злой__сказочник все записи автора В колонках играет - Сплин - Прочь из моей головы
Хватит. Надоело, голова и трещит. Впрочем, трещит – это только пол беды, основная все-таки царящий в ней полный хаос, который меня пугает и настораживает, но об этом вообще лучше не думать. Просто трещит, достаточно. И эта музыка... Я ненавижу музыку, отчаянно, сильно, даже удивляюсь количеству в себе этого чувства, но действительно ненавижу. Лучше даже не признаваться себе за что, а ограничиться просто этим ненавижу. И зачем я вообще притащил этот кусок фанеры, который вряд ли можно назвать гитарой этому проклятому молокососу? Посадить его в подвал, запереть там и пусть наслаждается жизнью... Нет, я же зачем-то решил обращаться с ним по-человечески, я же...
Идиот.
Открытие, можно подумать, даже для меня самого. Впервые столкнулся с этим, то есть со своим идиотизмом, кретинизмом, и далее по списку, можно уже не продолжать, все ясно и так.
Просто рано или поздно мне все-таки придется признать, что ко всем своим исчерпывающим качествам я еще и неудачник, причем полный, и все время влипаю в какие-то нелепые и глупые ситуации. Сначала эта проклятая камера, теперь... Если бы я сразу попал в цель, не промазал, чтобы было тогда? Я бы снял его, и... Меня бы взяли? Хорошо спланированная подстава, и отчасти мне повезло, что мальчик остался жив, что какое-то время я медлил... И, конечно же, четыре миллиона. Нет, оправдываться глупо, это все равно не отметает того, что я не способен теперь даже на то, что делал исправно больше пятнадцати лет, что умел, казалось бы, в совершенстве. А что я могу кроме этого? Что мне вообще остается? Неоконченное медицинское образование, также неоконченное музыкальное, но даже пойти в переход со скрипкой я не смогу, потому что уже не помню, как на ней играть, и, черт побери, ненавижу музыку... За то, что когда-то также свято, как этот щенок верил в нее, а потом понял, что она совершенно бесполезна, и понял слишком горько, жестко... Жизнь рано или поздно дает каждому удар сапогом по лицу, чтобы не казаться сладкой, чтобы напомнить о том, что не любит слабых, беспомощных, робких.
Наивных.
- Еще один звук, и я сломаю ее об твою голову...
Я резко отобрал у него гитару, так неожиданно, что он не успел даже среагировать, даже попытаться мне помешать, просто посмотрел испуганным и злым взглядом загнанного в угол зверька. У этого зверька все-таки чертовски красивые глаза, не похожие не на что другое... Спелая вишня, в жаркий летний день, самый яркий и незабываемый цвет, такой сладкий, что...
Нет, об его голову ее лучше не ломать, треснуть бы как следует по своей, может быть тогда бы прошла эта назойливая боль, да и глупые странные, безумные мысли, которых там почему-то так много.
- Отдайте... – потребовал он, и голос прозвучал как-то плаксиво, почти по-детски. Отобрали любимую игрушку. Как не стыдно, какой я плохой. Давайте, накажите меня.
Лучше отнести ее обратно Валентине... нет, я не пойду к ней, на дворе ночь, мало ли, что она подумает, а вдруг, у нее вообще сейчас совсем не мое приемное время. Усмехнулся.
Быстро вышел с кухни, игнорировав его просьбу-требование, отнес злосчастную гитару в комнату, плотно закрыл дверь, вернулся, и, как это не забавно, мальчик уже ждал меня у входа в кухню и глаза его горели яростью и готовностью разорвать меня в клочья. Это становиться интересно, не правда ли?
- Зачем вы вообще принесли ее мне!? Чтобы отобрать!? – начал он, вы только посмотрите, какая смелость. Я легко и быстро вытащил из внутреннего кармана пиджака пистолет и упер ему в лоб, победно улыбаясь, наверное, как самый настоящий маньяк. Не испугался? Странно с его стороны... Мог бы испугаться хотя бы для приличия... Хотя в этих огромных вишневых глазах нет и тени страха, только желание борьбы, ярость и какая-то странная самоотверженность.
- Давайте, - потребовал мальчик, - стреляйте, черт бы вас побрал...
- Не указывай, что мне делать, - процедил сквозь зубы я, все, также улыбаясь, безусловно, наслаждаясь тем, что моя роль, как и обычно охотника, загнавшего в тупик жертву. Только жертва вместо страха и немой покорности предпочитала сопротивляться, но это делало эту игру только интереснее. Интереснее? О чем я вообще думаю?...
Пользуясь потерей моего интереса к его скромной персоне, пленник замахнулся свободной рукой, и собирался меня ударить, но я перехватил его руку в полете, почему-то разозлился.
- Я вас ненавижу, - прошипел он, пытаясь вырвать тонкое запястье, которое было чертовски приятно сжимать пальцами... Нет, нет, нет, не думать об этом, лучше вообще не думать. Оригинально было сообщить мне именно это, словно это такое уж открытие... Снова улыбка, и когда это я превратился в маньяка? Не важно, главное, что превратился. Чтобы стряхнуть эти мысли, ударил его пистолетом по лицу, пожалуй, слишком сильно, он не устоял на ногах, попятился и грохнулся на диван, и я следом, потому что продолжал также упрямо держать его за руку. Глупое нелепое идиотское положение, в которое мог попасть только такой кретин как я, но вместо того, чтобы ругать себя за нескончаемую глупость я... теряю голову? Этот проклятый мальчик, который превращает меня в полного нескончаемого идиота одними только своими глазами слишком близко, это хрупкое детское тело, так, что еще немного и можно коснуться его... Пока остатки разума проклинали меня всеми самыми последними словами, руки уже давно сами решили, что им делать, одна еще крепче сжала его запястье, отводя его к спинке дивана, а вторая скользнула под спину, прижимая к себе. Я не виноват, черт побери, он слишком близко, а я просто... придумывать себе оправдания? А мне плевать, честно, я просто сейчас хочу этого, и я привык получать то, чего хочу... Подтолкнул его к себе на встречу, поцеловал, как в тот раз, впрочем, уже по-другому, каждый раз как впервый, забавно... И на что теперь сваливать этот проклятый порыв?
Алкоголь здесь не причем...
Просто...
- Отпустите меня, - каких немыслимых усилий ему стоило оттолкнуть меня от себя, вырваться, броситься бежать. Я плавно, словно не обратив на это внимания, сполз вниз на пол, прижался спиной к дивану и закрыл лицо руками, пытаясь прийти в себя.
Идиот.
Кажется, я все понял...
А что я, собственно, должен был понять?
Именно это.