ds_nevermore все записи автора В колонках играет - Бах - та самая соната №4

За окном снова этот дождь, будто бы он и не кончался никогда… А разве кончался?.. Нет, вряд ли. Он всегда был здесь и всегда будет, он напоминает, мерно выстукивая по крышам ритм, о том, что было, о том, чего не вернешь. Вечность и безвозвратность – закадычные подруги, страшные и безжалостные… Куда страшнее смерти, смерть приносит облегчение и покой, смерть – добрая фея в сравнении с ними.

 Смешались запахи – книг, пыли и этого дождя из распахнутого настежь окна… - и, чувствуя их, вдыхая полной грудью, я понимал, что все еще жив, по-прежнему жив. Хотелось выйти на улицу из своего тесного мирка, посеребренного тонкими нитями паутины, и вымокнуть насквозь под этим дождем, уже холодным, совсем не летним… Нет, с дождем, пожалуй, связано слишком многое и слишком важное, и обжигающие холодом крупные капли, сбегающие вниз по щекам, могут оживить и так живое воспоминание, то, о чем мне никогда не забыть, впрочем, то, чего мне не хочется забывать.

Выйду всего на пару минут, ведь вот-вот кончится обеденный перерыв, могут придти люди… Я закатал рукава черной рубашки, взял в руки трость, то единственное, что взял с собой, уходя навсегда от… Нет, не хватало еще острого приступа ностальгии. И дождя достаточно, чтобы вспомнить, не нужно масла в огонь. Я вышел из магазина, скрипнула дверь, звякнули подвешенные над ней колокольчики…

- Ваши документы, - нахмурился полицейский, я не видел его лица прежде, должно быть, только поступил на службу и, видимо, как раз собирался зайти, мы столкнулись на крыльце. Я равнодушно достал из кармана брюк красную книжицу и протянул ему. - Монтгомери Смит… - прочитал он это имя, которое следовало бы давно называть своим, ведь то, другое, прежнее мое имя высечено на надгробной мраморной плите. – У Вас есть разрешение на торговлю и…

- Лицензия, документы на эту недвижимость, справка из налоговой, - продолжил за него я и открыл дверь. – Заходи, - я кивнул ему, с сожалением посмотрел на умытую улицу, на дождь, ни одной капли которого так и не попало на мою кожу, ни одна капля, которого так и не обожгла яркой вспышкой воспоминания, и зашел следом за ним. – Присаживайся, - распорядился я, мой голос по обыкновению звучал не слишком вежливо, однако, к этому человеку я вовсе не испытывал антипатии, напротив, я прекрасно знал, что помогу ему.

- Мистер Смит, Вы поймите, это же моя обязанность, - полицейский сел на стул возле прилавка – здесь часто засиживались гости за каким-то долгим разговором о жизни, о смерти – и снял мокрую фуражку, положил ее на прилавок и потупил взгляд. Забавно, даже без знатной фамилии, даже без огромного состояния некоторые люди чувствуют мое превосходство над ними. Может, это инстинкт? Не знаю, но этот мальчишка тут же начал оправдываться.

- Я все понимаю, даже больше, чем ты думаешь, - обращаться к кому бы то ни было на «Вы» я уже просто не мог, да и к чему вся эта наигранная вежливость, так почитаемая в Лондоне? Лично мне – ни к чему. Я бережно поставил трость в угол, взял из ящика бумаги, протянул ему – он глянул на них мельком и тут же отложил, кивнув - и внимательно посмотрел на него. – Давай не будем тянуть время, в чем проблема?

- Мой брат очень болен… - прошептал он сдавленно, сразу изменился в лице. Ох уж эти больные родственники, от которых столько проблем!

- Так иди в больницу, зачем же идти в книжный магазин? Вряд ли тебе поможет издание «Фауста» на немецком, - усмехнулся я, ну вот, сейчас опять начнется какая-то благотворительность. Откуда это во мне столько добрых намерений? Искупление грехов? Да ну, бред, поздно уже. Слишком поздно. Никто там наверху не дарует мне смерть, никто не отнимет у меня эту чертову вечность, бесконечную агонию, ад, ведь уже отняли то единственное, чем я дорожил. Дорожил? Да я сам себя наказал. Какого черта я снова и снова возвращаюсь к этому в мыслях? Разве мало года, чтобы смириться?! Разве хватит вечности, чтобы смириться?..

- Я слышал, что Вы… - он очень долго не мог подобрать подходящее слово, а единственно верного и знать не мог. - …знахарь.

- Мало ли что люди говорят? – пожал плечами я. – Не стоит верить городским сплетням, вообще не стоит никому верить.

- Вы просто не хотите мне помочь, я зря пришел, я… - ну вот, юнец сейчас заплачет. Кого в наше время берут в полицию Ее Величества, черт побери?! – Простите… - он извинился и поспешно поднялся. Помочь или не помочь? Так забавно дразнить всех этих людишек, которым больше не к кому обратиться… Впрочем, нет, вовсе не забавно. Меня ничто не радует уже, ничто не интересно. Полицейский направился к двери.

- Эй, погоди! – окликнул его я. Он ринулся к прилавку, глаза, полные надежды… До я бы с удовольствием над ним посмеялся, таким жалким он выглядел сейчас, страж порядка, ха! – Ты фуражку забыл.

- Спасибо, мистер Смит… - уголки его губ тут же поползли вниз, я чертыхнулся и вздохнул.

- Так чем там болен твой брат? – спросил я нехотя. В ящике под прилавком пара свежих зелий. В основном, так, баловство, сплошная медицина. От скуки, не ради пользы общества естественно, но поделиться я не прочь.

- У него слабое сердце и… - какая банальность! Это уже было, и было не раз. Каждый третий обращается из-за сердца. Я бы свое с радостью вырезал ножом из груди и послал по почте в Уорикшир… О чем я думаю?! Вряд ли, она оценила бы этот подарок… Только лишний раз напугать, лишний раз напомнить о противном никчемном старике? Нет, ни за что, я ушел навсегда, я ушел, чтобы никогда не вернуться. И не стоит думать о том, чего не изменить.

- Вот, - я поставил на прилавок крохотный пузырек. – По три капли три раза в день, не больше. И он пойдет на поправку, - конечно, я мог сделать что-то и посильнее, но к чему светиться? И так слухи ползут, черт побери, мне важно оставаться незаметным. – И если ты хоть кому-то скажешь обо мне, - в ход пошли старые сказки. – То снадобье перестанет действовать, и ты, и твой брат, и все вокруг… все умрут, ясно?

- Я никому не скажу, клянусь, - вполне вроде бы искренне. Полицейский потянулся к пузырьку, я усмехнулся и зажал его в кулаке.

- Э-нет, так не пойдет. Я помогаю только покупателям…

- Сейчас, - он бросился к полке, схватил первую попавшуюся книгу – Мольер, кажется – и улыбнулся. Мда, совсем я на старости лет спятил. Помогать? Помогать незнакомым людям?! Черт побери, доброта заразна…