ds_nevermore все записи автора В колонках играет - Бах - Фуга
Той ночью… Дождь хлестал по щекам, как плети, оставлял красные следы… Или это и впрямь была кровь? Она лежала на мокрой земле, и ее глаза застыли, в них отражалось как в стекле черное, низкое, тяжелое небо, мне казалось, что оно упадет... И раскаты грома как чей-то хохот над моим страшным горем… Я сжимал ее плечи руками, я прижимал ее бездыханное, покрытое воспаленными язвами тело к себе, и кричал. Это было похоже на страшный сон, только нельзя проснуться… Она не дышала, и ее сердце замолчало. Она жаловалась так недавно на головную боль, ее знобило, недавно… А они хотели отнять ее у меня… Мою дорогую жену, моего единственного друга… Они хотели отнять ее у меня и сжечь, как сжигали тех, кто умирал от «черной смерти»… Они отступали и крестились. Никчемные создания! Где был Ваш чертов Господь Бог, когда ее бил озноб, когда она задыхалась, когда ее сильное сердце перестало биться?! Где он был, черт побери?! Чем он был так занят, что не помог ей?!! Или он сам послал ей болезнь, как там они говорят… «Господь посылает нам испытания»?! Так какого черта он не позаботился о том, чтобы ее тело справилось с этим испытанием?! Ваш чертов Господь Бог плевал на Вас!.. И на нее. Ну ничего… Я… Я сам все исправлю…
- Дон Диас Дель Кастильо, я прошу Вас… - один из тех людей дотронулся тогда до моего плеча, я дернулся прочь, будто прикосновение ошпарило меня, на его толстой шее висел массивный крест, кичился своей чертовой набожностью, глупец. – Побойтесь Бога… Ваша жена умерла, ее душа вознеслась на небеса, ее не вернуть… И поверьте, дон Диас Дель Кастильо, она в лучшем мире…
- Замолчи! – я сорвал голос, тряхнул мокрыми волосами и осторожно коснулся дрожащими пальцами ее щеки. Холодная... Еще недавно я любил это ощущение ее теплой кожи на кончиках своих пальцев, а теперь… Разве это справедливо?! Ответь, Бог! Если ты есть. Если ты такой, как о тебе думают эти чертовы людишки…
- Дон, я прошу Вас… Это безнадежно, Вы должны смириться… И подумать о себе. И о других. Ее тело нужно сжечь, иначе… - он не унимался, глупый христианин… Как там его звали? Не важно, его имя теперь навеки останется на его могиле…
- Пошел прочь! – последний раз закричал прежде, чем окончательно охрипнуть. – Все пошли прочь… - они стояли и смотрели, как я теряю своего единственного друга, свою прекрасную жену… Они стояли и смотрели, шептались, снова крестились… Мерзкие людишки… Я закрывал глаза, надеясь, что, открыв их вновь, увижу ее улыбку снова… Но нет, не видел, а они продолжали глазеть и шептаться… И гроза хохотала надо мной… Не знаю, сколько я еще сидел на земле под проливным дождем прежде, чем поднял ее на руки и понес домой… Сейчас я все исправлю…
- Я никогда не забуду ту ночь, когда… - я посмотрел на ее лицо, на ее руки, она лежала на алтаре, и ее одежды, некогда белые, нарядные, теперь рваные, перепачканные землей и травой, спускались вниз, до самого пола. Я ходил кругами вокруг, зажигая свечи одну за другой, пламя дрожало, и на стенах подвала плясали причудливые длинные тени… Они уже здесь. - …когда ты умерла, моя дорогая Андреа… - я остановился, провел пальцами по ее синей коже. – Не волнуйся… Сейчас я исправлю все… Сейчас… - взял за руку, ее пальцы почернели, начали гнить. Разве Бог, если бы был таким хорошим, как говорит церковь, если бы вообще был, допустил бы это?! Или… Я метнулся в сторону, взял старую как мир книгу в черном кожаном переплете, сдунул пыль с пожелтевших страниц и воздел руку вверх. Или это наказание мне за мои грехи?! Смешно! И едва ли справедливо! Если бы он был, он бы наказал не ее, а меня, но он молчит, он позволяет мне продолжать то, что я делаю, он позволяет мне продолжить и этот ритуал, значит, Бога нет! Или он не против. Ха.
- Андреа… - я обратился к ней просто, будто она была еще жива. Впрочем, будет. Непременно будет. Да… - Андреа, помнишь, ты пела мне, когда было особенно тяжело? Ты всегда пела мне, у тебя ведь такой прекрасный голос… - я замолчал на мгновение, потом закрыл глаза и произнес слова, одно за другим, слова, куда древнее бесполезных молитв этих… праведников, куда древнее самого мира. Пламя поднималось все выше и выше, казалось, вот-вот достанет до потолка. Я замолчал. Захлопнул книгу. Взял нож с пола. Острое лезвие… Я подошел к алтарю и занес нож над запястьем. Последняя часть ритуала. Самая главная…
- Пусть станет мертвое живым, - зашептал я, когда лезвие коснулось кожи, когда входило все глубже, и по нему стекала вниз на грудь моей Андреа кровь, горячая, живая. - Пусть бездыханные легкие наполнит воздух, пусть кровь проносится по высохшим венам, пусть смерть уступит место жизни, как уступила жизнь ей место… - лезвием я рисовал перевернутый крест на коже, боли больше нет. И смерти тоже, не так ли?.. - A morte in vitam revocare!.. – закричал я, и мой голос эхом отразился от толстых стен. Пальцы сжимали нож, стекала кровь, ускользала жизнь… Или напротив?..
Меня качнуло в сторону, погасли разом свечи, и я опустился во мрак, едва держась на ногах. Неужели не вышло?.. Но… Разве что-то сделал не так?.. Взял со стола белую полоску ткани. Нужно остановить кровь. Перевязал запястье. Так-то лучше… Обернулся, в темноте ее бледно-синее тело казалось почти прозрачным… Неужели не вышло… Но почему же?! Почему, почему…
- Дон Сантьяго, Ваш ужин… - слуги, всегда не вовремя. Голос одного из них за тяжелой дверью.
- Мой ужин можешь отдать собакам! Оставь меня в покое!..
Послышались поспешные шаги, разумеется, кто же хочет заслужить гнев своего хозяина? Тем лучше. Черт… Почему же не вышло?.. Неужели я теряю силу?! Глупая жизнь в этом глупом… Что за черт?!
Вспышка света на мгновение ослепила меня, я резко обернулся, одна из свечей горела вновь. То есть… Вторая, третья… Весь круг снова… И причудливые тени на стенах… Я поспешно подошел к Андреа, тени отплясывали на ее бледно-синем лице. Нет… Нет, это не просто тени… Под ее кожей в этих ужасных сине-фиолетовых пятнах течет кровь. Снова… Ее начавшие гнить черные пальцы шевельнулись… И сухие желто-бурые губы разомкнулись.
- Андреа!.. – восторженно прошептал я. Она жива!.. Андреа шевельнула рукой, села и, вдруг распахнув широко глаза, повернулась ко мне. – Андреа, моя дорогая Андреа… Ты снова со мной…
Она ничего не ответила, она смотрела на меня так же молча, без выражения, или попросту смотрела сквозь меня… но… она же дышит, она двигается, она живая!..
- Пойдем, Андреа, пойдем… Ты споешь мне, как раньше…
Я взял ее за руку… Ее кожа была нежной, а что теперь?!
- Пойдем…
Она подалась вперед, все так же устремив на меня неподвижные, невидящие глаза, и… рухнула на каменный пол.