ds_nevermore все записи автора В колонках играет - Бах - та самая соната №4
- Даже так? – я вскинул брови.
Адрес? Ну-ну, темнишь ты, моя дорогая… Ты же не знала моего имени, теперешнего имени, так что вряд ли… Тогда как? Должна же быть причина? И должен быть повод, чтобы скрывать эту причину от меня… Черт побери, я выясню это, непременно выясню… Но… Позже, разумеется, сейчас самое главное – она рядом, и позволяет мне быть рядом. То, о чем я даже не мечтал, на что не надеялся, о чем запрещал себе думать, свершилось… Моя Хельга… Нет, нет. Нельзя называть ее так. Это я ее, это я принадлежу ей. А она… Она как и прежде не моя, и она никогда не будет моей. Ни душой, ни телом… больше никогда.
Какая по счету сигарета за этот безумный и такой счастливый, невероятный, будто сказочный день пошла в ход, я не знал, просто курил одну за другой, глядя на нее, все еще ждал, что она исчезнет, что это просто видение, но она правда здесь. И я могу коснуться ее. Впрочем, нет, не могу, не должен без ее позволения. Этот второй шанс… Я просто не имею права упустить его.
И все-таки… Неужели я не хотел бы хотя бы поцеловать, всего один раз?.. Нет, к чему себя обманывать. Я хочу прикасаться к ней, хочу целовать ее прохладные губы, упиваться вкусом ее ледяных поцелуев, хочу ее… Да, безумно, безудержно хочу ее, будто бы и не было того года в разлуке… Или, быть может, еще сильнее… Черное – траурное? Неужели она все еще носит по мне траур? Моя верная супруга… То есть нет, не так, верная вдова Джеймса Моргана… - платье на ее белом теле… Расстегнуть молнию, спустить его с острых худых плеч, покрывать их поцелуями, ласкать ее нежную кожу… И прямо здесь среди книжных полок и пыли…
Нет! Нужно остановиться! Я не позволю себе более никаких вольностей. Черт побери, нет, ни за что, теперь ни за что. Последний шанс. Последняя возможность сделать для ее счастья все, что потребуется. Эта любовь, это благословенное и проклятое чувство не допустит повторения прошлых ошибок. Нет, нет, нет. Я все решил. Никогда. Если, конечно, она сама… Да о чем я думаю?! Черт побери, никогда – так никогда, с этим куда проще смириться, чем с необратимостью или той же пресловутой вечностью. Просто быть рядом. Быть другом, наставником, собеседником, слугой. Не имеет значения.
- Хельга… - прошептал я, все же непривычно произносить ее имя вслух после того, как столько времени повторял его только в мыслях. Она вздрогнула, будто мой голос оторвал ее от каких-то мыслей, наверное, очень тяжелых и важных. – Может быть, прогуляемся немного по городу? – предложил, улыбнувшись. Какая-то мучительная и слишком искренняя улыбка, как отвык от этого… Я взял трость и, шагнув, подал ей руку. – Я покажу тебе… - что? Биг-Бен? Букингемский Дворец? Тауэрский мост?! Будто бы она не видела их раньше! Да что я вообще могу показать… Впрочем, это ведь не имеет значения, что или где, важно только с кем, а нам – нам, это сладко звучит… мучительно сладко… - нужно просто побыть вместе немного, чтобы свыкнуться, чтобы убедиться в том, что это не сон… как страшно было бы проснуться… нет, нет, это все на самом деле, я почувствовал это, когда обнимал ее, и сейчас, когда она осторожно, как-то робко взяла меня под руку. - …что-нибудь, тот же Гайд-парк, к примеру… Он похож на мой… то есть на твой Уорикшир… На наш Уорикшир… - сорвалось с языка, не хотел ничем напомнить ей о том, что было, ведь теперь все будет иначе, теперь…
- Наш… - повторила она эхом, бросила на меня взгляд, какой-то растерянный, и кивнула.
Улицы Лондона, просветлевшие, почти даже солнечные, быть может, приветливые, пешком до Гайд-парка, и там кое-где пожелтевшие кудри раскидистых крон, легкие ветер, запутавшийся в них, зеркальная гладь изумительно чистого озера Серпентайн… И тишина между нами, но какая-то другая, кажется, светлая, теплая… Или я просто брежу? Да, скорее всего так, все кажется мне рядом с ней… настоящим, красивым, таким, какая она.
- Зеленое сердце Лондона, моя дорогая… Здесь в 1815 году проходил парад в честь победы герцога Веллингтона над Наполеоном, - невзначай нарушил молчание я, уводя ее от озера дальше, в глубь парка. Зеркальная гладь… вдруг она увидит в ней свое отражение? Нет, ни за что не допущу этого. Если понадобится, я сломаю своими руками все зеркала, черт побери. На что еще я готов ради нее? Впрочем, к чему я спрашиваю себя. Ответ и так очевиден.
- И Вы… видели это? – спросила Хельга, я усадил ее на старинную деревянную скамейку под тенью цветущего жасмина, сел рядом и улыбнулся, взяв за руку. Слишком сложно лишать себя этой приятной, чертовски приятной мелочи – просто сжимать ее тонкую руку в своей, чтобы лишний раз чувствовать, что она настоящая, что она здесь, рядом…
- Я участвовал в этом, - ответил я наконец и вздохнул. – А еще помню… - нет, остановись, Джеймс… ну, то есть Монти… не нужно впадать в ностальгию, не нужно рассказывать о прошлом, ни к чему, и для меня самого оно не имеет значения, так к чему ей знать? А о чем говорить? О той ночи на кладбище, когда переступил все возможные пороги, когда пересек границы и разрушил рамки?! Нет, увольте… Ни жестом, ни взглядом, ни единым словом я не посмею напомнить ей о том, что стало для меня вершиной счастья, эйфорией, что стало для нее пыткой и мукой… - Здесь проводили первую Всемирную выставку… где-то в середине 19-го века, точно я не вспомню. Для этого случая даже построили здесь из железа и стекла Хрустальный дворец, потом, правда, его разобрали и перенесли на другое место, а позже он и вовсе сгорел… Но он был прекрасен. И мне казалось всегда, что он сделан изо льда, такое впечатление производил ночью, объятый лунным светом… Все это глупости, конечно, и…
Я замолчал вдруг, просто не зная, что говорить еще. Хотелось действовать, а не говорить. Отпустил ее руку, так и не коснувшись губами, поднялся и улыбнулся ей.
- Подожди минутку, я сейчас вернусь.