злой__сказочник все записи автора В колонках играет - Dead Can Dance - Song Of The Dispossessed
Монотонный и убаюкивающий стук колес, под который так приятно засыпать... Я тоже пыталась спать, но сидение было слишком жестким, да и опасения, что пока я буду спать кто-нибудь вырвет у меня из рук сумку не давали сомкнуть глаз. Я сидела, вжавшись в угол, сидячего вагона ночного поезда Санкт-Петербург-Москва, и уныло разглядывала проносящиеся в темноте огоньки. Мне безумно хотелось выйти на какой-нибудь остановке, в ночном незнакомом городе, бродить по его улицам, лишь бы только не достигнуть конечного пункта назначения. Впрочем, возвращаться назад мне тоже совсем не хотелось... А что тогда остается? Я украдкой разглядывала людей, без особого интереса, и пыталась разобрать в царящем хаосе чьи-то отдельные мысли. Какая-то женщина, сидевшая напротив, точнее сказать развалившаяся – в отличии от меня ей удалось уснуть, облокотившись головой о плечо своего спутника – сорокалетнего дистрофика, ее гражданского супруга с болезненным лицом и усталым взглядом, во сне блаженно причмокивала губами и что-то тихо бормотала. Ее супруг читал газету, и судя по его мыслям был очень далек от ее текста, едва ли в ней писали о кризисе среднего возраста, застигнувшем его врасплох и какой-то Любочке, которая очень неоднозначно на него смотрит. И весь этот житейский мусор – развлечение на пятнадцать минут, успевшее уже прискучить мне в самом начале пути, как и эти огоньки за окном.
На меня почти никто не обращал внимания – всем как-то не было дела, у них были свои заботы, только благовидная старушка посетовала про себя, что такая маленькая и беззащитная девочка путешествует одна. Куда смотрят ее родители? Действительно, и куда они только смотрят?
Куда они смотрели, когда я неслышно прикрыла за собой дверь просторной квартиры и быстро, словно за мной кто-то гнался, побежала вниз по высоким ступеням. Когда последней заходила в метро, ехала в пустых вагонах до вокзала и там, замерзая, ждала свой поезд... В новую жизнь.
Наивная маленькая дурочка, и не могла представить себе, что новая жизнь – это все та же старая, просто с новыми проблемами. И может быть этой новой жизни... Уже никакой... скоро не будет.
Я подняла голову со сложенных рук, тряхнула растрепавшимися волосами и огляделась – похоже, я задремала здесь, под мерный шепот дождя по стеклам, так напоминающий стук колес. В кабинете было пусто – к моему счастью Савельев куда-то свалил, и я могла предположить, что место его пребывания – кабинет главврача, с которым они мило попивают чай, или ларек через дорогу, где продают сигареты, или... Обход? А может быть он сейчас орет на каких-нибудь студентов или несчастную уборщицу тетю Машу, которая всегда попадается ему под руку, когда у него плохое настроение, так кстати.
А если я начну отыгрываться за свое плохое настроение? – эти мысли даже заставили меня встать, потянуться, как кошка после сна, и простучав по кабинету каблуками, которые я ненавидела, но упорно носила подойти к окну. Силуэты деревьев, домов, прохожие на улице...
Что я смогла бы сделать с ними, если бы захотела этого? Смогла бы я сделать то, что видела во сне... То... Нет, едва ли. Смогла бы я это остановить? Зачем? Ради таких, как этот бесполезный Савельев, не менее бесполезный главврач и остальные люди, которые живут, не оплатив права на жизнь глупо и бессмысленно.
Какой вздор... И зачем я согласилась встретиться с этой ненормальной девицей, купилась на ее тревожные мысли, поддалась тому, что в себе так ненавидела... Той наивной маленькой дурочки, которой когда-то захотелось стать самостоятельной. Той наивной маленькой дурочке, которая верит, что даже Савельев имеет право на жизнь. Той наивной маленькой дурочке, которая по-прежнему еще живет где-то внутри моей взрослой, и я, надеюсь, разумной души.
Я вытянула из пачки сигарету, откинула волосы назад, проклиная их за то, что они все время, как бы я их не зачесывала, выбивались из общей массы и падали на лицо. Затянулась дымом, выдыхая его в приоткрытую форточку.
... Едкий черный дым над мертвой землей. Изумленная в немом ужасе природа...
Хватит. Ты ненормальная, чокнутая идиотка, иди почитай Фрейда, которого ты так любишь и все время вспоминаешь. Или может быть лучше Нострадамуса, раз с некоторых пор ты вдруг видишь в своих снах, нечто большее, чем сны, предзнаменования.
Но это... действительно больше, чем сон.
Я чертыхнулась, стала нервно ходить по кабинету, думая, что ненавижу каблуки. В конце концов, я их сбросила, взяла в одну руку, во второй сжимая сигарету, и повторила уже без них, босиком ходить было легче. А что если доктор Савельев меня в таком виде увидит? Я прислушалась к голосам, и за одно мыслям за дверью, но там как раз проходила тетя Маша, она думала, выключила ли она утюг и торопилась домой.
А сколько у нас времени?
Я опомнилась, и даже туфли выронила, они грохнулись на пол, а я также босиком подошла к столу и глянула на экран сотового. Неужели я боюсь опоздать на встречу с этой... этим... эксцентричным чучелом? Я потушила сигарету о край стола Савельева зло усмехнувшись про себя, что он сам так не раз делал, и от одной моей сигареты его столу уже хуже не станет.
Туфли... собрать. И вещи. Какие-то бумаги, что-то нужно было взять домой. И мысли, свои собственные мысли, их бы тоже не мешало в порядок привести. О чем я вообще думаю? Какое мне дело до этого конца света?! Конец света и конец света, и черт с ним...
Я произнесла это про себя, чтобы отгородиться от своего страха, который все сильнее захватывал власть надо мной... Я боюсь!? Я боюсь, что этот сон гораздо больше, чем сон, чем побочная деятельность мозга. Картины слишком яркие для моей скудной фантазии, слишком реалистичные и правдоподобные.
И нарастающее предчувствие смерти...
Хлопнула дверь, когда я уже успела одеть туфли обратно и сменить больничный халат на пальто, по карманам которого было рассовано много разной дряни. В руках у меня бумаги и зонт с длинной деревянной ручкой. Я не любила сумки, особенно дамские, хотя, возможно их можно было бы использовать как средство обороны.
- Рита, ты уже уходишь? – нет, я просто так переоделась в пальто, хмыкнула я про себя, даже не посмотрев на вошедшего Савельева. Он ломался, предложить ли мне сходить сейчас куда-нибудь или нет. Я все за тебя решила.
- Да, я тороплюсь, у меня дела, - облом, дорогой. Я сегодня нашла себе развлечение увлекательнее – конец света, и варианты его предотвращения. И конечно новый объект изучения психоанализа на практике, куда поинтереснее, и, конечно же, посимпатичнее, чем ты.