злой__сказочник все записи автора В колонках играет - Л.Коган -скрипка ,К.Рихтер -клавесин - И.С.Бах Соната для скр и клавесина фа диез ми
И на долго ли у тебя хватит сил играть в спокойствие и равнодушие? Именно играть, моя дорогая Хельга, потому что на самом деле внутри все уже закипает, внутри бушует обжигающая как раскаленная сера ненависть, чувство такой силы и размера, что, возможно, его энергии могло бы хватить, чтобы расплавить чугунную ограду этого чертового замка, любой камень, самый прочный гранит. Не обманывай себя, будь добра, хотя бы с самой собой будь честной – признайся себе, ты никогда не сможешь относиться к этому человеку по-другому, что даже твоей безграничной любви ко всему миру не хватит, чтобы проникнуться к нему хоть каплей симпатии. Оправдывать? Бесполезно. Он сам пресекает любые твои попытки идти ему на встречу, зачем...? Старый вздорный избалованный жизнью безумец, который никогда не знал ни в чем недостатка, которому неведомы простые человеческие чувства... Он, похоже, родственник твоего зеркального чудовища, такое же мерзкое отвратительное существо, и ты еще пытаешься заставить себя почувствовать к нему какие-то другие чувства, кроме ненависти? Может быть следующим твоим подвигом будет то, что ты попытаешься возлюбить меня? Полно геройства, моя дорогая, все мы здесь обычные люди, хотя... кто бы говорил.
Да и как же это слово на твоей руке...
В мой адрес? Или у него есть другой адресат, допустим...
Замолчи.
- Мне не нужно от вас ни пенса, - произнесла я, и даже не узнала свой голос, таким холодным, непоколебимым и мертвецки спокойным он был. Нет, нет, черт побери, я не буду поддаваться этому голосу, я не буду рушить то, что так отчаянно строила, стирать даже память о своих первых неуверенных шагах на встречу своему супругу, попытках заключить пусть хрупкий и эфемерный, но мир. Я вздохнула, попыталась взять себя в руки и продолжила, снова ругая себя за эту дерзость, - мне нужна от вас только одна вещь, и вы отлично знаете это. Пока ваши деньги идут на лечение моей сестры, я буду находиться в этом доме, буду вашей безвольной и беспомощной игрушкой, но... – нет, нет не нужно этого проклятого но, остановись на этом уже наконец, буду игрушкой и все, буду, я и так уже игрушка в этих морщинистых руках, - если лечение Инги прекратиться, я не секунды не задержусь в этом доме, - и в этом мире. Не так ли? Изуродованные руки, сильные яды, глубокие реки, в которые можно броситься. Ты ведь знаешь, что просто не сможешь обеспечивать сестре лечение? Лучше – смерть, чем та жизнь, которая тебе предстоит... И зачем я тогда рушу все?! Какого черта?! А если сейчас этот старый безумец воспримет мои слова в серьез и выкинет меня за дверь, а Инга... страшно подумать, ее сейчас же отключат от всех этих аппаратов поддерживающих слабо треплющуюся жизнь.
Нет, нет, нет. Только не это. Я сейчас брошусь на колени, я буду... буду... я буду умолять, как бога, как высшее существо этого мерзкого старика, только бы он забыл мои слова, только бы...
И ты все-таки хорошо и покорно выполняешь роль куклы, не так ли. Мне будет интересно посмотреть, как ты стоишь на коленях...
Замолчи.
Я подняла полный отчаяния и мольбы взгляд на своего супруга, чувствуя, как у меня слезятся глаза, эти проклятые глаза, вечно не вовремя, как теплые капли стекают по щекам, и не способна уже была их остановить, готовая броситься в ноги и умолять. Совсем потеряла остатки рассудка и... гордости. Впрочем, какая может быть речь о гордости, о чести, о рассудке, когда можно сказать решается судьба моей сестры.
- Если ты больше не позволишь себе подобных оплошностей, - снисходительно сказал мой супруг, - может быть, мы оставим, все как есть.
- Спасибо, - слабо пробормотала я, не знаю право только за что, вздохнула облегченно, все-таки сегодня и завтра я могу быть еще уверенна в судьбе сестры, и осторожно встала из-за стола, - я не важно чувствую себя, сэр... Можно я пойду в свою комнату? – не дожидаясь ответа, вышла из столовой, вернулась к себе, заперла дверь и села на кровать. За окном уныло накрапывал дождь, и его тихий шепот о железную крышу действовал на меня убаюкивающее. Уснуть? Навечно... Нет, нельзя даже думать об этом. Просто забыться – сном, сладким и глубоким. Когда я проснулась, за окном уже царила ночь...