злой__сказочник все записи автора В колонках играет - Оля и Монстр - Нежный цветочек

 

Добро пожаловать в ожившую иллюстрацию, к произведениям Эдгара Аллана По. Весь этот старинный замок, все то, что сейчас со мной происходит, является какой-то тенью, каким-то отражением этих странных и страшных книг...  Похоже, я слишком долго работала в книжном магазине, и теперь долго не смогу избавиться от их влияния.

Но, черт побери... Если постараться, можно найти множество совпадений, пересечений и общих черт. Эти шелковые прозрачные шторы, залитый луной темный лес за окном, зловещие вороны над фамильным кладбищем... Стоя у окна своей комнаты, я могу вдоволь насладиться этим замечательным видом, и убедиться в том, что меня действительно держат в этом доме, привезли сюда, для развлечений и издевательств.

Любоваться на фамильное кладбище, долгими бессонными ночами? Спасибо. Впрочем, это гораздо лучше первой брачной ночи...

И откуда во мне силы шутить, откуда во мне силы насмехаться над моим положением, откуда вдруг это спокойствие?

Просто мне больше не о чем беспокоиться. Я пожертвовала всем, что могла, а моя сестра находится в одной из лучших клиник Лондона, и может быть, хотя бы там врачи смогут дать ей второй шанс, которого никто уже никогда не даст мне. Я – похоронена заживо в этом фамильном склепе, в этих мрачных стенах, и вряд ли что-то уже может мне помочь.

Надеяться на помощь, в далекой чужой стране, будучи законной женой старого чокнутого старика, перед лицом Бога... На какого прекрасного принца, на какого ангела, со сверкающим мечом я должна надеяться теперь?

Я сама избрала эту судьбу.

Ты сама избрала эту судьбу.

Но ведь выход есть. Выход есть всегда, не правда ли, моя дорогая Хельга?

Чтобы заставить замолчать этот голос в моей голове, с которым я снова осталась наедине я быстро скинула легкую накидку, и, оставшись в одной рубашке из легкого атласа, забралась на кровать, и с головой укуталась в теплое одеяло. Меня по прежнему знобило, но постепенно дрожь утихала, и по телу растекалось живительное тепло. Мягкие шелковые простыни, отвратительная роскошь, которую в своем родном городе я ненавидела и презирала, вечно голодная, вечно бедная, вечно не знающая где достать деньги на лечение сестры, вечно не знающая что будет завтра. Эти люди, которые там, спали на таких же шелковых простынях, разъезжали на дорогих автомобилях, даже не представляли себе, что такое нужда, что такое жертва, и как дорого можно заплатить за что-то, заплатить не деньгами...

Я задремала, совсем ненадолго, свернувшись калачиком, под одеялом, осознавая, что чувствую себя здесь страшно, неуютно, что мне безумно хочется домой в тесную пыльную маленькую квартирку, где кроме меня не было никого, где в ночной темноте не могли скрываться пугающие гости... Гости? Мне почудился приглушенный звук шагов, я открыла глаза, осторожно выглянула из-под одеяла, но, не увидев никого во мраке, снова откинулась на мягкие подушки.

Здесь кто-то есть?

- Кто здесь? – прошептала я, но потом повторила громче, вдруг осознала, что говорю на исландском, опомнилась и спросила уже на английском, но никто не ответил. Это глупые страхи, я бы даже сказала детские страхи.

Чтобы развеять их до конца, я скинула одеяло, и босыми ногами по холодному полу подошла к окну, отдернула занавеску, и комнату напомнил бледный лунный свет, вырвав из тьмы каждый предмет, каждую мелочь.

Большая развороченная кровать, высокий резной шкаф, гобелен на стене, и...

Я сама не осознавала что делаю, и почему вместо того, чтобы испугаться, как обычно я вдруг быстрыми уверенными шагами пошла к зеркалу, вытянув вперед руку, словно слепой, боящийся натолкнуться на что-то по дороге. Я остановилась, только, когда мои пальцы коснулись ледяной зеркальной глади. Я медленно опустилась на колени, трясясь от холода и страха, но не в силах оторвать руки, убежать, спрятаться... Я неотрывно смотрела туда, в зеркальную бездну, пока не осознала, что на меня оттуда смотрит совсем не мое отражение... Существо, сидевшее по ту сторону зеркала совсем рядом со мной было таким страшным, таким мерзким, что мне хотелось закричать, но мое горло, словно сжали невидимые цепкие пальцы, мои руки и ноги были, словно связанны невидимой веревкой...

- Выход есть всегда, - прошептал кто-то мне в ухо, сзади, со спины, касаясь холодными пальцами моего обнаженного плеча, - ты знаешь... приглядись, и ты увидишь его...

Корявые склизкие пальцы существа в зеркале сжимали что-то длинное и блестящее, и мне не стоило особого труда осознать, что это было. Нож... Оно протягивало его мне. Или?

Выход есть...

- Нет! – хрипло выдохнула я, дернулась, скинула невидимую руку, невидимые путы, закричала изо всех сил, громко, отчаянно, закрыла лицо руками, - нет. Нет!

Я очнулась от чьего-то человеческого, вполне человеческого прикосновения. Я медленно отняла руки от лица, и осознала, что сижу на полу, сжавшись в комок в нескольких шагах от зеркала. На тумбочке у кровати уютно горел ночник, а надо мной услужливо и обеспокоено склонился дворецкий Вилли.

- С вами все впорядке, госпожа? – осведомился он, помог мне встать на ноги, и проводил до постели.

- Да, - слабо пробормотала я, и почувствовала на своей спине чей-то холодный и пристальный взгляд, оттуда, из зеркала. Но обернуться я боялась. Я позволила дворецкому уложить меня в кровать и накрыть одеялом, он уже собирался уходить, когда я вдруг попросила:

- Пожалуйста... уберите это зеркало.

Вилли кивнул, снял с кресла покрывало, и набросил его на узорчатую, явно старинную, зеркальную раму.

- Утром его здесь не будет, - пообещал он, - спокойной ночи, хозяйка.