ds_nevermore все записи автора Я стоял неподвижно еще несколько секунд, и эта картинка – поцелуй Анны и Павла – стояла у меня перед глазами. Значит, это… правда? Неужели… это правда? Мне все еще не верилось, но я же видел своими глазами, видел! Но зачем, зачем было делать это на том же самом месте, зачем?! Моя ладонь вдруг превратилась в кулак, сознание охватила какая-то дикая, страшная ярость, я ринулся к Пашке, схватил его за ворот чертовой гавайской рубашки и посмотрел в глаза.
- Ты что, Вяземский?.. – прошептал он, непонимающе глядя на меня в ответ. И в ее глазах смешались страх и беспокойство за меня, как в моих гнев и обида.
- Это ты что?! Какого черта ты себе позволяешь?! – не спросил, прорычал я, еле сдерживаясь, чтобы не ударить. Я чувствовал себя дважды преданным, и эта боль внутри… Она питала мою ярость.
- Вань, с тобой все… - я не дал ему закончить бессмысленный вопрос. Неужели ты не видишь?! Я не в порядке, черт побери.
- Ты! Как ты смел?!
- Это всего лишь поцелуй. Почему ты так бесишься?
- Всего лишь?! Всего лишь?!! – я старался не срываться на крик, я честно старался. – Да как тебе вообще пришло в голову…
- Что, Вяземский?! – растерянность Пашки уступила место его возмущению, он в ответ взял меня за воротник и нахмурился. – Целоваться с девушкой? Я у тебя что разрешения должен был спросить?!
- Да, черт побери, должен был! – я сделал глубокий вдох, но кислорода все равно не хватало. Адреналин? Да, наверное. - Она еще ребенок! – произнес я почти ровным тоном.
- Да? – Павел вскинул брови и привстал на цыпочках, чтобы сказать это, глядя в глаза. - А целуется классно!
- Что?! – этого я уже не стерпел. Один удар. Один сильный нацеленный удар. Пашка тут же отпустил меня и схватился за лицо.
- Ты что наделал, Вань?! – в его голосе совсем не было злости, это была интонация обиженного мальчика. Как в детстве. В детстве мы тоже дрались. Понарошку. – У меня теперь фингал будет! На кой черт аристократу такой сильный удар?
- Паш… - руки опустились сами собой, и покрасневший кулак разжался, как-то безвольно. Я поднял на него взгляд. Что же я наделал? Ведь Пашка, он же… он же не виноват… Она же сама… - Прости… - тихо произнес я, мой друг – по-прежнему мой друг – отвернулся и сел на кровать. – Прости… - повторил я и вышел прочь. Теперь было не только больно, но еще и гадко на душе. И я запретил себе думать об Анне. Да и вообще думать. Завтра я обязательно извинюсь перед Павлом, завтра, встретив Анну, я сделаю вид, что ничего не было…