ds_nevermore все записи автора В колонках играет - Бах - та самая соната №4
- Попросить? – осторожно переспросил я. Да, страшно, чертовски страшно снова разрушить все… Не имею права. Нет, нет. Но как сказать? Как ответить на этот вопрос, который и сам задавал себе не один раз? Как ответить и не солгать снова? Как ответить и не потерять этот свой последний шанс?.. – Я буду честным с тобой, моя дорогая, отныне и всегда. Я не попросил, потому что это совсем мне не свойственно… Да и потом, полагал, что это… скучно, - сказал я, и она тотчас отняла руку, которой я только-только коснулся вновь. Понимаю, ты снова разочарована, но это же лучше, чем ложь. Поэтому не отводи взгляда, не вздыхай так тяжело, не отнимай руки, прикосновения к которой для меня так много и все-таки так мало. – И к тому же… Еще тогда, в юности… Мне, пожалуй, было едва ли больше, чем тебе сейчас… Я дал обещание самому себе: никогда никого не просить о помощи, - и все-таки нарушил ли я это слово или нет? Все же нет, ведь о помощи я так и не попросил тебя или кого бы то ни было, за эти чертовы 328 лет… - Всему виной гордость, наверное, так, - вздохнул я. И еще то, что я человек слова. Если я обещаю что-то кому-либо или же себе, я не могу переступить через это обещание. Держать данное слово… Только это слабо вяжется с той ложью, которой я опутал все углы старого замка… Знала бы ты, как мне стыдно теперь, как я хочу повернуть время вспять… Впрочем, второй шанс, у меня ведь есть второй шанс. – Думал, что ненависть – лучшее орудие для казни, к которой должен был приговорить себя, твоя ненависть, моя дорогая… Но прошу, не делай выводов, прошу, не лишай меня надежды быть тебе… хоть другом, - заставил себя улыбнуться, впрочем, едва ли улыбка была уместна, снова взял ее за руку. – Я полагал, что всей этой чепухой про то, что честь и достоинство, и, черт побери, любовь – пустой звук, своими бесконечными упреками смогу заставить тебя ненавидеть, в общем-то смог ведь… - я сам на этот раз отвел глаза, чертовски трудно. Хочется курить – эта очередная дурная привычка оказалась уж слишком навязчивой – но пачка отвратительных дешевых сигарет так и осталась лежать на прилавке, или все-таки снова упасть на колени. Моя вина перед ней… я сам не прощу себе, хоть она и простила. – Думал, что ты убьешь меня из этой ненависти, как поступил бы любой доведенный до отчаяния человек, но ты… Твое сердце… - на этих словах она почему-то вздрогнула. – Твое сердце слишком доброе для этого… Думаю, убить ты если и могла бы, то лишь из милосердия, только… я обещал себе, что не стану просить… И нарушать свое слово после того, как держал его достойно 300 лет, нет, я не мог… Потому и лгал, что не мог попросить. Да и к тому же, как ты себе это представляешь. «Дорогая, я хочу умереть, сделай милость, убей меня сегодня, к примеру, за ужином»… Нет, это ведь смешно. И потом, я уверен, что ты стала бы отговаривать меня, убеждать, что жизнь прекрасна, как мне пришлось убеждать тебя… Я знаю, моя дорогая, что я недостоин твоего прощения, даже взгляда твоего недостоин за эту проклятую ложь… Но… теперь… я честен. Как никогда прежде не был. И бесконечно виноват перед тобой. Хельга… - сжать ее тонкие прохладные пальцы в своей руке и ничего больше не сделать, не решиться. Не посметь. – Хельга, если бы я знал, что… полюблю тебя всем сердцем, полюблю, как не любил эти проклятые 300 с небольшим лет никого, полюблю по-настоящему и навеки… А потом… потом, когда бороться с этим чувством и с самим собой, стало бесполезно и невозможно, пути назад уже не было… Я сам разрушил все, точно так же, как сам обрек себя на вечность…
- Обещания, ложь… вы… - прости и за это, моя дорогая, но не могу дать тебе договорить. Я боюсь. Похоже, правда боюсь… потерять тебя снова.
- Не перебивай, прошу тебя, - прошептал я одними губами, все-таки наклонился поближе, лишь бы почувствовать хотя бы аромат ее волос, оттененный не вовремя расцветавшим жасмином, как по волшебству… - Хельга, моя дорогая, ты… ты не поверишь, но сейчас… когда ты рядом… когда ты позволяешь мне быть рядом с тобой, когда я могу коснуться твоей руки и говорить с тобой, смотреть в твои глаза, кристальные, невероятные глаза… я вовсе не хочу умереть. Впервые, Хельга, я рад, что жив… Спасибо тебе... за это…