Olke все записи автора

 Гипнотическое состояние имеет различные степени — от легкого транса до весьма глубокого — и эти степени не имеют четких, фиксированных границ.

Превращение легкого транса в глубокий, напоминающий ступор, включает в себя постепенную утрату осознавания внешней среды. Со временем, когда субъект входит в действительно глубокий транс, ограничения, предубеждения и определяющиеся внешними обстоятельствами паттерны сознательного ума исчезают, передавая контроль над ситуацией бессознательному уму.

При этом субъект не находится полностью в бессознательном состоянии и не утрачивает способность контролировать происходящие события, но паттерны восприятия и реагирования, оставшиеся у субъекта, связаны теперь с бессознательным умом. Сознательный ум больше не управляет поведением субъекта, передавая данную функцию бессознательному уму, и это чрезвычайно важный аспект глубокого транса. Правильное понимание роли бессознательного при глубоком трансе оказывается абсолютно необходимым для уяснения того, как Эриксон использовал гипноз в психо­терапии.

Если пациент находится в состоянии глубокого транса, он слышит голос психотерапевта и реагирует на него только лишь с помощью бессознательного ума. Когда люди в глубоком трансе слышат, видят, понимают или делают что-либо, это функция паттернов восприятия, знания и реагирования их бессознательного ума. Субъекты при этом переживают происходящее и реагируют на него с позиций новой точки отсчета, новой перспективы — все это связано с бессознательным умом.

Все убеждения, страхи, ценности и тенденции их обычного сознательного ума становятся в трансе неуместными и недействительными. Так, при глубоком гипнозе субъекты освобождаются от ограничений сознательной модели реальности и оказываются в прямом контакте с бессознательным пониманием, связанным с опытом непосредственного эмпирического научения, а также со способностями, которые могут проявиться в этом новом понимании.

В глубоком трансе пациенты подобны детям  и характеризуются буквальностью. Тенденция реагировать на гипнотизера простым и буквальным образом напоминает поведение ребенка. Эта типично бессознательная форма реагирования является надежным признаком достижения глубокого транса.

Состояние глубокого транса может быть использовано для того, чтобы обеспечить другие формы гипноза. Субъектам даются инструкции, чтобы они действовали так, как будто находятся в нормальном состоянии, но на протяжении всего этого времени оставались в глубоком гипнозе. Такое состояние называется сомнамбулизмом. Хотя это весьма интересный феномен, он не является непременным условием возникновения большинства других форм поведения при гипнозе.

Основная психотерапевтическая ценность этого состояния заключается в том, что субъект может проводить несколько часов или дней, занимаясь своими обычными делами, оставаясь в то же время в состоянии глубокого гипноза. Такое расширенное применение гипноза позволяет субъекту использовать недоступный для него ранее бессознательный материал для разрешения своих проблем и для обучения новым паттернам реагирования.

Постгипнотическое внушение дает возможность расширить гипнотический опыт за пределы конкретной и ограниченной во времени ситуации гипнотического сеанса. Субъекту могут быть предложены такие инструкции и внушения, которые вызовут появление состояния транса в тех ситуациях, когда это окажется полезным для индивида.

Эриксон не раз отмечал, что каждый человек может быть загипнотизированным, хотя тут же добавлял, что состояние гипноза — это нечто, возникающее внутри субъекта. И только те субъекты, которые проявляют готовность к сотрудничеству, смогут научиться достигать гипнотического транса. Им необходимо позволять (и даже поощрять) входить в такое состояние их собственным, индивидуально неповторимым образом, соответствующим их собственным потребностям. Гипнотизер должен принимать и использовать все специфические особенности, проявляемые субъектом, обращая особое внимание и на характер собственной речи.

Вместо механического запоминания стандартизированной техники внушения Эриксон рекомендовал гипнотизеру применять косвенное внушение и бессознательное общение, приспособленные к нуждам каждого субъекта. В сущности, общие замечания Эриксона в отношении роли гипнотизера принципиально не отличаются от его высказываний о роли психотерапевта. И в этом нет ничего удивительного, если учесть, что эти выводы были сделаны им на основании одних и тех же наблюдений за человеческим поведением.