Milly_Ashford все записи автора

 

название: Моя игра

 

автор: Milly Ashford

рейтинг: NC-17

жанр: драма, комедия, романтика, яой, хентай, мистика, война

фэндом: Код Гиас/Белый Крест

дискламер: я отказываюсь ото всех прав на персонажей, фэндомы и прочее. Все это принадлежит их создателям! За мной остается только идея этого нового сюжета, ну и соответственно текст тоже мой.

пейринг:их много, но основные вот: Лелуш/Бред, Джино/Шульдих и Ран/Милли

 

Глава 2

 

Два года назад. Париж. Один из многочисленных баров.

Весь бар был сделан из дерева и серого, неотшлифованного камня. Подвальное помещение было без окон, и соответственно ни один лучик света не проникал в эту обитель греха. Хозяин всего этого темного царства начищал до блеска полы: днем посетителей почти не было и пятна вина и других каких то жидкостей легко можно было отмыть.
Его дочь вытирала кружки за барной стойкой. Ее волнистые светлые волосы были собраны в конский хвост и перевязаны, синей дешевой лентой. Длинное серое, практически бесформенное платье скрывало стройную, ухоженную фигуру своей обладательницы. Голубые глаза были прикрыты: мысленно девушка была далеко от этого места - она же давно танцевала с черноволосым офицером в каком-то бальном зале. И этот офицер влюбленными глазами смотрел только на нее.

- Милли, сколько можно мечтать? - темноволосый юноша облокотился на стойку бара. Он уже давно знал, о ком именно думает сейчас его сводная сестра.
- Лелуш! - блондинка укоризненно посмотрела на нарушителя тишины - ну, сколько можно за мной следить?! Я уже не маленькая! Могу мечтать о чем, и даже о ком угодно.
- Но не обо мне! Сестренка, пойми, наконец, даже если я и отвечу взаимностью на твои чувства, то это все равно ничего не изменит: наш брак никто не одобрит, да и детей ты нормальных от меня не сможешь зачать. Мы - кровные родственники, и в результате этого, ты не сможешь родить от меня полноценно-развитого ребенка. - Лелуш понизил голос до раздраженного шепота - А просто секс мне от тебя не нужен, для этого есть уже давно падшие женщины.

- Но мы же уже целовались! - в голубых глазах застыли слезы.
- Когда? Когда были маленькими детьми и просто подражали взрослым? - брюнет раздраженно стукнул по стойке.
- Нет, месяц назад. Когда ты пришел ко мне в комнату и даже не дал мне рта раскрыть: просто обнял и поцеловал меня. - девушка взяла следующую кружку и с удвоенным рвением начала вытирать ее.
Лелуш побледнел. Он уже давно забыл о том дне, когда вернулся домой в пьяном, неудовлетворенном состоянии и пошел к сестра просто поговорить. Но, увидев ее алые губы и заплаканные, покрасневшие глаза, в голове не осталось ни одной вразумительной мысли, кроме одной, которую он незамедлительно и осуществил.
- Нет, месяц назад. Когда ты пришел ко мне в комнату и даже не дал мне рта раскрыть: просто обнял и поцеловал меня. - девушка взяла следующую кружку и с удвоенным рвением начала вытирать ее.
Лелуш побледнел. Он уже давно забыл о том дне, когда вернулся домой в пьяном, неудовлетворенном состоянии и пошел к сестре просто поговорить. Но, увидев ее алые губы и заплаканные, покрасневшие глаза, то в голове не осталось ни одной вразумительной мысли, кроме одной, которую он незамедлительно и осуществил.

А про то, что было дальше - вообще стыдно вспоминать. Он помнил прохладную кожу сестры под своими пальцами; ее руки у себя в волосах. Он знал уже давно, что ни одна девушка в мире ему кроме нее не нужна, а теперь мечта осуществилась: она целиком и полностью принадлежит только ему одному.
А затем вся идиллия была нарушена: появился ее отец, который за шкирку оттащил незадачливого любовника от своей дочери. Его и тащить-то было не надо, он был настолько пьян, что делал все наудивление очень покорно. Старик уже давно ненавидел своего приемного сына: он так и не смог простить своей жене измену с тем офицером, который и являлся истинным отцом этого мальчишки. Он это понял, как только его жена перестала проводить с ним время в постели и стала шляться где-то с тем мужчиной. Вся эта боль перекинулась на ни в чем не повинного ребенка, а потом презрение стало превращаться в ненависть к этому подросшему смазливому мальчишке, который с каждым днем становился все более неуправляемым. Последней чертой стало то, что его горячо любимая дочка влюбилась в этого мерзавца.

Но то, что он увидел сейчас, было сверх всякой наглости. Этот паршивец целовал его дочь! Отец не хотел, чтобы она повторила ошибки своей матери.
Старик, вытащив из комнаты этого пьяного мальчишку, не сдерживая больше своей неприязни, со всей силы ударил того по лицу. Из тонкого, красивого носа юноши потекла алая струйка, которая постепенно усиливалась. Аромат крови смешался с запахом алкоголя. Не известно чем бы вся эта история закончилась, если бы разъяренного отца не остановил закадычный приятель Лелуша, который по стечению обстоятельств оказался у них в доме.

- Ран! Отойди, дай я убью этого кретина! - пожилой мужчина попытался вырвать свою руку из стального зажима кисти своего соперника.
- Не стоит. Вас за это посадят, а родная дочь вам этого никогда не простит! - красноволосый юноша разжал руку, но продолжал преграждать путь к своему товарищу.
Лелуш моргнул. Он помнил это так же отчетливо, как и месяц назад: он ненавидел свою слабость, не позволяя ей проявляться. Но еще больше он боялся только того, что Ран тоже любит его сестру. Он не хотел, чтобы его друг страдал, но и дарить ему свою любимую девушку он был не намерен.

- Милли, я был пьян! В таком состоянии даже самый порядочный человек перестает себя контролировать! Забудь об этом поцелуе! – юноша отвернулся. По лицу скатилась капелька пота.

- Но… Лелуш, я же люблю тебя! – светлоглазая красавица со слезами в голосе схватила руку сводного брата.

- Милли, - отец окликнул девушку, - пожалуйста, сядь. У меня для тебя важная новость. Я не могу больше смотреть на то, как ты мучаешь себя, Лелуша и, наконец, Рана. Так что мы приняли решение – ты станешь невестой Рана: он благороден, способен защитить тебя, у него даже есть небольшое состояние. Так же, будущая свадьба избавит тебе от необходимости любить брата, а так же сделает тебя недосягаемой для него!

В комнате воцарилось молчание, тишину которого никто не решался прервать. Отец чувствовал себя виноватым: но иного выхода не было – брат и сестра не могли стать законными супругами.  Лелуш так же понимал неизбежность происходящего: он был солидарен с отчимом, прекрасно понимая, что только свадьба развяжет этот запутавшийся узел. Так же он был искренне рад за друга, мечта которого сбывалась прямо на глазах: брюнет не сомневался, что Рану удастся завоевать любовь этой жизнерадостной девушки. Милли не могла поверить в материальность происходящего. Еще несколько минут назад, она хотела, чтобы Ран открыл ее брату глаза, а теперь не хотела его даже видеть – столь сильным было потрясение. Тяжелая, глиняная кружка упала на пол, нарушая гробовое молчание, а потом события полетели одно за другим.

Осколки разлетелись по полу. Милли испуганно взглянула на отца и бросилась подметать все то, что некогда было кружкой. Лелуш молча лицезрел эту сцену: желание помочь смешалось со страхом быть разоблаченным. Чувствуя, что если он в ближайшее время не покинет этой комнаты, то разразится скандал, юноша схватил свое пальто и бросился на улицу, под проливной дождь и сбивающий с ног ветер. В дверях он столкнулся с каким-то господином, который собирался укрыться от ненастья в их баре. Чертыхнувшись себе под нос, юноша выбежал на улицу и направился в сторону ближайшего трактира...

Он пытался ни о чем не думать, но эта затея с треском провалилась: образ светловолосой девушки не покидал его голову, как бы он ни старался от него избавиться. Он пытался объяснить внутреннему голосу, что он не может жениться на сестре, пусть даже она и сводная. Но и из этого ничего не вышло: сердце упорно не желало признавать эту простую истину. Лелуш, словно в тумане, заказал себе несколько кружек пива и прошел к самому дальнему столику, за которым уже сидел какой-то мужчина, но юношу это мало волновало. Он даже не помнил, как добрался до этого бара...

***

 

Милли грустным взглядом смотрела на захлопнувшуюся дверь. Все ее надежды рухнули в один день. Но еще хуже ей стало только сейчас, когда Лелуш сбежал: такого предательства она простить уже не могла. Девушка надеялась, что вот сейчас брат все изменит и никакой свадьбы не будет, что она навсегда останется с ним - а он сбежал как последний трус! Теперь голубоглазая красавица хотела только повода, чтобы сбежать из дома.

Дверь еще раз хлопнула, в бар кто-то вошел. Милли, с замиранием сердца, посмотрела на дверь. Это был не Лелуш. Красную челку и ножны девушка узнала бы из тысячи других - это был Ран, человек, который случайно разрушил все. Девушка тихо продолжила свое занятие, не замечая того, что в зале не осталось никого, кроме нее и юноши. Ран склонился над задумавшейся девушкой.
- Милли, что случилось? Где твой брат?

Юноша еле умел уклониться: еще одна кружка разлетелась на осколки, ударившись о стену. Девушка потянулась за новой посудой. Перехватив ее руку, Ран сел рядом с ней на пол. У Милли не осталось сил сопротивляться: прижавшись к молодому человеку, она тихо разрыдалась.

- Милли, что случилось? Кто тебя так сильно обидел? - юноша ласково обнял девушку за плечи.

- Он... Он ушел. Он слабак: сбежал при первой же серьезной проблеме. Единственное на что он способен - это пить, а потом тащить всех подряд в постель. - девушка еще крепче прижалась к своему слушателю.

- Что он на этот раз сделал?

- Ничего... Он просто ушел и хлопнул дверью напоследок. Он не любит меня, я ему не нужна. Он ушел, как только отец сказал, что ты женишься на мне... - Милли с надеждой смотрела на Рана, который застыл с изумленным выражением лица и широко раскрытыми глазами.

- Что? Неужели все стало настолько серьезным, что свои отец согласился на просьбу Лелуша? - юноша почесал кончик носа.

- Что? Что за сговор вы против меня устроили? – девушка резко вскочила на ноги и дала пощечину красноволосому собеседнику.

- Милли, Милли, пожалуйста, успокойся! Я тебе расскажу все, что знаю… - юноша коснулся покрасневшей щеки.

- Я ничего не хочу больше слышать. Вы все меня не понимаете! Как я могу тебе верить, если ты участвуешь в заговоре против меня, если ты всегда поощрял безумные выходки моего братца?! – девушка схватила со стойки тарелку и кинула ее на пол.

- Лелуш попросил твоего отца выдать тебя замуж, если ты так и не разлюбишь его. И сказал, что единственный человек, которому он может тебя доверить – это я!

- Что? Это правда? Он сам об этом просил? – блондинка замерла с очередной тарелкой в руке.

- Да, это правда. Он слишком сильно тебя любит, чтобы заставлять тебя мучиться. Он жертвует собой ради тебя – Ран прижался спиной к каменной стене и скрестил руки на груди.

- Любит? Если бы любил, ему было бы плевать на все! – девушка кинула на пол очередную посудину.

- тогда сиди плач одна. Нравится страдать – страдай. Но страдай одна! Прекрати его мучить. – Ран в бессильной злобе стукнул ногой по стене, а затем направился к выходу.

- Черт! Подожди, не уходи. Послушай, останься. Ты единственный, с кем я хочу разговаривать. Ран, мне без тебя плохо! Мне кажется, что я люблю и тебя, и Лелуша. – Милли догнала друга и схватила его за рукав пальто.

Не понимая, что она делает, девушка повернула лицо юноши к себе и поцеловала его. Она молила только об одном: чтобы он не оттолкнул ее, чтобы не бросил ее в тот момент, когда ей нужна именно его помощь. Сильные руки обняли хрупкую красотку, ближе прижимая ее к себе. Его руки изучающее гладили ее спину, его губы отвечали ее губам, его язык играл с ее языком.

***

 

- Молодой человек, может вам уже хватит пить? – темноволосый офицер склонился над Лелушем, подле которого стояли в ряд уже допитые три кружки.

- А если у меня проблемы, которые ничем уже не исправишь? – Лелуш поднял взгляд на собеседника.

- Какой же ты еще мальчишка! Тебе бы в армии годик отслужить – и никакие проблемы волновать уже не будут. – Наги сел рядом со стремительно пьянеющим юношей, которые неизвестно почему привлек его внимание.

- Армия… Ты хочешь сказать, что я смогу там служить? Да я за себя постоять не могу, а ты хочешь, чтобы я родное отечество защищал! – брюнет протянул руку за новой кружкой алкогольного напитка, но твердая рука офицера, перехватив его манипуляцию, заставила юношу убрать руку на прежнее место.

- Не всегда нужно драть, можно, а точнее даже нужно, руководить сражающимися. Иногда в армии нужны люди, которые могут жертвовать чужими жизнями во благо родного государства. – Наги внимательно следил за своим оппонентом.

- Командовать? Вынужден тебя разочаровать, у меня нет ни образования, ни таланта даже для такой, сравнительно простой службы. – брюнет попытался снова незаметно взять новую кружку, но молодой гусар во второй раз перехватил эту попытку.

- Ну что же, это уже только тебе решать. Не знаю почему, но я был бы рад служить под твоим командованием. Я верю в то, что ты станешь великим полководцем! – Наги еще раз взглянул на задумавшегося юношу, а затем направился к выходу.

Лелуш еще долго смотрел в пространство перед собой: новая, самолюбивая идея зародилась в его голове. Слова этого странного офицера глубоко запали ему в душу. Через какое-то время юноша принял решение: он докажет всем, что справится  - смысла наслаждаться этой привычной разгульной жизнью больше не было. Пора было начинать новую жизнь с чистого листа.

***

- Я ухожу. -  Лелуш стоял в зале и разглядывал в миг постаревшего приемного отца.

- Что? Куда ты пойдешь? – старик спрятал лицо в морщинистые ладони.

- Я ухожу на войну, точнее в армию. Я не хочу и не могу мучить больше Милли, Рана и Вас. Другого выхода нет, а теперь, прощайте! – юноша потянулся за плащом.

- Сын… - пожилой человек удивленно замер. За все эти годы он ни разу не произнес это слово, а теперь оно вот так вот просто сорвалось с языка. – Пожалуйста, не оставляй меня, старика. Ты же для меня единственная опора и надежда.

- Отец… - брюнет обернулся: он столько лет хотел услышать это слово и ответить на него тем словом, которое только что сорвалось с его губ. – Но как же тот факт, что вы всю жизнь отрицали то, что я ваш, пусть даже и приемный, сын. Вы всегда и перед всеми демонстрировали то, что я отброс, недостойный жить.

- Я был идиотом. – на глаза старика навернулись слезы – И я в тайне завидовал тому человеку, чьим сыном ты являешься по рождению. Я очень сильно любил твою мать: она была на десять лет меня младше и поэтому не могла подолгу сидеть со мной в этой дыре. Я позволял ей свободу выбора, она могла делать все, что ей хотелось – и за это я поплатился: она влюбилась в твоего папашу, а потом родила тебя… Она только после родов, перед самой смертью произнесла твое и его имена.

- Вы знаете его? – молодой человек выронил плащ, который до этого сжимал в руке. Он боялся смотреть в глаза тому человеку, которого уже давным-давно считал своим законным отцом, и которого благодарил за все, что с ним произошло – он не мог сердиться на того, кому был обязан всем.

- Его теперь все знают, а тогда еще никто. Когда-то он был простым солдатом, потом стал первым консулом, а теперь, самый известный император! – кривая усмешка исказила желтоватое старческое лицо.

В комнате повисла тяжела пауза: ни отец, ни сын не решались нарушить воцарившуюся тишину. Старик плакал, а молодой человек никак не мог поверить в реальность услышанного. Неужели это правда? Но как с такой правдой жить? Куда идти? А знает ли законный отец о его существовании? Лелуш хотел что-то спросить, но лишь хватал ртом воздух: в горле пересохло, а в голове не осталось ни одно адекватной мысли.

- Наполеон… – наконец, произнес юноша и медленно осел на пол , не в силах справиться с нахлынувшими чувствами.

***

1812 год. Территории Польши. Верхнее течение Одера.

 

- Ран, что с этим человеком? – Милли встревожено взглянула на лежащего в постели Кроуфорда.

- Его нашли сегодня недалеко от реки, Лелуш велел оказать ему необходимую медицинскую помощь, потому что этот незнакомец отчего уверен, что еще вчера ночью он был в Париже. – Ран принял свою излюбленную позу: подпер спиной стену и скрестил руки на груди.

- С каких это пор мой брат стал таким добрым? Обычно он никого не отправлял в МОЙ лазарет.