ds_nevermore все записи автора В колонках играет - Бах - та самая соната №4
- Что?.. – переспросил я, хотя прекрасно слышал ее слова. На какое-то мгновение, совсем короткое, в них мне послышалось что-то большее, чем доброта, померещилось, что не все потеряно, что есть надежда, и сердце рванулось из груди, метнулось к ней, но тут же ударилось от клетку из костей, осталось гнить в своей тюрьме из ребер и обливалось кровью, ведь сердце не плачет. Ты сделала из меня сущего романтика, моя дорогая, а я же так и не смог выжечь в твоей душе доброту, как ни старался, на месте сожженных душевных порывов всякий раз пробивались новые ростки доброты. Пожалела старика почем зря. Эта комедия – или же сказка, в которой красавица никогда не полюбит чудовище – имеет свой финал…
- Я не могу выгнать Вас, - повторила Хельга. Моя бедная добрая девочка… Слишком добрая… Несравненно добрая… Ты так идеально подходила, чтобы покончить со мной, только жаль, что не успела… Впрочем, нет, не жаль. И пусть агонии, муки, ад, и наша ночь, как мое самое лучшее и самое горькое воспоминание… Моя добрая девочка, моя дорогая супруга, прости, мне не нужна твоя жалость, я готов к тому, на что обрек себя сам, я готов отдать тебе все, я бы с радостью отдал тебе свою жизнь, но, к несчастью, как раз она тебе и ни к чему… Ты называла меня «сэр» и говорила, что я твой хозяин, но, моя дорогая, все совсем наоборот. Я принадлежу тебе, как ни прискорбно сознавать это, я твой и ничей больше… Только не нужен. Да, я не нужен своей хозяйке, поэтому я должен уйти. Смешно. Да, я бы и сам посмеялся над собой, если бы мне не было так… горько.
- Что ж… моя дорогая, - задумчиво произнес я, глянул мельком в окно. Да, пора бы. – Уже поздно… Давай поговорим завтра, ты еще слаба, и тебе нужен отдых.
- Но… - Хельга поднялась с кресла, сделала было один единственный шаг, но так и замерла на месте.
- Завтра, моя дорогая, все завтра, - завтра… какое удивительное слово, всегда впереди и никогда не сейчас, завтра всякий раз ускользает от нас, его не догонишь, не схватишь за хвост… - Спокойной ночи, Хельга… - прощай, Хельга… Я вышел из комнаты, поплотнее закрыв за собой дверь, и двинулся вперед по коридору. Прикоснулся пальцами к стенам, каждая деталь, каждая мелочь кажется важной, когда знаешь, что смотришь на нее в последний раз. Я зашел в свою спальню, достал из сейфа, что так удобно спрятался за мрачной картиной в золотой раме в стене, бумаги и сел за стол.
Свидетельство о смерти. На имя лорда Джеймса Моргана. Нужно только поставить дату. Так просто. Сегодняшнее число? Да, пожалуй. Или тремя днями раньше. Да и какая разница? Всего лишь дата на бумажке. Теперь ты свободна, моя дорогая, по-настоящему свободна. Вдова Морган…
Мое завещание, согласно которому все мое имущество переходит к Хельге, моей единственной наследнице. Мое завещание – твое будущее, моя дорогая, ты сможешь оплатить лечение твоей чертовой сестры, да что там, ты сможешь оплатить что угодно, ты ни в чем не будешь нуждаться…
Чистый лист бумаги, немного пожелтевший от старости, слишком давно он был подготовлен… Я надеялся записать на нем рецепт Живой Воды перед тем, как умереть… Но сейчас на его гладкую поверхность ложатся ровные строки прощального письма… Не знаю, к чему писать все это ей, не знаю, почему не могу уйти, не написав. Стал романтиком на старости лет, да, пожалуй так, водить гусиным пером по бумаге при дрожащем свете свечей, в котором эти чернила отчего-то кажутся красными как кровь… Почему бы не написать кровью?.. Я все равно не умру. Я все равно умер. Это ведь не жизнь больше, не жизнь теперь… А ты, моя дорогая, непременно будешь счастлива…
Оставил бумаги на столе, ты же найдешь их утром, да? И возле бумаг этот темно-синий пузырек, наполовину пустой или наполовину полный, как тебе будет угодно, на всякий случай… Надеюсь, этот случай не наступит, и тебе не придется встать перед лицом вечности, не придется испытать всю тяжесть бесконечной череды дней, месяцев, лет, веков…
- Вы звали меня, хозяин? - Вилли показался на пороге, учтиво поклонился по обыкновению. Странный он человек, вечно чем-то доволен, даже той же вечностью. И чертовски благодарен за то, что я испытал эликсир сначала на нем, и никогда не испытывал на нем способов смерти.
- Да, Вилли, - кивнул я и, взяв только трость, вышел к нему, протянул руку для рукопожатия. – Поставь то надгробие. И служи ей, как служил мне.
- Слушаюсь, хозяин… - дворецкий ответил мне рукопожатием и не сказал ничего больше.
Я приостановился у окна… Какие виды… Мой сад, мой замок, мое кладбище, с которым связано теперь столько… Прощай, Уорикшир… Прощай, мой маленький мир…
Прошел мимо двери, за которой дремала в объятиях Морфея единственная любимая женщина, или все-таки моя бедная добрая девочка…
Поцеловать на прощанье? Коснуться губами хотя бы щеки? Нет… Я не должен, не имею права, я признан мертвым, а мертвецам нельзя прикасаться к живым, разве не так?
Куда я иду? Да разве это имеет значение? Нет, мне все равно. Любое место для меня отныне ад, любая дорога – раскаленные угли, и каждый вдох – агония, каждый выдох – мука. Сам виноват, сам себя наказал. Пожалуй, сам избрал свою судьбу.
Покинул замок. Не оглянулся. Ушел по-английски.