злой__сказочник все записи автора В колонках играет - Sopor Aeternus & The Ensemble of Shadows - Blackbone Practise
Ступив на мощенную мелким булыжником улицу Алькалы-де-Энарес, я опустил с головы плотный темный капюшон. Хотелось расстегнуть верхние пуговицы рубашки, но не позволяло положение, и палящее испанское солнце сжигало меня заживо в этих тяжелых темных одеяниях. Душный пыльный воздух опалял разгоряченные легкие, лишая последней способности говорить, но я знал, что мое путешествие по узким шумным улочкам города будут сведены к минимуму – совсем не для этого я покинул Рим, совсем не для этого я прибыл сюда. Меня ждут темные сырые коридоры аббатства, и, конечно же темное подземелье дознания.
Я смотрел себе под ноги, стараясь не оглядываться по сторонам – буйство красок кипящей жизни резало глаза, привыкшие к мягкому полумраку и желтоватым выцветшим страницам древних книг и свитков. Но краем зрения я замечал, как люди сторонятся меня, словно чувствуя в этой тяжелой статной походке и суровом взгляде то, что заставляло каждого из них задуматься и переосмыслить свою греховную и суетную жизнь, руку Господа, и железный кулак его гнева. Кто знает, в чьих глазах спрятана лукавая улыбка дьявола? Горожане поспешно прятали свой взгляд, столкнувшись с моим, продолжали говорить, но при этом косо поглядывая мне в след. Каждому из них, несомненно, есть, что скрывать.
Может быть, мы скоро встретимся?
В темных подземельях инквизиции.
В какой-то момент я поймал себя на том, что улыбаюсь – как-то торжествующе и одержимо, и мне стало не по себе, потому что и в своей полностью отданной Господу душе я разглядел отпечатки грязных лап дьявола. Я всего лишь посредника воли Его на земле, а вовсе не судья и палач. Мне не нравится наказывать грешников, я всего лишь исполняю волю...
В растерянности я остановился, тряхнул волосами и растерянно огляделся по сторонам.
Смятение скользкой холодной змеей сомкнулось вокруг моего сердца, и в эту уничтожающую огнедышащую жару меня охватил неприятный озноб, холод пробежался по всем конечностям, заставив нервно сжаться пальцы, затерявшиеся в складках темной плотной ткани.
Я торопливо поднес к губам массивный серебряный крест, всегда болтавшийся у меня на груди поверх плаща и сутаны. Я закрыл глаза всего на мгновение, исступленно повторяя про себя слова молитвы – «Pater noster, qui es in caelis; sanctificetur nomen tuum; adveniat regnum tuum...», но кто-то вдруг осторожно коснулся моего плеча.
- Отец Чезаре? – рядом стоял маленький жилистый и сухощавый человек, говоривший с сильным акцентом. По его одеянию послушника я узнал в нем того, кто должен был помочь мне обустроиться здесь, по словам епископа. Человек провел рукой по сальным темным волосам и растерянно улыбнулся мне.
- Добро пожаловать, падре, - сказал он в пол голоса, как-то смущенно, - я и не думал, что вы... так молоды, - он почувствовал мой недоуменный и осуждающий взгляд и смутился еще больше, - мое имя Хасинто.
- Сын мой, - примиряющее начал я, и в какое-то мгновение сам нашел это забавным, называть сыном человека, который значительно старше меня и сам годиться мне в отцы, - для Господа возраст не имеет значения. Кто-то приходит к нему раньше, кто-то позднее, но рано или поздно приходят все, - или отходят, зачем-то заключил про себя я, вспомнив о том, зачем я был прислан в эту солнечную страну.
Дон Хасинто как-то заторможено кивнул, осторожно изучая меня взглядом и робко предложил:
- Может быть, вы хотите посмотреть город, падре?
- Всему будет свое время, - отказался я, - но не сейчас. Я хочу преступить к своим прямым обязанностям.
Прямые обязанности – пытать людей? – лукаво ухмыльнулся какой-то инородный голос в моей голове, но я заглушил его словами молитвы. Больше не о чем мы не говорили с моим попутчиком, до самого места назначения.
В тесном дворе, со всех сторон окруженном высокими потемневшими от времени стенами было необычно людно, огромное количество людей столпилось здесь, заинтересованное происходящим на самом краю двора.
Мне не сложно было догадаться о том, что происходит здесь, поэтому я даже не посмотрел в ту сторону, победив порывы бессмысленного любопытства – сколько ведьм, еретиков и прочих отступников было преданно огню на моих глазах, не сосчитать, сколькие из них были сожжены по моему приказанию, получив благосклонное право искупить свою вину перед лицом Господа очищающим пламенем.
- Это дона Андреа Диас Дель Кастильо, - полушепотом сказал дон Хасинто, наклонившись ко мне и заворожено глядя в эту сторону, похоже картины расправы с еретиками не успели прискучить ему настолько, насколько уже надоели мне за долгое время этой жестокой и отчаянной войны. – Господь забрал к себе ее несчастную душу, но ее муж – маг и чернокнижник вырвал бедняжку из рук Господа нашего и швырнул в распростертые объятья грязных лап дьявола, - с суеверным страхом и в тоже время восторгом старухи-сплетницы объяснял мне мой спутник, пока мы пересекали двор, уже начавший наполнятся дымом, - но слуги разоблачили это гнусное действо, и мы поспешили вырвать несчастную душу доны Андреа из пучины, куда ее низвергнул ее супруг, и предать обратно Господу...
- А сам дон Диас Дель Кастильо? Где он? – без особого интереса прервал его пламенную речь я. Мне было совсем не интересно слушать эти россказни, хотя о подобном случае я слушал впервые, обычно мне приходилось судить совсем другие виды отступничества.
- В подземелье, падре... Дьявол настолько овладел его рассудком, что не позволяет ему даже признать свою вину и покаяться в своих преступлениях перед Господом, - пылко выпалил дон Хасинто, и в этих словах явно прозвучал отчаянный испуг.
- Ты боишься, сын мой? – уличил его я с какой-то холодной и жестокой улыбкою.
- Да, падре, - признался мой попутчик, склонив голову, - дон одержим дьяволом, я боюсь приближаться к нему, чтобы грязные слова дьявола устами этого несчастного человека не отравили и мою душу тоже...
- Не волнуйся, сын мой, - проговорил я, пытаясь заставить эту самоуверенную улыбку сойти с лица, но у меня ничего не получилось, - я очищу этого человека от скверны. Веди меня к нему...