Ассель все записи автора Столько же, сколько существует словесность, звучит и неотвязный мотив невозможности выразить нечто окончательное через язык.
Человек пишущий, для которого язык – и атмосфера обитания, и единственное орудие, рано или поздно обнаруживает бессилие, лживость речи, а то и преступную ее природу. О том, что «мысль изреченная есть ложь», помним мы все. «...Молчание речь мою караулит давно», – пишет современный поэт Сергей Гандлевский. «Автор преуспевает в молчании», – высказался однажды автор этих строк.
Silentium, молчание, чистый лист в разные времена возникают как разными смыслами заряженные метафоры, как короткое замыкание любого напряженного речевого опыта. От истошных призывов к тишине и впрямь можно оглохнуть. Но мы говорим и пишем. О том, что лучше бы помолчать. О том, что говорение – грех. О том, что текст умер, а автор и подавно. [...]
О том, что речь бессмысленна, письмо порочно, стих мертв, чтение отнимает свободу, высказывание репрессивно,– как говорить иначе, нежели не словами? И пока этот парадоксальный, навязчивый, как кошмар, разговор будет продолжаться, все будет нормально: будем писать, читать, говорить. Будем молчать.

(с) Лев Рубинштейн. Случаи из языка