legole все записи автора

Идея вечного возвращения загадочна, и Ницше поверг ею в замешательство
прочих философов: представить только, что когда-нибудь повторится все
пережитое нами и что само повторение станет повторяться до бесконечности!
Что хочет поведать нам этот безумный миф?
  Миф вечного возвращения per negationem [В отрицании (лат.)] говорит,
что жизнь, которая исчезает однажды и навсегда, жизнь, которая не
повторяется, подобна тени, она без веса, она мертва наперед и как бы ни была
она страшна, прекрасна или возвышенна, этот ужас, возвышенность или красота
ровно ничего не значат. Мы должны воспринимать ее не иначе, как, скажем,
войну между двумя африканскими государствами в четырнадцатом столетии,
ничего не изменившую в облике мира, невзирая на то, что в ней погибло в
несказанных мучениях триста тысяч чернокожих.
  Изменится ли что-то в войне двух африканских государств в четырнадцатом
столетии, повторяйся она бессчетное число раз в вечном возвращении?
  Несомненно, изменится: война превратится в вознесшийся на века монолит,
и ее нелепость станет непоправимой.
  Если бы Французской революции суждено было вечно повторяться,
французская историография куда меньше гордилась бы Робеспьером. Но поскольку
она повествует о том, что не возвращается, кровавые годы претворились в
простые слова, теории, дискуссии и, став легче пуха, уже не вселяют ужаса.
Есть бесконечная разница между Робеспьером, лишь однажды объявившимся в
истории, и Робеспьером, который вечно возвращался бы рубить французам
головы.
  Итак, можно сказать: идея вечного возвращения означает определенную
перспективу, из ее дали вещи предстают в ином, неведомом нам свете;
предстают без облегчающего обстоятельства своей быстротечности. Это
облегчающее обстоятельство и мешает нам вынести какой-либо приговор. Как
можно осудить то, что канет в Лету? Зори гибели озаряют очарованием
ностальгии все кругом; даже гильотину.
  Недавно я поймал себя на необъяснимом ощущении: листая книгу о Гитлере,
я растрогался при виде некоторых фотографий, они напомнили мне годы моего
детства; я прожил его в войну; многие мои родственники погибли в
гитлеровских концлагерях; но что была их смерть по сравнению с тем, что
фотография Гитлера напомнила мне об ушедшем времени моей жизни, о времени,
которое не повторится?
  Это примирение с Гитлером вскрывает глубокую нравственную извращенность
мира, по сути своей основанного на несуществовании возвращения, ибо в этом
мире все наперед прощено и, стало быть, все цинично дозволено.
 (с)Милан Кундера "Невыносимая легкость бытия"