злой__сказочник все записи автора В колонках играет - Autumn Tears - Canticle
Я стояла, прижавшись спиной к двери его комнаты, и улыбалась. Наверное, я выглядела сейчас, как сумасшедшая – эта улыбка совершенно без повода, упавшие на лицо волосы, но это не имело значения, мне просто было смешно, чертовски смешно. И откуда только во мне взялись еще силы и смелость на это, не знаю, но я еще была способна на это.
Вы так вздорны, сэр, как любой выживший из ума старик. Самое человечное, что только можно было бы найти в человеке это его ненависть к другим людям, и сейчас я видела ее в нем, в моем супруге, обращенную ко мне, острую, резкую, сильную, но она ничуть не огорчала меня и не заставляла ненавидеть в ответ. Мой супруг – чудовище? Увольте, что вы, он всего лишь человек. Такой же, как тысячи других людей, старых людей, и ничего не удивляет меня в его поведении. Многие старики до ужаса ненавидят молодых, только за то, что у них впереди еще вся жизнь, когда как их уже подошла к закату. Когда молодые еще могут наслаждаться всем тем, что для стариков уже не имеет смысла. Эти слова... Про красоту жизни, про двери... Кажется, я начинаю понимать вас, сэр Морган, и то, зачем вы женились на мне. Это жестокая, но все же игра – вы хотели запереть передо мной эти двери, чтобы я ощутила каково вам, когда даже открытыми они уже не привлекают вас... Забавно. Сколько еще вы собираетесь прожить так? Вы, наверное, боитесь смерти, потому так часто говорите о ней, и я, тоже говорю о ней часто, хотя совсем не боюсь ее. Для меня она освобождение, для вас – неизбежность, приближение которой вы чувствуете с каждым днем. Вы хотите, чтобы я играла по вашим правилам, жила по вашим принципам? Ненависть, желание, смерть? Мне очень жаль, но я буду непослушной куклой, и даже не подумаю сделать этого... Вы хотите, чтобы я ненавидела вас, потому что вы ненавидите меня, только за то, что я молода, за то, что у меня впереди вся жизнь. Ненавидьте, сколько хотите, но я не собираюсь ненавидеть вас, потому что у меня нет причин для этого, только потому, что я осознаю ваш возраст, и ваше положение...
Браво, Хельга. Тебя будут пинать ногами, а ты будешь любить весь мир, захлебываясь собственной кровью. Я не знала, что твоя идиотская доброта может дойти до такого... Прости, я молчу. Я же обещала тебе молча наблюдать, как твой старый супруг, это отвратительное дряхлое существо, будет уничтожать и губить тебя, смеяться и унижать, когда ты вдруг решила проникнуться к нему любовью. Может быть, ты еще решишь поиграть в Инкен Петерс, в ответ на эту мерзкую ненависть и отчужденность? Только вот твой муж похож на Маттиаса только возрастом, разве что... И если эта история была трагичной, то твоя больше похожа на комедию, или даже так – на глупую, больную смешную клоунаду.
Замолчи.
Хорошо, я же обещала. Просто сейчас я еще выполняю роль голоса разума, который у тебя, судя по всему полностью отсутствует. Или его ты тоже решила заткнуть, чтобы он не мешал тебе строить из себя святую? Послушай, пока я еще не замолчала, послушай Хельга, тебя не хватит надолго! Сейчас тебе кажется, что ты полна сил, чтобы даже любить эту мерзость, эту ходячую мерзость, но скоро ты сломаешься, очень скоро и поймешь, что только зря обманывала себя. Опомнись сейчас! Опомнись...
Замолчи.
Молчу.
Так я дошла до своей комнаты, присела на кровать, спрятав лицо в руках, посидела так некоторое время, слушая тишину. Голос молчал, он слишком дорожил своей честью, чтобы нарушать данные мне обещания, и я была несказанно рада этому.
Он сказал – честь не имеет значения, глупый вздорный старик... Я слышала еще там, в своей далекой холодной Исландии, по сравнению с которой, казалось бы, холодная Англия была теплым тропическим пляжем, что для английских лордов честь имеет как раз огромное значение, но... Он слишком стар, чтобы думать об этом. В этом возрасте мне тоже будет плевать на честь.
Я откинулась на кровать, закрыла глаза, и в голову сразу полезли разные мысли, и вспомнилась старинная средневековая песня, строчки оттуда, и я по своей дурацкой привычке, попыталась применить ее к своей жизни. Я научусь так жить, я может быть даже полюблю его, не как мужчину конечно, а как... старика? Деда? Просто, как человека. Пройдет год, два, десятилетие. Другое. Однажды он умрет, все-таки умрет, ведь он не бессмертен, он сейчас уже очень стар. А я? Я буду жить в этом темном мрачном замке, мои волосы станут совсем седыми, руки огрубеют, покроются морщинами, глаза потухнут... И я тоже запрусь здесь и буду отрицать этот мир, ненавидеть его, презирать молодых, за то, что у них впереди вся жизнь, и они могут прожить ее, как хотят, поскольку у них есть еще и свобода. Семья, друзья, любовь... Все то, чего у меня нет и сейчас. Все, кто, когда-либо был мне дорог, покинули этот мир, оставив меня в горьком пугающем одиночестве, наедине с сестрой, которая почему-то задержалась на границе двух миров – мира живых и мира мертвых. Зачем я думаю об этом, зачем сыплю соль на свои раны? И... я словно забыла о том, что кроме Инги у меня нет ничего и никого, и я обязана, пусть ценой собственного счастья, свободы и даже жизни вернуть ее назад. Только одна из нас имеет право на жизнь, и я добровольно отдаю его ей. Потому я не буду ненавидеть своего супруга, каким бы отвратительным он не казался мне, потому я буду пытаться, отчаянно пытаться его полюбить...
Да, кстати. Я так и не пожелала ему спокойной ночи. Испугалась, убежала как обиженный ребенок.
Единственное существо от ненависти, к которому я не могу избавиться, это я сама... Глупая, жалкая, беспомощная отвратительная девчонка, которая думает только о себе, плевав на чувства других людей. Которая только и может ныть, что ей сломали жизнь, что у нее ничего нет. Как я вообще могу позволять себе такое, пока моя сестра... пока она находится в коме?
Я встала с кровати и быстрым шагом подошла к двери. Все равно я не смогу уснуть. Все равно мне еще нужно отыскать Вилли и попросить у него снотворное, заодно я извинюсь перед супругом и пожелаю ему спокойной ночи, ведь со своей глупой болтовней, я забыла это сделать. Старые люди любят, когда им оказывают внимание, не правда ли?
Я быстро и уверенно дошла до комнаты своего супруга, но остановилась перед дверью, вспомнив как прибежала сюда с ножом...
Ты... Если бы я могла убить этим ножом тебя, чтобы ты никогда больше не лезла в мою жизнь!
Чтобы сделать это, тебе придется вонзить его себе в сердце, потому что я неотъемлемая часть тебя, не забывай об этом, дорогая Хельга. А себя ты убить не можешь, не правда ли? Твой любимый обожаемый супруг предупреждал тебя, что не собирается заботиться о твоей сестре, если ты что-то с собой сделаешь. Я молчу.
Молчи.
Я осторожно приоткрыла дверь и застыла, слепо вглядываясь в темноту, нарушаемую только лунным светом. Это... Это не мой муж, это... Или долгие дни бессонницы довели меня до видения наяву или в его постели действительно лежал чужой, совершенно незнакомый человек. Я зажала себе рот, чтобы не вскрикнуть, попятилась, нечаянно слишком громко хлопнула дверью и бросилась бежать по коридору, не разбирая дороги...
Воры? Да, почему бы и нет?! В этом замке столько бесполезных, но очень дорогих вещей, что не удивительно, что кто-то решил явиться сюда и присвоить их себе. Или... зловещие призраки и тени!? Или...
Я слышала шаги, гнавшегося за мной следом человека, и осознавала, что больше бежать не могу, к тому же в темноте совсем не разбираю дороги, впрочем, при свету я тоже вряд ли бы осознавала, где я нахожусь. Тупик, холодная каменная стена, в которую я ударила кулаками... Дальше бежать некуда.
Ты же вроде хотела умереть, когда царапала свои руки булавкой, не правда ли? Ну вот, у тебя кажется, будет второй шанс, правда в этот раз тебе даже не придется брать на душу страшный грех... Самоубийц не хоронят на церковных кладбищах, не отпивают. А если ты будешь невинной жертвой, то может быть на небесах, тебя похвалят за твою отвратительную глупую доброту и доходившую до идиотизма жертвенность. Ах, да, я же обещала тебе молчать. Что же.
Я молчу.