злой__сказочник все записи автора Больше никогда, никогда, никогда не буду пить! По крайней мере, столько пить... Глупое обещание, но все же должен же я что-то сказать в свое оправдание - самому себе?
Плохо помню, что было после, после... в общем, после что-то было, и я каким-то образом умудрился добраться до своей комнаты, отыскать ее в темных лабиринтах коридоров и, упав на уже успевшее покрыться пылью покрывало, уснул. Разбудили меня назойливый яркий свет дня, лившийся в незакрытое занавесками окно вкупе с сильной головной болью и сильными острыми укусами совести. И кто просил меня только вчера так нажираться? Забыться? Забыться. Идиот! И чего я хотел забыть, может быть свою никчемную жизнь или свой бескрайний идиотизм? Пожалуй – его. Пожалуй, кое-что еще, о чем я старался теперь не думать, но за что чувствовал сильные угрызения совести. Совесть у меня? Смешно, и откуда она только взялась на старости лет? Стыд или все-таки призрение к себе за содеянное? Стоп. Ничего особенного я не сделал, просто, просто...
Решил попробовать?
Захотелось острых ощущений на старости лет? Кретин. Растерял остатки мозгов и здравого смысла, последние, между прочим, теперь еще не хватало начать искать приключений на свою голову... таких приключений. Черт побери! Ругая себя последними словами я кое-как добрался до кухни, где, задумчиво уставившись в окно, молча сидел мой пленник, похоже, тоже переживая последствия веселой вчерашней ночи. Вид у него был на редкость помятый и измученный, впрочем, мне меньше всего хотелось сейчас смотреть на него, чтобы не вспоминать о своих глупых вчерашних ненормальных мыслях, относительно этого мальчишки. Впрочем, признайся себе дурак, наконец, в том, что эти мысли, ощущения, состояния никуда не исчезли вместе с состоянием алкогольного опьянения. Черт... Что еще мне сделать, чтобы это прошло? Побиться головой об стену? Или сразу удавиться? Скорее бы! Скорее бы этот чертов «благодетель» собрал свои чертовы деньги, которые мне почти уже даже не нужны, лишь бы только избавиться от этого странного паренька, скорее бы возвести обратно стену хладнокровия и равнодушия и убедить себя в том, что со мной все в порядке, я по-прежнему нормальный, это всего лишь наваждение.
Поиграли, и хватит, пора вернуть себе остатки своих мозгов, которые за последние два дня куда-то незаметно испарились. Пора... я просто плюну на эти деньги, что я денег не видел, и отвезу его в лес, куда-то далеко, туда, где нет людей и лишних свидетелей, и расстреляю в упор из своего Макарова. Там у меня уже не будет возможности промахнуться, а у него убежать или увернуться. Я наконец-то сделаю то, что должен был, и мне станет легче, когда его не будет. Неужели?
- Ты будешь кофе? – он вздрогнул от моего голоса или скорее от неожиданности, хотя я сам нервно дернулся таким непривычным он был после долгой тяжелой гнетущей тишины, и таким охрипшим и каким-то жалостливым. Какой ужас, вот до чего людей доводит чрезмерная любовь к алкоголю. Вообще я искал аспирин в этих бесконечных кухонных шкафах, но так и не смог его найти, и наткнулся на полупустую банку кофе. Не важно, сколько она лежит здесь, совершенно не важно, отравлюсь, будет лучше нам обоим. То есть его я тоже отравлю, и по этому нам обоим точно будет лучше.
- Да, - слабо согласился он, и снова отвернулся к окну, похоже ему на меня смотреть тоже совсем не хотелось. Отвращение, страх, ну и далее по списку... Я тряхнул головой, пытаясь хоть немного привести в порядок, царивший в ней хаос, стал искать чайник или что-то в чем можно было разогреть воду, пока, в конце концов, не нашел. Хотя вряд ли мне сейчас поможет кофе... Сходить в магазин за аспирином? Снова встречаться с этой Валентиной? Меня почему-то передернуло, я нервно закурил. Ее маленький дом, темная прихожая, дешевый мерзкий коньяк, потом... Нет, еще не хватает перебирать в памяти весь вчерашний день. Обещаю себе, все – больше никогда, никогда не буду напиваться... По крайней мере, так. Так?
Если продолжать в том же духе, то я допьюсь до жалости к своему пленнику, впрочем, мне кажется, жалость гораздо лучше того странного и неосознанного чувства, которое я испытываю к нему сейчас, и проклинать свою жизнь, сожалеть об убитых людях, не сбывшихся мечтах. Я ведь мог стать врачом – мог. Мог стать музыкантом – конечно... Все могло быть, но в результате я все равно оказался здесь, в пустом недостроенном мрачном доме, где холодно и пусто, где нет ощущения уюта и спокойствия, а только горечь...