злой__сказочник все записи автора В колонках играет - Autumn Tears - Remember
Страшно, слишком страшно, чтобы сомкнуть глаза этой ночью, впрочем, я и без этого страха с трудом могла уснуть прошлыми ночами. Но сегодня – сегодня всю ночь я просидела, забившись в угол своей комнаты, самый дальний и темный, за комодом, там, где совсем недавно еще стояло зеркало, сжимая в руках нож, сжимая так сильно, что его лезвие врезалось мне в ладонь, оставив глубокий и яркий след. Меня била сильная дрожь, и бросало то в жар, то в холод. Предательские слезы сдавили горло, и я слышала в этой жуткой ночной тишине каждый шорох, каждый шаг в коридоре, даже стук собственного сердца, оглушительный как взрыв, как выстрел. А мне бы не помешал сейчас пистолет, да, несомненно.
Каждая тень заставляла меня вздрогнуть, шепот ветра за окном, отдаленный лай собак, каждое движений, каждое колыхание зыбкого ночного сумрака.
Как я дождалась утра? Не знаю, но как только ночная темнота отступила, давай дорогу первым солнечным лучам, я осторожно выглянула из комнаты, шагнула в коридор, все также прислушиваясь к каждому шороху, дошла до ванной, умыла кровь со своих рук, лицо. Нож все это время лежал на раковине, и все время притягивал мое внимание к своему зеркальному сверкающему лезвию, словно так и уговаривавшему меня вонзить его в чью-то мягкую плоть. Свою? Да, это лучший из всех вариантов. Пожалуй, таким ножом мое тонкое почти прозрачное запястье можно перерубить на части, легко сломать...
Видишь, я же молчу, а ты сама думаешь об этом.
Молчи. Молчи дальше. Замолчи уже, наконец, навсегда...
Навсегда? Какое сильное и страшное слово, не правда ли Хельга? Как древняя магия, как заклинание... Его хочется шептать тихо, много раз, его хочется петь ритуальным пением, срывающимся в крик безумия, не правда ли? Что в этом слове – смерть, забвение, вечность, все то, о чем ты так любишь говорить? Да, особенно о смерти... Все эти книги, которые ты пропустила через себя, отсеяв лишнее, и оставив только это слово... смерть. Сладкое и желанное, как мед, как ладан... Ты ведь все равно хочешь умереть, не правда ли Хельга? И у тебя была такая возможность... Только даже этот человек, кем бы, он не был, не пожелал оказать тебе маленькую услугу, отправить тебя на тот свет, предпочел... А ведь это было приятно, не правда ли, моя холодная исландская принцесса, никогда не знавшая, и похоже не узнающая мужчины?
Замолчи...
Острие ножа уперлось мне в грудь, и я сама с трудом остановила себя, расслабила руки и швырнула его в раковину. Как мучительно, отчаянно и сильно я хочу убить... это существо в своей голове, существо из проклятых зеркал, чудовище, шептавшее мне в уши страшные и отвратительные слова.
Страшные? – сразу же откликнулся проклятый голос и противно рассмеялся.
Что ты, Хельга. Я еще пока не сказала тебе ничего более страшного, чем правда. Впрочем, что может быть страшнее правды, в которой ты не хочешь себе признаваться? Скажи мне, моя дорогая добрая девочка? Слишком добрая. Как же ты не ругаешь себя за то, что оцарапала незнакомого человека, и откуда только взялись силы, чтобы нанести такую глубокую рану этими тонкими ноготками? Может быть, ты отправишься его искать, чтобы извиниться за это?! Как ты могла! Или это я тебя надоумила? Может быть, ты и инстинкт самосохранения теперь будешь списывать на меня, если он заставит тебя защищаться, ценой чужой жизни... Ведь твоя жизнь ничего не стоит. Ведь у тебя нет своей жизни...
У меня нет своей жизни, и ты знаешь об этом.
У меня есть только Инга и ее жизнь.
За что ты так ненавидишь себя, Хельга? Ведь я самое отвратительное, что есть в тебе, но при этом ты ненавидишь не меня, а именно себя. Тебе не кажется это странным? Тебе сложно ненавидеть чудовище, что смотрит на тебя из зеркал, тебе сложно ненавидеть гнусного старого сумасшедшего, тебе сложно ненавидеть маньяка, собирающегося сделать с тобой, что-то, страшное, тебе сложно ненавидеть даже меня. И при этом ты готова уничтожить себя, испепелить, отдать в жертву всем этим ничего не стоящим людям.
Это мое дело.
Я тряхнула волосами, убрала нож из раковины, снова умылась, снова. Мне хотелось смыть с себя память о чужих прикосновениях, хотелось смыть и этот голос.
Может быть, ты бросишься в реку Эйвон?
Прости, ты же не можешь этого сделать, ты же обязана всем окружающим, ты же должна жить ради своей сестры, которая уже никогда не очнется, и ты знаешь, это, знаешь, но почему-то не хочешь признавать.
Потому что я верю! Я верю в то, что она проснется, отчаянно верю в это...
Даже осознавая, что это безумие? Она уже много лет находиться в коме, она уже не вернется, Хельга, пойми это. Все люди, которые близки тебе, которые становятся тебе дороги, умирают, и она тоже умрет, потому что она последнее, что еще важно в этой твоей бессмысленной жизни. Ради девочки, которая уже никогда не проснется, ради продолжения ее бессмысленного существования ты хоронишь себя заживо. Если бы не она у тебя бы была нормальная жизнь, но...
Заткнись. Замолчи.
Она самый близкий человек, который у меня есть. Она самое дорогое, что у меня есть. Только из-за нее я еще не вонзила этот чертов нож в свою грудь, еще не отправилась к холодным водам реки забвения. Только из-за нее я еще не покончила с собой. И ты хочешь отнять ее у меня? Моя смысл? Мою надежду?
Нет, нет. Я хочу, чтобы ты поняла, что кроме нее есть и другой мир, от которого ты добровольно отрекаешься... От которого ты прячешься за этим гнусным стариком, потому что он полная гарантия, что тебе не придется учиться жить. Ты не умеешь, ты ничего не знаешь. Все книги, которые ты прочитала, чтобы считать себя умной, ничего не значат, ты все равно ничего не знаешь о жизни... Ты собираешься так, и жить дальше среди живых мертвецов, живущих заживо?! Твоя сестра, твой муж – она они мертвы. Уже мертвы, не пытайся отрицать это... А ты еще жива, ты...
Замолчи.
Я взяла нож и вернулась в свою комнату. С трудом отыскала свою одежду – то, что привезла из дома, там же лежал и фотоальбом, но мне совсем не хотелось сейчас проливать слезы над безвозвратно ушедшим прошлым, там, где еще меня окружали близкие люди, защищали от страшной действительности. Оделась в растянутый серый свитер, брюки. Все это было родным, таким дорогим, пахло домом, Исландией, воспоминаниями... Я хочу, отчаянно хочу вернуться назад, туда, где не буду чувствовать эту зияющую пустоту в груди, это одиночество, отчаяние, беззащитность. Мне так мучительно хотелось сейчас спрятаться в чьих-то объятьях, уткнуться лицом в чье-то плечо и заплакать, наконец, выплакать все, что накопилось, но даже думать об этом глупо.
Слабая беспомощная девчонка... Чуть что сразу в слезы.
Ты еще спрашиваешь, за что я ненавижу сама себя?
Ты еще спрашиваешь?
Я отыскала Вилли, рассказала ему о случившемся вчера ночью, правда, упустив подробности, и только после этого спустилась к завтраку.
Упустив? Какая жалость... а может быть ты лучше расскажешь об этом сегодня на ночь своему супругу? Ему это слушать будет гораздо интереснее, чем тот бред, который ты несешь обычно, не правда ли?
Заткнись.
Замолчи.
- Доброе утро, сэр, - не поднимая спрятанного в пол взгляда. Мне придется все рассказать, я знаю, но...
Но тебе стыдно? Не удивительно, моя дорогая. К тому же ведь тебе, наверное, было приятно...
Замолчи.
Черт бы тебя побрал.
Как грубо... Опомнись, Хельга ты же такая добрая, ты же не можешь сказать мне такого?
Короткий взгляд на столовые приборы, среди них сверкающие своей чистотой ножи, на белоснежной скатерти.
Если я и убью кого-то когда-нибудь, то только тебя.