я, хотя от этих слов она только больше плакала. Глупая девчонка, моя рубашка едва высохла от дождя, так теперь она со своими чертовыми слезами не хуже ливня. Не мой день. Или все-таки мой. Главное, не сорваться именно сейчас, когда так хочется сорвать с нее все эти ненужные шмотки и… Нет, лучше об этом даже не думать, а то я не оставлю себе выбора. Как, впрочем, и всегда.
- Вы не понимаете… - пробормотала Ленор. Чего не понимаю? Что в соседнем номере труп? Ну и что с того? Ты сама говорила, что это гостиница для маньяков. Ну и кто же здесь жертва, дорогая Ленор? Любой маньяк легко может превратиться в жертву. И любая жертва - в маньяка. Второе как раз твой случай.
- Я понимаю, что тебе нужно успокоиться, Леночка, - приторно-сладкое «Леночка» действует на нервы, я гладил ее по волосам, прижимая к своей груди, и нес какой-то бред, уверяя, что все будет хорошо. – Послушай, если ты хочешь уехать, мы уедем, но утром.
- А вдруг они найдут… я… - Ленор снова уткнулась мне в рубашку, а я тяжело вздохнул. Боже, да кому нужен вообще этот труп?! Да может в этой дыре по трупу в каждом номере! Да кому какое дело.
- Что найдут? – спросил я, фальшиво удивляясь. – О чем ты говоришь?
- Ни о чем! – спохватилась вдруг Ленор, схватившись за меня так крепко, что даже через ткань рубашки ее ногти впивались мне в кожу. Узнаю свою Ленор. – Вам послышалось, Иван!
- Сергеевич, - мягко дополнил я и спросил. – Тогда почему ты хочешь уехать прямо так сразу?
- Здесь тараканы, - бросила она, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Шутит. Через несколько минут после убийства шутит. Да, с юмором у нее всегда было так. Мне это, безусловно, нравится.
- Я смогу защитить тебя от них, - усмехнулся я, ободряюще улыбаясь. Пожалуй, это был первый момент после долгой разлуки, когда я не раздражал ее. Ну или не особенно раздражал. – А утром мы уедем. Я обещаю.
- Вы не из тех людей, кому стоит доверять, - заметила она и попала в точку, я бы и сам с ней согласился, но решил, что не время для откровенности. Вскоре Ленор задремала в моих объятиях, и я был готов поспорить, что завтра она будет ненавидеть и меня мало ли за что, и себя. За все эти слабости: слезы, объятия, разговоры. Но это будет только завтра.
Я поднял ее на руки и положил на кровать. Будь я хорошим человеком или хотя бы просто человеком, я бы накрыл ее одеялом. Но я не был. И именно поэтому не мог позволить себе остаться с ней. Я знаю, чем бы это кончилось. И я безумно хочу, чтобы именно этим и кончилось. Но не сейчас. Если я сделаю ее своей прямо сейчас, я ничего уже не смогу изменить. И охотник получит преимущество, а то и союзника в ее лице. Девочка с радостью поможет кому угодно – охотнику, дьяволу, да хоть Папе Римскому – в том, чтобы лишить меня жизни. Нет… Этот вариант был бы худшим. Я должен играть сложнее. И просчитывать на несколько ходов вперед. Пока вполне себе выходит, да? Мне как никогда нужно ее доверие. Как никогда – потому что никогда не было нужно. Ну что ж… все бывает в первый раз.
И все-таки отчаянно хочется ее. Целовать, ласкать, просто иметь ее. И забыть обо всем, что есть кроме.
Главное - не оглядываться назад, иначе не уйти.
- Спи спокойно, Ленор… - прошептал я беззвучно одними губами и направился прочь, продолжая свой беззвучный монолог:
Где весь твой мир? Склони свой темный
взор:
Там гроб стоит, в гробу лежит твоя любовь, Ленор!
Пусть горький голос панихид для всех звучит бедой,
Пусть слышим мы, как нам псалмы поют в тоске
святой,
О той, что дважды умерла, скончавшись молодой.