злой__сказочник все записи автора В колонках играет - Ночные Снайперы - Fly
- Сейчас все будет, - многозначительно пообещал я, все-таки с трудом заставив себя остановиться. Единственная причина - беспокойство за нее, иначе меня бы уже ничего не заставило остановиться, когда она здесь, она рядом, она... моя. Черт побери. Счастье...И я улыбаюсь наверное сейчас как полный идиот.
- Сначала выпьем чего-нибудь горячего, - заявил я, усмехнулся, - горячего, а не горячительного, - проводить ее до тесной кухни. Эта квартира словно не моя, ведь раньше я бывал здесь не часто, а потом и вовсе не возвращался целый год. Как и в этот город... Самый любимый город на свете, к самому любимому на свете человеку... Нет, я не верю, все не может быть так. Это слишком похоже на галлюцинации, на безумие, но это... реальность? Не верю, но хочу верить.
Она задумчиво остановилась у окна, посмотрела вниз - отсюда действительно отличный вид на набережную, старинный мост и не мене старинные дома на другой стороне, впрочем, они наверное ровесники с этим домом. Раньше я не придавал этому особого значения, но сейчас многое что раньше не имело значения, не существовало, вдруг обрело смысл. Вся эта бессмысленная жизнь, все мелочи в ней... даже эта тесная кухня, даже электрический чайник, даже полнейший и незначительнейший бред. Рядом с ней...
- Нам ведь некуда торопиться? - не хочу молчать, но просто не знаю, о чем говорить... о прошлом? О будущем? А оно у нас будет? У нас... раньше не было этого слова, были я и она, отдельно, не имея друг к другу никакого отношения. Или были уже тогда. Были. Даже когда мы расстались, даже когда мы пытались друг о друге забыть, уже существовало это мы. Неужели все это правда? Неужели так бывает...
Нам некуда торопиться, у нас впереди много времени, у нас впереди вся жизнь, вместе, черт побери. Потому что ты никуда не отпустишь меня, и я никуда никогда не отпущу тебя. Никуда не уйдешь от меня, и я никуда не уйду от тебя больше, не повторю своих ошибок, лучше умереть, чем снова оставить тебя. Чем снова пережить разлуку, страшную, горькую... Черт побери, каким сентиментальным я стал к старости лет? Но можно радоваться, ведь хоть что-то изменилось в этой чертовой жизни, прожитой почти до половины, наверное, в ней появился смысл. Ты наполнила ее смыслом. Ты самый лучший смысл, который только мог быть... Деньги в качестве смысла жизни? Брехня... Или карьера, черт бы ее побрал, которой у меня все равно не получилось. Нет, смысл... это что-то другое, и теперь я знаю, что. Кто.
Мы молча выпили по чашке чая, словно боясь словами нарушить эту сладкую тишину, каждый погруженный в свои мысли. Когда-то мы пили водку, и снова воспоминания, которые не выкинуть, не стереть... Да и зачем? Забывают то, что было не важным.
Все что касается тебя - важно. Каждая мелочь... Мимолетный взгляд, каждое твое слово.
Она поставила чашку на стол, вернулась к окну, словно дожидаясь меня, стала снова следить за часто проезжавшими автомобилями и пешеходами под разноцветными зонтами. И куда они все собрались в такой дождь, такой ливень... его серебрянные капли стекают по стеклу, по ее промокшей одежде и теплой коже. Да, действительно, стоит вернуться к тому на чем мы остановились... Я неслышно подошел к ней, обнял со спины, сильно прижав к себе, наслаждаясь этим мгновением. Невероятно, просто обнимать ее, любимую женщину, черт побери. Сентиментальный? Мне плевать. Банальный? Ну и что... Влюблен как мальчишка, разменяв пятый десяток? Все равно... Главное, что она рядом, что можно вот так обнимать ее, прикасаться к ней. Наклониться к шее, прикоснуться губами осторожно и нежно. Она обернулась в моих руках, взяв меня за ворот расстегнутой мокрой рубашки, посмотрела в глаза долгим внимательным взглядом. Чертовски красивые глаза, цвета спелой вишни, цвет позднего лета, или... ранней осени? Глаза, которые сводят меня с ума, впрочем, не только глаза. И снова целовать в губы, больше не сдерживать чувств, не сдерживать страсти, которая из крошечной искры мигавшей где-то среди потухших углей готова была вот-вот снова разгореться в пламя. Она чуть-чуть попятилась к подоконнику, оперлась на него. И что... прямо здесь, над бездной в шесть этажей?
- Самое время избавиться от мокрой одежды, - еще одно титаническое усилие над собой, чтобы все-таки отстраниться, снова неотрывно глядя в ее прекрасные глаза, - и заодно... показать тебе спальню, - выдавить из себя улыбку, хотя может быть скоро я снова научусь улыбаться искренне. Обязательно научусь... Снова взять ее за руку, какое это удовольствие сжимать ее тонкие пальцы, повести в комнату. Мне стало даже немного неловко за царивший в спальне беспорядок - не убранная постель, разбросанные всюду листы с нотами, которые, похоже расшвырял ворвавшийся в незакрытую форточку ветер. Вещи на кресле, не закрытый чехол от скрипки. И где только сама скрипка? Полина как-то рассеянно смотрела на все это, держа меня за руку, но при этом в ее взгляде помимо недоумения читалась улыбка.
- Вы играете? - как-то заторможено спросила она, заметив ноты.
- Едва ли это можно назвать игрой, - подтянуть ее к себе, коснуться губами коротких мокрых волос, с которых стекали крошечные дождевые капли под ворот мужской рубашки. Она по-прежнему хочет казаться, парнем, хотя что должно было измениться? Я ведь думал, что раз ее чертов жених прислал эти чертовы деньги, она будет с ним... И наверняка станет женственной, другой, такой же, как все... Ведь вряд ли другой, нормальный точнее сказать, мужчина будет рад тому, что его жену не отличишь от мальчика? Это только меня это, черт побери, заводит... Жену? Отлично, браво Сашенька, хотя... Почему бы и нет? Это вполне поправимо, и не смотря на то что я отношусь совершенно равнодушно к государственным, так и религиозным обычаям, не хочу упускать лишнего повода привязать ее к себе. А разве она собирается сбежать? Или привязать себя к ней? Я и так привязан уже... тысячами незримых нитей, прочностью в стальной канат, которые не порвать, не разрушить.
И уже нет не сил не желания сдерживаться, снова целовать ее в влажные после дождя губы, хранящие вкус чая и лимонной кислоты, быстро раздевать, сбрасывая одежду прямо на пол. Здесь и так бардак, вряд ли это ему повредит. Несколько шагов до кровати, повалить ее на цветастое покрывало, которым прикрыты развороченные простыни, не отрываясь не на мгновение. Если это сон, то это самый лучший сон, который мне мог присниться... если это предсмертные галлюцинации, то пусть смерть подождет еще немного, даст мне насладиться минутами сладостного бреда.
- Я люблю тебя, больше этой чертовой жизни... - обычно на откровенность, да еще и такого рода меня начинает нести после спиртного, но сейчас... Я опьянен этим чувством, проклятым чувством, которому глупо противостоять, и нет желания противостоять. Отпустить ее губы, только чтобы сказать эти слова, наверное не нужные, наверное бессмысленные только из-за своей очевидности. Ты ведь все знаешь и так? Или не знаешь? - мне не нужна эта жизнь без тебя... - слизывать капли дождя с ее кожи, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения. Ничего это еще только прелюдии, это только глупая нелепая нежность, заставляющая меня чувствовать себя каким-то мальчишкой... Да, будто мне тоже лет восемнадцать, черт побери. Ха-ха, докатился. Но это тоже не имеет значения? Ничего не имеет значения, кроме... тебя... И прошептать это в слух, обязательно, - мне ничего не нужно, кроме тебя... ничего не имеет значения... ничего, - и снова в губы, нет я не хочу больше говорить, не хочу произносить не слова, они тоже ничего не значат, не имеют никакого значения. Ничего. И целого мира нет, не нужно, когда ты рядом... Когда можно раствориться в этом чувстве, в этом омуте... Слиться в одно целое в этом порыве, этой страсти, неутолимой, как костер, как взрыв... как бездна? Повторять каждое движение, словно идеально дополняя друг друга, как единое целое, как в танце. Впрочем, любовь ведь наверное похожа на танец? Или... правильнее сказать на музыку, которую не дано слышать каждому и только... только двое людей могут слышать ее, утопать в ней, растворяться, наслаждаться мелодией грустной или радостной, светлой или тяжелой, как ртуть. Как бархат... Хрипловатый звук органа, белые лилии, свечи черт побери. И в горе и в радости. И умереть взявшись за руку. Но я не хочу думать о смерти сейчас... Я подарил ее стольким? И должен был подарить тебе, и что бы было, если бы я не промахнулся?
Я убил бы тебя, черт подери. И себя заодно... Кто мог подумать, что ты окажешься именно тем человеком, который изменит мою равномерную спокойную жизнь, который научит по-другому смотреть на вещи... Не сказав не слова, не читая нотаций или проповедей, одним только своим существованием, одной только своей любовью.
Что я могу изменить, своей любовью, под этим тревожным небом, наполненным бомбами?
Все. Можно изменить все... Для этого чувства нет границ и правил, нет обстоятельств... Нет даже нас. Оно оказалось сильнее даже... нашей глупости и упрямства...
Как страшно, черт побери думать, что это только сон. Как страшно засыпать, обнимая тебя, мучая себя страхом, что открыв глаза на утро я вернусь в свой прежний мир, рухнувший мир, и осознаю, что это действительно все приснилось мне. И мы уже никогда не встретимся, и то прощание на вокзале было последней нашей встречей, последним прощанием... Нет, черт побери, это реальность. Реальность ли? Может ли быть она такой, эта проклятая дерьмовая реальность... Может. И мы действительно больше никогда не попрощаемся, потому что я не отпущу тебя, потому что ты не отпустишь меня. Никогда...