Gris_Souris все записи автора Наш с Капитаночкой новый проект) По мотивам моего глупого сна. Итак, это должен был быть пролог, но Беллку занесло, иии... Вот.




Я милашка со светло-русыми волосами, собранными в невысокий хвост на затылке. Мне 8 лет. На мне какие-то темно-серые штанишки, белая рубашка и черный френч. А еще у меня на шее подвеска на золотой цепочке. Брильянтик, по форме напоминающей лампочку. Это значит, что я на службе у королевы. Когда королева нас (ну, я ж не одна такая – гениальное дите с крутым кулоном – нас целый отряд) вызывала, или просто присылала сообщение, этот брильянт-лампочка мигал и тихонько ненавязчиво пикал.
По соседству живут еще два мальчика с такими подвесками. Братья. Cавелий и Хьюго. Одному лет шесть, второму семь. Они, как и я, в элитном королевском отряде. И все мы обязаны носить форму. Она не строгая, но черный и белый цвета должны присутствовать.
Я стою перед церковью. Она не такая красивая, как та, на другом конце города. Та вызывает какие-то очень теплые ощущения. Может все дело в деревянных больших дверях, или в растениях перед входом, но там действительно уютнее. Эта церковь из серого холодного камня.
Серый камень. Грарштайн, мой город. Столица Страны Вечной Осени, которой правит великая и мудрая Королева.
Я, как и весь мой отряд, выполняю задание. В нашем городе стали умирать люди. Причем вряд ли своей смертью. Но для убийства слишком мало зацепок. Детективы разводят руками, все признаки естественной смерти налицо, даже на самоубийство не похоже, но что-то не так. Вот для обнаружения этого «что-то» и существует наш отряд. Дети видят мир по-другому, по-своему. Нам в голову приходит то, о чем взрослые и не догадываются. Они забыли, что значит быть ребенком. Плюс наши скрытые «таланты».
Сегодня утром умер еще один человек. Мой кулон запищал и замигал, сообщая о месте преступления. Это возле «уютной» церкви. Прохожу мимо дома этих братьев, которые со мной в отряде. У них очень красивый дом. На замок похож. Правда, тоже из холодного серого камня. В Грарштайне почти все здания из этого камня. Повезло братьям – их усыновили очень богатые люди. Нет, я не жалуюсь, нам весело всем вместе, соседки по комнате хорошие, но Хьюго и Савелий просто как сыр в масле катаются.
Я прохожу вдоль каменного забора и слышу тихое пиканье других таких же кулонов. Почему не отвечают? Я получила сигнал и ответила, почему мальчишки не отвечают? Королева должна получить ответный сигнал. Я захожу в ворота и замираю, потому что перед глазами самая ужасная и самая красивая картина, которую я видела за свою пока еще коротенькую жизнь: пасмурно, как перед дождем, ветер разносит по двору пожухлые листья, посреди двора стоит стол, накрытый белой скатертью, развевающейся на ветру. Рядом валяется бутылка красного вина, а на столе опрокинутый бокал и вишневое пятно на белоснежной скатерти. А за столом, на белых железных стульях с круглыми мягкими сидениями, обнявшись, сидят эти братья. Савелий склонил голову на плечо старшему брату. Одеты оба в черные костюмы-тройки. Брюки, белоснежная рубашка, жилетка, пиджак, причем все такое дорогое и элегантное. У Хьюго на воротнике такое же вишневое пятно от вина, как и на скатерти. Их кулоны пищат и мигают. Оба выглядят так умиротворенно, будто спят. Эдакие два ангелочка. Но я-то знаю, что а) они мертвы; б) они никак не ангелочки. МЫ никак не ангелочки.
Я выбегаю за ворота, позвать на помощь кого-нибудь из старшего отряда, ведь место преступления здесь, рядом, и попадаю на оживленную проезжую часть. Еле успеваю отскочить к забору, чтоб меня не раздавил пикап. На той стороне «уютная» церковь. Осматриваюсь по сторонам и замечаю дяденьку в белом балахоне, он собирается выйти на дорогу. Я его знаю, это Влад. Говорят, он сумасшедший, а в детских садах даже страшилки про него всякие придумывают. Никогда не понимала, что страшного в этих историях? Обычные дети от них балдеют. А мы не понимаем.
Я бегу к Владу, совсем близко к забору. А он поворачивается и говорит «Она мертва». И взгляд безумный. Он шагает на дорогу. Я хватаю его за рукав, но легкая ткань как дым просачивается сквозь пальцы. Влад идет на проезжую часть. И ложится поперек дороги.
Меня охватывает дикий испуг, я ребенок, как-никак, видеть трупы это одно, а видеть смерть – это совсем другое. Страшно. Ужасно страшно. Тут же в памяти всплывают лица братьев и становится совсем уж жутко.
Машины проезжают мимо, никто на него даже не смотрит. Я не могу понять, что творится с людьми, почему никто не остановится, не вызовет стражу. Огромный автобус движется прямо на него, я кричу и машу руками, но водитель не успевает затормозить, да и сзади него слишком много машин - столкнутся. И повернуть некуда – говорю же, слишком много машин. Он едет прямо на Влада. Тот лежит не шевелится. Он еле поместился между колесами – левое проехало по краю его балахона, оставляя грязные узорчатые следы на белой ткани.
Я чуть ли не плачу от ужаса, машу руками, прошу остановиться хоть кого-нибудь, мне нужна помощь, я же ребенок – мне 8 лет всего лишь. Странное чувство: я наделена – не большой, но все-таки – властью, моему приказу обязаны подчиняться. Королевский элитный отряд. И в то же время я ребенок, который не может остановить поток машин. Не может, не умеет. Просто боится этих гигантских железных чудовищ, внутри которых сидят равнодушные и жестокие люди, для которых нет ничего важнее, чем поскорее добраться до места назначения любой ценой. Чувствую себя букашкой на троне Королевы.
Замечаю в общем потоке небольшой фургон с логотипом какого-то банка и людей в форме внутри. Хоть какая-то власть, хоть и просто стражники. Торможу их. Они как-то снисходительно улыбаются, но ослушаться не смеют – видят мой кулон. Я осторожно перебегаю на другую сторону. Начинаю с ними спорить. Они не хотят ничего делать, говорят, нужно доставить деньги в банк в срок иначе будут неприятности. Я кричу, что-то доказываю (вряд ли это выглядело так грозно, как мне казалось), а они лишь улыбаются. Отвезти его в больницу отказываются. Оттащили Влада на тротуар возле церкви и собираются уезжать.
-Я на службе у королевы, – вконец выхожу из себя и шиплю сквозь зубы. – Я приказываю вам…
А стражники смотрят на меня так… И в их взгляде читается все – обида на королеву, что наделила властью каких-то недоростков, которые едва таблицу умножения выучили, презрение к нашему «отряду», дикое желание прямо сейчас взять и отшлепать меня, а после в угол поставить, чтоб навсегда отучилась старшим перечить.
Я уже готова расплакаться от их безразличия, мне все еще страшно, я не могу объяснить себе, что происходит с Владом, я не понимаю.
И тут появляется моя знакомая старушка. Велма. Спрашивает, что здесь происходит. Я вкратце ей объясняю, но как-то холодно и даже грубо. Она недавно отругала меня. За дело, но все равно обидно!
Влад лежит неподвижно ни на что не реагирует, стражники выжидающе пялятся мне в затылок. Я говорю, что раз в больницу Влада нельзя отвезти, пусть живет в этой церкви. Велма протестует, что-то говорит, а я снова злюсь.
«Если ты сейчас же не уберешься, я вызову всех демонов Ада. А ты у нас верующая, в обморок мигом хлопнешься». Слишком злобные мысли у меня в голове, но лучше злиться, чем плакать.
И вдруг я понимаю, что я могу это сделать. Призвать демонов. Да, сложно, да, придется кое-чем пожертвовать, так как они не собачки, бегущие по первому нашему зову. Но смогу. Я готова.
Пока я так размышляю, злость постепенно уступает место страху и тревоге за Влада. А Велма внезапно возьми и скажи, что берет Влада под свою опеку, и что он с ней жить будет. Она живет в «холодной» церкви. В Грарштайне, как и почти во всей стране, осталось очень мало верующих. Церкви стали ненужными. Пока муж Велмы, священник, был жив, были службы по воскресениям, были другие священники, в обеих церквях. А после его смерти Велма стала жить в «холодной», а в «уютной» она иногда собирала людей. Тереза, девочка из старшего отряда, сказала, что они там молятся все вместе. Этого я тоже не понимаю.
Стражники погрузили неподвижного Влада в машину, помогли сесть Велме и уехали. Я вспоминаю про мертвых братьев и хочу бежать за помощью, но машина возвращается, Велма выходит и хватает меня за руку. Говорит, со мной пойдешь. Я понимаю, что она просто не хочет меня отпускать. Но как, же Хьюго и Савелий? Надо чтобы их нашли, надо сообщить Королеве… Я что-то бормочу, но старуха все настойчивее тянет меня за собой. Мне страшно оставаться одной, на машины я смотреть не могу, и поэтому послушно плетусь за ней.
Я не помню, как шли в церковь. Но когда мы вошли уже смеркалось. А вход в церковь странный – мы поднимаемся по лесенке на второй этаж и только потом входим в здание и оказываемся как бы на балкончике, откуда видно весь первый этаж. Смотрю, а этот Влад уже успел переодеться во все черное и теперь что-то делает у дальней стены. А на полу возле него красные буквы. И над доской на бельевой веревке (Велма обустроила бывшую церковь по-домашнему) повешены красные буквы. И он еще их рисует. А буквы странно расположены, слова уж очень странные и неправильные. Я понимаю, что это анаграмма и с легкостью её расшифровываю. Анаграммы – это же второй уровень базовой подготовки, плюс это весело. Я ведь ребенок. А дети любят загадки.
- Чью кровь? – спрашиваю.
Влад поворачивается и переспрашивает.
- Ты написал «Я тот, кто пьет кровь…» чью? Не могу разобрать последнее слово, - я чихаю от запаха парафиновых свечей.
Влад, не задумываясь, отвечает: «Анны. Она мертва»
И дальше пишет. Сначала сверяется с какой-то книгой на полу, потом мелом пишет на грифельной доске (и зачем она Велме?), затем красным на полу и стене.
Я хочу спросить, кто такая Анна, но снова чихаю, этот запах… Мне почему-то становится страшно, кулон снова пищит и мигает, я вспоминаю о мертвых братьях и…
Все…
Темнота.